От маминой звездочки в государственные преступницы - пропущенные годы

Незаметно наступил сентябрь и София снова вернулась к работе в университете. Девушка, как и в прошлом учебном году, взяла себе один рабочий день, но загрузив его с самого утра до позднего вечера, а Василий, наоборот, в этот день оставался с детьми. В один из дней София провела очередное занятие и вернулась на кафедру. Девушка слегка уставала с непривычки, однако, понимала, что все это временно, скоро она привыкнет к прежнему графику работы. Выпив чашку чая, девушка вдруг услышала реплику одного из преподавателей: - София Львовна, студент просит вас выйти к нему в коридор. - Можно подумать, не мог на кафедру зайти, - сказала София и вышла. Увидев в коридоре Андрея, девушка была крайне шокирована. - Андрей, что произошло? – спросила она молодого человека. - Соня… - тихо, почти шепотом сказал он, - Давай попрощаемся. - Ты что сделать успел? – спросила София, - Я этим летом твоей матери врала, что ты ничем не занимаешься. - Пока что ничего, но выдает нас кто-то на глазах, - ответил Андрей. - Берешь вещи и едешь к матери, говоришь, что соскучился, - сказала София, - Она настолько обрадуется, что не будет спрашивать, почему ты вдруг решил приехать, хотя был у нее летом. - Соня, мы напоследок взрываем здание охранки, - тихо произнес Андрей, - В жизни может быть всякое, поэтому я решил с тобой попрощаться. - Долб..б! – выругалась София, - Одного в Шлиссельбурге в лучший мир отправили, теперь второй туда собрался! - София Львовна, скажите, где хранятся реактивы, украсть хочу, - сказал Андрей. - Дважды долб..б! – довольно громко сказала София. - София Львовна, я все понимаю, не все студенты грамотные, но не материтесь на них, - сказал девушка мимо проходивший Осип Евдокимович, - К следующей пересдаче молодой человек подготовится лучше. - Хорошо, - согласилась девушка, а потом тихо сказала Андрею, - Вот видишь, все слышат, о чем мы разговариваем, пошли хотя бы в аудиторию. - Этот услышал, что я хочу реактивы украсть? – уже в аудитории спросил Андрей Софию. - К счастью, кроме того, как я тебя назвала, он ничего не услышал, - ответила девушка, - Иначе бы я уже услышала, что меня увольняют. - Сонечка, пожалуйста, скажи, где хранятся реактивы, - попросил Андрей, - И пусти в лабораторию сделать все, что нужно, и собрать бомбу. - В лучшем случае меня за такое увольняют, в худшем – пойду соучастницей, - ответила девушка. - Сонечка, вспомни Алешу, как вы с ним бомбу в Неглинке собирали, - сказал Андрей, - Неужели ты бы Алеше отказала? - Пошел отсюда, я сейчас реветь буду, а мне работать надо, - ответила девушка и расплакалась. После следующего занятия София пошла в сторону кафедры, но вдруг увидела неподалеку Андрея. - София Львовна, вот где вы ходите? – спросил Андрей, - А если бы меня выгнали отсюда со словами, что раз сегодня мне не хотят ставить экзамен – поставят на следующий день? А время, как бы, не ждет. - Что нужно? – спросила София. - Поговорить нужно, - ответил Андрей, - Софья, я же чувствую, что тебе тоже хочется во всем этом поучаствовать, так зачем же ты не даешь мне реактивы? Не на Хитровку же мне бежать, там полиция поймает раньше времени. А я тебя даже не приглашаю с нами поучаствовать, просто помоги мне как эксперт, как репетитор, в конце концов. - Долб..б, - снова сказала София и заплакала. - Соня, ты почему плачешь? – спросил Андрей. - Потому что, Андрюша, понимаю, что должна там участвовать, иначе никогда себе этого не прощу, - ответила девушка. Вытерев слезы, София сказала: - С четырех до шести часов у меня время для консультаций. Придешь к кафедре, поговорим детальнее. Так никто не заподозрит ничего лишнего. Через несколько часов Андрей выходил из здания университета с готовой бомбой. В голове молодого человека звучали слова Софии: «Известишь меня, когда все будет. Помогу, проконсультирую, все сделаю, что нужно. Кроме Наденьки никому ничего не говори и ей скажи, чтобы молчала, растреплешься хуже бабы – выдам тебя на первом же допросе». «Это хорошо, что Соня согласилась», - подумал молодой человек. Тем временем София шла домой в странных чувствах. «Да, помочь Андрею надо», - подумала девушка, - «Дело они затеяли нужное. Но вот только вдруг их раскроют? Вдруг арестуют? Бедная мать гибели второго сына не переживет ведь… А у меня ведь тоже близкие люди есть, муж Васенька, двое деток, нельзя их сиротить, совсем нельзя… Надеюсь, все же будет хорошо, ничего не вскроется, наш демарш окажет положительное влияние на изменения в обществе, царской власти, в конце концов, не будет, а Соня очередную судимость не получит и кандалы не наденет». Проходя мимо того места, где они частенько гуляли с родителями, София сказала сама себе: «Мамочка бы за такое меня раскритиковала, а тятенька бы гордился Соней…» Разревевшись от мысли о родителях и, особенно, отце, девушка шепотом сказала: - Тятенька, надеюсь, ты видишь сверху, чем Соня занимается, и гордишься ей. Я тебя помню, твое дело продолжаю, ты не волнуйся. Не будет вскоре проклятой царской власти, жаль, ты этого уже не увидишь. А увижу ли это я? Кто знает, может быть, тоже не увижу… Но детки-то увидят, может, Вася увидит, они уже будут жить в новом мире. Наступила ночь. София, как обычно, легла в постель, однако, спать девушке не хотелось. Софию мучили воспоминания о пяти месяцах, проведенных в Петропавловской крепости, и расстреле по приговору военно-полевого суда. «В Петропавловке у меня крыша ехала, после этих криворуких солдат я в больнице лечилась…» - думала девушка, плакала, стараясь не разбудить мужа, и смотрела на детей. И Тихон, и Саша мирно спали, не обращая внимания на то, что их мать вся на нервах, поэтому, не желая спугнуть спокойный сон детей, София тихо вышла из комнаты. На кухне девушка села за стол и начала смотреть в окно. Звездное небо сразу же привлекло внимание Софии, девушка долго смотрела туда, вспоминала родителей, плакала, вспоминала то, как тяжело восстанавливалась после неудавшегося расстрела, думала о том, что она не могла поступить иначе и не помочь Андрею, снова вытирала слезы и смотрела на небо. Достав из тайника сигареты, София оделась, вышла во двор и закурила. Девушка сидела на лавочке возле дома, плакала, вспоминала, как она курила сразу после неудачного взрыва, который привел к трибуналу, после чего достала вторую сигарету и так же быстро ликвидировала и ее. «Сейчас надо проветриться, чтобы не дышать табаком на детей», - подумала София, - «Надо же, то от Пуф с Марией пряталась, то теперь к детям не хочется идти с запахом». Вдруг девушка увидела, что по направлению к их дому пробирается женская фигура. Приглядевшись, София узнала в ней Наденьку. - Надюша, что случилось? – спросила она девушку. Узнав, что ее мужу и отцу все известно, что Надю заперли в доме, София задумчиво сказала: - Была бы моя старшая Юлька не семилеткой, а лет на десять постарше, я бы ее тоже в доме заперла, узнав о подобном. Надя, не надо, не стоит ничем подобным заниматься и собой рисковать. У вас филеры на хвосте, раз отцу уже все сообщили. Был бы ваш папа не прокурором, эту ночь вы бы уже проводили в полицейском участке, за допросами. Наденька, вы не думайте, что раз вы дочь прокурора, то филеры за вами следить не будут, наоборот, вполне может быть повышенное внимание. Вот вы уверены, что за собой хвоста не принесли? Решив проверить свои опасения, София вышла на улицу, походила, посмотрела, а потом вернулась обратно. - Вроде бы, чисто, но мало ли… Всякое в жизни бывает, - сказала девушка, - Надюша, возвращайтесь домой, посидите там безвылазно несколько дней, помозольте глаза прислуге, чтобы они, если что, были свидетелями, что вы из дома никуда не выходили, и не рискуйте собой. Если что, вас ведь арестуют, и отец-прокурор не поможет. София, узнав то, что Наденька собралась уехать за границу, окончательно убедилась в своем мнении, что все не просто плохо, а очень плохо. На следующий день, провожая мужа на работу, София постоянно боролась с желанием на всякий случай попрощаться с супругом. Василий, видя то, что София несколько непривычно себя ведет, спросил девушку: - Что с тобой, Соня? - Настроение плохое, устала, не привыкла работать, - ответила София. - У тебя целая неделя впереди, чтобы отдохнуть, - сказал Василий, - А не хочешь – увольняйся, это твое право. У тебя двое детей, которыми надо заниматься. - Не надо увольняться, - вздохнула София. Проводив супруга на работу и, как обычно, оставив детей соседке, София пошла якобы к подружкам, а на самом деле – туда, куда ее позвал Андрей. - Ну что, удачи, - вздохнула София, оглядев значительно поредевшие ряды участников кружка. А отозвав Семена в сторону, София сказала, - У вас предатель завелся, крыса. Вычисляйте его, иначе вам конец. Ищите среди тех, кто никоим образом под подозрение полиции не попадал. Такие есть? - Андрей и Феодосия, - ответил Семен, - И я. - Присмотрись к Феодосии, - сказала София, - Она, по рассказам Андрея, ничего не делает, только слушает. И, наверное, потом полиции все рассказывает. - Соня, нужно бы помочь с установкой бомбы, - вдруг услышала девушка голос Андрея и сказала, - Помогу, куда деваться. Взрыв был немалой силы. Были выбиты стекла, разрушена часть здания. Издалека глядя на все эти разрушения, София задумчиво сказала сама себе: «А сейчас арест и двадцать лет каторги, если никто не пострадал. А если есть пострадавшие – на высшую меру потянет. Надеюсь, этот взрыв не будет пустым звуком, даст власти задуматься о том, что народ недоволен, что нужно что-то менять. А вообще, конечно, царя ликвидировать надо, не будет царя – страна начнет жить хорошо». Вернувшись домой, девушка забрала детей от соседки и внимательно всмотрелась в их лица. «Тишка уже взросленький, я своих деток до годика донянчить не могла, а Тишке уже больше годика…» - подумала София, - «А Саша… Саша старше, чем у меня тогда Федю в Петропавловке забрали… Все равно, дольше получилось деток воспитывать…» - Соня! – вдруг раздался взволнованный голос Василия, - Ты слышала? Террористы здание охранки взорвали. - От тебя и услышала, - ответила София. - А почему никак не реагируешь? – удивился Василий, - Жалеешь, что без тебя все было? - Настроение плохое, поэтому и не реагирую, - ответила София. Девушка начала вспоминать, как она с Андреем собирала бомбу, как никто не увидел ничего лишнего, они никому не попались. «Реактивы тоже задним числом по журналу провела», - подумала София, - «Их искать не будут». Вздохнув, София едва заметно прошептала: - Все будет хорошо, все обязательно будет хорошо. Тем временем, Андрей уже ехал на поезде в деревню. На следующий день приехав к матери, молодой человек сказал изумленной женщине: - Соскучился без тебя, мама, ты же не против, если я поживу дома? - Что случилось? – обеспокоенно спросила женщина, когда первая радость от приезда сына улеглась. - В больнице с руководством поругался, с работы уволился, жить не на что, хочется дома маленько посидеть, - сказал заранее заготовленную версию Андрей. - Да пусть и не маленько, пусть и навсегда, - ответила Мария Ивановна, обняв сына, - Андрюша, я рада, что ты наконец-то вернулся, не надо от меня никуда уезжать. - Посмотрим, - ответил Андрей. Полиция Москвы в это время была поднята по тревоге, искали преступников. К счастью, в дом Софии никто не пришел, а девушка пока что решила затаиться и не ходить никуда. Радуясь тому, что к ней не приходят жандармы, София занималась детьми и переживала за Андрея и Наденьку. «Надеюсь, у них все хорошо будет», - подумала София, - «Они не в Москве, опасность миновала. Надеюсь, и у меня все обойдется». Известие о том, что и Андрей, и Семен скрылись, радовало девушку. Про Надю тоже не было ничего слышно. «Раз нет известий, значит, все хорошо», - подумала София. Однако девушку не отпускала мысль о том, что их взрыв был непродуманным , поспешным и больше похожим на яркое завершение печальной истории, нежели что-то стоящее. «Царя надо было взрывать, а не здание охранки, вот идиоты…» - подумала София, - «Может, обойдется, может, не посадят… Как же я устала от всего этого, скорей бы уже царская власть перестала существовать…» Взгляд Софии упал на детей. Увидев тех, кого она очень сильно любила, девушка решила: «Вот позовут царя взрывать – пойду. А в подобном больше участия принимать не буду, бесполезно все это…»