Вспоминая сгорать

Макс приводит домой одну девушку за другой. Нет, не просто развлекается с пассиями, шастая по ночным клубам. На полном серьёзе приводит их домой знакомиться с родителями, которые поначалу реагировали довольно положительно, но после целой череды таких Мэри, Хелен, или как там ещё могут звать этих девиц, порядком устали и не очень-то понимали, что им делать. У Макса бунтарский характер, давить на него — только ухудшить положение. Это знают все, кто хоть немного знаком с ним. Сегодняшнее представление, устроенное юным магом, запомнится семейству Лайтвуд-Бейнов надолго. — Познакомьтесь, это Эдди, — Макс показывает на высокого симпатичного парня, стоящего немного позади него. Гробовую тишину прерывает Алек, вежливо приглашает гостя к столу, и весьма выразительно смотрит на мужа и Рафаэля, которым наверняка не терпится сморозить какую-нибудь ерунду. Они внимают немой просьбе главы семьи, Бейн поддерживает разговор, болтая непринуждённо на нейтральные темы, вроде погоды или планов на будущее. Макс испепеляет взглядом Рафаэля, который пока не произнёс и слова, будто нарочно игнорируя происходящее. ~ Когда Эдди, смущённый неловкой атмосферой, собирается уйти, маг останавливает его, бормоча что-то вроде «милый, я тебя провожу, подожди меня на улице», на что раздаётся фырканье Рафаэля. — Чем-то недоволен, братишка? — насмешливо тянет Макс. — Твои фокусы так утомили, что ничего кроме как раздражения не вызывают, — в голосе обида, презрение и… ревность? — Почему же фокусы? У нас с Эдди всё серьёзно. — Как и было с десятком девиц, что таскались за тобой хвостиком, — цедит охотник, взбешённый равнодушным тоном Макса. — Не твоего ума дело, кто за мной «таскается», как ты выразился, — безразличие испарилось, уступив место ярости. — Моего, раз ты не можешь отшить всяких шалав, — выплёвывает, надеясь задеть. — Да как ты… Отец, о присутствии которого они позабыли, прерывает их пререкания: — Максвелл! Рафаэль! Прекратите немедленно. Алек, который никогда не повышал на них голос, считая, что всё вполне можно объяснить без крика, гневно сверкает голубыми глазами, от взгляда которых они мигом поникают, чувствуя вину за неуместное поведение. Положение спасает Магнус, появившийся так вовремя, он мягко сжимает плечо Лайтвуда, успокаивая. Впрочем, его спокойствие тоже обманчиво. — Макс, проводи своего гостя, он явно тебя заждался. С вами обоими я поговорю позже. ~ — И к чему этот спектакль? — интересуется Бейн у сына полчаса спустя. — Не понимаю, о чём ты, — отрезает Макс, отворачиваясь. — Дорогой, я не вчера родился, да и Алек не поверил в то, что с этим парнишкой тебя что-то связывает, — снисходительно молвит Магнус. — Пап, я… — прочищает горло, — я запутался. — Дело в Рафаэле? — подмечает маг, наблюдая за тем, как сын вздрагивает, не в силах сдержаться. — Откуда ты… — выдыхает ломко. — Вроде бы мы уже выяснили, что я живу не первый год и даже век. — Да, дело в Рафаэле. Он бесит меня. Так раздражает, что я не могу ничего с этим сделать. — А хочешь ли? — задаёт вполне логичный вопрос Магнус, невольно заставляя Макса задуматься. — В любом случае, лучше тебе поговорить об этом с ним. — Пап, я… — оборачивается, не обнаруживая Бейна в комнате. Натыкается взглядом на Рафаэля, который непривычно печален. — Неужели нельзя было сказать? Макс, мы же не чужие друг другу… — Да что ты говоришь? — скалится, скрывая за гримасой собственную боль, страхи и неуверенность. — Ты подумал хоть раз, каково мне было слушать шепотки охотниц в Институте о том, какой ты весь из себя офигенный? Пропускать через себя все их недвусмысленные намёки? И думать, каждый раз ловить себя на мысли, что я не имею права так реагировать? Что должен держать всё в себе? — он задыхается, продолжая свои откровения. Уже не может остановиться, рассказывая о том, что он так долго игнорировал, что беспокоило и убивало его. — Они никогда не имели значения, Макс, — мягко отвечает Рафаэль, отчего-то улыбаясь. Маг смотрит на него, и вспышка гнева стихает, как было всегда, стоило брату оказаться рядом. — А я? — по губам, беззвучно. — В отличие от тебя. Ты единственный, кто был нужен. Так было и будет. Я был уверен, что ты знаешь об этом. «Теперь знаю». ~ — Посмотри на звёздное небо, Раф, так красиво… «Не красивее тебя». Сбежать всего на одну ночь, позволить себе забыться. Подарить друг другу собственную микровселенную, мир на двоих. Поклясться, что навсегда. — Ты действительно считал, что вызвать ревность у меня — лучший способ понять природу моих чувств? — Признаюсь, хотелось, чтобы ты испытал то же, что приходилось мне постоянно, — неуверенно отвечает Макс, осторожно беря Рафа за руку. — Неужели не ревновал? — Этот Эдмунд, или как его там, меня правда взбесил. Но я и так знаю, что мы принадлежим друг другу, и это не изменится никогда. Самоуверенный. Хочется ударить со всей дури. Или зацеловать до звёздочек перед глазами. «Мы принадлежим друг другу». От этих слов ему хочется разреветься, как девчонке. С всхлипами и истерикой, потому что нельзя. Нельзя чувствовать так сильно. Сердце не может ныть так болезненно, пробивая грудную клетку. Невозможно любить так. Но он любит. И, кажется, он счастлив. Когда губы Рафаэля касаются его губ, он совершенно точно счастлив. «Мы принадлежим друг другу, и это не изменится никогда». И как только мог усомниться….