Sincere

Утро встретило Кюхёна слабым рассеянным светом из окна и ощущением, что что-то колет в бок. Осторожно просунув руку между собой и Чонуном, Кю вытащил изрядно помятую конфету в блестящей фиолетовой обёртке. Недолго думая, избавился от фантика и отправил сладость в рот, мысленно отметив, что степень помятости конфеты на вкус не влияет. Это, конечно, было очевидно, но с утра всегда мысли какие-то немного неадекватные в большинстве своём. «А в детстве казалось наоборот, - подумал парень, аккуратно выбираясь из объятий старшего и осторожно, чтобы не разбудить, укрывая его одеялом. – Хорошо, что у кровати изножье не высокое, иначе пришлось бы перелезать через Чонуна». Из окна продолжал литься слабый свет, обесцвечивая всё вокруг серым фильтром и внезапно резко выделяя звуки. Чо оделся, совершил привычные утренние процедуры, стараясь действовать как можно тише, но всё равно ему казалось, что медленные шаги на цыпочках, шорох расчёски, еле-еле льющаяся из крана вода – всё слишком громко. Парень замер посреди комнаты, нарочно не глядя в сторону спящего, и закрыл глаза. Металлически сухо тикали часы, словно кто-то перебирал невидимые костяшки счётов; где-то вверху слева работал телевизор – искусственно смеялись невидимые зрители; под окном проехала машина с очень шумным двигателем. «Слишком громко для утра, слишком светло для ночи». Кюхён подошёл к своему футону, который лежал разложенным на протяжении последних двух дней, и достал из-под подушки телефон – почему-то Чо не хотел показывать его Чонуну. «5:46. Понятно, почему всё так странно, - Кю засунул девайс в карман и, неслышно подойдя к кровати, поднял с пола одну из валявшихся вокруг шоколадок. – Позавтракать всё равно не смогу, а если задержусь, обязательно разбужу». - Хм, и что мне делать до начала рабочего дня? – пробормотал парень себе под нос, оглядываясь по сторонам. Ни души вокруг, даже жутковато. – Пойду на набережную – от неё, в принципе, до кафе недалеко. Хотя, если быть честным с самим собой, пугала не пустая улица, а предстоящие два часа наедине со своими мыслями. *** Звук захлопнувшейся двери был подобен разорвавшейся бомбе. Чонун проснулся так резко, как будто и не спал крепким сном ещё минуту назад. Унылое утро в привычной монохромной комнате. Парень перекатился на другую сторону постели, которая была еще теплой. Ушел. Вздохнув, старший обнял подушку, которая все еще сохраняла запах Кюхёна. - Чонун-а, мальчики себя так не ведут! - Но Кибом такой милый, почему его нельзя целовать? Он мне нравится! - Не устраивай истерики на людях, несносное дитя! Одни с тобой проблемы! - Почему? Почему? Почему? - В десять лет уже должен пройти возраст «почемучки»! Потому что в обществе нужно целовать только девочек! - А если я не хочу? - Значит, ты – изгой. Значение этого странного слова Чонун потом долго искал в толковых словарях, так и не находя ответа на свой вопрос. Если он не хочет делать так, как делает «общество», то как не стать «изгоем»? - Эй, Ким Чонун, сыграй с нами в футбол. - Ты к этой малявке обращаешься? Да он такой тупой, что даже мяч подать не сможет. - А мне мама не разрешает с ним общаться, говорит, что он больной. Но что значит «больной»? У него был не грипп, не ветрянка и не какой-нибудь герпес. Это не передавалось ни воздушно-капельным, ни половым путем, ни прикосновениями, ни поцелуями. Да и чувствовал Чонун себя вполне здоровым. Ну, не считая насморка по утрам и больного горла после ведерка мороженого летом. Еще сильнее сжав в руках подушку донсэна, блондин погрузился в полузабытье, стараясь отцепиться от навязчивых образов и лиц из прошлого. - Холодно, - едва слышно пробормотал парень, укрываясь одеялом с головой и сворачиваясь в клубок. *** - Всего лишь половина седьмого, - Кюхён поёжился и обхватил себя руками за плечи. На самом деле, физически ему не было холодно – ветер дул на удивление слабый и тёплый, да и одет Кю был по сезону. Просто периодически по спине ни с того ни с сего проходила дрожь, а сердце задумчиво давало перебой и заходилось во внезапном галопе, как если бы парень был напуган. – Чертовщина какая-то. Он встал со скамейки, зачем-то отряхнул джинсы и подошёл к самому краю каменного парапета – максимально близко к воде. Светлая поверхность морщилась мелкими волнами, уносящими вниз по течению упавшие в реку листья и веточки, играла слабыми бликами рассвета, маня приблизиться, заглянуть глубже… Кюхён вздрогнул, помотал головой и быстро отошёл от ограждения, на котором ещё пару мгновений назад лежал животом, грозясь свалиться вниз, в воду. «Странное время – утро». Парень вернулся на скамейку и достал из кармана телефон, чтобы в очередной раз посмотреть на виджет часов на главном экране: 6 часов 45 минут. «Почему у меня эта фотография на заставке? - Кю немного озадаченно уставился на фоновый рисунок: он, Хёкдже и Донхэ в обнимку, у всех просто неприлично довольные лица, пальцы сложены в знак «peace». – Когда она была сделана? Когда я её поставил на фон?». - А-а-а, вспомнил. - Кю-а, я прошёл конкурс! Меня взяли в команду! – Хёкджэ улыбается так заразительно и счастливо, что уголки губ Чо приподнимаются в ответной улыбке сами собой. Кюхён пытается сделать лицо кирпичом, но не выдерживает долго. - Я бы очень удивился, Хёкки, если бы ты не прошёл, - младший легко ударяет Ли в плечо кулаком, не решаясь обнять. А вот у второго Ли, который рыжий и Донхэ, слова «нерешительность» в лексике и в жизни нет вообще, поэтому он тотчас же повисает на шее друга. - Да ты крутой, чува-а-а-ак! О! Точно! Сфоткаться надо, сфоткаться! Кю-а, давай на твой телефон – у тебя камера лучше. Кюхён грустно улыбнулся и покачал головой – его слова насчёт того, что всё, связанное с университетом, осталось в прошлом, отчасти лживы. Как бы ни хотелось, невозможно настолько быстро выкинуть из головы тех, с кем проводил всё свободное – и не очень – время на протяжении нескольких лет. - Кю-а, Кю-а, ты только Хёку не говори, - Хэ поманил младшего пальцем, чтобы тот наклонился ближе. Чо покосился сначала на преподавателя, строчащего что-то на доске, потом на сидящего по правую руку Хёкджэ и скептично поднял бровь: - Тебе не кажется, что лучше отложить этот сверхсекретный разговор до перерыва? - Нет, сейчас надо! - Ну? Воспоминания хлынули неудержимым потоком, как река, прорвавшая плотину. Кю попытался «выплыть на поверхность», цепляясь за мысленно нарисованную перед глазами руку Чонуна – бесполезно. Три недели с ним против трёх лет с этими двумя – очевидно, чья сторона возьмёт верх. Но за что они борются?.. «Работа!» - вспышкой. Кюхён с трудом перевёл взгляд с реки на телефон, который всё время держал в руке перед собой, и мгновенно вскочил на ноги – 7:50. Надо скорее идти, иначе он рискует опоздать. Чо кинул последний взгляд на воду, ставшую ещё светлее – солнце почти полностью поднялось над горизонтом. Во второй раз в одиночку сюда лучше не приходить. *** Когда Чонун проснулся во второй раз, на улице уже было светло. Может, кого-то и радовало зимнее солнце, но Ким его просто не переваривал. Слишком яркое, оно ослепляло, поэтому блондин задернул штору, и в комнате воцарился полумрак. Конфеты все также были разбросаны по полу и по кровати, не было никаких признаков того, что с утра Кюхён выпил хотя бы чай. Не считая футона и чемодана, вообще не было каких-либо признаков чьего-то присутствия. Ощущая, как подкрадывается удушливый приступ паники, Чонун пошел в ванную, принял душ, с удовольствием отметил щетку Кю в стаканчике и бритву на полочке. Недовольно поворчав, паника смылась в водосток вместе с гелем для бритья. Сварганив легкий завтрак, Ким проверил почту – никаких новых сообщений. И слава богу - работать не хотелось совершенно. Ужасно ленивый день. Чонун свернул футон и выдвинул на середину комнаты синтезатор. Для них обоих места в квартире не было. Либо футон, либо инструмент. Слишком маленькая квартирка для двух таких больших вещей. Слишком важные музыка и Кюхён для одного маленького Чонуна. Осторожно прикоснувшись к клавишам, парень вздрогнул: они были слишком холодные. Даже звучали немного осуждающе. «Почему ты бросил нас? Мы так скучали. Смотри, ты ошибаешься даже в самом простом аккорде». Но блондин продолжал упрямо отрабатывать гаммы и арпеджио, не решаясь перейти на пьесы. Бесконечные повторения, пока пальцы не онемеют, пока не затечет шея и не начнет ныть поясница. Нельзя что-то делать наполовину. Если ты хочешь чего-нибудь добиться, то нужно играть каждый день, если ты хочешь добиться кого-то, то мало видеть его каждый день. Нужно что-то делать. Нельзя просто так сидеть на одном месте. Эти мысли прочно обосновались в голове, когда Чонун, сам того не замечая, начал играть одну из мелодий Нино Рота. То спокойная и тихая, как скрытая от людских глаз гавань, то стремительная и отчаянная, как водопад в горах. Остановившись на середине такта, парень посмотрел на свои дрожавшие от напряжения пальцы. Он задвинул синтезатор в угол комнаты и снова расстелил футон. Оделся и вышел из дому, на ходу выбирая в плеере подходящий плейлист. Родители давно просили заглянуть его в кафе. Почему бы не сделать этого сегодня, в этот ужасно солнечный день? Чонун глубоко ошибался, думая, что хорошо знает, где находится родительское кафе. Кажется, в этот день топографический кретинизм у блондина зашкаливал, поэтому ему пришлось обойти почти весь район, прежде чем он абсолютно случайно наткнулся на заведение, где работал Кюхён. Посмотрев на экран плеера, Ким отметил, что бродил часа три точно: осталось всего лишь пятнадцать процентов заряда. Как он ни старался, но зайти внутрь заставить себя не смог, поэтому просто стоял и смотрел сквозь огромные окна, пока не заметил удобную лавочку напротив. Ким устроился поудобнее, надеясь, что донсэн появится до того, как плеер окончательно разрядится. *** Если не считать того, что Кю всё-таки немного опоздал, рабочий день проходил вполне обычно и размеренно. Посетители приходили, делали заказ, ели/пили, уходили, Кюхён приводил столы в порядок для следующих клиентов – и так по кругу. Во второй половине дня на помощь Чо пришёл Чонджин, и младший наконец-то смог нормально поесть. С аппетитом вгрызаясь в сэндвич, Кю сделал себе мысленную пометку в будущем брать обед с собой в какой-нибудь коробке, чтобы не приходилось каждый раз вычитать из зарплаты. - Приятного аппетита, - мама братьев Ким приветливо улыбнулась официанту и присела за стол рядом с ним. – Если ты не наелся, в холодильнике ещё есть много всего. Ну, ты и сам прекрасно знаешь. - Нет, спасибо, я не голоден, - Кю быстро дожевал, вытер рот и смахнул крошки со стола. – Всё хорошо? В смысле, у вас нет никаких замечаний ко мне? - Нет-нет, ты очень прилежный работник, - женщина зачем-то похлопала его по спине. – Всё хорошо. - Отлично, если так, - Кюхён коротко поклонился и ушёл обратно в зал. «Как-то странно это, - подумал парень, оглядываясь на Бокён – та помахала рукой. – Дофига странно, я бы сказал». В течение рабочего дня Кю не раз ловил на себе задумчивые взгляды госпожи Им, но старался не подавать виду и продолжать обслуживать посетителей. Это молчаливое наблюдение продолжалось до самого конца, пока Чо не закрыл дверь за последним клиентом – высоким сонным парнем лет восемнадцати, за плечами которого висел громоздкий жёсткий футляр для электрогитары. - Простите за назойливость, но мне кажется, вы что-то хотите сказать, - осторожно спросил Кю, подойдя к женщине. Та немного смутилась, но ответила почти сразу: - Я тебе так благодарна, Кюхён-и. У тебя, наверное, особенный талант… Мы по каким только психотерапевтам его не таскали, столько развивающих программ прошли, а ты так легко справился. Смотри, он никогда не приходил раньше к нам в кафе, а сейчас спокойно ожидает тебя снаружи. - Психотерапевты? Развивающие программы? Подождите, вы о ком? – Чо недоумённо поднял брови. - О Чонуне, конечно же. Он, кстати, когда маленьким был, даже в больнице лежал. - В больнице? Ничего не понимаю… - Ты не знал? Ах, Чонун никому об этом не говорит, - всплеснула руками Бокён. - Но, раз вы вместе живете… Пока она подбирала слова, Кюхён лихорадочно пытался привести мысли в порядок и понять хоть что-то из этого разговора. Психотерапевты? Больницы? При чём тут Чонун? И какой, чёрт возьми, у Кю талант? - У него психическое расстройство. Нам говорили, что с возрастом станет легче - и правда, сейчас он ведет себя более-менее. - Расстройство?.. – Чо замер. - Да, врачи так и не смогли прийти к окончательному решению. Психология - такая тонкая штука… Большинство докторов говорят, что у него синдром Аспергера, но не ручаются за точность диагноза. Раньше Чонун не подпускал к себе никого, кроме брата, так что, действительно, спасибо тебе. Я как мать бесконечно благодарна. Мой ни на что не годный мальчик наконец-то смог с кем-то подружиться, - с теплой улыбкой сказала женщина и, слегка сжав руку Кюхёна, пошла к прилавку. Кю толком не помнил, как он вышел из кафе и попрощался с Бокён и Чонджином, потому что в голове без остановки крутились обрывки недавнего разговора. «Психическое расстройство». «Лежал в больнице». «С возрастом станет легче». «Сейчас он ведёт себя более-менее». «Синдром Аспергера». «Надо хотя бы в интернете посмотреть, что за синдром, - немыслимыми усилиями Кюхён реабилитировал способность мыслить здраво. Он стоял вплотную к стеклянной двери кафе и смотрел ровно себе под ноги, разглядывая асфальт и свои кроссовки. – Шнурок грязный…» - Привет, - Чонун помахал Кю рукой. – Твой рабочий день окончен? Я ждал тебя. У меня даже плеер разрядился. Старший продемонстрировал выключенный девайс и вздохнул. - Идём домой? О, кстати, надо сказать маме про кимчи. Подожди меня тут. Споткнувшись о порог и чертыхнувшись, блондин зашел в кафе и пошел в сторону кухни, откуда доносился голос его матери. - П-привет, - запоздалый ответ. Кюхён вздрогнул, услышав голос хёна, и неосознанно сделал шаг в сторону, когда тот проходил мимо него. «Ещё сегодня утром ты с ним в одной постели лежал, а теперь будешь шарахаться от него? - протянул в подсознании язвительный фальцет. – Да ты, парень, ничем не лучше тех самых людей, которых ненавидишь». «Отвяжись», - мысленно прошипел Кю, сжимая руки в кулаки так, что ногти впились в ладонь. Это не то, на что можно сразу отреагировать адекватно, это слишком… И что тут подходит под понятие «адекватно»? Какая реакция? Нужно избегать Чонуна или… или… Как себя с ним вести? - Отлично, завтра Чонджин завезет нам еду, - хлопнув в ладоши, сообщил старший. – Я очень скучал по тебе. Блондин дотронулся до руки Кю. - Д-да, хорошо, - Чо напрягся, заставляя себя не отходить в сторону и не дёргаться. Два голоса устроили в голове настоящую бойню: один обвинял Кюхёна в том, что он придурок и живёт предрассудками, второй взывал к здравому смыслу и приказывал в спешном порядке уносить ноги. Пытаясь заглушить противоречивые мысли, младший рванул вперёд, бросив Чонуну через плечо: – Пошли домой, я устал за сегодня, хочу скорее лечь спать. - Что-то не так? – парень ускорил шаг, пытаясь догнать Чо. Почему он не взял его за руку, как обычно? – Ты не хочешь держаться за руки, потому что тут люди? - Нет. Просто… - Кюхён еле удержался от того, чтобы не обхватить себя руками – и покрепче. Такое чувство, будто его сейчас разорвёт на две половины. «Пожалуйста, не трогай меня сейчас, не трогай», - мысленно умолял Чо, быстро шагая по знакомой дороге. - Что «просто»? Я что-то сделал не так? Айщ! – Чонун споткнулся и грохнулся коленями прямо в подтаявший снег. Стремительно удалявшаяся фигура Кю скрылась за спинами вечно спешащих куда-то людей. – Нет, погоди. Я сейчас… Испачкав еще и руки, старший кое-как поднялся и быстро пошел вперед, с трудом лавируя в потоках людей. Почему их столько? По дороге в кафе он не замечал этой толпы. Как найти дорогу домой? Паника и чувство беспомощности снова начали накатывать волнами, в голове лихорадочно билось: «Остановись, прекрати дурацкие попытки прорваться домой. У тебя все равно ничего не получится». Кюхён нёсся вперёд так, как будто хотел выиграть соревнование по спортивной ходьбе. Вообще не следя за направлением своего движения и не слыша ничего, кроме бешеного грохота пульса в ушах и двух голосов, продолжавших спорить, он доверил «управление» автопилоту. Думать в полном смысле этого слова было абсолютно нереально. В голове хаотично всплывали все странности, которые Кю раньше предпочитал списывать на то, что «у каждого свои тараканы». Теперь всему этому есть логическое объяснение: у Чонуна психическое расстройство… «И что? Ты жил с ним на протяжении месяца, и всё было окей, пока его мать не поставила тебя перед этим фактом. Кусок дерьма, ты сейчас уподобляешься тем, кого сам некогда считал жалкими людьми!» «Психическое расстройство – это вам не шутки. Мало, что ли, рассказов о том, как сумасшедшие нападали на нормальных людей? Кто знает, что у него в голове творится! То, что раньше всё было спокойно, ещё не значит, что в будущем будет так же». - Замолчите!! – Чо резко остановился, упал на колени и схватился за голову. – Такими темпами я рехнусь, и тогда от меня все будут шарахаться в сторону! Естественно, вокруг Кюхёна были люди. Кто-то, кажется, даже подошёл и спросил, всё ли в порядке, но парень просто этого не услышал. Он поднялся на ноги и полетел дальше, боясь остановиться хотя бы на секунду. Оттесненный людьми на какую-то боковую улочку, Чонун облокотился спиной о стену и постарался выровнять дыхание. Ничего не получалось. Дрожащими руками он выудил мобильный из куртки и нажал на «Контакты». На экране высветилось всего лишь три строчки: «Мама», «Папа» и «Чонджин». Он никогда не спрашивал у Кюхёна его номер телефона. Как-то не было надобности, потому что он всегда был рядом. А сейчас? Где он сейчас? Почему он не заметил? Он же знает о страхе Чонуна… - Я же говорил, что боюсь лифтов. А Чонджин забыл об этом. - Ну, со всеми бывает. Забыл на этот раз - на другой вспомнит. - Я всегда их боялся, а он всегда об этом помнил. Нет, так быть не должно. Нет, это не так. Блондин схватился руками за голову, он задыхался, ему некого было звать, ему было страшно. Мысли, образы, воспоминания – всё смешалось и слиплось в огромный комок грязи. «Я хочу домой». Пересилив себя, Чонун начал медленно продвигаться в глубь тихой улицы, молясь о том, чтобы эта дорога была верной. И, кажется, впервые в жизни ему повезло правильно выбрать направление. «Я не могу пойти туда. В эту квартиру», - с этой чёткой мыслью Кюхён разжал пальцы, почти полностью сомкнувшиеся вокруг ручки тяжёлой железной двери подъезда. «И куда ты попрёшься? Кому ты нужен, кроме Чонуна? Родителям с сестрой, ну да. Собираешься топать до Сокчо пешочком? Вперёд. Скорее всего, ты сдохнешь по дороге, и мир станет чище ровно на одного плебея». «Можно пойти в общежитие к Донхэ с Хёкджэ. Эти-то двое точно не откажутся приютить пропавшего друга на денёк-другой». - Да, точно, к ним. Когда Кю развернулся кругом, чтобы пойти на автобусную остановку, в голове внезапно наступила абсолютная пустота. Два голоса перестали друг друга перекрикивать, обрывки мыслей и воспоминаний улеглись на дно – тишина. На долю секунды Кюхёну показалось, что он забыл нечто важное, что нужно зачем-то вернуться… Но это ощущение длилось всего лишь мгновение, поэтому Чо решительно зашагал к остановке, по пути набирая номер Донхэ. *** Квартира встретила Чонуна темнотой. - Кюхён, ты дома? – прохрипел в пустоту парень. – Пожалуйста, будь дома. Не снимая ботинок, блондин прошел в комнату и включил свет. Никого. С надеждой открыл дверь в ванную. Никого. В панике, теряя надежду, заглянул в шкаф. Никого. Только грязные следы от ботинок Чонуна по всей квартире. - Кюхён? Где ты?.. Звенящая тишина пугала еще больше шумной толпы. - Он, наверное, заглянул в магазин и скоро вернется. А я тут наследил еще. Вот дурак. Чонун снял ботинки и пошел в ванную за тряпкой, чтобы вымыть полы. Устроив небольшой потоп и ликвидировав его, парень уселся на кровать. - Ну, вот. Теперь не стыдно встречать его. Наверное, в магазине очередь. Сев по-турецки, старший приготовился ждать. Но ни через час. Ни через три часа. Ни когда забрезжил рассвет, Кюхён не вернулся. Чонун лежал на кровати и изучал потолок. Из мира снова пропали цвета.