You are perfect.

— Хэй, — Йен протянул руку и дотронулся до плеча Микки. Реакция. Трудно избавиться от привычки. Локоть прилетел прямо в нос Галлагера, который был не готов к "атаке". — Блять! — крикнул рыжий, роняя свой подарок. — Блять, — луной отозвался голубоглазый, потирая глаза и ещё не осознавая, что случилось. Плач ребёнка, и тут же прибегает собака. Мик берёт малыша на руки, пока Галлагер уходит на кухню. Джек преследует хозяина, тот подходит к раковине, смывает кровь, вынимает лёд и всё же возвращается к имениннику. — С днём рождения, — улыбается зеленоглазый, убирает лёд и оставляет мокро-холодный поцелуй на любимой щеке. — Прости... — отвечает брюнет, переводя взгляд на Джека с открытым ртом, на Ева с опухшими глазами и на Йена с фиолетовым носом. — Отличное начало дня, - проговаривает он, смотря в зелёные глаза. — Что это? — его взгляд падает на пол. — Подарок, — мягко отвечает рыжий, не собираясь портить сюрприз. — Подарок? — переспрашивает он. Мик не часто получал подарки. Это могло быть что-то, сделанное Менди и сунутое в руки, чаще всего. Галлагеры хоть и не были настоящей семьёй Милковича, но могли порадовать какой-то безделушкой. Он не ожидал ещё большего, чём Йен сделал для него. Теперь, когда у них была настоящая семья, почти все деньги уходили на продукты, одежду и оплату счетов. Когда оставались лишние, они могли спокойно поужинать в кафе, скинув Ева и Джека на плечи Фионе. Они просто сидели на мягких диванчиках, кормили друг друга сладостями и смотрели на копошащихся людей. После чего забирали свое чудо и, придя домой, укладывались на когда-то большой кровати. Утром они будут опаздывать на работу, ждать Липа и Менди, чтобы те присмотрели за малышами, и так же долго, как и всегда, прощаться. Это было уже привычным. Тяжёлые будни пап, без которых они уже не представляли свою жизнь. Нежности на работе, быстрые поцелуи и такие же спешные перепихи во время перерыва. — Как? Я... откуда... дорого? — еле выдавил Милкович, только открывая белый конвертик.— Что?! — его брови подлетают, и он смотрит то на бумажки, то на Галлагера. — Билеты в Акапулько, на неделю, — восторженно отвечает рыжик. — Бля, забыл. Ещё... — он мычит себе под нос и, оставив парня в шоке, ускользает в ванную. Вернувшись с большим пакетом H&M, он вывалил содержимое на диван. Темно-синяя мягкая куча покоилась нa мебели, а пакет улетел к ногам. Йен выдернул с неё кофту и приложил к груди, смотря на реакцию Микки. — Это ебаная толстовка с жёлтым смайлом? — уточнил брюнет. — Ага, — улыбался зеленоглазый. — Тебе, — он бросил вещь Мику, — Еву, — он запихнул малыша в обновку, — Джеку... — он удивил собаку, — и мне, — звучало с темной материи. Радостный Галлагер вынырнул и несмотря на свои потрёпанные волосы и красный нос выглядел счастливым. — Почему ты не надеваешь? — поднял брови рыжий. — Давай,— он встал на колени и просунул голову брюнета в толстовку. — Я взял один размер, — Микки просунул одну руку,— можем путать... — Йен засмеялся. Милкович просунул и вторую руку, взял лицо рыжика и скрепил их губы. — Да заткнись ты уже... — шепнул Микки и улыбнулся. Они лежали на кровати: "Как ты достал билеты?" — спросил Милкович. — Микки и Ден тоже летят. Она и подбросила мне идею, — Йен мягко улыбнулся и посмотрел в голубые глаза напротив. — С нами? — удивился брюнет. — Ну, вообще-то, мы с ними, — он виновато опустил глаза. — Мы снимаем довольно большой домик у моря... — Ладно, — перебил брюнет. — Идём, я голоден. — Может, пицца? — Может, и пицца, — улыбнулся Микки, удобнее устраиваясь в объятиях Йена.