Вспоминая сгорать

Я тебя ненавижу, братец. Ненавижу это никому не нужное геройство, стремление изменить мир к лучшему, рисковать, зная, что возможно, ничего не выйдет. Терпеть не могу твоё пресловутое чувство собственного превосходства, ведь кто сможет победить легендарного Джейса Эрондейла? Ты не более чем высокомерный трусливый ублюдок, Джонатан. Все, кто заглядывают тебе в рот, смотрят снизу вверх, как на божество похлеще воспеваемого многими в нашем мире Разиэля, совсем не знают тебя. Они тебя боготворят, превозносят, пряча зависть за фальшивыми и лицемерными улыбками. Я же тебя открыто и честно — насколько эти черты могут быть присущи порождению Ада — ненавижу. Презираю. Не-на-ви-жу. Я тебя ненавижу. Превратить твою жизнь в сущий кошмар — моя новая цель. Посмотрим, что останется без волшебной ангельской крови, без оружия, без боевой экипировки. Только разум, милый Джейс, лишь его жестокие и беспощадные игры с лучшим воином своего поколения. Такая задача тебе по зубам? Ну что ты молчишь? Я же жду. Жду признания, жду подтверждения своей правоты. Впрочем, ломать тебя по частям, то медленно, то рывками, болезненно и сумасшедше, доставляет мне неимоверное удовольствие. Проникать в твоё сознание, не оставляя там лазейки, вскрывая Тьму, которая всегда жила в тебе. Мне ты можешь не врать, не притворяться. Я не псевдодоблестные нефилимы и категорически не выношу притворства. Эта чернота ведь струится по твоим венам, окрашивая золото в смоляную грязь. Каково это, Джейс, быть грязным? Каково скрываться за сотней масок, каждая из которых едва ли не намертво к тебе пристала, и если отдирать — то с мясом, так чтобы запомнилось, чтобы остался неизгладимый след? Как бы то ни было, Преисподняя научила меня терпению. Я готов ждать и дальше. Потому что знаю, что прав. Я тебя ненавижу, брат. Наверное, именно поэтому сплетать из твоих мыслей причудливую паутину столь любопытно. Путать тебя, смущать, сбивать с толку, управлять тобой. Убирать ничуть не интересующую меня шелуху из правил, принципов, морали и всего хорошего, что есть в тебе, и обнажать твоё нутро, что чернее ночи. Избавляться от любви, от привязанностей, концентрируясь лишь на том, что связывает нас — узах, что крепче многих других. Даже смерть не смогла разрушить это. Даже после смерти мы едины. Я тебя ненавижу. Испытываю подлинное отвращение из-за того, что мнишь себя лучше меня. А как же малышка Кларисса, которую ты чуть не убил, соглашаясь со мной, выполняя мои приказы, покоряясь? Думаю, ты должен знать о том, что даже посредством магического ритуала подчинить нефилима своей воле непросто? Он должен этого хотеть. Как тебе такая правда, Джейс? Осмелишься ли ты мне возразить? Знаю, наступит время — и ты решишься. Но не потому, что будешь действительно в это верить. Ты будешь отрицать, противостоять мне снова и снова, потому что истина тебя раздавит, сокрушит. Ведь когда мир сгорит дотла, а вокруг останутся только руины, я всё так же буду дорог тебе, Джонатан. И это сильнее нас, мощнее любого закона мироздания.