Вспоминая сгорать

Они думают, я сошёл с ума. Шепчутся об этом за глаза. Потому что сказать это мне лично ни у кого не хватит духу. Ненавижу семейные ужины, на которых полно лицемерия и притворства. Изабель спрашивает, как успехи в Академии, Джейс невзначай интересуется обстановкой на личном фронте, а Алек с Магнусом обеспокоенно переглядываются. Они гордятся, конечно. Мои показатели улучшились, я подаю большие надежды, кажется, так они говорят. Всё что угодно, лишь бы не признавать правду. Они думают, я сошёл с ума, но продолжают делать вид, что всё в порядке. Алек сохраняет хладнокровие, когда я безжалостно разделываюсь с демонами, которых слишком много для одного, когда мои глаза горят от азарта, и это пламя его страшит. Я вижу его беспокойство и даже могу понять. Магнус, наш papá, всегда был проницательнее многих других, но он отчего-то не предпринимает ничего. И иногда в его кошачьих глазах мелькает что-то, отдалённо напоминающее сочувствие, потому что невозможно помочь тому, кто в помощи не нуждается. Они думают, я не в себе. Я чувствую это по их тревожным взглядам, по осторожным прикосновениям, по неуклюжим попыткам обнять меня после очередного семейного сборища. Хотят показать, что любят. Я знаю это и так, а они надеются, что всё образуется. Они думают, я сошёл с ума. И они полностью правы. Ты снишься мне, Макс. Я представляю тебя так отчётливо, что действительно можно тронуться. Представляю тебя таким, каким не следует видеть брата даже в фантазиях. Ты тянешься ко мне навстречу губами, касаешься ими моих, и это для меня настолько реально, что я могу почувствовать вкус черники на языке. В этих снах, что для меня стали явью, в грёзах, из которых я не хочу выныривать, ты скользишь своими длинными изящными пальцами по моей шее, по ключицам, уничтожая всё разумное во мне. Кажется, даже небесный огонь не опаляет так, как мысль, что ты мой от вихрастой макушки до пят. Ты гнёшься, плавишься и таешь в моих руках. А я, помешанный, рехнувшийся, упиваюсь тем, что никто не касался тебя так, что ты мой, что всегда будешь моим. Я не знаю наверняка, но это чувство кипит у меня под кожей, оставляя ожоги на моей грешной душе. Ты снишься мне так часто, что мне хочется остаться в снах навечно. Я вижу, как ты смотришь на меня. Испуганно и настороженно. Потому что ты не Джейс, не Изабель, ты не родители. Ты ощущаешь, от чего я день за днём дурею. Моё помешательство искрит красным в пурпурных вспышках твоей магии. Ты знаешь. И не смеешь приблизиться ко мне. Продолжаешь притворяться, что всё в норме, не осознавая, как меня ломает, как мне тебя не хватает. Изводишь разлукой, думая, что, наверное, всё пройдёт, перегорит, зачахнет. Не пройдёт. Я от тебя зависим куда больше, чем от самого сильного наркотика, и меня уже ничего не спасёт. Они думают, я сошёл с ума. И когда ты появляешься на пороге моей комнаты в Институте и вдруг вгрызаешься губами в мои, я позволяю себе окончательно свихнуться, наслаждаясь тем, что в своём безумии я не один.