— Да что это делается?
— Мир сошел с ума!
— А это вообще возможно?!
— Лучше спроси: это точно проверенные данные?! Больше смахивает на бредни психически неустойчивого человека!
— Это же надо было до такого додуматься!
— … не причитать, а быстрее найти эту сволочь!
Вокруг стоял такой шум, что мне казалось, будто сейчас черепная коробка покроется сеточкой мелких трещин. Хотя подобная реакция была более чем уместной, ведь не каждый день узнаешь шокирующую новость о том, что организованная группа фанатиков возомнила себя приемниками Волан-де-Морта, и теперь они готовили запрещенный обряд для его воскрешения.
Наверное, когда-то давным-давно я бы только ехидно посмеивался со всеобщего, не очень хорошо завуалированного под маской недовольства ужаса, а сам бы с радостью потирал руки, мысленно строя планы, как тактичнее примкнуть к собратьям, но сейчас… меня самого скручивало от пугающего, опустошающего ощущения, слишком уж похожего на страх. Ведь в отличие от большинства присутствующих, я уже прекрасно знал подробности выуженных из подсознания свидетельницы сцен.
К сожалению, все взаправду.
Когда мы практически без предупреждения — мазанувший мимо косяка стук костяшек и удивленно-возмущенный окрик секретарши в момент открытия двери в кабинет босса не в счет — ворвались в обитель Кингсли, тот сдержанно выслушал сбивчивый рассказ Гермионы, ни разу не перебив. Правда, за несколько минут ее монолога, Шеклболт как будто постарел на десяток лет, такая тень залегла на его лице, вмиг подчеркнув каждую морщинку.
Когда звонкий голос Грейнджер оборвался, погружая кабинет в густую, ошарашенную тишину, Министр поднялся из-за стола и, меряя свободное пространство размашистыми шагами, принялся задавать некоторые вопросы, помогающие воссоздать цельное полотно вырисовывающейся трагедии. Когда мужчина получил необходимую для его пытливого ума информацию, он грузно опустился назад в рабочее кресло и тихо, будто говоря с самим собой, выдохнул:
— А ведь я нутром чувствовал, что однажды нечто подобное произойдет.
Не дожидаясь наших утвердительных кивков и восхищения по поводу его проницательности, Шеклболт вернулся к поступившей информации и, уточнив еще в десяток мельчайших деталей, с обреченным видом проговорил:
— Думаю, нужно созвать всеобщее собрание для заинтересованных подразделений и поставить их в известность по поводу возникшей проблемы.
Да, это было самым разумным в сложившихся обстоятельствах, ведь втроем невозможно разобраться с проблемой, грозящей превратиться в очередную мировую катастрофу.
Так что теперь небольшой зал заседаний превратился в странное «нечто», по звуковой волне ассоциирующееся у меня с очередным матчем по квиддичу. Перепуганные люди пытались найти виновного, на которого можно было бы со спокойной душой спустить всех собак за обнаруженное упущение.
— Это вы виноваты! — обезумевшие мракоборцы в открытую орали на присутствующих авроров, — Вы оправдали большую часть
этих тварей! Вот теперь они и делают, что хотят на предоставленной свободе!
Ммм…
тварей, значит. Губы сами собой сложились в узкую полоску — так проще сохранять невозмутимость и делать вид, будто и не относился с подросткового возраста к «этим тварям». Кстати, не самое красочное прозвище — я слышал и похлеще.
— Мы-то тут при чем?! Решение принималось всеми! И вообще, если уж разобраться до конца, то нужно было активнее заниматься поимкой сбежавших с поля боя! — моментально ощетинились представители Аврората.
Ох, кажется, это будет самым длительным собранием за последние годы…
— Прошу тишины! — властный голос Шеклболта идеально вклинился во всеобщий гам, заставляя собравшихся хоть ненадолго позабыть о склоках. По крайней мере, они прекратили рвать глотки и перешли в немую войну, сводившуюся к молчаливому испепелению друг друга выразительными взглядами. Но, как оказалось, Кингсли еще не все сказал: —
Многие из оправданных доказали свою преданность…
Замечательно, вот теперь абсолютно все взгляды были обращены ко мне. Что тут скажешь: спасибо, жизнь, за многолетние тренировки, которые позволили мне сейчас сидеть с постной физиономией и делать вид, будто ничего особенного не происходит. Главное, крепче стиснуть зубы.
— Вместо того, чтобы искать виноватых, давайте лучше еще раз обсудим имеющуюся у нас информацию и решим, как лучше поступить, — привычным, доброжелательным тоном заметил Министр.
— А что решать?! — главный мракоборец в сердцах опустил внушительный кулак на прогнувшуюся под такой мощью столешницу, — Нужно выследить, отловить и… хорошенько промыть мозги спятившей молодежи! Чтобы гаденыши понимали, на что подписываются!
Ну, что-то в этом предложении есть…
— Судя по тому, что мы до сих пор не знали о существовании этой группировки, маскируются эти «гаденыши» очень профессионально, — собственный голос прозвучал слишком глухо.
— А может им помогает кто-то из более опытных? — Артур Уизли, который, кстати, по совместительству уже пять лет находился на должности главы Аврората, пристально смотрел на меня.
Да сколько можно пялиться?! Или теперь каждый полагет своим долгом ненавязчиво дать понять, что считает именно меня причастным ко всему происходящему?! А никого не смущает, что именно мы с Грейнджер узнали обо всем?!
Я уже собирался ввернуть какую-нибудь колкость по этому поводу, но меня остановил негромкий голосок сидящей справа ассистентки.
— Несомненно, — отчетливо прослушивающиеся хриплые нотки заставили меня напрячься и слегка повернуть голову в сторону доселе молчавшей девушки. Гермиона была непривычно бледной, а в шоколадных глазах притаились огоньки тщательно замаскированной усталости. Кажется, незапланированный сеанс легилименции выкачал у нее неприлично много сил. Вот именно поэтому большинство даже чистокровных волшебников не горит желанием связываться с этим полезным умением. Но, надо отдать должное: твердые, уверенные нотки и прямой взгляд заставили всех оторваться от созерцания моей физиономии и обратить внимание на Грейнджер: — У каждой группировки есть «голова», и эти фанатики не исключение. Кто-то стоит за ними. И этот «кто-то» из бывших, точнее, из уцелевших Пожирателей Смерти.
— Кто-то?! — подал голос Джон Долиш, — А конкретнее не можете назвать? Вы же просканировали мозг задержанной девчонки!
— Не могу, — с невозмутимым лицом ответила Грейнджер на эти нападки.
— Гермиона, сможешь пояснить? — Артур Уизли по-отечески смотрел на… о, а ведь она практически его невестка!
Где-то на подсознании всколыхнулась гадкая мыслишка: знал бы он, чем этот цветочек занимается по вечерам в стенах Министерства с главным подозреваемым обсуждаемой заварушки!
Пробежавшийся по рядам недовольный шумок заставил Министра взять все в свои руки:
— Я поясню, — как по команде министерские крысы повернулись к Шеклболту, напрочь позабыв про Грейнджер, а я не удержался и скосил глаза на нее. От пытливого взгляда не ускользнуло, как девушка лишь на долю секунды устало прикрыла глаза и тяжело, беззвучно сглотнула — заметил, как дернулось сухожилие под бледной, практически прозрачной кожей. Но Гермиона тут же распахнула глаза и присоединилась ко всем присутствующим, внемлющим речи Министра. Что ж… я последовал ее примеру.
— Судя по полученной информации, обсуждаемый человек обладает превосходным мастерством в маскирующих чарах. Он ни разу не показывал истинного обличия своим подопечным.
— Это как? — ошарашено воскликнула самая молоденькая аврорша.
— Каждый раз это человек появляется перед ними в новом обличии, — пояснил Кингсли.
— Идиотизм какой-то! — несколько возгласов слились в громогласный крик, полный праведного недоумения.
— Возможно, — дождавшись, когда все немного придут в себя от новой порции шокирующей информации, Шеклболт невозмутимо продолжил: — но, как видите, этот идиотизм приносит свои плоды. Мы до сих пор не знаем, кого нужно искать, а ведь если бы этот человек не применили подобную хитрость, то могли бы хоть сейчас отправиться на его арест.
А вот с этим не поспоришь.
— Значит, нужная нам личность… — задумчивый, низкий голос с противоположного конца стола — кажется, Бернард впервые заговорил за сегодняшний сбор, — … это какой-то бывший Пожиратель, судя по всему обладающий отличным ораторским искусством, раз сумел найти себе соратников…
— Мы только что это обсудили, — раздраженно бросил я — тоже мне, открыл Новый свет, придурок!
— К тому же, — мое ехидство нисколько не смутило француза, — это кто-то, у кого куча денег в кошельке…
И опять все внимание было приковано к моей персоне, среди которого я кожей ощутил пристальный взгляд карих глаз.
— … ведь этот фанатик ведет активную скупку артефактов, — вещал говорливый лягушатник, делая вид, будто и не замечает эффекта, вызванного его словами, — и, нужно добавить, весьма дорогих.
— Если верить крошке Эмили, — вот и начальник Азкабана активировался, — за последнюю сделку перекупщики предложили что-то порядком…
Я чуть не поперхнулся, услышав точную сумму, которой так и не поинтересовался во время милой беседы с контрабандисткой. Да уж, видно, этому сумасшедшему реально больше некуда девать деньги. Или же ему просто надоело быть состоятельным человеком. Но зато теперь понятно, почему Эмили согласилась иметь дело с непроверенными людьми — еще бы, такой соблазн. Вот только ей не стоило забывать неоспоримую истину — бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Вот и тут… такая баснословная сумма за одну единственную встречу. И неужели она на самом деле надеялась провернуть эту аферу без сучка и задоринки?!
— Ммм… кого-то мне это описание напоминает, — тяжелый взгляд Артура Уизли и его спокойный, с затаенной угрозой голос заставили меня вынырнуть из размышлений.
— Если хотите что-то сказать, говорите в открытую, — пристально глядя в голубые глаза, процедил я сквозь зубы.
— Я всего лишь размышляю вслух, — он тут же пошел на попятную.
Пффф, даже не сомневался — все мы такие гордые и прозорливые, но стоит предложить высказать свои подозрения в лицо, как от всех этих качеств ничего и не остается.
— Хватит! Я не потерплю подобных намеков! Повторяю еще раз: мистер Малфой уже не один раз доказал свою преданность светлой стороне! — рявкнул Кингсли, одним своим видом напоминая, почему именно он занимает этот ответственный пост.
В наступившей гробовой тишине, Шеклболт принялся раздавать указания:
— Мистер Уизли, Аврорат должен составить списки подозреваемых. Нужна точная информация обо всех погибших, пропавших без вести и выживших Пожирателях и тех, кто хотя бы косвенно с ними сотрудничал. Нас интересует все: от того, где они сейчас официально проживают и чем занимаются, до того… сколько галеонов заработали и потратили за последний месяц. Думаю, после анализа данных, мы сможем сократить список подозреваемых.
Все согласно кивнули — наконец-то, хоть одно разумное предложение за весь вечер.
— Кстати, мистер Малфой, — голубые глаза Уизли вновь были прикованы ко мне, — может, вы сможете сразу предположить, кто из ваших бывших соратников смог бы до такого додуматься? Кому не нравится жить свободным? Кому опять хочется ощутить боль от старой метки?
Блять, ну какого черта?!
— Самые преданные последователи погибли, — не позволяя своему голосу дрогнуть, спокойно проговорил я, — если память мне не изменяет, именно ваша жена убила Беллатрису.
— Может, кто-то еще был таким же… отчаянным?
После короткого размышления я озвучил тех, кто был предан Волан-де-Морту каждой клеточкой своей сгнившей душонки:
— Пожалуй, я бы отметил Алекто и Амикуса Кэрроу, Родольфуса Лестрейндж, а также Барти Крауча-младшего, но они находятся там же, где и Темный Лорд, — нахмурившись, закончил я бесполезный разговор.
— С этим не поспоришь, — я даже не понял, кто это произнес.
— Знаете, чего я не пойму… — кажется, Бернарду понравилось быть в центе внимания, — … судя по тому, что мы услышали в самом начале…
Да-да, до того, как вы тут чуть не вцепились друг другу в глотки. И как только эти люди победили пять лет назад? Не то чтобы я был против подобного исхода, но просто… как это удалось таким идиотам?!
— … я так понимаю, Он со своими собачками видится только тогда, когда они доставляют артефакты… — у этого француза всегда был такой противный голос, или он что-то сделал с голосовыми связками?
— Да, все правильно, — кивнул Шеклболт. — На этот раз у них назначено три встречи — три попытки порадовать хозяина. Мисс Грейнджер, напомните, пожалуйста, когда состоится первая?
— Через четыре дня, — без колебаний выдала девушка.
— Спасибо, — удовлетворенно кивнул министр.
— Так вот… — самодовольный парнишка никак не унимался. — Этот загадочный тип всегда приходит на многолюдные вечеринки с новой внешностью, а туда доставляют всевозможные черномагические штучки… — вот теперь я понял, к чему он ведет. — Почему с него не слетают маскирующие чары? Ведь вы… — Бернард скользнул выразительным взглядом по мне и не менее заинтересованным — по Грейнджер, задержавшись на девушке, кстати, больше положенного, — … работаете без маскирующих чар, потому что они не эффективны. Так как же
это получается у нужного нам фанатика?!
— Я уже думала над этим, — на этот раз бесстрастность мне изменила, и я с удивлением уставился на девчонку. Как она это делает?! — Метаморфы прекрасно удерживают любые чары, связанные с изменением внешности, — в их случае это колдовство невозможно блокировать никаким артефактом.
А ведь и правда…
— Мисс Грейнджер, скажите, — главный мракоборец во все глаза смотрел на девушку, — вы знаете много метаморфов?
Короткая секунда тишины, и негромкий голосок, озвучивший то, о чем подумал каждый в этой комнате.
— Только одного. Точнее, одну.
Знала.
Все почтительно опустили голову — к сожалению, Нимфадора Тонкс не выжила в последней битве.
— Это очень редкий дар. Такие люди уникальны… Мистер Малфой…
Не дожидаясь очередного напоминания о том, что я представитель «этих тварей», я со скрытым раздражением проговорил:
— Если у кого-то и был подобный талант, то он это тщательно скрывал. Я не знаю ни одного метаморфа среди Пожирателей.
— В любом случае, эта информация — уже что-то. Будем ориентироваться на то, что нам нужно искать метаморфа… — задумчиво протянул Шеклболт, но тут он встрепенулся и добавил: — Теперь давайте перейдем к тому, что задумали эти сумасшедшие…
— У меня только один вопрос:
его реально воскресить? — глядя прямо перед собой, поинтересовался мистер Уизли.
— Судя по тому, как они активно взялись за эту затею… это реально, — проговорила Гермиона и, подтолкнув к центру стола внушительный по длине пергамент, продолжила: — они собирают артефакты — я набросала список тех, что успела выудить из мыслей девушки. Но меня смутил один смазанный образ, — Грейнджер не делала театральных пауз, — им нужна частичка Волан-де-Морта…
— Разве они хоть где-то остались?!
— Он же на наших глазах превратился в пепел!
— Где им взять это составляющее?!
Опять шквал вопросов, который неожиданно подтолкнул меня к рациональному выводу. И как я раньше не догадался?!
— Крестражи! — ошарашено выдохнул я.
Как по команде все уставились на меня.
Включая юную ассистенточку.
— Так вот почему их останки выкрали из хранилища! — побледневший Бернард вмиг растерял всю спесь.
— Как выкрали?! — наступившее молчание прорвал тонкий голосок.
Гермиона не смотрела на присутствующих — нет, почему-то ее взгляд был прикован именно ко мне. А я отчетливо видел в карих глазах панику. Видно, в моем взгляде промелькнуло что-то такое, что дало понять: все, сказанное ранее, — чистая правда.
Тяжело сглотнув, Грейнджер выдавила:
— Все? — где-то на дне удивительных глаз промелькнули крошечные, нерешительные огонечки надежды.
— Подчистую! — с горячностью объявил Бернард, по-прежнему внимательно наблюдавший за Гермионой. Видно, решив слегка разрядить обстановку, паренек добавил: — Так что теперь не только Золотое трио может похвастаться ограблением Гринготтса.
— Сомнительная слава, не находите? — выдавила из себя девушка и опустила глаза.
Я заметил, как она поджала пухлые губы, превращая их в едва уловимую полоску, — у меня появилось странное, гнетущее ощущение, будто девчонка с трудом сдерживала слезы.
Все, Люциус, хватит на нее пялиться! Какая тебе разница, что происходит в голове у этой девчонки?! Отвернись! Немедленно!
Далее Министр озвучил предоставленную ранее информацию по поводу того, где и когда у нас есть возможность отыскать неуловимого фанатика.
— Через четыре дня состоится званый ужин у графини Дебюсси в замке Шенонсо в долине Луары. Если первая встреча не приносит никаких ценностей, то вторая состоится через три дня в Гранд-Опере во время спектакля «Сафо».
— У него изысканный вкус! — фыркнул Бернард.
Проигнорировав брошенное замечание, Шеклбол продолжил:
— Перед последней попыткой этот сумасшедший дал арестованной мисс еще два дня.
— Где?
— Дом Друо, — без лишней конкретизации отчеканил Шеклболт.
— Аукционы, — вмиг догадался лягушатник.
— А что будет, если эта девушка не явится и на третью встречу? — заинтересованный голос молодой аврорши.
— Помните ее татуировку? — не глядя ни на кого из присутствующих, поинтересовалась Грейнджер.
Большинство неуверенно кивнули, не до конца понимая, какая очередная шокирующая новость их поджидает впереди.
— Гермиона, поясни, пожалуйста, — опять Уизли?
— Он, как и Темный Лорд, не прощает ошибок, — негромко произнесла девушка, по-прежнему гипнотизируя трещинки в лакированной столешнице.
— А это значит… — в голосе Бернарда появились противные заискивающие нотки.
— … что девчонка умрет, — взмах темных ресниц — и карие глаза обвели по кругу всех присутствующих, — Как и все ее не справившиеся предшественники.
Такой гробовой тишины эти стены уже давно не слышали.
— Нужно решить, кто отправится на это задание, — откашлявшись, проговорил Кингсли.
— Нужно бросить всех! Это не шуточки! — вмиг встрепенулся глава мракоборцев.
— Если мы все там появимся, то нужный человек вмиг скроется, — качнул головой Кингсли, давая понять, что не поддерживает эту идею.
— Я предлагаю отправить меня и мистера Малфоя, — с гордо поднятой головой, невероятно прямой спиной и открытым взглядом, полным непоколебимости, Грейнджер внушала какой-то благоговейный трепет.
— Почему? — Кингсли не высказался против этого предложения, но и моментально принимать его не собирался.
Для видимости.
— Мы уже работали сообща, — пожала плечами девушка, произнеся эти слова так, будто они были чем-то само собой разумеющимся.
— Почему именно мистер Малфой?! — Бернард сверлил взглядом лицо моей находчивой помощницы.
— Министр, — отвечая на этот вопрос, Гермиона сразу же обратилась к человеку, за которым было последнее слово, — помните, вы говорили про принятые меры предосторожности по поводу неразглашения деятельности лорда Малфоя в стенах Министерства на случай, если придется внедряться в какую-нибудь группировку, связанную с Пожирателями. Кажется, время пришло. Мистер Малфой вполне может оказаться просто так… по собственной воле на всех трех мероприятиях. И это не вызовет никаких подозрений.
Загоревшееся в глазах присутствующих уважение дало понять, что слова девчонки возымели успех.
— Но Пожиратели смерти отлично знают и Гермиону Грейнджер, — нахмурившись, проговорил Артур.
— Такую, какая сейчас, — да, — не стала пререкаться девчонка, — А… такую? — взмах изящной кисти — и каштановые кучеряшки превратились в прямые, огненные пряди; шоколадные глаза сменили окрас на насыщенную зелень; а на безупречной молочной коже щек теперь отчетливо выделялась хаотичная россыпь крошечных веснушек.
— Но чары не сработают! Ты же не метаморф! — в сердцах воскликнул Уизли — кажется, впервые его покинуло безупречное спокойствие.
— А я собираюсь изменить внешность без волшебства, — с обезоруживающей улыбкой призналась Гермиона, — Просто надену парик, поставлю контактные линзы, нанесу макияж… и вуаля! — звонкий щелчок изящных пальчиков подвел своеобразную черту под этой частью беседы.
— В этом есть смысл, — одобрительно заметил Министр. Разумеется, он уже все для себя решил. — После того, как мы проанализируем списки, то составим примерный перечень тех, за кем должно быть особенно пристальное наблюдение. За каждым из подозреваемых будет закреплена небольшая группа преследователей. Что касается вас… основная задача — вычислить за три встречи того, кто скрывается под многочисленными обличиями, и, по возможности, задержать.
Он пристально, не мигая, смотрел на нас с Гермионой — только мы втроем знали, что помимо озвученного поручения, у нас есть еще одна миссия.
Хорошо, что Кингсли не живет по довольно известной фразе «ради общего блага». Для него ценна каждая жизнь, даже если это жизнь сына бывшего Пожирателя.
***
После собрания я сразу же направился в Мунго. Чуда, разумеется, не произошло, но к моей искренней радости, там по-прежнему не было никаких ухудшений.
Я рассеянно выслушал доклад дежурного колдомедика и, скупо поблагодарив, вернулся назад в Министерство. Раз за разом я прокручивал в голове небольшой диалог, содержание которого так и осталось между тремя людьми — мной, Грейнджер и Шеклболтом.
— Не перестаю удивляться, как этот загадочный тип все искусно продумал! — меряя комнату размашистыми шагами, воскликнул Министр, — На него работает уйма людей, но сам он ни разу не запятнался ни на одной вылазке! — кажется, в голосе Кингсли прозвучало что-то сродни восхищению.
Кстати, я и сам думал об этом — что тут скажешь, этот «кто-то» невероятно грамотный руководитель.
— Кроме одного единственного раза… — тихий женский голос внес некоторый диссонанс в наше обоюдное восхищение.
Грейнджер, бледная, как простыня, сидела в кресле напротив Министра и задумчиво барабанила пальчиками по подлокотнику. Судя по едва заметной складочке между идеальных бровей, сейчас девушка занималась подробным анализом полученной информации.
— Хотелось бы услышать подробности, — заметил я, понимая, что двое из нашей компании до сих пор не видят полной картины событий.
— Кроме того раза, когда на Драко напали, — четко произнесла Грейнджер и, пристально посмотрев мне в глаза продолжила: —
Я знаю, какой артефакт вам нужен…
И вот теперь я внимательно рассматривал изображение искомого амулета, от которого, как оказалось, и зависела жизнь Драко. «Кулон поглощения» — значилось под неприметной картинкой, изображающей подвеску в виде незамысловатого рога, переливающегося всеми оттенками синего и подвешенного на тесьме, сотканной из единорожьей гривы.
Устало потер глаза — неожиданно насыщенный день забрал довольно много сил… Наверное, стоит оставить разбор свойств этой вещицы на завтра…
— Я видела в воспоминаниях девушки, что ее неуловимый хозяин очень дорожит этим кулоном — пожалуй, это его самый любимый артефакт из собранной коллекции, — беспорядочно мельтешащие в подсознании фразы вновь сложились в тот самый диалог в кабинете Кингсли.
— Наверное, это связано с тем, что ему пришлось замарать собственные холеные ручки, — прохрипел я, не веря до конца охватившей радости, — неужели… не все потеряно?!
— Так или иначе, я успела увидеть в воспоминаниях девушки, что этот кулон всегда с ним — он никогда не расстается с этой драгоценностью, — не придав значения моим остротам, закончила Гермиона.
— Нужно будет хорошенько изучить свойства этой занятной вещицы, — только и смог выдавиться из себя, мысленно пребывая уже в той точке фантазий, когда совершал нужный обряд рядом с Драко, держа в одной ладони амулеты Жизненной силы, а во второй — чертову любимицу придурка, личность которого еще предстояло разузнать.
Правда, мне пришлось оторваться от выстраивания долгосрочных планов и перспектив, потому что Гермиона с Кингсли перешли к обсуждению запланированных встреч.
— Я думаю, нет смысла уточнять, что я обязательно окажусь там же? — без тени улыбки поинтересовался я. Я не спрашивал разрешения, а просто ставил Министра перед фактом. Чтобы мне помешать, ему придется упрятать меня за решетку. В любом другом случае я все равно найду способ найти нужного урода с чертовой побрякушкой на шее!
— Думаешь, есть смысл? — иногда я поражался вселенскому спокойствию Кингсли — он еще спрашивает?! Наверное, мое лицо отразило все, что я думаю по поводу этого глупого вопроса, потому что Шеклболт с тихим выдохом пояснил: — Я хотел сказать: ты уверен, что Он появится на этих вечеринках, ведь его прислужница попалась и сейчас томится в тюрьме.
— А почему бы и нет, — притихшая Грейнджер вмиг активировалась, стремясь оперативно пояснить свое предположение, — Их светило вряд ли знает о неудаче своей дорогой подопечной. Так что…
— Через четыре дня я буду там, — не желая больше ничего слушать, холодным, непоколебимым тоном произнес я, ставя точку в ранее обсуждаемом.
—
Вы будете там, — уточнил Министр.
***
Вздрогнув от воспоминаний тяжелого, понимающего взгляда Кингсли, я вынырнул из липкой паутины этих образов и, тряхнув головой, вновь обратил внимание на ветхую страницу древнего манускрипта.
А ведь эта вещица была в том внушительном списке предположительных реликвий, которые могли перекрыть своей черной магией спасительное действие двух неприметных амулетов, до сих пор покоящихся в кармане. В круговороте последних событий и охватившем смятении все и позабыли об этих талисманах. Что ж… оно и к лучшему. На этот раз я не совершу прошлой ошибки: как только мне в руки попадется черномагический кулон, я сразу же направлюсь в Мунго. Вначале Драко, а уже потом все неурядицы и взыскания за нарушение правил.
Кстати…
Следующая мысль заставила глаза возбужденно блеснуть от навалившейся радости с крупицей восхищения — а ведь Грейнджер подробно прописала каждый обряд… Значит, я уже сейчас смогу спланировать свои действия.
Не задумываясь больше ни о чем, я практически вприпрыжку вылетел из собственного кабинета и привычным движением завернул в соседний. Как всегда без стука и малейшей попытки предупредить о своем появлении.
В первую секунду мне показалось, будто кабинет пуст. Наверное, из-за того, что первым делом я посмотрел на пустующее рабочее кресло. Но потом я услышал тихий, едва уловимый шорох и на автомате устремил взгляд в нужном направлении.
Грейнджер опять сидела на маленьком диванчике, на котором мы вчера так здорово покувыркались под натужный скрип старых петель, вот только на этот раз состояние девчонки кардинально отличалось. И это сразу бросалось в глаза.
Опершись спиной и затылком о мягкую обивку диванной спинки, устало прикрыв веки, Гермиона вытянула перед собой стройные, обтянутые стрейчевой тканью ножки. Одной рукой она обвила себя где-то под рвано вздымающейся грудью, а пальчики второй сжимали внушительную шоколадную плитку, на безупречном периметре которой не было ни единого намека на покушение острых зубов.
Девушка встрепенулась от звука распахнувшейся двери и, с натугой приоткрыв глаза, посмотрела на того, кто додумался так не вовремя нарушить ее отдых после выматывающего акта проникновения в чужой разум. Скользнув по мне безучастным взглядом, в котором я только на одно мгновение разобрал нечто, очень похожее на облегчение, Гермиона вежливо поинтересовалась:
— Вы что-то хотели, мистер Малфой? — опять эта официальность…
— Я… — прогнав из горла неприятный, тугой ком, я заставил себя продолжить привычно ледяным, бесстрастным тоном: — Я хотел увидеть утренний отчет, — но почему-то вся бравада рассыпалась в прах при виде картины ее тихих попыток справиться с усталостью.
— Люциус, — темные ресницы дрогнули, увлекая за собой нежную кожу век, вмиг скрывших бездну шоколадных глаз, — давай не сегодня.
Пожалуйста, — безжизненный голосок заставил меня удивленно, с затаенным возмущением приподнять бровь, — неужели Грейнджер реально считает меня настолько ненасытной сволочью, неспособной ни о чем больше думать, кроме как о возможности оттрахать кого-нибудь под конец рабочего дня?!
А впрочем, почему она должна думать как-то по-другому.
Я уже собирался уйти, бросив на прощание что-нибудь гаденькое, — то, что напомнило бы девчонке: по степени своей аморальности мы с ней стоим друг друга, но… почему-то на этот раз мое ехидство так и не выплеснулось на поверхность.
Скользнув взглядом по длинным ножкам, я задержался где-то в районе небольших острых каблучков, упершихся набойками в каменный пол, — и будто новь ощутил у себя под пальцами и губами нежную кожу узких стоп и ухоженных пальчиков. Ммм… а ведь есть один неплохой способ снять усталость и стресс. И сейчас я подумал далеко не о сексе.
Поджав губы, я сделал первый шаг в сторону девчонки. Почувствовав колебание спертого воздуха, Грейнджер вмиг распахнула глаза и с удивлением, вмиг поглотившим неприятные искорки вырвавшегося на поверхность ужаса, уставилась на меня.
— Люциус, — вжавшись в угол между подлокотником и спинкой дивана, прохрипела девушка непривычно надрывным тоном — видно, ей сейчас реально было не на шутку паршиво, — я серьезно, — подняв на меня огромные, печальные глаза и непроизвольно обхватив себя ладонями за острые локотки, Гермиона еще тише проговорила: —
Я не играю…
Хорошо, малышка. Но сейчас и я не намерен играть.
Не знаю, откуда в голове вспыхнула эта идея — возможно, она появилась еще в тот момент, когда я зашел в кабинет и увидел вытянутые стройные ножки, а, может, она навязчиво сидела у меня в подсознании еще со вчерашнего сумасшедшего, полного похоти и страсти вечера. А может, мне просто захотелось помочь девчонке хоть немножко физически расслабиться, ведь именно благодаря ее действиям я и узнал всю необходимую информацию о возможности спасения собственного сына, так что теперь… где-то там, в бушующем сплетении сердечных волокон, сложившихся в неутомимый, безостановочно работающий механизм, я ощущал себя обязанным Грейнджер.
Впрочем, уже совершенно неважно, что же стало первоочередной причиной.
Сократив разделяющее нас расстояние пятью уверенными шагами, я без лишних слов склонился над сжавшейся Гермионой. Даже не взглянув на напрягшееся личико, я легко подался вперед, попутно обхватив двумя ладонями узкие девичьи щиколотки. А потом, не разжимая пальцев, уселся у противоположного конца дивана и… уложил выпрямленные ножки себе на бедра.
Гермиона дернулась в нелепой, не увенчавшейся успехом попытке освободиться от моего захвата. Не глядя на нее, но сильнее положенного сжав пальцы на хрупких костях, я с невозмутимым лицом, будто сейчас не происходило что-то из ряда вон выходящее, обхватил ладонью тонкий каблучок и, потянув за него, освободил из замшевого плена девичью стопу.
Рваный выдох слева от меня.
— Что ты… — Гермиона не закончила фразу — слова оборвались в тот момент, когда я уверенно проделал то же самое со второй ногой.
Не удостоив Грейнджер взглядом, я с тихим стуком скинул туфли на пол и тут же стянул с ее стоп капроновые носочки, получая полный доступ к заинтересовавшим частям тела.
Обхватив двумя ладонями ближайшую стопу, я мягко пробежался кончиками пальцев по жаркой коже, подмечая, как девушка тут же забавно поджала тонкие пальчики.
Щекотно…
Не выдержав, я все-таки повернул голову в ее сторону, и моментально встретился взглядом с потрясенным, непонимающим взглядом карей бездны. Девчонка выглядела какой-то зажатой и немного…растерянной. Ох, да… поверь, малышка, я и сам не до конца понимаю, что меня толкает на странные, не характерные поступки, когда я нахожусь с тобой наедине.
И все-таки огорошенный вид этой миловидной мордашки очень забавен.
— Расслабься, Грейнджер, — прыснул от неконтролируемого смеха. — Сейчас я не намерен посягать на твою честь.
В подтверждение своих слов, я сильнее надавил подушечками больших пальцев на тонкие, перекатывающиеся под кожей сухожилия, находя необходимые точки. По мере того, как мои руки все увереннее и непринужденнее массировали каждый пальчик, каждый участок обнаженной плоти, девушка становилась расслабленнее и спокойнее. В конце концов, Гермиона откинулась на мягкое сидение дивана, занимая удобное лежачее положение, и, зажмурившись, отдалась во власть моих рук. Я скосил глаза в ее сторону — теперь на изможденном лице отчетливо проступила тень блаженной улыбки, и это открытие подняло внутри что-то, очень похожее на удовлетворение. Значит, мои действия имеют успех. А это… неплохая плата за ее сегодняшние старания.
За мной не должно оставаться никаких долгов.
Не знаю, сколько мы просидели в такой странной, вовсе не рабочей позе. И я до сих пор не могу понять, каким чудом до моего расслабленного, погруженного в приятную негу сознания, донесся приглушенный голос:
— Меган, мисс Грейнджер у себя?
— Да-да, — писклявый голос секретарши вмиг разогнал всю истому, заставляя встрепенуться и сообразить, что, если я сейчас же не возьму себя в руки, то пытливому взгляду Министра откроется довольно странная и компрометирующая картина.
Резко сбросив с колен женские стопы, я вскочил на ноги, попутно зафутболивая под диван мешающиеся под ботинками туфельки, и подхватил на руки вмиг напрягшуюся девушку.
— Что ты…
— Кингсли будет здесь через пару секунд, — шепнул я и, удобнее перехватив легкое тело, чуть ли не бегом добрался со своей ношей до отодвинутого рабочего кресла во главе письменного стола.
Секунда — и я сам устроился в одном из кресел, на ходу раскрывая лежащие на столе папки, создавая видимость, будто мы были заняты разбором документов.
В отличие от меня, Шеклболт всегда стучался в двери своих подчиненных.
— Гермиона, извини что так поздно… О, Люциус, и ты тут, — эта фраза не прозвучала как вопрос, скорее, как констатация имеющейся действительности. — Тем лучше, — проговорил Министр.
Я с недоумением посмотрел на Кингсли — что-то в его лице, приобретшем сейчас непривычную строгость, заставило насторожиться.
— Мы что-то не обсудили? — тактично поинтересовался я.
— Да, — утвердительно кивнул мужчина, — и это, пусть и косвенно, но тебя тоже касается.
Так, а вот это мне уже не очень нравится.
— Мы все внимание, — негромко проговорила Гермиона. Я оторвал взгляд от смурного лица Шеклболта и сосредоточился на девчонке, а вот она, наоборот, не мигая рассматривала замершего по среди комнаты человека. — Присаживайтесь, сэр, — официальность, появившаяся в ее голосе, заставила внутренне сжаться.
Кингсли помедлил, но все-таки занял предложенное кресло. На пару секунд в кабинете повисла неприятная, гнетущая тишина, но, надо отдать ему должное, Министр не стал ходить вокруг да около:
— Гермиона, мне очень неприятно об этом говорить, но сегодня ты применила легилименцию, а это нарушение правил.
Блять, только не это! Вы шутите?! Да если бы не это нарушение, все узнали бы о готовящемся заговоре, только когда по коридорам Министерства начало прогуливаться воскрешенное безносое чудовище!
А Шеклболт продолжал:
— То, что ты сделала…
— Незаконно, — перебив мужчину, Гермиона закончила за него обвинительную фразу. Мне показалось, будто на дне карих глаз промелькнуло отчетливо читающиеся обида и понимание, но эти чувства были тотчас вытеснены неконтролируемой злостью: — Можешь арестовать меня или уволить!
Звук втягиваемого в легкие воздуха, заставил оторваться от созерцания гордого личика и перевести взгляд на строгое лицо действующего Министра.
— … но только после того, как мы выполним это задание! — рявкнула Гермиона.
Оказывается, она еще не все сказала.
Боясь вдохнуть громче положенного, я смотрел то на непокорную девчонку, то на замершего, задумчивого мужчину. Я понимал, что внутри него идет молчаливая, напряженная борьба. Друг боролся с начальником. Здравый смысл — с нелепым долгом следовать установленным правилам.
Он вдруг
так посмотрел на девушку, что… мне вмиг стало понятно, к чему привело это сражение. И от этого осознания очень неприятно засосало под ложечкой.
Нет… Не делай этого…
Тоном, не терпящим возражений, Шеклболт озвучил принятое решение:
— Я выбираю второй вариант. Как только вы вернетесь из Франции, мне придется тебя уволить.
Ледяная волна осознания окатила меня неприятным, обжигающим жаром. Что?! Да, блять, что он себе думает?! Ведь во время нашего частного разговора не было ни единого намека на то, что Министр был против такой меры добычи информации! Или… кто-то после всеобщего сбора уже успел насесть на него по поводу этого неприятного обстоятельства?!
Ну, уж нет! Я этого просто так не оставлю!
Я уже открыл рот для того, что высказать все, что я думаю по поводу услышанного, но… не успел.
— По рукам, — легко согласилась Грейнджер, без тени обиды или раздражения глядя на бывшего орденовца.
— Гермиона, — наверное, Кингсли не ожидал, что все пройдет так гладко, — прости, но… я не имею права закрыть глаза на это нарушение. Не обижайся. К тому же, ты бы все равно здесь не задержалась. После выздоровления Драко, он бы занял свое законное место по правую руку Люциуса.
— Само собой, — пухлые губы сложились в жесткую усмешку.
— Завтра утром жду вас у себя — Аврорат обещал за ночь подготовить необходимые списки.
Еще никогда звук захлопывающейся двери не казался мне таким громким и неприятным. Поджав губы, я смотрел на дубовую дверь, не в силах перевести взгляд на свою ассистентку.
И почему мне сейчас так… паршиво?!
— Думаю, вам стоит отпраздновать эту новость, — в охрипшем голосе было столько яда, что я невольно во все глаза уставился на девушку.
— Что… — я крайне редко теряю природное красноречие, подпитанное аристократической вышкалкой, но сегодня… сейчас был как раз этот случай.
Криво усмехнувшись, Гермиона непринужденно пожала хрупкими плечами:
— Вы же этого и хотели с самого начала, — наверное, сейчас я выглядел удивленным, потому что девушка тут же пояснила: — Чтобы меня здесь не было. Чтобы я уволилась сразу же, как только пришла.
Раскусила, умница.
Скрестив под грудью руки, девушка, не таясь, посмотрела на меня и… доброжелательно улыбнулась:
— Ваше желание исполнено. Вам осталось совсем чуть-чуть потерпеть мое присутствие.
