Мне приснилось небо Лондона. В нём приснился долгий поцелуй. Мы гуляли там по облакам. Притворились лондонским дождём. Моросили вместе на асфальт Земфира — Небо Лондона.
— Я не знаю, как мне ему об этом сказать, — молодой человек стоял напротив огромного дубового стола и теребил край халата. — И из-за такой мелочи ты отвлекаешь меня от работы? — врач продолжил протирать полку с книгами. — Ты же ничего не делаешь, — выгнутая бровь и саркастическая интонация сопровождали каждое слово. — О чём ты там хотел спросить? — Дядя, ты неисправим, — блондин хмыкнул и продолжил. — В общем, я дал Юри тест, и по всем показателям у него ПТСР*. Я не знаю, как он на это отреагирует, если у него на сам тест такая реакция была, — психолог уставился на мыски своих кед. — Хм, посттравматическое стрессовое расстройство, — врач пригладил свои белоснежные усы и кивнул. — Я так и думал. Слушай, Виктор, тебе не нужно ему ничего говорить; действительно, реакция может быть совершенно разной. Тебе нужно выявить его больное место, а потом уже продолжать психокоррекцию. — Но ведь я должен сообщить об ... — Виктор, если ты не хочешь потерять ниточку, что связывает вас, тебе не стоит этого делать. Его реакция была более чем предсказуема и понятна. Просто будь рядом с ним, но не забывайся. Ты в первую очередь — врач. — Спасибо, я понял. Разрешите удалиться, мистер Самый-продуктивный-работник-в-мире. — Ты же и без моего разрешения… — обернувшись, Мистер Хохенег улыбнулся, обнажив свои идеально белые зубы, и продолжил работу.***
— Боже, что за отвратительный день, — резкий возглас, отскакивающий от стен, заполнил тишину комнаты. — Какой идиот придумал такое малюсенькое расстояние между полом и тумбочкой?! Ведь ещё прикрутили к полу! И что мне теперь делать?! — возмущался парень, что уже десять минут ползал на коленках, лёжа ничком на локтях, и что-то искал. Ещё чуточку, и я бы почти дотянулся до своей цели. Но, видимо, существуют силы, которые специально издеваются над тобой, чтобы посмотреть на твои страдания. Сегодня воплощением этой силы была медсестра, которая неожиданно постучалась в дверь. — Мистер Кацуки, вы опаздываете на приём к психологу. Он попросил меня… — резко распахиваю дверь и буквально источаю ауру негодования и возмущения. — Ну и чего так внезапно-то стучаться, никто же не умер, — разворачиваюсь, отодвинув девушку с прохода, и удаляюсь в направлении кабинета своего психолога. Ее ответная реплика утонула в бескрайнем коридоре.***
— Ох, Юри, здравствуй, — самая яркая улыбка, что я видел в своей жизни, сияет на лице Виктора (кажется, она никогда не сходит с его лица). Чуть менее отвратительный день. — Ты сегодня не в духе? — он нахмурился. — Если это из-за вчерашнего, то я очень сожалею, правда. Сажусь на диван напротив, сложив руки на груди, и чуть хмурюсь. — Сегодня мой телефон упал под тумбочку, которая, к твоему сведению, намертво закреплена на одном месте. У меня пальцы не резиновые, растягиваться не умеют. И что мне делать? — для эмоциональности начинаю делать пасы руками. — Логично, что попытаться его достать, но тут нас встречает ещё одна проблема: между тумбой и полом расстояние всего в пару сантиметров. — Чуть хмурю брови и возмущённо поглядываю на Виктора. — Хорошо, не отчаиваемся. И вот я уже у цели, мне остаётся всего несколько миллиметров, и мой телефон будет спасён, но тут резко стучат в дверь, и я толкаю его ещё дальше. Всё ещё интересно, почему я не в духе? — Ха-ха, Юри, ты такой неуклюжий, — он широко улыбнулся и взъерошил мои волосы. — Попрошу персонал открутить тумбу от пола. — Виктор откинулся на спинку кресла и продолжил. — У меня для тебя хорошая новость… Пока он говорит, поднимаюсь с дивана и подхожу к столику с лежащими на нём упаковками чая и кофе. Из-за суматохи с телефоном совсем не успел позавтракать. — Тебе как обычно? — оборачиваюсь к нему с чайником в руке, дожидаясь утвердительного кивка. — Прости меня за такую вспыльчивость, я был очень рассержен, — добавляю, не оборачиваясь. — Всё в порядке, я даже рад, — загадочная улыбка, в трактовке которой я не уверен, сияет на лице Виктора. — Чего это ты так загадочно улыбаешься? — ставлю кружки на стол. — Это неважно, — я усмехнулся, проигнорировав вздёрнутую бровь Виктора. — Так вот, у меня для тебя хорошая новость: завтра мы с тобой сможем прогуляться по Майлену, — в глазах Виктора сиял огонёк, ослепляя меня энтузиазмом. — В город? Так что, можно? Я думал, что меня отсюда не выпустят, — отвечаю, чуть приподняв брови. — Кажется, ты совсем не читал буклет, который тебе выдали при въезде? — отрицательно мотаю головой. — И ты его уже выкинул? — Угу, — отпиваю немного кофе. — А что, зря? Там было что-то важное? Я думал, обычно в таких буклетах нет никакой полезной информации, так, сплошная вода и факты, которые я уже знаю. — Ну и зря, я вот возьму и ничего тебе не расскажу, — Виктор нахмурил брови и чуть надул губы. — О боже, Виктор, ты такой ребёнок! Ты точно старше меня? — не могу сдержать смеха глядя на такое милое выражение лица у тридцатилетнего мужчины. — Ты сейчас что, издеваешься надо мной? — смотрю в его честные глаза и чувствую, что хочу ему подыграть. — Раз так, то я с тобой никуда не пойду. Отворачиваюсь от Виктора, закинув ноги на диван и скрестив руки на груди. — Ну и кто из нас ребёнок, мм? — треплет мои волосы, чуть поглаживая по спине. — Ты же не обижаешься на меня, Юри? — никак не откликаюсь на его вопрос. — Юри, ты правда обиделся? Посмотри на меня. — Не собираюсь я на тебя смотреть, бака! — отодвигаюсь от Виктора на самый край. — Пожалуйста-пожалуйста, прости меня! Я больше не буду так шутить. И вообще-то я ни капельки не издевался над тобой! Примите это к сведению, Кацуки-сан, — прижимается к спине и скрепляет руки над моим животом. — Эй, это что за атака моего личного пространства? — пытаюсь скрыть смущение и пылающие щёки за наглым тоном. — Я не отпущу тебя, пока ты не согласишься прогуляться завтра, — полушёпотом ответил Виктор. — Хорошо-хорошо, я пойду, только отпусти, — как только расцепляются руки, вмиг вскакиваю с дивана и ретируюсь к двери, попутно бубня себе под нос. — Нет, ну что за наглость. Можно подумать я бы всерьёз отказался от прогулки. Виктор просто… — Юри, а что значит «бака»? На миг останавливаюсь в дверях и отвечаю, не оборачиваясь: — Дурак! — резко выкрикиваю и вылетаю из кабинета. Надеюсь, он не заметил моих пунцовых щёк.***
Из-за такого смущающего поведения Виктора мне пришлось во второй раз принимать душ. Что за глупые шутки? История с телефоном закончилась благополучно. Плотник просто открутил её от пола и оставил неприкреплённой. Мне так и не удалось понять, для чего вообще стоило её прибивать. Зачастую мы сами совершаем действия, в которых совершенно не нуждаемся, а затем жалеем об этом. Или же наоборот: сожалеем о неосуществлённых жизненных планах, нереализованных амбициях, грустим от того, что вовремя не смогли рассказать что-то важное важному для нас человеку. Зачастую многие просто плывут по течению, ожидая знака свыше и не желая что-то менять: будь то самый обычный поход к стоматологу, запись у которого ты просрочил, откладывание дел на завтра или на следующую неделю с пониманием, что не сделаешь этого никогда, или же грандиозная идея, которая озарила голову, но ты решаешь заняться ею позже, надеясь, что когда-нибудь… И, если быть откровенным я сам такой и своими разглагольствованиями я вряд ли это как-то изменю; но, пожалуй, запомню: Подумать об этом позже.***
За небольшими хлопотами и прошёл весь день. Иногда не понимаю, как Пхичит жил тут все это время. Делать здесь абсолютно нечего. Это больше похоже на отель. Я уже говорил? Такие места больше подходят для пожилых людей, нежели молодых парней. Тут есть небольшой парк; холл, в котором стоит пианино и мини-бар; зал со спортивным инвентарём и тренажёрами (тут даже можно с тренером заниматься); столовая с шведским столом; и несколько неопознанных комнат, в которые я пока не заходил. Остальное — жилые одноместные палаты. Но, мне кажется, теперь ему будет легче; я знаю. — У тебя такое лицо кислое, не нравится еда? Или о смысле бытия задумался, мм? — за мой столик приземлился мини-ураган Пхичит со своим подносом. — Сам ты кислый, у меня всегда такое лицо. Ты как? — робко, на грани слышимости. — Всё в порядке, спасибо. Мне правда лучше; врач говорит, что ты очень помог, — он улыбнулся, от чего-то мне тоже захотелось улыбаться. — Ты почти ничего не ешь, точно всё хорошо? — Я тебе не рассказывал? Я не мог ничего есть, организм отторгал всю еду, поэтому мне ставили капельницы и пичкали таблетками с витаминами; но теперь всё намного лучше. Я даже могу немного кушать, — он откусил кусочек пироженки и запил какао. — Ты молодец, Пхичит, — я похлопал его по плечу. — Слушай, а ты слышал что-нибудь о том, можно ли выходить в город с врачом? — О, ты про «свиданки»? — Пхичит облокотился о стол и приблизился ко мне. — Какие «свиданки»? — точно не такой ответ я ожидал услышать. — Ну, выход в город с твоим лечащим у нас прозвали «свиданкой». Я всего пару раз видел, как ребята ходили с врачами. Мне не давали такой привилегии. — Погоди. Можешь рассказать мне всё по порядку. Я запутался, — смотрю Пхичиту в глаза. — Почему все наши разговоры о таких вещах всегда происходят в столовой? Хотя мне и так удобно. Ты, похоже, не читал буклет клиники. Вкратце: есть три уровня привилегий, которые дают тебе право покидать границы психбольницы. Твой уровень — второй. Это значит, что тебе позволено выходить за пределы территории в сопровождении персонала либо родственников. — Ничего себе. Похоже, я многое потерял, выбросив эту бумагу, — протянул я, пережёвывая салат. — Да не парься, я тоже не особо люблю такое читать, но тут мне настоятельно порекомендовали, — он пожал плечами. — А что ты, собственно, интересуешься? Неужели всё дело в русском принце? Хочешь погулять с ним? — Не особо, но он настоятельно порекомендовал мне пойти с ним, — я хихикнул. — Эй, не дразнись. Так, ладно, я наелся, мне пора на процедуры, — Пхичит остановился в дверях и крикнул на всю столовую. — Удачи на свиданке с Виктором, Юри Кацуки! — и, хихикая, выбежал из зала. Красный по самую макушку азиат желал провалиться сквозь землю и дожёвывал свой салат. Свиданка? Хм.