Лихолесье. Покои Трандуила
— Уважение воинов нужно заслужить. Как и моё, мальчик, — нарочито подчеркнув последнее слово, Трандуил напомнил своему новоиспечённому слуге о произошедшей ситуации. Не дожидаясь ответа, Владыка повернулся к юноше спиной и принялся расстёгивать пояс. Чувствуя на себе любопытные взгляды на протяжении всего путешествия по коридорам дворца, девушка смогла выдохнуть только тогда, когда закрыла за собой дверь покоев. Все обитатели рассматривали незнакомку с нескрываемым интересом. Это не могло не раздражать. Воспользовавшись наконец первой свободной минутой, принцесса потёрла виски, пытаясь унять волнение и внезапно возникшую головную боль, мучившую её в последнее время особенно часто. Владыка положил на стол пояс и меч, и звук звенящей стали вернул Анорсель к реальности. Принцесса мысленно вернулась к словам правителя Лихолесья, произнесённым несколькими секундами ранее. Значит, в этом королевстве всё по-другому. Твоё имя произносят только в том случае, если ты этого якобы «заслуживаешь». Девушка недоумённо вскинула бровь. Что за нелепость? И что для этого нужно сделать? Победить дракона? Анорсель не удержалась и улыбнулась своим мыслям, ощущая, как боль значительно поутихла. Девушка даже не подозревала, что с каждой минутой маленькими, но верными шажочками неустанно приближалась к тому самому уважению, о котором твердил Трандуил. Принцесса сделала шаг навстречу Владыке и помогла мужчине снять наплечный доспех. Благо, девушка часто наблюдала за работой оруженосцев во дворце и даже изредка помогала им, когда отец не видел. Потому прекрасно знала все тонкости этого дела. Переключившись на нагрудный доспех, Анорсель призадумалась. Как долго ей удастся скрывать свою истинную принадлежность? Что будет с Анкалимэ, когда правда откроется? Она допустила непростительную глупость, когда позволила себе вольность не задуматься о последствиях и нанесла несколько капель клюквенного сока на внутреннюю сторону бинтов. Желая оправдать повязку, за которой скрывалась копна великолепных волос, Анорсель и не подозревала, что придворный лекарь станет так яростно настаивать на осмотре. Осмотре, который расставит всё на свои места. Нет, этого нельзя было допустить. Взяв тяжёлые латы, принцесса понесла их в другой конец комнаты, сосредоточившись на своих далеко не радужных мыслях. Избавившись от лат, мужчина надел лёгкую белоснежную рубашку, ощущая покалывание во всём теле, которое тут же сменилось столь желанным облегчением. Не дожидаясь помощи новоиспечённого оруженосца, Трандуил принялся за поножи. Однако громкий грохот, который, несомненно, раздался на весь дворец, отвлёк мужчину от этого занятия. Обернувшись на звук, Трандуил увидел юнца, уронившего его доспехи и рассеянно смотрящего куда-то в сторону. — Поосторожнее. Не понимаю, как ты можешь обращаться с оружием, будучи настолько неуклюжим. Продолжив своё занятие, мужчина не заметил, как зарделись щёки девушки. Ей приходилось снимать доспехи с воинов, но дело никогда не доходило до поножей. Сейчас, к большому смущению принцессы, всё обстояло по-другому. Думай, Анорсель, думай. Девушка лихорадочно размышляла над своим незавидным положением, и в голову ей не пришло ничего лучше, кроме как спастись бегством. Ведь в возникшей ситуации промедление чревато последствиями. — Я это… ну… по нужде. Я сейчас. И с этими словами принцесса стрелой вылетела из покоев, не успев поймать на себе недовольный взгляд Владыки: — Он совершенно бесполезный.***
Оказавшись за дверью, Анорсель прижала руку к груди, желая унять бешеный ритм собственного сердца. Какая неловкая ситуация! Принцесса коснулась ладонями пылающих щёк, словно пытаясь таким образом взять себя в руки. Несколько мгновений — и, сославшись на то, что всё уже позади, Анорсель выдохнула. Девушка решила подождать, пока Владыка самостоятельно оденется. Впрочем, почему бы не походить несколько минут по коридорам замка, а заодно и осмотреться? Спустя всего минуту принцесса оказалась рядом с тронной залой, однако дойти до неё так и не успела. Внезапно окликнувший её голос заставил девушку вздрогнуть, но, признав его владельцем свою подругу, она тут же расплылась в доброжелательной улыбке. — Ан… Нарамакил! — Тише, Ваше Высочество, вы ведь не хотите привлечь к нам внимание вон тех вот зевак, — попутно сокращая расстояние, принцесса кивком указала на эльфов, которые явно бездельничали. — Нам нужно поговорить. Уловив тревогу в голосе подопечной, Анорсель оглянулась. Вроде никого. Лишь кивнув в знак согласия, она последовала за Анкалимэ, надеясь, что катастрофы таки не случилось. — Вы только посмотрите, какие шелка! Ах, а какой бархат! Не понимаю, как вы могли от этого отказаться, — служанка едва дождалась, когда Анорсель закроет дверь покоев. Поделившись своими впечатлениями от роскошных убранств, девушка упала на кровать. И, заложив руки за голову, мечтательно подняла глаза. Эльфийка едва не начала нахваливать свои роскошные покои, но, поймав вопросительный и непонимающий взгляд госпожи, вернулась к реальности и выложила всю суть дела: — Его Величество король Раэн прислал вам письмо. Куда же я его дела, вот глупая эльфийка! А, вот здесь. Нащупав пергамент, тщательно сложенный и спрятанный в складках платья, Анкалимэ протянула письмо той, которой оно изначально и предназначалось. Взяв лист из рук подопечной, Анорсель не медля развернула его и быстро пробежалась взглядом по строчкам, которые пестрили до боли знакомым почерком. — Анкалимэ, дай мне пергамент и перо. Я напишу ответ. И впредь мы будем находить для этого время. Отец пишет, что не может прибыть на предстоящее торжество, поскольку матушке снова нездоровится. Однако он хочет отправить тётушку Иримэ сюда, к нам, дабы начать приготовления к… свадьбе? Анорсель подняла взгляд. Поймав удивление и недоумение в глазах госпожи, Анкалимэ поняла, что та находится в таком же шоке, как и она сама. Никто из находящихся в комнате не понимал, о чём идёт речь. Первой опомнилась юная принцесса. — Весьма и весьма странно, — протянула она. — Я не слышала ни о чьей женитьбе в этом королевстве. Но раз отец пишет о ней, то это дело не последней важности. Надо бы разузнать. Вот только… Сейчас наша главная проблема — тётушка Иримэ. Макнув перо в чернила, девушка быстро вывела несколько строчек и всколыхнула пергамент в воздухе, пытаясь поскорее высушить написанное. — Завтра в Лихолесье празднество. Может, мне удастся что-нибудь разузнать, — задумчиво протянула Анкалимэ, однако от последующих слов госпожи глаза девушки расширились в неподдельном испуге. — Точно! Я совсем забыла. Какая прекрасная возможность. Думаю, тебе следует поискать в том сундуке изумрудное платье, расшитое золотой нитью. То, в котором я была на приёме месяц назад. Но эльфийка даже не повернула голову в сторону сундука, на который указывала принцесса. — В-ваше В-высочество, вы решили во всём сознаться? От страшной догадки по спине девушки пробежал холодок, однако Анорсель снова опровергла её домыслы. — Брось, Анкалимэ, меня никто не узнает. Тем более Владыка Трандуил явно считает меня глупым мальцом, не имеющим ничего общего с таким прекрасным полом. Это, несомненно, к лучшему, но… Ой, Владыка Трандуил! Анкалимэ, я совсем забыла, мне нужно бежать. Буквально всунув письмо в руки подопечной, Анорсель бросилась к выходу из комнаты, оставляя служанку в полном недоумении уже в который раз. Обернувшись у самой двери, девушка кинула взгляд на внезапно побледневшую Анкалимэ. Если бы у истинной королевской дочери было время, она, несомненно, ещё раз пожалела бы о том, что втянула эту милую эльфийку в такую скверную историю. — Ах да, платье оставишь под большим камнем на конюшне. Только спрячь его хорошенько. И не волнуйся ты так, только ты знаешь о том, кто я на самом деле. Закрыв за собой дверь, девушка быстро двинулась к покоям Трандуила. В спешке она снова допустила роковую ошибку, не заметив пару любопытных глаз, наблюдавших за ней на протяжении всего этого времени. Встретив на своём пути одного из слуг, девушка услышала в свой адрес очередную язвительную реплику: — Сейчас Его Величество с тебя три шкуры спустит, где тебя носит? — Да иду я, иду! — отмахнулась Анорсель, не замечая, как из тени вслед за ней выскользнула девушка и, остановив того самого слугу, принялась его о чём-то тихо расспрашивать.