Ласка

      Дом главы клана Учиха ещё никогда не знал такого напряжённого молчания — его, казалось бы, с лёгкостью можно разрезать ножом и подать на ужин. Ночная прохлада ничуть не улучшала состояние собравшихся людей, от которых падали мрачные тени по углам, имитируя давно покойных родственников. Даже мёртвые в образах ликов собрались бы обсудить предстоящее шаткое будущее клана.       Учихи до конца не сдают своих позиций и влияния в мире шиноби, но Сандайме Хокаге со своими неизменными помощниками всё больше старается их вытеснить — новые влиятельные личности с многообещающей силой в будущем катастрофически нужны. Рождение ребёнка для всех казалось спасительным творением Рикудо. — Учих всё больше притесняют, назревает новая война шиноби. Господин Фугаку, Вы можете в любой момент расстаться с жизнью, — на лице одного из старейшин в мгновение стало больше отвращения, — девка не сможет возглавлять Учих. Приговор скрежетом разнёсся по помещению, повышая холодную ярость во взгляде присутствующих. — Мы ей подберём достойную партию, — продолжил второй из них, почтительно склонив голову, тем самым скрывая злорадную ухмылку. Каждому хотелось ближе подобраться к правящей верхушке. Какими бы они не были единомышленниками, но место под солнцем дорогого стоило, и малейшего шанса нельзя терять. — Сильные наследники продолжат ваше дело, — следом отозвался первый. Какими бы не были старейшины преданными, но за каждым их словом скрывался определённый подтекст и замысел. Убрать такие фигуры крайне тяжело. Тучи плотнее сгущались. Впервые первый ребёнок в главной ветви женского пола, а ещё больше усугубляли всю ситуацию крайне тяжёлые роды и нестабильное здоровье младенца. — Не забывайтесь, — грубым голосом оборвал их Фугаку, обдав ледяной волной КИ, отчего все вздрогнули и прочувствовали ужас, пробирающий до костей, — мою дочь никто и пальцем не тронет, иначе… — многообещающая пауза. — Так или иначе, — продолжал настаивать второй старейшина, — Господин Фугаку, вы всё сами прекрасно осознаёте, это претит традициям. Выгодный брак для всех будет лучшим решением, худший исход — убийство.       Устои и приказы со времён Таджимы чётко прописаны в правилах, и, как бы не хотелось, никто не мог их не исполнить. Некоторые легенды свидетельствуют о том, что у одного из последующих глав появилась на свет девочка, и её убили на второй день жизни. Атмосфера лишь усугубилась: большая часть клана против своего предводителя, несказанные фразы и техники тяжёлым грузом повисли в воздухе, лишь с детства вбиваемая обязанность держать лицо в любых ситуациях сдерживала всех. — Есть компромисс, — из тёмного угла возникла старческая сгорбленная фигура. Невооружённым глазом было видно, как тяжело ему даётся передвижение с тростью, — скрыть истинный пол, — к словам мудреца прислушивались все, его авторитет, пожалуй, затмевал даже Каге. Предложение незамедлительно подвергло собравшихся в шок, прокатившись ошарашенными перешептываниями и непонимающими взглядами. Обойти устои… немыслимо. — Абсурд, — заключил первый старейшина. Далее последовала умелая пикировка фраз меж старцами.       Сами родители обсуждаемой рвано выдохнули — не так страшен будущий исход чада. Перед рождением наследника определялась посекундно его жизнь, но Микото основательно отвергла это. Незачем менять судьбу человека, материнское сердце желает счастливой жизни, муж её поддался отчаянным уговорам.       Брак по расчёту мог загубить будущее, запылив неогранёный алмаз. Скрывается ли за ней талант? Что-то во взгляде младенческих агатовых глазах подсказывало, что да. За десять дней Итачи поразительно молчала, привычного детского плача не было, и это донельзя настораживало. Проверка девочки на наличие отклонений и ментальных закладок показала их отсутствие. — Тишина, — повысил от привычной тональности голос Фугаку, — по исполнении пяти лет наследнице представится выбор, где она самостоятельно определится, становиться ли ей женой выбранного претендента или Главой, скрыв пол.       Краем глаза мужчина заметил согласный кивок жены — он принял правильное решение. Люди только раскрыли рты, дабы возмутиться, но чеканным голосом их оборвали: — Собрание окончено. Расходитесь.

***

      Печальная и надрывная колыбельная звучала в ночи, отдаваясь эхом. Микото, плача, укачивала дочь. — Не бойся, ничего не бойся, — всхлипнула мать. Её солёные слёзы падали на лицо ребёнка, но взгляд маленькой Химе оставался трепетно любящим и всецело понимающим, — я всегда буду с тобой. В ответ невнятное "Агу" и беззубая улыбка.