You are perfect.

Они пересекались слишком часто. На работе, на тренировках... Которые возобновили для того, чтобы видеть друг друга, хоть это и было невыносимо. Они обиженно смотрели друг на друга. Случайное касание рук, ног, голодные взгляды. Они не разговаривали после этого. Ни слова друг другу. Только вечные допросы Менди. — Как он? — Все хорошо? — Он спрашивал обо мне? — Как у него дела? — Как школа? — С ним всё в порядке? — У него кто-то есть? — Он всё ещё обиженный? И всё сначала. Она уже просто устала от этого. — Вы ведёте себя как маленькие дети. Вы уже взрослые! Вам так тяжело нормально поговорить? У меня есть свои проблемы! Ты как какая-то​ тряпка. Соберитесь и поговорите. Или забудьте. Отпустите друг друга. Что с вами не так!? * * * Наверное, Йен уже с кем-то встречается. Он понял, что я для него слишком грубый. Ему нужен тот, кто будет о нём заботиться, целовать по утрам, готовить завтрак, встречать вечером. Я не могу дать ему этого, я... Блять, да я просто гопник из Сауд Сайда. Он достоин большего. И его внешность... с ней он должен быть в Голливуде. Вест Пойнт. Он себя там погубить решил? Почему я не могу забыть этого рыжего мальчишку? Он ведь и видеть меня не хочет. Как он будет выглядеть в форме? Слишком горячо. Его нагнут в первый же день. А геев разве берут в армию? Он как наркотик. Сначала очень хорошо, но потом нужна ещё доза. И ещё. И ещё. И вот ты уже не видишь, как подсел. Потом становится плохо, и ты умираешь. Ничего не будет как раньше... * * * Сколько раз я оказывался у дверей Милковичей. Но каждый раз я в чём-то сомневался. Вдруг Света осталась. Вдруг он выгонит меня. Вдруг я был не прав, что ушёл. Может быть, я слишком вспылил? Может, это действительно она виновата? Он хотел вернуть меня. Бежал за мной, звонил, писал... Но только по началу. Что случилось потом? Менди ничего толком не говорила, а друг друга мы избегали. Сколько раз я набирал его номер, СМС... Он делал так же? Может всё же стоит поговорить? Решить, что между нами? Между нами хоть что-то, когда-то было? Секс, поцелуи... не более. Мы больше не любим друг друга? А любили ли когда-либо? * * * — Сходим в кино? Развеемся. — Да, конечно. — Нy, на 18:30 начало фильма. Вот билет. Я может быть, чуть-чуть опоздаю, но не переживай. — Отлично. Встретимся. 18:28 — Бля, ты-то что тут делаешь? — Меня Менди... Блять. — Она должна подойти, - сказал брюнет. — Ага, мне то же самое сказала, - ответил рыжий. — Сучка. По-любому наебала, - разозлился Милкович. — Мик... — Галлагер. Мы просто смотрим фильм. Никаких Миков. Главное, что на халяву, - Йен просто пошёл за ним. Не странно, что их сидения оказались рядом. — Последний ряд? Она издевается​!? - слишком громко начал голубоглазый. — Микки, тихо. Ты здесь не один. Фильм уже начался, - прошептал рыжик... — Сигал круче. Все это знают, - проговорил брюнет на середине фильма. — Нет. Ван Дам лучше и сексуальнее. — Боже, кто это сказал? - фыркнул Мик. — Я, - с вызовом посмотрел на брюнета зеленоглазый. — Ой, да ладно... — Вы можете выйти? Не мешайте смотреть. Йен ухмыльнулся и пошёл к выходу. Что он хотел​ этим сказать? Он просто хотел Микки. Ничего незаконного. И Милкович, сам не зная за чем, но поплёлся за рыжиком. Галлагер пошёл в туалет. — Я и не сомневался, - выдал брюнет. — А я знал, что ты пойдешь за мной, - улыбнулся второй. — Ну, что же ты от меня хочешь? - как бы невзначай спросил Микки. — Как будто ты не знаешь, - с ухмылкой ответил рыжий. — Знаю. Но хочу услышать от тебя, Галлагер. — А я, блять, просто хочу тебя, - как только он выговорил это, Милкович уже припал к его губам. Йен только улыбнулся и ответил на поцелуй. Он оттянул нижнюю губу голубоглазого. — У тебя есть? — Чувак, я в кино собирался, а не трахаться, - протараторил Мик, ногами забираясь на талию рыжика и оказываясь сверху. Йен отстранился. — Почему опять, чувак? — Хэй, - прервал его брюнет. Он взял одной рукой подбородок Йена, другой всё ещё держась за плечо, - извини. Извини меня, пожалуйста. За всё... Мне жаль. Очень жаль, - он оставил невесомый поцелуй на чужих губах. - И побрейся, ты колючий. — Эй, мне так нравится, - улыбнулся рыжий. — А мне нет, - возмутился голубоглазый. - Но мне нравится быть сверху. Будем ходить так, - засмеялся брюнет. — Это я ещё ребенок? Меня хоть на руках носить не нужно, - теперь смеялся зеленоглазый, а Микки обиженно надул губы. Он слез с Йена и открыл дверь. — Эй, ты куда? Мы сюда не просто так пришли, - возмутился рыжик, указывая на свой стояк. — Ты у нас солдат, Галлагер. Терпи, - улыбаясь своей победе, Милкович вышел из уборной. Мы больше не разговариваем вместе. Опять?