Три дня спустя. Лихолесье
«Жизнь здесь словно кромешный ад без единого луча света». Анорсель смотрела на выведенную строчку затуманенным взором. Спустя мгновение скомканный пергамент полетел в огонь к остальным. Тяжело вздохнув, принцесса попыталась продолжить работу над письмом. «Я в восторге от здешнего королевства». И снова лист повторил судьбу предыдущего, а сама девушка засмеялась невесёлым смехом. Если бы она только знала, что всё так обернётся, — отказалась бы от поездки незамедлительно. «Я подружилась с принцем». О, Великий Эру, я ведь даже не помню, как его зовут! Наблюдая за языками пламени, поглощающими последнюю часть пергамента, девушка заправила непослушный локон за ухо. Обняв колени руками, эльфийка закрыла глаза, вслушиваясь в пение птиц. Только природа дарила ей чувство умиротворения и покоя. Решив отложить работу над письмом, принцесса принялась собираться. Скоро рассвет, а это говорило только об одном — нужно снова приниматься за ненавистную работу и делать всё, дабы угодить королю. После произошедшего Анорсель пыталась его избегать, однако эти жалкие попытки не увенчались успехом. Помимо всего этого, Трандуил отвёл ей покои рядом со своими. Не сталкиваться с ним становилось явлением всё более и более невозможным. Эту ночь девушка провела в лесу не сомкнув глаз. Она ожидала, что, выдав себя за мужчину, будет на равных с другими воинами. Сможет спокойно ездить на охоту, упражняться с оружием, вольно посещать королевскую библиотеку и вести разговоры обо всём на свете безо всякого стеснения и ограничения. Но суровая реальность отличалась от наивных мечтаний. В силу своего возраста и внешности, Анорсель не воспринималась как равная. Напротив, все насмехались над ней. Конечно, ведь ни один воин не становился прислугой, начищающей сапоги Его Величеству. Эта участь досталась только ей. Накинув на себя свободный костюм из жёсткой ткани, девушка подошла к костру. Подкинув ещё хвороста, эльфийка протянула озябшие руки к огню, пытаясь согреться. Разговоры с Его Величеством сводились к нулю. Она игнорировала его колкие фразы в свой адрес и ничего не спрашивала. Он, казалось бы, был только рад сложившейся ситуации. Ведь ему не приходилось тратить время и удостаивать честью личность вроде неё. Принцесса фыркнула. Её главным заданием было чистить доспехи и следить, чтобы кубок Владыки за его столом и в покоях всегда был полон. Однажды она посмела возразить. Тогда Трандуил сказал, что если она будет так себя вести, то пойдёт жить на конюшню и чистить навоз за лошадьми. В тот день принцесса пыталась всячески вывести из себя Владыку, однако тщетно. Он словно насмехался над ней, игнорируя каждую проделку. Воспоминания трёхдневной давности постепенно блекли в памяти Анорсель. Она ошиблась, этот эльф не способен на эмоции. Вздохнув, принцесса поднялась. Взяв кувшин с водой, она плеснула кристально-чистую жидкость в костёр. Издав характерное шипение, тот погас. Эльфийка подняла сумку и закинула её на плечо. Пора приступать к ненавистной работе.***
Утренняя охота не увенчалась успехом. Спешившись, Трандуил бросил свой меч вовремя подоспевшему оруженосцу и отдал приказ увести ездовое животное. Ускорив шаг, мужчина направился во дворец, попутно пытаясь завязать белый лоскут ткани вокруг своей ладони. Однако, когда тот вмиг обагрился кровью, король бросил это занятие. Алые капли продолжали скатываться по длинным пальцам и, срываясь с их кончиков, падали, разбиваясь о стебельки зелёной травы. Анорсель едва поспевала за Трандуилом. Увидев обагрённую траву под своими ногами, эльфийка подняла взор изумрудных глаз. Заприметив глубокую зияющую рану, из которой сочилась кровь, девушка поспешила, чтобы поравняться с Владыкой. — Ваше Величество, нужно обработать рану и… — начала было Анорсель, но Владыка лишь вскинул руку, приказывая оруженосцу замолчать. — Царапина. Остаток пути они прошли молча. Анорсель не решилась задать волнующий её вопрос и погрузилась в раздумья. Кажется, возле озера она видела несколько стебельков мерцающей в ночи травы. Если смешать их с… — Принеси мне вина. Немедленно. Раздражённо выдохнув, эльфийка покинула комнату, не успев даже ступить на порог покоев Его Величества. Взяв чашу, она направилась в винный погреб, однако, остановившись у бочонка, вместо того чтобы наполнить её, лишь нахмурилась. Спустя мгновение сосуд был отставлен в сторону. И с каждой минутой Анорсель размеренным шагом всё больше и больше удалялась от дворца. Найдя лекаря, девушка кратко изложила суть дела, не церемонясь в выражениях. Мужчина лишь улыбнулся и протянул Анорсель всё то, что она потребовала. Получив бинты, раствор для обработки раны и приятно пахнущую мазь, принцесса поблагодарила его и поспешила вернуться во дворец. Однако, выйдя за пределы ветхого домика, ощутила очередной прилив раздражения. Прищёлкнув языком, эльфийка сокрушительно покачала головой. Подданные Трандуила пришли на тренировку. В некоторых из них девушка признала тех, кто посмел над ней насмехаться. Трижды пожалев о своей затее и мысленно сыпя проклятиями, Анорсель сцепила зубы и быстрым шагом направилась обратно во дворец. Многочисленные смешки в её сторону не заставили себя ждать. Девушка закрыла глаза, пытаясь собрать всю волю в кулак и проигнорировать наглецов. Они никогда не соизволят принять меня. Напыщенные болваны. Захлопнув дверь немного громче, чем следовало, принцесса сделала несколько шагов к сидящему королю, мысленно готовясь к схватке катастрофических масштабов. Поймав на себе холодный взгляд бледно-голубых глаз, эльфийка поспешила объяснить: — Я сейчас всё быстро сделаю и схожу за вином для вас. Вы позволите? — Я же сказал, царапина, — произнёс Владыка, игнорируя слова своего слуги. Странно, но впервые за долгое время его непослушание не вызвало раздражения. Трандуил поднялся, дабы расстегнуть брошь, однако лишь обагрил кровью и без того запачканное одеяние. Роскошный серебряный рукав насквозь до локтя был пропитан алой жидкостью. Сев снова на кровать, мужчина протянул руку девушке, закрывая глаза. — Только поторапливайся, у меня нет на это времени. Повторять дважды не пришлось. Анорсель быстро расставила все снадобья на прикроватном столике и ловким движением пальцев сложила один из бинтов вчетверо. Окунув его в полупрозрачную жидкость, она осторожно коснулась руки Владыки. — Будет немного больно. Поймав его насмешливый взгляд, Анорсель поняла, что ляпнула глупость. Плотно сжав губы в тонкую линию, она склонилась над раной и принялась сосредоточенно вытирать кровь. Спустя минуту на столе оказалась большая часть бинтов, насквозь пропитанных алой жидкостью. Эльфийка перевела дух только тогда, когда увидела, что кровь остановилась. Открыв баночку со снадобьем, она нанесла мазь на чистый бинт и принялась заматывать руку. — Вот и всё, — закончив работу, принцесса смахнула выступившие от напряжения капельки пота со лба. Встретившись взглядом с Владыкой, Анорсель тут же залилась румянцем. Он что, наблюдал за ней всё это время? Дабы не выдать своё смущение, девушка быстро вскочила с кровати, попутно собирая грязные бинты. — Я за вином. Не дожидаясь ответа Владыки, эльфийка направилась к двери, однако властный голос, окликнувший её, приковал Анорсель к месту: — Нарамакил. — Что-то ещё, Ваше Величество? — А ты не такой бесполезный, как мне казалось. Стоя спиной к мужчине, Анорсель позволила себе вольность возмущённо закатить глаза. А после добавила: — Не хочу бахвалиться, но у меня ещё мно-о-о-ого талантов. — Увы, в их число не входит беспрекословное повиновение. Эльфийка не нашла слов, чтобы возразить Владыке. Покинув покои, она прислонила чашу с вином к груди и искренне улыбнулась.Шесть часов спустя. Граница Лихолесья
Ведомая своими мыслями, принцесса не заметила, как забрела глубоко в лес. Воспользовавшись моментом, она выудила у Трандуила несколько часов отдыха и не преминула ими воспользоваться. Оставив ездовое животное у ближайшей быстротечной реки, девушка медленно шла вдоль берега, вертя в руке стебелёк сочной зелёной травы. Внезапный треск сухих веток, раздавшийся позади, заставил Анорсель настороженно оглянуться. Хищное животное, — пронеслось в мыслях эльфийки. Девушка не медля сняла лук с плеча и, вложив стрелу, натянула тетиву, целясь в источник звука. На поляну выбежал мальчишка, весь в лохмотьях, пыли и паутине. Удивлённый взор изумрудных глаз скользнул по лицу эльфа. Совсем ещё ребёнок. Парнишка на миг замешкался и остановился, видя нацеленную на него стрелу, однако, услышав позади голоса, бросился бежать снова, свернув левее. Анорсель поняла без слов — его преследуют. Но впереди река. Ему не пересечь её в одиночку. — Беги ко мне, — девушка окликнула мальчика, опустив лук. Остановившись у края бурлящей реки, эльф понял, что выхода нет. Не раздумывая, он бросился навстречу незнакомцу. Схватив ребёнка за руку, принцесса без слов толкнула его за спину, а после снова прицелилась. — Да куда же он подевался? — Вот юркий малец! Но бежать ему некуда, впереди река. На поляну выехали два взрослых эльфа, которые своими повадками и одеяниями даже отдалённо не напоминали охотников. Осмотревшись и увидев перед собой преследуемую цель, прячущуюся за юношу не намного старше его самого, один из эльфов спешился, обнажая в кривой ухмылке ряд белоснежных зубов. — Отдай нам этого мелкого воришку, и мы тебя не тронем, мальчик. Эта фраза была произнесена с нескрываемой насмешкой. Незнакомец сделал несколько шагов навстречу, желая лично отобрать добычу, однако Анорсель была не из робкого десятка. Натянув тетиву, принцесса выпустила стрелу. Та просвистела мимо уха незнакомого ей эльфа, задев прядь его чёрных волос. Предупредительного выстрела было достаточно, чтобы остановить нападающего. — Не отдавай им меня, пожалуйста. Они убьют меня, — лихорадочно зашептал малыш, неосознанно цепляясь за жёсткую ткань одеяния своей спасительницы. — Два опытных воина, закалённых великими битвами, и маленький ребёнок? Вас не учили, что слабых нужно защищать, а не наоборот? — Заткни его уже, я не желаю слушать эту болтовню, — низким хриплым голосом произнёс сидящий на гнедом жеребце эльф. Принцесса отметила, что по возрасту он приходится ровесником Трандуилу, а по богатому убранству предположила, что перед ней кто-то из знати. Но из знати Лихолесья ли? Вряд ли. — Но, Ваше Величество… — протянул другой эльф, взглядом намекая на то, что у незнакомца, ставшего на защиту ребёнка, в руках оружие. И этот малый проявил себя искусным стрелком. — Я даю тебе ровно минуту, дабы убраться отсюда подобру-поздорову, — тоном, не терпящим возражений, произнёс представитель королевских кровей, сверля глазами наглеца, посмевшего перечить его воле. Анорсель потребовалось несколько секунд, чтобы окончательно осмыслить услышанное. Король Ингвэн. Тот самый правитель, о жестокости которого слышал каждый в её владениях. Сомнений не было. Ещё до разговора с этими путниками Анорсель решила, что будет защищать мальчишку. Произнесённые эльфами слова лишь укрепили решимость девушки. — И что же вы, господа, намереваетесь сделать с этим ребёнком? Неужели он украл у вас что-то безумно драгоценное, я бы даже сказал, бесценное, раз сам король рыскает по своим владениям, пытаясь поймать маленькое дитя? — Воровство в моём королевстве карается смертной казнью. Если хочешь, можешь поприсутствовать при исполнении приговора. Глаза Анорсель гневно сверкнули. Да как он смеет! Да какой же из него король, если он казнит детей? Немыслимо! Но холодный разум брал верх над эмоциями. Девушка понимала, что от этих личностей можно ожидать что угодно. И принцесса решила рискнуть. — Так вот, ребятки, убирайтесь-ка вы отсюда поскорее. Или вам напомнить, что вы находитесь не на своих землях? Или, может, рассказать о том, что я нахожусь здесь по важному поручению правителя Лихолесья, и, если я не вернусь, допустим, к вечеру, всё укажет на проделки ваших рук? Не хочу бахвалиться, но я далеко не последняя личность в этом королевстве. Эти слова вызвали вспышку ярости у Владыки Ингвэна, однако его спутник был явно благоразумнее. Он сделал несколько шагов к правителю. И, когда король склонился, эльф что-то лихорадочно зашептал. Тотчас же на губах Владыки расцвела улыбка, в которой читалось истинное безумие. — Ваше Величество, нам не нужны неприятности. Думаю, стоит нанести визит правителю Лихолесья и потребовать наказание для этого юнца за оскорбление, нанесённое Вашему Величеству. Смертная казнь одного из подданных на глазах Владыки, да ещё и подданного не последней важности? Прекрасное зрелище, не правда ли? Это укрепит ваш авторитет среди двух королевств. Гораздо лучше, нежели если бы голову этого малого нашли в грязной сточной канаве. Но Анорсель не услышала ни слова из-за собственного гулкого сердцебиения, заглушающего любые звуки. Она лишь видела, как меняются эмоции на лице правителя соседнего государства. И та картина, которая постепенно открывалась взору эльфийки, не сулила ничего хорошего. — Ты за это заплатишь, глупец, — прошипел Владыка и развернул лошадь. Подхватив поводья своего коня, подданный эльф последовал за правителем. И, только когда они скрылись в лесной чаще, девушка смогла перевести дух. Склонившись над ребёнком, Анорсель прошептала: — Ты в порядке, малыш? Мальчишка судорожно кивнул, не в силах произнести ни слова. Принцесса взяла его за руку. — Ну, поспешим, нужно уходить отсюда поскорее. Вдруг они надумают вернуться.Час спустя. Королевский дворец
— Ваше Высочество, вы с ума сошли? Привести его сюда! Анорсель прижала палец к губам. Анкалимэ говорила слишком громко. Принцесса испуганно обернулась, но, увидев лишь ребёнка, уплетающего за оби щёки запечённую куропатку в клюквенном соусе, спокойно выдохнула. — А что бы ты сделала на моём месте? Оставила бы его им на растерзание? Они бы убили малыша. Ты только посмотри, какой славный ребёнок! Я не верю, что он мог что-то украсть. — Но это был сам король! — никак не могла угомониться Анкалимэ. — Да хоть сам Эру! — гневно выдохнула принцесса, пытаясь донести до подданной мотивы своего поступка. — Сейчас проблема в другом. Нам нужно его куда-нибудь пристроить. Так как ты сейчас временно выполняешь мою роль, позаботься об этом. — Ваше Высочество…— служанка бросила очередной взгляд, полный мольбы. Но Анорсель и не собиралась ему внемлить. — Может, нам попросить помощи у Его Величества? — Исключено. Ведь между ними воцарилось шаткое перемирие. И, по правде сказать, она так боялась его нарушить. Но Анорсель ещё не понимала, что этим поступком перечеркнула всё то, что с таким трудом возводила.