В Крепости Заходящего Солнца

      И они встретили первый натиск. Горные тролли вырвались вперед орков, и почти прорвали передовой ряд. Воины дрогнули перед этими огромными тварями, но Имрахиль ринулся вперед, двумя четкими ударами подрубив ноги одному такому троллю; а в следующий миг сверкающий Гутвинэ снес врагу уродливую голову, и Эомер усмехнулся, глядя на черную кровь, бегущую по яркому клинку.  — Это считается за одного на двоих, — сказал роханец, бросаясь в новую атаку. Князь рассмеялся, словно это был вовсе не последний бой, и кинулся следом. Все потонуло в лязге и скрежете металла. Клубы пыли и пепла поднялись в воздух, застилая глаза багровой пеленой. С одной стороны держали оборону Имрахиль и Эомер, с другой — сыновья Элронда, а по центру бились Арагорн, Гэндальф и Леголас с Гимли. Битва опьяняла. Глушила рассудок, оставляя лишь отчаянную смелость и жажду уничтожения. Больше им ничего не оставалось, кроме как врубаться с кипящей яростью в строй врага, стараясь погибнуть с честью и с оружием в руках, до последнего защищая все, что было им дорого. Два войска схлестнулись и перемешались, словно светлые и черные волны, и яркий блеск стали омрачился кровью, а дыхание смерти коснулось бледных лиц. Эомер прорубал себе дорогу вперед, уже не думая о том, зачем он вообще идет туда — все ближе к зияющей пасти Мораннона. Все равно ничего больше не осталось. Еще несколько секунд этой безумной резни — и случайная стрела орка, или кривой ятаган перерубят белую с зеленым нить жизни сына Эомунда. И он отправится за грань Арды: к отцу, матери и дяде… Смерть вдруг перестала казаться такой мрачной, как прежде. Имрахиль прав: это лишь продолжение пути. Быть может, более светлое, чем этот путь. Князь Дол-Амрота качнулся в шаге от роханца от удара огромной дубины тролля, и Эомер ринулся на врага с громким кличем, взмахом меча отрубив ему руку с дубиной. Имрахиль, уже оправившийся от удара, бросился дальше, а тролль упал с лориэнской стрелой во лбу.  — Двадцать семь! — раздался звонкий возглас Леголаса, и в ответ послышалась ругань гнома, который явно отставал от приятеля. Эомер усмехнулся и свалил нового врага, пробив ему грудь резким ударом. Выдернув меч из хрипящего полутрупа, он тут же, с полуоборота, снес голову еще одной твари; а потом едва успел подставить клинок, чтобы отразить атаку ятагана. В следующий миг сверкающий меч Имрахиля рассек пополам голову орка. Два вождя на короткий миг встретились взглядами, чтобы через секунду вновь броситься в кровавую сечу. Казалось, полчища врагов бесконечны. Они напирали тем больше, чем больше их уничтожали. Казалось, еще немного, и они сметут войско Арагорна; и тогда в самом деле наступит конец. И от осознания этого в сердцах воинов зажигалась ледяная доблесть отчаяния. Но вдруг, в час, когда надежда уже была потеряна, зычный голос мага возгласил:  — Орлы летят! И многие воины взглянули в небо на Севере, где небеса были бледными и чистыми, и увидели, как оттуда, разрывая крыльями безнадежный мрак тяжелых туч, летят орлы Мглистых Гор, и ведет их Гавайхир, Повелитель Ветров. И все подхватили клич, и он разнесся над полем битвы; а полчища Мордора, недоумевая, взглянули вверх, не понимая, что он означает. Орлы свысока круто ринулись на Назгулов, но крылатые Всадники не приняли бой, а повернули вспять и поспешили к Ородруину, услышав отчаянный призыв Черной Крепости; и в тот же миг полчища Мордора дрогнули и остановились, ибо сердца их смутились. Сила, двигавшая их и дававшая им упорства, заколебалась, ее воля была отнята у них; и вот, взглянув в глаза своих врагов, они увидели смертельный блеск и испугались. Тогда вожди Запада издали громкий клич, ибо сердца у них наполнились новой надеждой. И по команде Эомера и Имрахиля ряды воинов сомкнулись и двинулись на врага тесным строем, сметая и круша на своем пути полчища Мордора. Но Гэндальф поднял руку и воскликнул:  — Стойте, Люди Запада! Стойте и ждите! Час настал! И не успел он договорить, как земля у них под ногами дрогнула. Потом далеко, над башнями Черных Врат, над горами в небо поднялся обширный мрак, пронизываемый огнем и молниями. Земля застонала. Башни-Зубы дрогнули, закачались и рухнули; могучая стена рассыпалась, а издали, то утихая, то нарастая и поднимаясь до облаков, примчался гул, грохот, длительный, раскатистый гром разрушения.  — Царство Саурона погибло, — изрек Гэндальф. — Хранитель выполнил свою Миссию. И когда вожди посмотрели в сторону Мордора, им показалось, что там поднимается некая огромная тень, черная на фоне облаков, непроницаемая и увенчанная молниями, закрывающая все небо. Неизмеримо высилась она над миром и простирала к ним огромную дрожащую руку, ужасную, но бессильную; ибо в то время, как она опускалась над ними, сильный ветер подхватил ее, развеял, и она исчезла. И стало тихо. Вожди склонили головы, а когда подняли снова, то их враги разбегались, и мощь Мордора таяла, словно разносимая ветром. Лишенные силы своего господина орки, тролли и звери, покорные его заклятиям, но теперь лишенные их поддержки, бежали прочь. Но люди из Руна и Харада, с Востока и с Юга, увидели крушение своей силы и славу и мощь вождей Запада. Более всех они находились в рабстве у Зла и ненавидели Запад. И теперь сплотились для последней отчаянной битвы. После того, как Гэндальф улетел к Ородруину, дабы спасти хоббитов, Арагорн повел свое войско в последний бой, и люди Руна и Харада были разбиты наголову и просили пощады. Когда битва окончилась, Эомер и Имрахиль пошли по усеянному трупами полю со своими людьми, чтобы собрать раненых и павших. Впервые Леголас и Гимли не принялись подсчитывать число убитых ими врагов. Вместо этого эльф и гном рыскали по полю, словно ища кого-то. И на вопрос Имрахиля Леголас ответил:  — Перегрин пропал. Он был в одном строю с Берегондом. Берегонда нашли раненым и без сознания, но где наш хоббит - никто не знает.  — Нашел! — раздался вдруг рев Гимли, и все трое поспешили к гному, который убирал в сторону труп огромного горного тролля. Под этой тушей лежал, не подавая признаков жизни, Пиппин. Гном чуть не взвыл и легко подхватил хоббита на руки.  — Он еще жив, — коснувшись лба Пиппина, сказал Леголас.  — Так нужно найти Арагорна! — вскричал Гимли. — Странник быстро поставит нашего друга на ноги. Эльф и гном ушли, неся своего раненого друга, а Эомер с Имрахилем остались стоять посреди поля битвы. Имрахиль обернулся в сторону Мордора и тронул роханца за плечо. Тот проследил за взглядом князя и улыбнулся. Орлы летели обратно, неся в когтях двух хоббитов. И в сердцах двух вождей вдруг проснулась радость, словно они встретили давних друзей. И солнце засияло над головой, а мрак рассеялся окончательно. Ветер, поднятый крыльями снижающихся орлов, всколыхнул плащи и растрепал волосы. Эомер крепко сжал рукоять Гутвинэ, но теперь в сердце не было отчаяния. Уже очень скоро он вновь увидит Эовин, и они вместе будут провожать Теодена в последний путь и встречать рассвет новой Эпохи. И хотя многим пришлось отдать за него свои жизни, свет их душ вплелся в сияние небесных светил; и потомки всегда будут хранить в памяти их славу и подвиг. Теперь Рохан возродится, как во времена Эорла Юного, и будет гордо стоять в славе и величии, каких еще не бывало. Имрахиль провожал взглядом улетающих орлов, и невольно вспоминался ему зеленый камень на груди у Арагорна. Гондор, наконец, обретет законного короля, который обладает силой и властью, который достоин высокого сана и доказал свои права на трон предков. Под рукой Элессара Эльфинита Гондор расцветет, и, быть может, оживет Белое Древо. Имрахилю хотелось на это надеяться с той поры, как он увидел знамя королей Запада, принесенное и поднятое Арагорном. И вот теперь, когда Враг всех свободных народов был повержен, надежда просыпалась с новой силой и уже не хотела угасать.  — Помнится, я обещал показать Вам Хеннет-Аннун, друг мой Эомер, — сказал князь. — И я еще помню свое обещание. Эомер рассмеялся.  — Помнится, я обещал навестить Вас в Дол-Амроте, друг мой Имрахиль, — ответил он. — И теперь уж точно не забуду об этом. От стаи орлов отделился один и полетел в сторону Минас-Тирита. Имрахиль улыбнулся. Не пройдет и нескольких часов, как Фарамир уже получит наконец вести, коих не было так долго. И вести эти будут самыми лучшими, каких только можно ждать.