От маминой звездочки в государственные преступницы - пропущенные годы

Утомленная всеми событиями прошлой ночи и утра, София легла на кровать. Девушка понимала, что ей было бы неплохо поспать, но сон никак не шел. София все так же лежала с открытыми глазами и беспрерывно смотрела на дверь. Минут через пять дверь отворилась и в комнату вошел Вася. - Спишь? – спросил он супругу. - Нет, не сплю, хотя надо бы, - ответила девушка, - Не засыпается никак. - Попробуй уснуть, - ответил Василий, - Ты же всю ночь не спала. - Не получается, - вздохнула София, - Все никак не могу понять, почему был военно-полевой суд, а не гражданский. Наверное хотели дело быстрее окончить, да и тот факт, что с Аленушкой был эпизод связан, наверное, повлиял. Решили, что гражданский суд может быть излишне мягок, никто же не знал, что сослуживцы отца в этот раз попадутся. Вытерев слезы, вызванные воспоминаниями и об отце, и о событиях вчерашней ночи, и о событиях в Таганке около полутора лет назад, София сказала: - Вася, я же в приговоре не сомневалась, какой он будет, понимала, что ты вдовцом останешься, думала о тебе, вспоминала тебя, хорошо, что все вышло совершенно иначе. - Соня, успокаивайся и ложись спать, - сказал Василий, - Хватит уже мучить себя воспоминаниями. Укрыв супругу одеялом, Василий ушел. София же продолжила лежать на кровати и смотреть на дверь. Сон не шел, в комнату никто не приходил. «И даже Вася не приходит, думает, что я сплю», - подумала София, - «Пришел бы, поговорили бы с ним хоть о чем-нибудь». Сначала девушка хотела встать и пойти к супругу, однако, остатки обиды за ту пощечину порекомендовали Софии никуда не идти, а побыть одной. «Пообижаться на него пару дней, что ли?» - подумала София, - «Я его не обижала, а он, если не может с эмоцями справляться, пусть тренируется как-нибудь». Однако девушка никак не могла решиться на это, ведь не разговаривать со своим мужем казалось Софии чем-то неправильным, а другие варианты в голову не шли. «Ну и ладно, в конце концов, я тоже слегка виновата», - подумала девушка, - «У Васи уже синяк под глазом появился, а у меня все нормально, даже голова не болит». Постоянно думая о всякой ерунде, София вдруг заметила, что дверь комнаты отворилась и в нее вошли жандармы. - София Львовна, вас приказано отвезти в Третье отделение, - неожиданно услышала девушка и сказала, - А Третье отделение-то здесь причем? - Куда сказано, туда вас и везем, - ответили жандармы. Недоуменно смотря по сторонам, девушка прошла за жандармами в полицейскую карету, попутно строя тысячи догадок. «За что?» - думала София, - «Почему в Третье отделение? Оно же, вроде, в столице? Что еще этим жандармам от меня надо?» Однако девушку привезли снова в Таганку и молча вывели во двор. Увидев солдат с ружьями, София все поняла. - Приговор задним числом изменили, - сказала София, - Вполне ожидаемо. Мало удивившись, девушка сказала: - Мужу хотя бы правду скажите, он должен ее знать. София прошла пару шагов, чтобы подойти к стене, как ей и было сказано, однако, вдруг запнулась и упала. «Грязная как свинья буду лежать в гробу», - подумала София, - «Хотя какая разница». Поднимаясь с земли девушка почувствовала, что не может встать. - Подняться бы кто-нибудь помог, - сказала она и почувствовала, что ее поднимают со спины, но как-то неожиданно мягко. - Сонечка, вставай потихоньку, - раздался голос Василия, - Что с тобой? Увидев, что она упала с кровати, девушка сказала: - Редкая гадость снилась. - Соня, а я услышал, как ты говоришь, мол, мужу правду скажите, так и подумал, что тебе что-то снится нехорошее, а после фразы «помогите встать» решил подойти к тебе, - сказал Василий, - Так что тебе снилось-то? - Как в Таганку увезли, - ответила София и пересказала свой сон, - Даже не думала, что сплю, заснула так неожиданно. С тобой поговорила, потом лежала без сна. - Попробуй поспать снова, - предложил девушке Василий, - Может, поспишь спокойнее. - Надеюсь, - ответила девушка и снова легла на кровать. Проспав пару часов, София проснулась. На этот раз девушке ничего толком не снилось, поэтому настроение у нее было хорошее. - Живот только что-то болит, поясницу тянет, - вздохнула София, - И легкие болят. Вася, а вдруг снова чахотка от нервов начинается? - Давай врача вызовем, - испугавшись, предложил супруге Василий. - И так денег нет, на мою зарплату можно не рассчитывать, а ты говоришь о враче, - сказала София, - Дорогое это удовольствие. - Здоровье еще дороже, - ответил Василий. Когда к девушке пришел врач – София решила, что стоит звать Геннадия, который работал в Смольном, как человека, который знает ее здоровье весьма подробно, София все честно рассказала врачу. - Геннадий, меня же снова под военно-полевой суд подвели, а теперь и поясницу тянет, и легкие болят, - окончила свой рассказ девушка, - Лишь бы чахотка не началась снова. - Не начнется, - сказал Геннадий, - Я тебе выпишу препараты, будешь их принимать. У тебя, Соня, все это от нервов, что неудивительно, вот нервы надо и лечить. - Да, с такой жизнью нервы лечить надо, - вздохнула девушка, - Ты только подумай, а если бы другой состав суда был? - Соня, а думать тебе надо сейчас о хорошем. Допустим, о ребенке, о Тихоне. Поиграй с ним, займись чем-нибудь, сказку прочти. Отвлекись уже от своих мыслей, - сказал Геннадий. - Геннадий, ты только мужу не говори, я вены хочу порезать, - сказала София, - Жить не хочется. Таким беспросветным все кажется… - Соня, я тебе говорю, нервы тебе лечить надо, - ответил Геннадий, - И переключить свое внимание, ребенком заняться. - Обещаешь, что про вены мужу ни слова не скажешь? – с некоторым беспокойством спросила София, - Не хочу, чтобы он меня больной еще и на голову считал. - Если ты готова пообещать, что ничего подобного не устроишь, - ответил Геннадий. Услышав утвердительный ответ девушки, врач ответил, - Не волнуйся, мужу не скажу. Когда Геннадий вышел из комнаты Софии, врач сказал Василию: - Вашей супруге надо как-то переключиться, - сказал он, - Сходите с ней во двор, посидите, поговорите о чем-нибудь нейтральном. Погуляйте втроем с ребенком, в общем, попытайтесь ее отвлечь от переживаний. Лекарства я уже выписал, их нужно будет принимать обязательно. Нет у нее никакой чахотки, это от нервов все болеть начало. Поблагодарив врача, Василий отдал Геннадию деньги за консультацию, однако, врач слегка замялся. Видя, что Геннадий не хочет брать деньги, Василий сказал: - Да все я понимаю, Соня уже давным-давно все рассказала. Бывший кавалер моей супруги, деньги брать неудобно, но это ваша работа. Подумав, Геннадий взял деньги, а Василий сказал Софии: - Соня, пошли во двор, посидим там втроем с Тихоном, зачем сидеть дома взаперти? - Хорошо, пошли, - согласилась девушка. Прошло три дня. Восемнадцатого января к Софии снова пришел Геннадий. - Как себя чувствуешь? – спросил он девушку. - Знаешь, лучше, - ответила София, - Хотя бы легкие перестали болеть и поясница. Понятно, душевное мое состояние еще долго будет таким, как ни крути, а такой шок пережить, но хотя бы вены больше порезать не хочется, уже хорошо. - Еще дня два попринимай лекарства и можешь оканчивать, - сказал Геннадий, - Соня, уймись уже. Ты мать, у тебя почти двое детей, если не считать тех троих, что не с тобой живут, ты замужем. Зачем же устраивать себе дополнительные проблемы? - Не знаю, иначе не получается, - вздохнула София. - Соня, я считаю, что не стоит тянуть кота за хвост и расплачиваться с твоими долгами перед кафедрой еще и в феврале, - сказал Василий, - Поэтому уже сходил к Осипу Евдокимовичу и сказал, чтобы те деньги, которые должны были у тебя из зарплаты удержать в феврале, вычли из моей январской зарплаты. - А почему со мной не посоветовался? – удивилась София. - Ты бы не согласилась, да и вообще, не могу я с долгами жить, - сказал Василий. - Вот ты сейчас меня практически вынуждаешь брать подработку, шить те же рубашки на заказ, выкручиваться, чтобы снова не сидеть на одной картошке, - вздохнула София, - Вася, я в положении, мне хочется более разнообразно питаться. - Не волнуйся, Соня, значит, возьмем немного денег из заначки, а потом помаленьку вернем их. Например, с февральской зарплаты, - ответил Василий, - Все будет нормально, не переживай. - На лекарства и на врача деньги потратили, а если Колынцева или кто-то другой подаст на нас в суд на возмещение вреда, вообще будем лапу сосать, - начала заводиться София. - У тебя на счету, Сонь, есть деньги, из них заплатим, - сказал Василий, - И не надо говорить, что это детям, детей и без этого обеспечить сможем. - Может, ума не хватит в суд на меня подавать, либо связываться не захочет, - вздохнула София. Вдруг случайно в поле зрения девушки попал синяк на лице Василия. Неожиданно почувствовав вину перед супругом, София сказала, - Вася, прости меня. Так шарахнула, что только на третий день синяк сходить начал. - Уже простил, - ответил Василий, - Сам виноват, повел себя глупо. На кафедре меня спрашивали, что с лицом, ответил, что в дверной проем в темноте не вписался. К счастью, поверили, расспросов больше не было. Разговор длился еще долго, пока не прервался стуком в дверь. - Откройте, полиция, - раздался голос. - Сколько можно навещать, не так давно уж и виделись, - слегка злобно сказала София. - Плановый визит, София Львовна, - сказал жандарм, - Вы что, забыли, что ссыльная и вас раз в месяц навещают с проверками? - Это я помню, - ответила девушка, - Но что-то мне подсказывает, что вы сюда пришли, чтобы накопать на меня нарушений и посадить хотя бы за них, раз со взрывом все обошлось, если можно так сказать. - Сейчас договоритесь до того, мадам Юдина, что я действительно вас заберу в участок за оскорбление сотрудника полиции, - ответил жандарм. - Ничуть не сомневаюсь, - ответила София. После того, как девушка подписала все необходимые документы, жандарм сказал Софии: - Мадам Юдина, теперь поедем в участок. - С вещами? – спросила девушка, - Зная вашу распроклятую систему, можно хоть чего ожидать. - Нет, к Петру Васильевичу, - ответил жандарм. София быстро оделась и прошла в полицейскую карету. - Мадам Юдина, - сказал полицмейстер, - Давайте уже скажу вам правду, меня ваш недавний поступок просто вывел из себя. Да, вас суд оправдал, но при желании я могу что-нибудь вам наскрести на нарушение режима. Как говорится, идеальных людей нет и где-нибудь в чем-нибудь вы явно что-то сделали не так. Поэтому недельку посидите в участке, в камере. Не став уточнять то, что подобное распоряжение поступило «сверху», ведь подобное желание зрело у полицмейстера давно, независимо от советчиков, что к этому распоряжению приложила руку Алена Колынцева, чтобы хоть как-то отомстить своей обидчице, что Георгий Сергеевич, не сумев отправить свою бывшую подопечную на гауптвахту, чуть позже пришел с подобной просьбой в полицию, Петр Васильевич отправил девушку в камеру. София не стала с этим спорить, понимая, что вряд ли все могло обойтись совершенно без последствий для нее. Двадцать четвертого января девушку снова привели в кабинет полицмейстера. - Мадам Юдина, вот ходите вы по самому краю пропасти, хватит, не стоит больше так рисковать, - сказал Петр Васильевич, - Возвращайтесь домой. Вернувшись домой, девушка сказала мужу: - Вася, вот сколько сидела в участке, все о тебе да о Тишке думала, как вы там без меня. - Да, Соня, странная ты, - сказал Василий, - Как бомбу метать, ты ни о ком не думаешь, а как под суд отдали, так страшно стало, или вот в участке о нас вспоминала. - Какая есть, - ответила девушка, - Уже ничего не изменить, той Сони, прежней, которая была хотя бы в шестнадцать лет, уже не будет. - Та шестнадцатилетняя Соня о муже и сыне заботится, так что не надо на себя наговаривать, - ответил Василий, - Не вся же ты изменилась, какие-то части твоей души вернулись в прежнее состояние. - Да, что-то и осталось, - ответила София и вздохнула, - Жаль мамочку, жаль тятеньку, но ничего уже не вернуть. Остается только о них вспоминать.