POV Себастьяна Михаэлиса
Я молча стоял над телом своего графа и не мог определиться рад я или нет. Просто так случилось. Это не изменить, и всё, на что я могу надеяться — это то, что Сиэль не сильно изменится. Я уже давно заметил, что душа Сиэля Фантомхайва бледнеет… Сначала, должен признаться, это не слабо испугало, но вскоре я свыкся с этой мыслью. И сейчас, стоя над почти мертвым телом, я в который раз прокручиваю в голове строки из того тома, который не так давно прочёл. Текст был зубодробительно завёрнут и всё, что мне тогда удалось выжать из той книжонки — это то, что происходящее сейчас с Фантомхайвом называется метаморфозой души. Метаморфоза души происходит незаметно (Заметить её может лишь демон, заключивший с ней контракт, или жнец, видевший душу ранее). Демон, связанный с душой, может заметить потускнение, либо наоборот насыщенность души. Во втором случае все заканчивается печально, то есть почернением и распадом души. Процесс необратим. Первый вариант сводит кульминацию метаморфозы к осветлению, которое позже плавно перетекает в другой цвет. Обычно близкий к прошлому. И не ясно какой вариант метаморфозы для демона лучше, потому что по окончании метаморфозы, демон от контракта не освобождается, а значит по прежнему обязан выполнить желание. Но какое? Об этом знает лишь душа. Тогда это казалось не более чем какой-то чушью, но то, что сейчас происходит с графом, более ни чем не объяснить. Оставив размышления, я последний раз взглянул на Сиэля, а точнее на его душу, потерявшую всякие краски, и вышел из спальни.♣ ♣ ♣
По прошествии трех месяцев душа господина наконец окончила процесс метаморфозы. За это время я не заметил особых различий между Сиэлем прошлым, и Сиэлем нынешним. Единственное, он стал ещё более отстранённым и холодным. За неделю можно насчитать едва ли с десяток фраз сказанных им в слух. И теперь не так ярко выражалась его любовь к сладкому (хотя, когда я лично предлагал молодому графу тортик, тот никогда не отказывался. Приятно). Раньше цвет души Фантомхайва означал удачу. Чем ещё можно объяснить то, что к почти погибшему мальчишке, который уже и сам не надеялся на спасение, явился довольно благодушно настроенный демон? Кто-то, конечно, может поспорить, но циничные реалии этого мира утверждают, что это, какая-никакая, а удача. Удача вообще понятие абстрактное. Но сейчас не время думать об этом. Чтобы предаться философским мыслям, у меня впереди есть ни одна ночь, когда я буду проверять готовность поместья к новому дню. Сейчас я думаю о приобретшей новый оттенок душе. Сейчас он обозначает спокойствие. Спокойствие и умиротворение. И это действительно отражалось на вместилище души. Нынешний Сиэль больше не пылал яростью к убийцам своих родителей. Какое же ныне желание привязывает меня к Сиэлю? Таков ли действительно Сиэль Фантомхайв, как прежде? Всё тот же ли это мальчишка 13-ти лет? Все больше вопросов накапливалось у меня за эти месяцы. Сегодня меня ожидало еще менее гуманное испытание. Ещё садясь в карету, я отметил странный подъем настроения графа. Что, впрочем, быстро исправила карета. Ну не любил юный граф кареты, очень не любил. И ничто не способно повлиять на это обстоятельство. Некое чувство постоянности немного порадовало меня. Каких усилий стоило мне держать себя в руках и не усмехнуться, когда Фантомхайв с блаженным выдохом выбрался из кареты? Одному дьяволу известно. Сиэль целенаправленно прошествовал к лавке Гробовщика. Мне оставалось лишь недоуменно следовать за господином. Когда граф полюбил поездки к этому эксцентричному… Существу? То, что происходило далее, всё больше вводило меня в недоумение. Ну кто в здравом уме будет стучаться в гроб? А кто будет в него прятаться? Ну и шуточки у них. Шуточки?! У Сиэля Фантомхайва появилось чувство юмора? Это что-то новенькое. Оживившись, я вслушался в разговор. — Только если с тобой внутри, — это ещё что значит?! Непроизвольно на лице проступило возмущение. Послал хихикающему Гробовщику убивающий взгляд. И это ни капли не ревность. Это здоровое чувство собственности демона. Далее пошла информация о деле, порученном графу королевой. Это было не особо интересно, а поэтому я решил, что эта вот штучка срочно нуждается в изучении. Отвлечься пришлось, когда господин спровадил меня из лавки под каким-то непонятным предлогом. Толи карету проверить и покормить лошадь, толи покормить карету и угнать лошадь. Без разницы, чушь она чушь и есть, а если нужно было удалиться, так бы и сказал: «Иди, мол, Себастьян, да подальше. Нужен ты мне, как пятое колесо телеге». О, котик! Только ты, котик, меня и понимаешь. Какие лапочки, какая мордочка, а какие ушки!.. Через некоторое время из лавки послышался хохот. Как нужно смеяться, чтоб аж до сюда дошло? Повинуясь природному любопытству, я отправился выяснять, что там произошло. Для меня не было удивительным хохочущее чу… до в балахоне. Меня больше вывел из равновесия Сиэль, мирно сидящий на гробе с ухмылкой юного маньяка и взглядом полным превосходства. Я перевёл взгляд на Гробовщика, пытаясь вызнать по его виду, что тут произошло. «Может в него чем-нибудь потыкать?» — пронеслась шальная мысль у «обеспокоенного» долгим♣ ♣ ♣
И вот уже почти доехав до поместья, я-таки даю свободу своему любопытству. — О чём же вы рассказали Гробовщику, мой господин? — вопросительный знак наверно светился у меня в глазах, но Сиэль смог потушить даже любопытство. Он вообще потушил все мои шаблоны. Он улыбнулся. После столькогоКонец POV Себастьяна Михаэлиса
Прошло уже около трёх месяцев. За это время я успела точно убедится, что Себастьян точно не замешан в моем «переселении» и не знает о нём. Сегодня я всё-таки решилась съездить к Гробовщику за информацией. С её оплатой у меня проблем не будет. Интересно, какие шутки больше нравятся Гробушке? Поэкспериментируем-с. Вот карета качнулась, и я увидела через её окно вывеску с такими узнаваемыми буквами, складывающимися в слово «Undertaker». Едва удерживаю себя от желания вылететь из этого ада на колесиках и ворваться в лавку, открыв дверь с ноги. Хозяин, наверно, не оценит. Да и люди вокруг. Печально вздохнув, степенно, как подобает графу, выползаю из кареты. Земля, родная земля! За этот час я успела проклясть всех разом и каждого по отдельности, кто приложил руку к созданию этой передвижной камеры пыток. У меня и в том мире было не айс с транспортом. Надеялась, что хоть тут будет нормально, но нет. Ибо не фиг расслабляться. В лавке Гробовщика было хорошо. Темно, сухо, тепло и тихо. Одним словом рай. Хоть жить тут оставайся. Со мной не было, как в каноне, мадам Ред и Лао, поэтому, я, аккуратно переступая созданный Гробовщиком художественный беспорядок, пошла к тому гробу где, как мне помнится, ожидал своей минуты жнец, со странным чувством юмора. Откинув ногой последние препятствие — какую-то деревяшку, я постучалась в гроб. Наверно, со стороны смотрелось странно. Да какое «наверно»? Это смотрелось странно. Не хочу сейчас оборачиваться на Себастьяна. Я бы ещё долго могла рассуждать, но из мыслей меня вырвал голос, доносившейся из гроба: — Никого нет дома! Хи-хи… — и тут мне вспомнилась шутка… Меня не остановит даже стоящий сзади дворецкий. — А кто говорит? — Вам, хи-хи, показалось! — А почему свет горит? — Сейчас выключу! — блин, откуда он знает? Впрочем сейчас это неактуально. Актуально то, что из гроба, наконец, выполз довольно хихикающий Гробовщик. Он так заразительно смеётся. Я едва сдерживаю покерфейс. Удивительно то, что мне удалось те три месяца удерживать лицо перед Себастьяном, хотя были моменты, когда я едва не срывалась. Например, когда Бард взорвал кухню. У него была такая ржачная моська. Или когда Мейлин уронила на Себастьяна цветочный горшок… Хех, чувство юмора у меня, походу, чёрное. А вот когда Финни толкнул меня на колени к Себастьяну… Никогда Штирлиц не был так близко к провалу. Ну как можно злиться в этот момент, граф Фантомхайв? Лично я чуть кавайной лужицей не растеклась. Интересно, Финни после того инцидента выжил, а? Я его больше не видела… Приеду в поместье и проведу инвентаризацию слуг, за недочеты Себастьянчик будет отчитываться лично мне. — Итак, захотели прикупить гробик, граф Фантомхайв? Хи-хи… — Только если с тобой внутри, — позволила я себе двусмысленную или даже трёхсмысленную шутку. Кто-то сзади подавился. О, Себастьянчик, я уж и забыла о тебе, лапушка. — А пришёл я сюда за тем, чтобы поподробней узнать о погибших по делу Потрошителя. Поскольку Гробовщика я уже рассмешила, то платы он не требовал и рассказал всё, как и по канону с различием в том, что несколько раз упоминал о том, что я припозднился. Когда с этим закончили, я выпроводила Себастьяна из лавки, кажется он обиделся, и завела речь о главном. Напрямую. Как я люблю. — Что Вы знаете о переселении душ? Придут ли ещё воспоминания? — О… Хи-хи, достаточно, мисс. Хи, — если раньше я сомневалась в причастности жнецов, то сейчас сомнения рассеялись. — Плату вы знаете. Со второй платой проблем не было. Я просто начала томным голосом (а голосом Сиэля это оказалась еще эффектнее, чем задумывалось…) рассказывать про случай с Финни. Ну чуть-чуть приукрасила. Чуть-чуть. Совсем чуть-чуть. В общем, уже где-то в середине рассказа, где я сетовала на холодность Себастьяна к своим чувствам плаксивым голосом (Иначе говоря, изображала Грелля), Гробовщик сорвался. Он смеялся так, что упал с гроба, на который сел, предвкушая интересную историю. На второй минуте громоподобного смеха прибежал обеспокоенный Себастьян и узрел следующую картину: Я сижу на гробе, на котором ранее сидел Гробовщик, а тот же убедительно делает вид, что выбирается из-под стола. Я требовательно взглянула на Гробовщика. Тот, наконец, изволил ответить: — Завтра. Все будет завтра, — удовлетворённо кивнув, я выхожу из лавки, слегка прикрываясь рукой от неяркого, но все же неприятного после полумрака лавки, солнца. Себастьян следовал за мной.♣ ♣ ♣
— О чем же вы рассказали Гробовщику, мой господин? — прорвало Себастьяна, когда мы уже почти доехали. В силу своей особой «любви» к каретам я смогла лишь загадочно улыбнуться и, не обращая внимания на впавшего в ступор Себастьяна, выпорхнуть из кареты аки укуренная бабочка. О, а вот и Финни, стрижет какой-то кустик. Инвентаризация отменяется. — Хочу чего-нибудь сладкого, — оповестила я подоспевшего Михаэлиса.♣ ♣ ♣
Тем временем, как обычно веселый Гробовщик, не менее довольно пил чай со своими любимыми печеньками и поглаживал вольготно устроившегося на его коленях Грелля. Его эксперименты, наконец, дали плоды. Замечательно. — Интересно, как теперь сложится их история? — подал голос, непривычно для чужого взгляда, умиротворенный Сатклифф. — Определенно не менее интересно. Хи-хи… У нынешнего графа определенно есть чувство юмора, — взглянувший на эту картину всерьез задумался бы, кто у кого учится, Лао и Лан Мао у Гробовщика и Грелля или же наоборот. Грелль многозначительно улыбнулся и не стал утруждать себя ответом на эту странность. Он только прижался к Гробовщику, довольно зажмурившись как большой кот, и что-то мурлыкнул.