***
— Крошка Эмили?! Скажи мне, что ты пошутила, Грейнджер! — я быстро шагал по каменным коридорам неприступной крепости вслед за Гермионой, уверенно направляющейся к кабинету главного тюремщика Азкабана. — А чем плохо мое предположение? — невозмутимость в девичьем голосе вселила неуместную уверенность: а вдруг я и тут что-то упустил, и Эмили на самом деле владеет нужной информацией? — Если я правильно помню из предоставленного досье, эта женщина является опытной контрабандисткой с невероятно длинным послужным списком, так что в силу выбранной профессии она вполне может знать передвижения и местонахождение особо ценных реликвий, а в составленном списке нет ни одной безделушки, — не повернув головы, пояснила Грейнджер свой выбор. Я не успел съехидничать, потому что девчонка уже уверенно толкнула перед собой тяжелую дверь, крепко обхватив тонкими пальчиками литую, круглую ручку. После недолгого, но весьма плодотворного разговора с главой этого сомнительного местечка, нас любезно проводили к необходимой камере для срочной беседы с одной из самых главных контрабандисток Англии. Нужно отдать должное этой женщине — хоть Эмили уже несколько дней находилась в весьма невыгодном положении, выглядела она блестяще: шикарные белоснежные локоны мягким шелком окутывали тонкие, совершенные линии красивого моложавого лица, еще больше подчеркивая здоровый оттенок безупречной кожи, на которой не просматривалось ни единой морщинки. Во взгляде все та же надменность, а в гордо расправленных плечах — уверенность в своем превосходстве над окружающими. Никакой тени отчаяния и испуга, хотя большинству угодивших в заточение, даже и без Дементоров хватало суток, чтобы лишиться части разума. Но это явно не про эту аристократку с замашками современной бизнес-леди. Похоже, у нее крепкая нервная система, а, может, все дело в том, что Эмили прекрасно знала: здесь она долго не задержится. Максимум пару дней, и контрабандистку в который раз выпустят на волю под баснословный залог. Обменявшись парочкой дежурных фраз, мы без лишних прелюдий перешли к сути проблемы. На наши прямые вопросы Эмили только удивленно приподняла идеальную по форме и цвету бровь и тут же фыркнула, поясняя, что никогда не интересовалась артефактами, не проходящими через ее цепкие пальчики. — Хочешь сказать: ты не причастна к тому, что произошло тем вечером? — напрочь позабыв о рабочей субординации, обратился я к сидящей передо мной женщине. И почему внутри так пугающе пусто? Ведь я с самого начала знал, что результат скоропалительного допроса будет именно таким. — Ммм… — задумчиво промычала блондинка, накручивая на указательный палец тонкую прядь. — Когда вы сказали, это произошло? Я нехотя процедил сквозь зубы въевшуюся в память дату. — Хм… — контрабандистка выдержала эффектную паузу, но, не добившись ничего, кроме моего язвительного взгляда, продолжила: — Спешу вас огорчить — в том месяце я была на Мальдивах, — с тихим смешком, я приподнял бровь, пристально глядя на красивое лицо… — Что? — вмиг ощетинилась женщина. — Любой бизнес-леди нужен отдых, романтика и… хороший, жесткий секс, — фыркнула дамочка и, как бы невзначай, запрокинула одну ногу на другую, выставляя на обозрение совершенные формы. Ну, да, не спорю, и тут Мерлин не забыл наделить тебя идеальными пропорциями. Я заметил, каким взглядом окинула меня эта «леди». Ой, нет! Ты, конечно, ничего, но… пока мне хочется видеть под собой совершенно другую мордашку… Все это время Грейнджер стояла позади меня, лишь иногда врываясь в наш с Эмили диалог, задавая каверзные, но вполне уместные, обезоруживающие вопросы. — Кстати, раз уж мы здесь, — блондинка лукаво сверкнула глазами в ответ на мою реплику и слегка поменяла положение — и как только женщины ухитряются так незаметно углубить и без того немаленький вырез платья? — Не хочешь рассказать по старой дружбе, кому ты все-таки несла талисманы Жизненной силы? — Люциус, старый ты плут! — вот теперь и Эмили отбросила официальные обращения. — До сих пор не могу понять, как ты облапошил меня на той вечеринке! — я с самым невинным выражением на лице пожал плечами, намекая, что и сам весьма удивлен ее оплошности. — Воспользовался слабостью одинокой, неудовлетворенной женщины… — хитро прищурившись, выдала контрабандистка и призывно закусила нижнюю губу. Рваный вдох за спиной и спокойный, размеренный выдох. — Пусть это останется моим маленьким профессиональным секретом, — сам не понял, зачем так поспешно соскочил с весьма горячей темы. Ладно, раз уж так, то самое время вернуться к насущным вопросам: — Так кому предназначались эти чудесные украшения? — я извлек из кармана обе реликвии и помахал ими перед носом перекупщицы. На дне небесных глаз промелькнуло что-то, отдалено напоминающее раздражение и злость. — Даже не старайся, — неожиданно фыркнула Эмили, — Авроры перетрясли все мои извилины, так что можешь поверить: заказчиком значилась пойманная вместе со мной девица. — Кстати, о ней… — слегка охрипший голосок позади меня прозвучал как-то слишком уж неожиданно. — Кто эта девушка? — кстати, хороший вопрос. Эмили бросила холодный взгляд поверх моего плеча — я заметил, как она оценивающе прошлась сверху внизу, будто решая, достоин ли ответа объект ее внимания. — Я видела ее впервые в жизни, — Эмили опять смотрела на меня. Перехватив недоверчивый взгляд, она пояснила, прекрасно понимая, что могло смущать в сложившейся ситуации. — Сам знаешь, не в моих правилах связываться с непроверенными людьми, но… девчонка предложила баснословную плату, поэтому я не устояла, — призналась перекупщица с таким непринужденным видом, будто и не сидела в данный момент за решеткой.***
— Я сразу сказал тебе, что это глупая затея, — самодовольно заявил я, как только мы отошли на пару шагов от камеры. — Если бы ты уточнил, что находишься в таких тесных взаимоотношениях с мисс Оутис, нам не пришлось бы попусту тратить время, — раздраженно бросила Гермиона. Я удивленно посмотрел на девчонку, не до конца понимая, чем была вызвана такая вспышка гнева. Грейнджер резко остановилась, и я чуть не налетел на хрупкую фигуру, но каким-то чудом успел изменить траекторию. Недоверчиво сверкнув глазами, девушка нахмурилась и проговорила: — И кстати, получается, эта женщина прекрасно знает о твоей сфере деятельности, но… все равно каждый раз попадается? Не поделишься, как у тебя это выходит? Поджав губы, я всматривался в смурное лицо своей собеседницы. Ммм… звучало на самом деле немного странно и весьма двусмысленно. Почему-то память услужливо подбросила подслушанную перепалку в кабинете Кингсли в тот самый первый день, когда он представил мою помощницу: «Как можно доверять этому человеку?» Так вот в чем дело! Конечно, можно было вполне резонно заявить, что все это не ее дело или вообще не удостоить подобное замечание вниманием, но…почему-то мне захотелось пояснить этот неловкий момент. Мне нестерпимо хотелось, чтобы из шоколадных глаз исчезли искры подозрительности и обвинения. — Перед тем, как мисс Оутис в очередной раз выпустят, ей сотрут память об этом инциденте, — нехотя признался я. — А… — девчонка удивленно моргнула и после короткой паузы продолжила: — То есть она не будет помнить свой арест или… — Нет, — я оборвал назревающий шквал вопросов и предположений, — Эмили будет помнить свой очередной провал, но из ее сознания исчезнут некоторые обстоятельства с моим участием, поспособствовавшие непредвиденному уик-энду в этих стенах, — усмехнулся я, пытаясь хоть немного разрядить накалившуюся атмосферу, а потом неожиданно добавил: — Так что не переживайте, мисс Грейнджер, я не являюсь соучастником этих вылазок! — чувствуя, как внутри поднимается непредвиденная волна озлобленности, я быстро обогнул девчонку и первым направился к выходу. — Прости… — до меня долетел ее тихий голосок, но я не повернул головы. Да пошла она со своими извинениями. Считает меня подонком? Ну, и прекрасно! Тем более, она недалеко ушла от истины. Я шел первым, а девчонка быстро семенила за мной — непроизвольно я прислушивался к негромкому стуку каблучков, заполняющему пространство внушительным эхо. Нам оставалось буквально несколько пролетов, когда неожиданно этот звук оборвался. Что там еще случилось?! Раздраженно развернувшись на пятках, я посмотрел на замершую посреди коридора Грейнджер. Девчонка застыла как вкопанная и во все глаза смотрела в небольшое решетчатое окошко ближайшей к ней камеры. Мерлин, что ее так заинтересовало?! Ненавижу медлительность! Я уже сделал очередной шаг в сторону выхода, но потом…все же развернулся и быстро подошел к Гермионе. Все-таки интерес победил — что же стало причиной непредвиденной заминки? Проследив за взглядом своей ассистентки, я содрогнулся от неожиданности. Из-за прямоугольного окошечка на нас смотрели огромные темно-синие глаза, казавшиеся еще насыщеннее на фоне бледного, заострившегося лица юной девушки, как две капли воды похожие на те, что я видел на снимке при просмотре материалов перед вылазкой в Сан-Марино. Только на этот раз в них не было ни капельки растерянности — наоборот, сапфировая бездна казалась насквозь пропитанной ненавистью. — Я хочу с ней поговорить, — мои размышления были прерваны коротким заявлением встрепенувшейся Гермионы. Я и пикнуть не успел, а Грейнджер уже оказалась в сопровождении тюремщика, патрулирующего этот коридор, и начала ему что-то быстро-быстро говорить. До меня долетали лишь обрывки ее беглой речи, поэтому я не уловил всех доводов моей находчивой ассистентки. Крупный, хмурый мужчина только пожал плечами в ответ на ее пламенную речь, но защитные чары с указанной камеры снял и разблокировал многочисленные замки. Гермиона уже потянулась к массивной, ржавой ручке, когда я молниеносно перехватил хрупкое запястье. — Подожди, — сам не знаю, что меня настораживало, — Почему… именно к ней? — волнение переплеталось с растерянностью, поэтому я так и не смог нормально сформулировать мучающий вопрос. Но Гермиона безошибочно поняла то, что я пытался донести этим набором слов: — Мне кажется, она вполне может знать, что произошло тем вечером, — Грейнджер выделила значимое слово, тактично не упомянув про Драко. Я ошарашено уставился на Гермиону — да какое вообще отношение имеет эта особа к тому, что произошло несколько месяцев назад?! Что за бред?! — Хваленая женская интуиция? — ехидно прошипел я. Не знаю, почему меня так взбесила эта ситуация, — возможно, я просто боялся в очередной раз переживать мучительное разочарование из-за раззадоренной и моментально разбившейся надежды. — Называй, как знаешь, — гордо вздернув подбородок, проговорила Гермиона и, высвободив руку их моей кисти, добавила: — но я знаю, что просто обязана с ней поговорить. Я скрипнул зубами от злости: — Может, ты забыла, но после задержания авроры с трудом выдавили из этой девчонки пару предложений, а ты хочешь… — Я всего лишь хочу задать ей пару вопросов, — упрямо ответила девушка и без лишних разговоров толкнула перед собой железную дверь, отворившуюся с противным, высоким скрипом заржавевшей стали. Ну, иди-иди, а через несколько минут я вдоволь посмеюсь над твоим вторым поражением! — Глупая затея, — тихо бросил ей вслед. — Ты повторяешься, — не повернув головы, ответила Гермиона, смело переступая порог тесной камеры.***
Не знаю, на что рассчитывала Грейнджер, но все ее ухищрения оказались напрасными. Девчонка, от которой Аврорату не удалось добиться даже ее имени, только ухмылялась в такт каждой произнесенной фразы. А с каждой минутой, проведенной в компании этой странной особы, меня не покидало распирающее ощущение, что… Гермиона оказалась права. Эта девица знала то, о чем ее спрашивали, и чувствовала свое превосходство над нами. Поэтому теперь беззвучно глумилась над всеми попытками выведать ее тайну. Это осознание всколыхнуло в душе протест и такую озлобленность, что я с трудом подавил в себе желание скрутить шею зарвавшейся идиотке. Вот только эта тварь забыла, с кем связалась! Я не благородный аврор-гриффиндорец, который умеет играть исключительно по честным правилам. Нет. Я Пожиратель! Я выходец самого хитрого и изворотливого факультета! Поэтому… игра по правилам не для меня. Так что можно немного поблефовать. И начнем с самого простого. Зловеще прищурившись, я задумчиво проговорил, с каждым словом ужесточая интонацию: — А, может, тебе, маленькая мисс, пора залить в глотку сыворотку правды? Может, тогда ты наконец-то избавишься от своей притворной немоты? Обычно, после такого предложения все допрашиваемые начинали от страха бледнеть или покрываться яркими алыми пятнами. И дело даже не в том, что после приема снадобья ты уже не утаишь ни единого секрета. Нет, дело в другом. На вид безобидное зелье адской болью раздирало мышцы. Оно сковывало каждое сухожилие шеи и на несколько часов забирало власть над своим собственным телом. И я знал, о чем говорю не понаслышке. После второго поражения Темного Лорда пришлось испробовать это незабываемое действие на собственной шкуре во время бесчисленных допросов. Но я не увидел ни тени страха в синих глазах — наоборот, лазоревые омуты засияли пугающим, фанатичным блеском. Мне даже показалось, что брюнетка подалась навстречу, словно желая поскорее ощутить на себе действие этой заразы. Нет, не показалось, она на самом деле склонилась ближе к нам — даже ткань тюремной робы оттопырилась, открывая костлявую ключицу. Может, девчонка просто не знает, с чем решила тягаться?! Если честно, у меня в голове засела предательская мысль: а, может, на самом деле, попробовать? Ведь у меня во внутреннем кармане пиджака есть крошечный пузырек. На всякий случай. Кингсли собственноручно подписал указ, чтобы мне выдали это зелье перед одним из заданий, но оно так и не понадобилось тогда. Так может, вот он… его звездный час? — Стой! — предостерегающий окрик, — Стойте, — тут же исправилась Грейнджер, перехватив мою кисть, потянувшуюся к тканевому тайнику, — Посмотрите на ее татуировку! — ошарашенный блеск в синих глазах — и ощетинившаяся брюнетка тут же выпрямилась, туго стягивая на шее ворот грязной рубахи, но я все равно успел обратить внимание на замысловатое сплетение каких-то иероглифов. Черт, их нужно рассмотреть повнимательнее, но не раздевать же девчонку?! Я не успел придумать, как выкрутиться из сложившейся ситуации, потому что замершая рядом Гермиона тут же взмахнула волшебной палочкой — тонкие струйки желтоватого свечения замелькали в воздухе, постепенно складываясь в точную копию обсуждаемой татуировки. Злобное, нечленораздельное шипение из противоположного угла камеры было подтверждением того, что зрительная память мою ассистентку не подвела. Не обращая внимания на отвратительные звуки, Грейнджер, как ни в чем не бывало, заговорила, задумчиво разглядывая мерцающие символы: — Это очень редкая и старинная форма магического контроля над своими… ммм… — девушка замялась, пытаясь подобрать правильное слово. — … ручными собачками, — глухо выдавил я. Выцветшая, но до сих пор въевшаяся в кожу предплечья темная метка будто вновь полыхнула жарким, сводящим с ума огнем. Ладонь непроизвольно дернулась в сторону навек обезображенной руки, но следующая фраза привела в чувство: — Нет, тут другое действие, — Гермиона забавно потерла кончиком указательного пальца свой аккуратный носик, будто пытаясь вспомнить что-то очень важное. — Я читала об этом когда-то… Ох, не томи! Говори, как есть! Я уже собирался озвучить свое нетерпение, но это не понадобилось. Пристально глядя в сторону вмиг сжавшейся заключенной, Грейнджер четко произнесла: — Если она скажет правду, то… мгновенно умрет. — Поганое грязнокровное отродье! — брюнетка проорала эту фразу так неожиданно и с такой леденящей кровь интонацией, что я невольно дернулся, но вмиг взял себя в руки. Я заметил, как побледнела Грейнджер. — Надо же, голосок прорезался, — хмыкнул, делая вид, будто только что не было произнесено ничего унизительного. Подсознательно я понимал: вряд ли Гермионе захочется развивать эту тему. Брюнетка больше ничего не говорила, вновь заняв оборонительную позицию. Незаметно крутанув кистью, я поставил заглушающие чары, чтобы эта загадочная особа не услышала, что мы будем обсуждать, и, краем глаза следя за девчонкой, уже хотел обратиться к своей помощнице, как вдруг Грейнджер меня опередила: — Можно попробовать проникнуть в ее сознание. — Это никак не отразится на ее драгоценном здоровье? — поинтересовался я с притворным беспокойством. Если выкаченная из этой девки правда — залог жизни Драко, то… плевал я на эту тварь! Я вырву из нее информацию, пусть и ценой ее жизни! И пусть я потом сгнию в Азкабане за это, но… мой сын избавится от цепких когтей смерти. — Сейчас, дай мне минуту, — Грейнджер сосредоточенно обвела пальчиком каждую линию воспроизведенной татуировки и, наконец, проговорила: — Судя по всему, ее хозяин не предусмотрел такой вариант развития событий — слишком мала вероятность нарваться на сносного легилимента, способного вскрыть крепкий ментальный щит. Что правда, то правда. За всю жизнь я знал только двух безупречных обладателей этого дара. Один превратился в горстку зловонного пепла, развеянного над каменной кладью внутреннего дворика Хогвартса, а второй — с почестями похоронен на Бромптонском кладбище. — Я не силен в легилименции, — честно признался я. — Кажется, даже у Драко выходило лучше, чем у меня, — зачем-то добавил я. Я не кривил душой. Мне… да и практически всем собачкам Волан-де-Морта для сохранности собственной жизни пришлось освоить другое искусство — окклюменцию. — Я могу попробовать, — негромко выдохнула Грейнджер. Я не успел возразить — ведь, положа руку на сердце, для такого рода действий нужно было официальное дозволение Министра, — а Гермиона уже шагнула к притихшей брюнетки и, наставив на нее палочку, молниеносно ворвалась в неподготовленное сознание. Я едва успел крутануть кистью, обновляя заглушающие чары, — не к чему, чтобы тюремщики узнали, чем мы тут занимаемся. С тонких губ сползла ухмылка, и, обхватив ладонями черепную коробку, девчонка зашлась диким криком. Как хорошо, что я все-таки позаботился о конспирации… Не знаю, сколько прошло минут или часов — время тянулось мучительно медленно. Хотя на самом деле прошло от силы секунд пятнадцать с того момента, как Грейнджер бесцеремонно проникла в чужое сознание. Но вот она пошатнулась, и я рефлекторно подхватил Гермиону под локоть, не давая упасть. С навалившимся беспокойством я смотрела на то, как по юному личику растекается пугающая бледность. Девушка во все глаза смотрела на замолкнувшую брюнетку, постепенно оправляющуюся от своеобразного акта насилия. Наконец, Гермиона перевела на меня ошарашенный взгляд и прохрипела: — К Кингсли. Немедленно.