***
— Что случилось, малыш? — осторожно интересуется у сына Намджун. Тэхён неподвижно сидит в углу и просто смотрит в стену. В последний раз такое случалось, когда он случайно обронил свою любимую игрушку в поездке пару лет назад, и закончилось тем, что Намджуну пришлось обойти три магазина, чтобы найти что-то похожее на ту игрушку, дабы компенсировать потерю. — Мне грустно, — печальным голосом произносит Тэхён и тяжело вздыхает. Намджун садится на пол рядом с ним и прислоняется лбом к той же стене. — Что такое? Почему? — Потому что вы с мистером Кимом не поженитесь. Из-за того, что ты не хочешь, — насупленно отвечает мальчик, с расстроенным видом придвигаясь ближе к стене. Намджун вздыхает. Он ожидал чего-то подобного: Тэхён вёл себя слишком тихо с тех пор, как они вернулись тогда от Сокджина. Очевидно, что такое ориентация Тэхён тоже пока не понимает — поскольку продолжает с завидным упорством добиваться того, чтобы его любимый учитель и отец поженились. — Понимаешь, медвежонок, люди женятся, только если любят друг друга. — Ты не любишь мистера Кима? — Он нравится мне, но не так. Не в этом смысле. — А в каком? — Эм-м… ну, мне нравится мистер Ким, как… как пицца, понимаешь? — Но ты любишь пиццу, и я люблю пиццу, — нахмурившись, упорно возражает мальчик. Намджун снова вздыхает. — Да, но ты бы не женился на пицце, верно? — Если бы она была человеком — женился бы. Намджун не находит, как на это ответить. Врать тоже не хочется — вероятно, он тоже бы это сделал. — Так почему вы не можете пожениться? — Тэ… почему ты так сильно хочешь, чтобы мы поженились? — чувствуя внезапно навалившуюся усталость, вымученно спрашивает Намджун. — Потому что он милый и делает тебя счастливым. — Делает меня счастливым? С чего ты взял? — Потому что ты много улыбаешься, когда смотришь на него, и доверяешь ему меня. Ты никогда не пускал меня в чужие дома, а к нему пустил. Намджуну нечего возразить: это действительно так. Он не помнит, чтобы с момента развода хоть раз позволял кому-нибудь присматривать за Тэхёном вне их дома. Он признаёт это, как и то, что после развода стал сильнее оберегать мальчика, боясь, что тому будет сложно расти без матери. — Мы можем пригласить мистера Кима? — почти со слезами на глазах просит отца Тэхён, и Намджун знает, что в конце концов согласится. Почему-то сын заставляет чувствовать себя виноватым. — Тэ, ты ведь знаешь, что мы не можем приглашать его каждые выходные? Тэхён надувает губы и насупленно кивает. — Сегодня (но только сегодня!) мы пригласим его, так уж и быть. А теперь скажи-ка мне, что ты должен сделать, когда ждёшь гостя? — Убраться в комнате! — радостно визжит Тэхён и убегает в свою комнату. Намджун испускает измождённый вздох, когда снова тянется за телефоном. Всё это время Сокджин показывал себя очень добрым и щедрым человеком, долго ли продлится это хорошее отношение, если он продолжит просить об одолжениях? Конечно, он делает это ради Тэ, но... лучше просто надеяться, что его сердце не разобьётся, когда Сокджин заведёт свою семью и будет проводить всё своё время с ней, а не с ними. «Ну привет, офицер. Быстро же ты соскучился», — слышится хриплый голос Сокджина из трубки. — Я… что… «И всё-таки тебя слишком легко смутить. Чем я могу помочь?» — Прежде чем я скажу, пообещай, что откажешься, если занят или устал или… «Ты всегда таким странным образом приглашаешь людей к себе в гости?» — Как ты… — ошеломлённо начинает Намджун, но его снова перебивает голос Сокджина. «Да брось, это же было очевидно. Ну так что?» — Что «что»? «Ты разве не собираешься пригласить меня официально? По-нормальному?» — хихикает голос. Намджуну почему-то ярко представляется сцена, где Сокджин при этом мило морщит нос. — Я… конечно… Эм, не хочешь ли прийти к нам в гости? — нервно спрашивает Намджун. «Конечно. Скоро буду», — легко соглашается учитель, и Намджун кладёт трубку после короткого «Хорошо, спасибо». — Мистер Ким придёт? — спрашивает отца Тэхён, взволнованно выбегая из своей комнаты. Намджун делает сыну беглое замечание (потому что нельзя бегать по дому!), прежде чем ответить утвердительно. — Ты закончил уборку? — спохватывается он. Тэхён нетерпеливо кивает и тащит его в свою комнату, чтобы показать, как хорошо он убрался. Намджун вздыхает — тот просто распихал кучи одежды и игрушек по углам. Но Намджун не делает замечание: сейчас его сын слишком взволнован, чтобы слушать нравоучения. — Не бегай, Тэ! — снова прикрикивает мужчина, когда тот выбегает из комнаты с радостным визгом, размахивая руками и издавая странные звуки. — Если будешь так себя вести, никакого мистера Кима! — и это срабатывает неожиданно эффективно. Тэхён заметно замедляется и начинает кричать шёпотом, прикрывая рот ладошкой. — Блять, — тихонько ругается Намджун, внезапно осознавая, что теперь придётся играть гостеприимного хозяина и готовить что-то для Сокджина. Но. Во-первых, у него дома нет ничего, кроме полуфабрикатов и, разве что, пары яиц, да немного риса… А во-вторых, он не умеет готовить. Он бы заказал пиццу, но боже, это будет так грубо, ведь это первый раз, когда Сокджин приходит к ним в гости. Вот чёрт, что же делать? Намджун вытаскивает из кармана телефон и начинает гуглить рецепты, быстро откидывая те, что требуют много времени, и те, способ приготовления которых сложнее чем «положить всё в кастрюлю и надеяться, что оно не сгорит». Поиски оказываются настолько безуспешными, что он даже подумывает позвонить Юнги… абсолютно позабыв про тот факт, что Сокджин, вообще-то, живёт не так уж и далеко от его дома, так что неожиданный звонок в дверь застаёт его врасплох. Чёрт, чёрт, чёрт! Он слышит топот сына, радостно бросившегося открывать дверь и потом его же высокий визг, означающий, видимо, что операция прошла успешно. Намджун поспешно следует в коридор и со смущённой улыбкой приветствует Сокджина, обнаруживая на нём повисшего, будто коала, Тэхёна. — Отпусти мистера Кима, Тэ, — со вздохом говорит Намджун, отцепляя сына от широкоплечего мужчины. Сокджин лишь смеётся, откидывая голову назад, когда мальчик от этого надувается. — Привет, спасибо что пришёл, — говорит он Сокджину. — И почему мне кажется, что мой сын любит тебя больше, чем меня? — Ну, может, потому, что я могу быть очень привлекательным, — игриво усмехается Сокджин, проходя в гостиную. — Миленько, — заключает он, оглядывая квартиру. Она немного больше, чем его собственная, наполненная детскими поделками и рисунками, висящими на стенах повсюду. Нетрудно догадаться, что Намджун очень сильно любит своего сына, и учитель считает это до ужаса очаровательным. — Я знаю, что это может прозвучать глупо, учитывая то, что я всё-таки какой-никакой хозяин, но… у нас нет совсем никакой еды. Извини. Может… закажем что-нибудь? — Тоже мне проблема! Почему бы нам в таком случае не прогуляться до магазина за ингредиентами и не приготовить что-нибудь? Что думаешь, Тэ? — улыбается Сокджин, к большому волнению маленького мальчика, поднимая его на руки. Тэхён издаёт радостный визг (видимо, означающий согласие) и обнимает своими маленькими ручками учителя за шею, утыкаясь лицом в его щёку. — Мы можем пойти, пап? Можем? Можем? — взволнованно спрашивает Тэхён, болтая ногами, отчего Сокджин заметно покачивается. — Только если будешь вести себя хорошо. И не пинайся. — Хорошо! — Ты уверен? — с беспокойством уточняет Намджун, взволнованно закусывая нижнюю губу. Кажется, он напрягает Сокджина без причины просто каждый раз, когда они встречаются, и он ненавидит это чувство. — Ну да, а почему нет? Думаю, будет весело. Да, Тэ? — Да! Наконец, все готовы покинуть квартиру (потому что Намджун-таки смог одеть своего гиперактивного сына) и отправиться в магазин. Дорога недолгая, и Намджун не может сдержать улыбки от того, как оживлённо Сокджин болтает с Тэхёном. Сокджин кажется искренне заинтересованным во всех словах мальчика, и этот факт вызывает теплоту в сердце одинокого офицера. К счастью, в магазине не так уж и много посетителей (что значит, что у Намджуна меньше шансов потерять здесь ребёнка), но даже учитывая этот факт, ему просто хочется взять маленький поводок и покрепче привязать к себе сына, чтобы с тем уж точно ничего не случилось. Но Намджун сдерживает этот порыв (потому что не хочет, чтобы его лицо светилось во всём корейском интернете) и просто покрепче берёт мальчика за руку, пока они бродят по торговым залам. Сокджин, кажется, непризнанный эксперт в выборе продуктов: он быстро и с явным удовольствием выбирает самые свежие овощи с прилавков и рассчитывает самую выгодную их стоимость. Намджун слушает и тупо кивает каждый раз, когда тот начинает говорить о двух разных марках одного и того же продукта (он не понимает ни единого слова), в то время как Тэхён просто пытается затащить в корзину всё, что видит. — Папа, папа! Мы можем взять печеньки? Пожалуйста? — умоляюще просит Тэхён, от нетерпения подпрыгивая на месте. — Можем, но только после того, как купим всё остальное. — Ладно! — Думаю, на день этого хватит, — заключает Сокджин, ещё раз внимательно осмотрев все выбранные им продукты, аккуратно сложенные в тележке. — Пойдём выбирать вкусняшки, Тэ? Тэхён нетерпеливо кивает и начинает тащить отца к нужной полке. Намджун останавливается чуть поодаль от неё и с удивлением наблюдает, как учитель и его сын стоят рядом друг с другом и увлечённо обсуждают выбор лучших сладостей — иногда спорят друг с другом о лучшем вкусе, а иногда хвалят выбор друг друга, и это выглядит так… по-домашнему. Намджун не может сдвинуться с места или оторвать от них взгляд, и снова то странное чувство тепла разливается по его телу. Он неосознанно чешет грудь, пытаясь избавиться от странного ощущения, но оно только усиливается, когда мужчина замечает, как широко улыбается Тэхён своему учителю. — Думаю, мы закончили. Пора домой! — объявляет счастливо хлопающему мальчику Сокджин, и, только когда учитель, слегка склонив голову, с любопытством переводит взгляд на него, Намджун понимает, что всё это время стоял, затаив дыхание. Офицер встряхивает головой и тянет на себя тележку. А по возвращении домой Сокджин легко убеждает Тэхёна помыть руки, прежде чем идти помогать ему с ужином. Намджун растерянно стоит рядом, по-детски неуверенно спрашивая, есть ли что-то, с чем он может помочь. Сокджин смеётся и даёт ему лук — порезать. Намджун с кухонным ножом не дружит. Вот совсем. И он знает, что из этой идеи вряд ли выйдет что-то хорошее, но у него нет права жаловаться. Поэтому он берёт запасную разделочную доску (основную взял Сокджин) и неуклюже пытается разрезать луковицу пополам, отчего зарабатывает любопытный взгляд от усердно взбалтывающего яйца Тэхёна. — Пап, я не думаю… — Тшш, — быстро шикает на сына Намджун и сильнее надавливает лезвием на лук, стараясь не обращать особого внимания на собственные дико слезящиеся глаза. Будь ты проклят, лук! — Какого ху— дожника ты делаешь? — громко восклицает Сокджин где-то из-за спины, и Намджун сильно вздрагивает от неожиданности, едва не отрубив себе при этом палец. — Ты что, так сильно хочешь пораниться? — Ты до ус— трашки напугал меня! — Устрашки? Хорошее слово, офицер, мне нравится! Намджун лишь закатывает глаза, когда Сокджин мягко усмехается и осторожно отпихивает его от разделочной доски. — Будет намного проще, если сильнее надавишь здесь, вот так, — объясняет офицеру Сокджин, и тот с серьёзным видом кивает. — А теперь попробуй сам. Намджун берёт нож обратно в руки, но останавливается, когда лезвие касается поверхности луковицы, потому что Сокджин опять протестует. — Нет, нет! Не так! Переверни его плоской частью книзу, вот так, — Сокджин переворачивает лук как надо, и Намджун немного краснеет от своей глупости. Обычно он не такой тупой, правда. Просто сегодня день какой-то неудачный. — Давай помогу, — продолжает учитель, подходя к офицеру сзади и кладя свои руки на кисти офицера. Намджун тяжело сглатывает, когда сильные руки Сокджина направляют его собственные, помогая мелко нашинковать лук. Намджун сам по себе довольно большой по объёму человек, но Сокджину не составляет никакого труда полностью обхватить его сзади, и ощущение чужого тела так близко к его спине заставляет Намджуна испытывать странно тревожное, но в это время успокаивающее чувство. — Видишь? Ничего сложного. Теперь попробуй другую половину нарезать сам, — с улыбкой говорит Сокджин, отлепляясь от офицера. — Понимаете, мистер Ким? Вы нужны нам! — с радостно горящими глазами сообщает Тэхён, на что Сокджин просто смеётся и, ущипнув мальчика за нос, возвращается к своему соусу. Намджун только сильнее краснеет от этих слов и продолжает резать лук. — Мистер Ким! Я закончил! — с гордостью заявляет Тэхён, демонстрируя учителю миску с хорошо взболтанными яйцами. Сокджин радостно аплодирует мальчику и забирает миску, не забыв поблагодарить за тяжёлую работу. — А теперь, Тэ, не поможешь мне накрыть на стол? — Хорошо! — Ты так хорошо с ним справляешься, — бормочет Намджун, пока Тэхён усердно раскладывает ложки и палочки на столе. — Годы работы с детьми. — Ты будешь отличным отцом. — …сомневаюсь, что вообще когда-либо стану отцом, — с грустью в голосе отвечает Сокджин, и на секунду его руки даже перестают давить чеснок. — Почему? — Ну, во-первых, я никогда не буду женат, так что никогда не смогу завести детей, даже если захочу. Намджун сильнее стискивает челюсть, не зная, что сказать. Иногда он забывает о том, что Сокджин — гей, и что для него всё не так просто. — А ты… хочешь детей? — Я люблю детей. Наверное, поэтому я и учитель, верно? Намджуну не нравится эта печальная улыбка на лице другого мужчины, и он ненавидит себя за то, что не может выдавить из себя ни единого слова в утешение. Сокджин — замечательный человек. Тэхён ещё с детства наблюдал за многими людьми и будто бы инстинктивно знал, кто хороший, а кто — плохой. Это вызывало у него множество проблем с учителями и другими детьми, и Намджун ничего не мог с этим поделать. А потом появился Сокджин, и Тэхён будто бы преобразился — офицер никогда не видел своего сына настолько счастливым. Даже рядом с Чонгуком. — Итак! — хлопком в ладоши заканчивает неприятный разговор Сокджин, и на его лице снова появляется улыбка. — Оно варилось даже немного дольше, чем нужно, так что теперь точно всё готово! Обед прошёл без происшествий, если не считать того, что Тэхён ел ужасно неаккуратно, и Сокджину постоянно приходилось вытирать остатки соуса и еды с его лица. Намджун в странном ужасе и благоговении наблюдает за тем, как ловко и быстро учитель справляется с этим, и задаётся вопросом: а смогла бы его бывшая жена так же хорошо ухаживать за Тэхёном, если бы они не развелись? Смогла бы заставить его смеяться так? — Офицер? — …а? — голос Сокджина выводит Намджуна из задумчивости, заставляя вздрогнуть от неожиданности. — Всё в порядке? Ты как-то странно застыл… — Да, пап. — Простите, просто задумался. О работе. Сокджин кидает на него недоверчивый взгляд, но кивает и просит Тэхёна съесть немного овощей. И Тэхён, Намджунов Тэхён, всегда отказывающийся есть овощи, сейчас кивает, как хороший мальчик, и кладёт в рот кусок шпината. После обеда Тэхён нетерпеливо тащит учителя в свою комнату, чтобы показать свои игрушки, и Намджун идёт за ними следом, чтобы убедиться, что мальчик больше не скажет ничего смущающего. Он сидит на кровати, вполуха слушая, как Тэхён подробно рассказывает мужчине о каждой своей игрушке, и даже если Сокджина это утомляет, он не показывает этого. Вместо этого он вступает в захватывающий для мальчика разговор о том, какой из двух игрушечных роботов выиграет, если когда-нибудь им придётся драться, приводя в доказательство своей точке зрения аргументы в пользу лучшей аэродинамики и маневренности более понравившейся ему игрушки. Намджун снова чешет грудь. При виде своего счастливого рядом с этим мужчиной сына то странное чувство вернулось. Тэхён выглядит таким крошечным по сравнению с широкоплечим учителем. Обычно в такое время Тэхён играет в одиночестве, когда он, Намджун, разгребает документы и отчёты в своём кабинете. Но сейчас здесь Сокджин. Рядом с ним. Улыбается. Разговаривает. Смеётся… — Офицер?.. Намджун вздрагивает и открывает глаза, испуганно озираясь по сторонам, и понимает, что заснул. Он всё так же находится в Тэхёновой комнате на той же самой кровати, а рядом мирно посапывает сын. — Что… что сейчас..? — заикается офицер, с широко раскрытыми глазами таращась на Сокджина, рассматривающего его с лёгкой любопытной улыбкой на своём прекрасном лице. — Ты заснул. Извини, но мы с Тэ съели печеньки без тебя… решили не беспокоить лишний раз — ты выглядел очень уставшим. — Вот чёрт… заснул… который сейчас час? — Где-то… десятый уже пошёл. Тэхён, кажется, ужасно перевозбудился сегодня — его вырубило почти сразу же после девяти. — Мне жаль… Чёрт. Я не хотел засыпать так… — бормочет Намджун и прячет лицо в ладонях. Как так получилось? Он никогда не засыпал в присутствии посторонних людей. Только вместе с сыном… или бывшей женой. — Ничего, бывает. Тэ сказал, ты много работаешь. Я хотел уйти, когда уложил его спать, но… ты спал сидя, и я подумал, что если тебя не разбудить, ты пожалеешь об этом утром. — Ох… — Ты в порядке? Ты сегодня какой-то… задумчивый, — осторожно начинает Сокджин, садясь рядом с офицером. — Слушай, я знаю, что ты ничего мне не должен, но если тебе есть, что сказать — я выслушаю. — Как ты… может, выпьем? В гостиной? — как-то совсем уж отчаянно вырывается у Намджуна, который через пару секунд с ужасом осознает, что он во всё ещё полусонном состоянии предложил учителю. Он сильно, почти до крови, прикусывает губу, мысленно ругая себя последними словами, а Сокджин… соглашается. Намджун тщательно укутывает одеялом сына и выключает свет в комнате. — Вау. Виски? — с приятным удивлением присвистывает Сокджин, когда Намджун достаёт из шкафчика знакомую бутылку. — Получил в подарок ещё в прошлом году. До сих пор не было возможности воспользоваться. — Ого, значит, это особый случай, — немного поддразнивает его Сокджин. Намджун наполняет стаканы, не забывая и про кубики льда. Учитель медленно делает первый глоток и блаженно стонет. — Хороший виски. Давно такого не пил. — Любишь выпить? — М-м-м, зависит от ситуации. Может, пару раз в месяц. А ты? — У меня особо нет времени на это… и я не пью за пределами квартиры. — Это… имеет смысл. А с тех пор, как ты спас меня тогда в клубе, я тоже воздерживаюсь от выпивки в общественных местах. — И правильно, — отвечает Намджун, внезапно вспоминая тот инцидент. Это был довольно странный… опыт. Особенно, когда с утра Сокджин подумал, что у них был пьяный секс в этой же самой гостиной. — О боже, помнишь, как я подумал, что у нас был секс? Просто сумасшествие, — комментирует Сокджин, по-видимому, тоже вспомнив об этом, и хихикает в свой стакан. — А знаешь, что смешно? — Что? — На самом деле часть меня желала, чтобы это было правдой. Ну, понимаешь, пьяный секс с горячим мужчиной… хоть в глубине души я уже и заранее знал, что ничего не было, — продолжает учитель, хлопая по своему бедру от смеха. Намджун, несмотря на смущение, тоже улыбается. Возможно, это всё из-за алкоголя. А возможно из-за того, что ему по-настоящему комфортно с этим мужчиной… и он рад, что может смеяться над этим. — А ты уже когда-нибудь… ну, это?.. — вместо следующего глотка спрашивает Намджун. Он не хочет показаться слишком любопытным, но они же оба парни, так что могут без проблем говорить о таком, верно? — Да. Один раз… и на самом деле та ужасная ночь так повлияла на меня, что я никогда больше не пытался делать этого снова. — Оу. А почему? Что случилось? — Если честно, я даже не уверен, что это считается, потому что… мы даже толком не начали, когда я, будучи пьяным в сопли, упал с кровати на пол, и закончилось всё тем, что сломал палец. Полный провал. — Довольно… необычно. — Эх, да знаю я. Это было примерно… примерно год назад, да. — Целый год? — Сумасшествие, верно? И теперь представь моё состояние, когда я проснулся с тобой совершенно голым — я был просто в шоке. И, может, я бы даже не парился об этом так сильно, если бы ты не был отцом Тэ, ведь ты… знаешь. — Так ты действительно считаешь меня… привлекательным? — Конечно. Но не беспокойся об этом — я совершенно никоим образом не собираюсь приставать к тебе и вообще заставлять чувствовать себя неловко. Я не настолько мазохист, чтобы подкатывать к натуралам, — горько усмехается Сокджин. — Я, конечно, подшучиваю над тобой иногда, но клянусь, это только шутки. Тебя просто очень весело дразнить, понимаешь? Если я перехожу какие-то границы, сразу говори. — Нет, я совсем не против… но, м-м-м… ты всегда был по мальчикам? — Да. И осознал это довольно рано. Не сказать, что было легко, но сейчас уже всё в порядке. Но хватит обо мне. Вам, сударь, стоит прекратить давать мне такой хороший алкоголь. И вообще, что с вами сегодня? — Ничего. — А что если я скажу, что уже настолько пьян, что не вспомню ни слова из этого разговора? — Но это неправда. — Я знаю, но иногда небольшая ложь приносит больше пользы, чем вреда. — Хорошо… я наблюдал за тобой и Тэ сегодня… и продолжал думать о ней… смогла бы она заботиться о нём так, как это делаешь ты? — почти застенчиво признаётся Намджун. Обычно он никогда не делится такими личными вещами с кем бы то ни было, но его разум сейчас настолько затуманен алкоголем, что остановиться сложно. — Твоя бывшая жена? — Да. Понимаешь, я очень часто оставляю Тэ одного. И я жалею об этом. Но у меня так много работы… и я бы, не раздумывая, бросил, бросил всё это ради него, но нам ведь тоже нужно на что-то жить, понимаешь? — Да… — придвигаясь ближе к Намджуну, говорит Сокджин. — Расскажешь мне о ней? — …мы познакомились, когда я ещё учился в полицейской академии. Она была полной моей противоположностью. Всегда в центре внимания. Прямолинейная. Уверенная. Всегда улыбалась… это была любовь с первого взгляда, всё завертелось так быстро, что буквально через пару месяцев мы поженились… а затем я начал больше работать, и мы начали отдаляться друг от друга… а потом она сказала мне, что нашла любовь всей её жизни. И это не я. — Только не говори мне, что винишь себя за это. — …иногда виню. Я чувствую, что должен был уделять ей больше внимания. Делать что-то, чтобы сохранить семью. — Она изменила тебе. Не ты ей. Ты не должен винить себя. — …может, ты и прав… — И, как я уже говорил, ты обязательно найдёшь себе кого-нибудь. Ты — симпатичный гетеросексуальный мужчина со стабильной работой. О чём ты беспокоишься? — игриво начинает Сокджин, явно пытаясь поднять ему настроение. — Знаешь что? Думаю, я знаю, кто тебе нужен. Есть одна учительница. Симпатичная и очень милая. Я вас сведу вместе! — Я не… — Ой, да ладно тебе, просто пригласи её на ужин или что-то такое, не мне тебя учить! Я даже могу присмотреть за Тэ, пока ты будешь на свидании. — М-м-м-м… — Я думаю, вы будете отлично смотреться вместе. Поверь мне. Намджуну внезапно становится неуютно от этого разговора. Он согласно кивает, несмотря на внезапно появившееся чувство необъяснимой тревоги, потому что Сокджин слишком взволнован этой идеей… и Намджун просто не может отказать, когда мужчина так улыбается.***
— Мы должны пойти потанцевать. Чимин отрывается от чашки с лапшой и удивлённо смотрит на офицера, давно доевшего свою порцию и последние пять минут бесстыдно его, Чимина, рассматривающего. — Потанцевать? — нахмурившись, переспрашивает Чимин. Это было довольно неожиданно. — Ну да. Ты говорил, что любишь танцевать — я тоже люблю танцевать, так давай потанцуем вместе. Оторвёмся в субботу вечером, — ближе наклоняясь к своему парню, объясняет офицер. — И ты уже придумал куда? — В клуб. — …серьёзно? — спрашивает Чимин, доедая лапшу. Он уже был пару раз в клубе. Ещё при поступлении в колледж: так называемый «учебный опыт». Чимин любил танцевать, но не любил клеить девушек, и когда девушки пытались склеить его. А без этого в клубах никуда. — Ага. Чимин раздумывает примерно минуту. Может, ему и не очень понравились его прошлые походы в клуб, но ему ведь до чёртиков любопытно узнать, насколько хорош Чонгук как танцор. Плюс идея танцевать, тесно прижимаясь друг к другу, довольно соблазнительна… да что тут думать? — Хорошо, мы пойдём в клуб. Но не в обычный, а в гей-клуб. — Гей-клуб? Они в Корее есть? — с любопытством спрашивает Чонгук, откидываясь на спинку своего стула. Его клубный опыт включал в себя тусовку со всеми офицерами участка, танцы на всех доступных поверхностях и наблюдение за Сондже, без труда клеящего на любой вкус женщин. Боже, Чонгук просто смерть как хочет узнать, как танцует Чимин! — Конечно есть. Называется «Bulletproof». Вообще, технически, это гей-бар, но по выходным он работает как клуб, — объясняет Чимин, вспоминая информацию, которую вычитал в каком-то блоге в тот период своей жизни, когда отчаянно искал место, где можно найти себе парня. Он был пьян и одинок и не мог рассуждать здраво… но, к счастью, в тот вечер он просто заснул за своим ноутбуком, так и не воплотив свои планы в жизнь. Но вечер субботы — это уже сегодня, и потому они решают разойтись пока по домам, чтобы подготовиться к походу и снова встретиться через пару часов. Чонгук с победной улыбкой открывает шкаф и вытаскивает оттуда свою любимую пару чёрных зауженных джинс. О да, ничего так не подчёркивает его бёдра, как эти малышки, и он дико рад, что припас их для такого случая. Того самого случая. Они идут танцевать в клуб. Там-то Чонгук уж точно покажет свои коронные волны телом и бёдрами. Будет жарко. Будет сексуально. О да, чёрт возьми, о да. Он быстро принимает душ, надевает джинсы и простую белую рубашку, использует немного своего любимого одеколона и укладывает волосы в стиле беспорядка. Он на сто процентов готов. Чимин просто не сможет сопротивляться ему. Чонгук направляется прямо к квартире Чимина и стучит. Он слишком взбудоражен мыслью о том, как Чимин отреагирует на его новый сексуальный образ. У него в голове уже даже несколько вариантов развития событий: возможно, Чимин будет шокирован, когда поймёт, насколько сексуален его парень, а возможно даже не сдержится и захочет… нет, откинем пока этот вариант. Чонгук совсем ничего не знает об однополом сексе (он видел лишь пару порнофильмов, но Сондже сказал, что на них не стоит равняться в реальности). Если он и надеется когда-нибудь сделать это с Чимином, то должен быть на сто процентов уверен, что всё пройдёт идеально. Так, он снова отвлёкся. Итак, Чимин. Чимин, вероятно, дар речи потеряет, когда увидит его… Он слышит звук шагов, а затем дверь распахивается, и тут же самодовольная ухмылочка слетает с Чонгукова лица, потому что он видит Чимина. Чимин одет в простую белую футболку и чёрные джинсы. Но его лицо. Боже, его лицо. Чиминовы глаза слегка подведены, а также ярко выделены тенями чёрного и винного оттенков, подчёркивающих абсолютную их невинность и очаровательность. Губы Чимина, на первый взгляд, точно такие же, что и обычно, но Чонгуку кажется, что они стали гораздо более яркими и привлекательными, а волосы… волосы уложены так, что открывают восхитительный вид на Чиминов прекрасный лоб, и Чонгуку приходится фактически напоминать самому себе, что надо дышать. Чимин выглядит до умопомрачения сексуально, и Чонгук понимает, что сам вырыл себе могилу.