*
— Натурал на стадии экспериментов? — В глазах бесенята и бесконечная насмешка. — Что ж, Джейс, не ты первый, не ты последний. — Я не… — Дай угадаю. — Он окидывает взглядом обстановку, задерживается на их с Клэри фото и ухмыляется, будто получил полное подтверждение своих мыслей. Самодовольство встаёт поперёк глотки. — Вы расстались, тебе всё осточертело, и ты решил броситься во все тяжкие? Парень слегка качает головой, и это пробуждает злость на раз. — Так и будем болтать? — Для того, кто подставляет свою девственную задницу шлюхе, ты выглядишь слишком решительным, — тянет язвительно. Невозможный. — Это нервное? Вся эта уверенность, знаешь… Джейс подходит к нему и хватает за локоть. Дёргает на себя. — Не дождёшься. Яркая улыбка в ответ выбивает из колеи. — Мне нравятся смельчаки. — Послушай, — он напрягается, пытаясь вспомнить имя, — Себастьян, — он срывается на шипение, — я плачу тебе не для того, чтобы ты чесал языком. Взгляд меняется. — Разумеется, я могу найти ему более полезное применение. Джейс бы соврал, если бы сказал, что по затылку не шандарахнуло возбуждение, мощное, оглушающее.*
Он идёт на кухню, чувствуя саднящую боль в заднице и совершенно не чувствуя сожаления. Закрывает глаза — до того слепят события прошлой ночи, хаотично переключающиеся в подсознании. Парень был великолепен. Юркий язык, напор, определённо прокачанные умения и что-то такое в нём самом… Джейс не то чтобы разбирается в людях, но если можно было бы судить Себастьяна по одной, кхм, встрече, он бы охарактеризовал его словом «огонь». Сжирающее всё на своём пути пламя. И это не выглядело наигранно и фальшиво. Это его суть, то, как он живёт — бескомпромиссно, не терпит полутонов. Заботливо оставленные как-то Изабель таблетки буквально спасают. Он запивает их, массирует виски и тянется к телефону. Там с десяток пропущенных вызовов. Иззи умудрилась ещё и сообщениями засыпать. > Ты расстался с Клэри, да? > Новость о вашем разрыве прогремела как гром среди ясного неба. > Джейс, ответь. > Джонатан Кристофер Эрондейл, возьми немедленно трубку. > Братец, я переживаю. Он листает список непрочитанных и натыкается на лаконичное «Ради бога, Джейс, позвони Из, она меня сведёт с ума» от Алека. Джейс улыбается и, несмотря на то, что в данный момент меньше всего хочет слышать сожаления, советы и нравоучения, звонит ей. — Ну наконец-то! — Иззи вопит, отчего он хмурится. — Не кричи, я прошу тебя. Пауза. Затем понимающее тихое: — Похмелье, да? — Оно самое. Из медлит, словно обдумывает что-то. — Давай уже, не тяни. Скажи всё, что вертится на языке по этому поводу. — Я так предсказуема? — Твоя настойчивость вчера не оставляет шанса усомниться. — Засранец… — выдыхает она почти возмущённо. — Слушай, Джейс, я правда беспокоюсь за тебя. У вас же всё было хорошо, вы, чёрт побери, говорили о свадьбе, пусть до помолвки и не дошло. Может, не стоило рубить с плеча? Он наливает в стакан воды — в горле Сахара. Пить хочется ужасно. Он делает пару глотков. — Из, я так понимаю, разговора мне всё равно не избежать… — Абсолютно верно. — Тогда мы сразу же проясним всё, чтобы ни у кого не возникало заблуждений. Всё давно к этому шло. — Он вздыхает. — У Клэри впереди была престижная стажировка. Ты знаешь её, она всегда чётко представляла, чего хочет. У неё были планы, в которые я, как оказалось, не очень-то вписывался. Нет, я её не виню, я и сам не особо горел желанием вписываться в них… Чужой, неправильный, слишком распиздяй, слишком не для неё. — Ты разлюбил? Чувства и прочие сложности всегда были по части Изабель. Джейс же погрязал во всём этом дерьме, каждый раз наивно полагая, что хуже быть просто не может. — Я не знаю, Из, не знаю. Но всё начало разваливаться ещё год-полтора назад, я не видел смысла тянуть. Пусть лучше мудаком буду я, чем она будет жалеть о жизни со мной. — Братец, я… Может, я приеду? Джейс понимает, что всё, что только что было по телефону, с приездом Изабель разрастётся до невообразимых масштабов. Жалость и сострадание, и утешение ему не нужны. Ему нужно совсем иное. В памяти тут же мелькают светлые волосы, дьявольская усмешка и будоражащий голос с хрипотцой. Он мотает головой, пытаясь отогнать наваждение. — Джейс? — Иззи, прости, не обижайся, но мне необходимо время. — Конечно. Ты не пропадай, ладно? — Ладно.***
Себастьян приезжает вечером. Лениво осматривает уже знакомую обстановку, и Джейс непонятно из-за чего бесится. Может, из-за того, что тот непринуждённо себя чувствует в чужой квартире, может, из-за того, что сам на взводе. — Признаться, я удивлён. — Да? Не ожидал, что прошлой ночью дело не ограничится? — Глупо отрицать, что я хорош. Более чем. И тебе понравилось. Только вот… Ты эдакий бэд бой, который в глубине души правильный до мозга костей. Раздолбай с ангельским личиком. Нимба только не хватает. — Ты ничего не знаешь обо мне. — Разве ты не надеешься, что у вас с ней всё наладится? — Не смей судить, ты и понятия не имеешь. — Ну конечно, кто я такой... Всего-навсего шлюха. Твоё лекарство от скуки. А потом, стоит ей поманить тебя, как ты прибежишь и заживёшь долго, нудно и счастливо. Даже если на самом деле хочется не этого… То, с какой лёгкостью парень, с которым он знаком чуть больше суток, читает его, напрягает. Выводит. Доводит до трясучки. — Ты совершаешь всю ту же ошибку. — В ответ на немой вопрос Джейс добавляет: — Думаешь, что мне нужны сеансы психотерапии. Довольно болтать. — Верно. Ты же платишь мне не за это. Подходит ближе, едва не вырывает пуговицы из пальто, снимает злосчастную тряпку и тянет на себя. Вгрызается в его губы, стараясь не думать о том, что только что услышал в его тоне. Злость и обиду. С чего бы это? Нахрен. Не думать, не заморачиваться, не загоняться. Он целует, не помня себя, и в голове в кои-то веки пусто, в голове охуительно тихо, спокойно. Себастьян нетерпеливо его раздевает, и у Джейса тянет в паху от предвкушения.***
— Сигарету? — Себастьян протягивает ему пачку, но Джейс качает головой. — Как хочешь. Он затягивается, посматривая в окно. Стоит обнажённый и равнодушно наблюдает за тем, что творится в ночном Нью-Йорке. — Могу спросить? Непривычное любопытство царапает изнутри, и он улыбается, когда Себастьян кивает. — Как ты докатился до такого? — В его голосе ни грамма осуждения, и он старается донести это в полной мере: — В смысле, что-то же привело к такой жизни. Я не сужу, правда, просто… — Я хорошо умею распознавать ложь, Джейс, так что не напрягайся. Будь ты лицемерным мудаком, я бы сообщил тебе об этом тут же. Он не сдерживает смеха. От души хохочет. — Это типа профессиональная этика? — Брось, ты знаешь, что моё мнение о чём бы то ни было — последнее, что волнует тех, кто трахает меня. — Ты не ответил, — тихо произносит и подходит ближе. Их плечи почти соприкасаются, и грань слишком хрупка, размыта. — Я никогда не был в ладах с семьёй. Они вычеркнули меня из своей жизни, как паршивую овцу, лишили средств к существованию. Лет пять назад я не представлял из себя ничего, ни образования, ни каких-то навыков, ничего, что могло бы помочь мне заработать. Прибавить к этому ещё мою склонность к саморазрушению… — Он пожимает плечами. — Я пропащий, всё давно пошло под откос, так что такая жизнь меня вполне устраивает. Джейс улыбается. — Что, не скажешь ничего? — Я знаю, каково это — не оправдывать ожидания. — Ты первый, кто действительно не судит меня, — замечает Себастьян с изумлением. — У каждого свои скелеты в шкафу, — шепчет Джейс и не может остановить себя, повинуется странному порыву. Слегка наклоняется, чтобы поцеловать его в плечо. — Никто не идеален… — Перестань. — Останься. — Нет, я не могу. Джейс продолжает его целовать, скользит языком по шее, расшатывая его выдержку, ломая стены, пробивая барьеры. Ему это чертовски нравится. — Останься, прошу. Ты же хочешь… Себастьян резко отстраняется и смотрит на него, словно шавка, которую нерадивый хозяин выставил на улицу в ливень. — Мне пора. Он сваливает молниеносно. Джейс обнаруживает забытую им пачку сигарет. Крутит её в руках и думает. Он испугался. Чего? Что они перешагнули грань, пересекать которую никак нельзя было? Самой вероятности, что кому-то может быть на него не плевать? Он не спит до утра и мирится с тем, что сам вляпался по самое не хочу. И ему не жаль.***
Себастьян исчезает из поля зрения. Пропадает с концами, и Джейс не может найти себе места. Он лезет на стену, не представляя, каким образом успел привязаться за несколько месяцев. Наверное, дело в том, что Себастьян не строил сочувственные мины, не пытался пожалеть, не смотрел взглядом, каждый из которых приелся Джейсу. Он в порядке, у него закончились отношения, но это не трагедия. Было и то, что тревожило его: Себастьян напрягся, как если бы считал, что Джейсу всё же противно. Джейс не может его винить, потому что и сам пытается свыкнуться с мыслью, во что ввязался, и, наверное, смирение — долгий путь для обоих. Он игнорирует попытки Мариз вправить ему мозги, отстраняется от Иззи, понимая, что её забота прямо сейчас ему ни к чему, что она точно не поможет с тем, что не даёт покоя, не спасёт в ситуации, в которой он оказался. Разговоры с Алеком, напротив, довольно кратки, но не обязывают его ни к чему. Он интересуется, как дела, невзначай спрашивает, собирается ли он идти на вечеринку по случаю дня рождения Магнуса, и по его тону Джейс понимает: для Алека это важно. Он соглашается. В конце концов, он не бесчувственная скотина, чтобы забить на всех вот так.***
Магнус в своём репертуаре: на вечеринке алкоголя через край, на любой вкус и цвет, и это именно то, что ему нужно сейчас. — Напиваешься? Виновник торжества появляется из ниоткуда, и Джейс усмехается. — Как видишь. — Что-то подсказывает мне, что это не из-за разрыва с бисквитиком. Бейн проницателен. От него сложно что-то скрыть, порой его способность сканировать настроение других людей пугала Джейса до безумия. Будто он мысли читает, и от этого по коже противные мурашки врассыпную. Они с Клэри всегда хорошо общались, даже дружили, и Джейс всё пытается понять, радует их разрыв Магнуса или нет, но кроме искренней обеспокоенности он не различает в его тоне ничего. — Не знаю, зачем я говорю это тебе, а впрочем... Похуй. Я привязался к человеку, с которым у меня ничего быть не может. Магнус вскидывает бровь. — Неужели? Джейс Эрондейл пасует перед трудностями? — Всё настолько херово, что я даже не удосужился взять его номер телефона. — Его? — Отрицать очевидное смысла нет. — А тебе удалось удивить меня. — Ты даже не представляешь. — Джейс салютует ему пластиковым стаканчиком. — За любовь, чтоб её. Ещё раз с днём рождения. Он уходит, понимая, что в голове мутно, и выпивка нихрена не помогла. Не прояснила, не распутала клубок из мыслей, что сидели, выгрызали кусок за куском, терзали его изнутри. Он стопорится на выходе из лофта Магнуса. Думает, что словил глюк или что ещё похлеще, когда видит, как Клэри разговаривает с Себастьяном. — Я не хочу иметь с вами ничего общего, сестрёнка, — цедит он ядовито. Сестрёнка? Сейчас ему не помешало бы на что-то опереться, потому что картинка перед глазами плывёт. — Послушай… — Клэри просит его и осторожно берёт за руку. Он вырывается, словно обжёгшись. Джейс заплетающимися ногами проходит мимо них, и в спину врезается тихое: — Джейс? Он сматывается, прежде чем его озаряет какая-нибудь идейка из разряда непростительных.***
Спустя пару дней, обдумав всё, Джейс достаёт через Магнуса номер Себастьяна, решив, что больше бегать просто не сможет. Неожиданно осознаёт, что мнение других его ничуть не волнует. Набирает его. — Себастьян… — Джейс… Джейс смеётся надрывно. Какие придурки. Они оба. — Дай нам шанс. — Мой милый Джейс, ты даже не представляешь, во что втягиваешь себя. — Ты сам хочешь, иначе бы не говорил «мой», — самодовольно заявляет Джейс, испытывая ненормальную радость всего лишь от того, что слышит его голос. — Я катастрофа, тебе будет лучше без меня. — Мне не нужно «лучше». Нахрен всё это, нахрен сомнения. Ты знаешь, где меня искать. — Я… Он кладёт трубку первым. Себастьяну необходимо время, а он подождёт.***
Себастьян появляется на пороге через неделю. Джейс смотрит на него всего несколько секунд, а затем затягивает за шарф внутрь. Нервно начинает развязывать его. — И что, — Себастьян ехидно поддевает, — никаких тебе «привет, я скучал»? Джейс раздражённо шипит и огрызается: — Хорош трепаться. — Ты платишь мне не за это? — интересуется он без тени обиды. Просто вспоминает фразу, звучавшую не раз до этого. — Нет. — Он дёргает пряжку ремня и забирается рукой в штаны. — У меня так много идей возникло за то время, что ты прятался от меня. — Неужели? — Скалится, сука. Джейс притягивает его к себе и целует. Вылизывает его рот, зарывается пальцами в волосы. — Я так хочу тебя, блять… — Смельчак, обожаю таких. Приступ невменяемой ревности застилает глаза. — Просто заткнись. От желания прикоснуться, довести его до оргазма, увидеть, как он кончает, как распахивает рот в немом крике, его потряхивает. Единственное… — Ты найдёшь себе нормальную работу. Себастьян целует его пылко, будто ничего важнее нет прямо сейчас. Будто оглох и не слышал. Джейс тянет за волосы и тонет, глядя ему прямо в глаза. Его засасывает, точно в трясину. — Обещай, — шепчет еле слышно и прикусывает шею. — Я там не числюсь с тех самых пор, как ушёл от тебя после второй ночи, Джейс. Себастьян гнёт губы в напыщенной и даже высокомерной ухмылке. Джейс понимает: пропал, и его уже не спасти. Тщательно выстраиваемые барьеры рассыпаются с грохотом, а в голове не остаётся ничего, кроме… Нужен. Только он. И никто больше. Себастьян стонет и трогает его всего, как если бы завтра наступил конец света. Кажется, он ничуть не возражает.***
— Просыпайся, — Джейс касается его плеча, тормошит. — Отъебись, Джейс, — ворчит Себастьян. Резко отстраняется от прикосновения. Он уходит на кухню и делает кофе. Всё оказалось куда сложнее. Жизнь — не чёртова сказка, и после финальных титров наступает период притирок. Масла в огонь подливает и то, что Себастьян мучит его перепадами настроения. То лёд, что заморозит мигом, то пламя, прожигающее до кости. Нереальный. Как может в одном человеке сочетаться столько всего? «Я чувствую это, Джейс. Что бы ты ни говорил, тебе противно. Я противен», — сказал он ему как-то. Они спорили практически до хрипа. Летела посуда, они кричали, выясняя отношения, спустив все недовольства. Мирились тоже бурно и пылко, но о том, с чего началась их ссора, забыть не удалось. И хорошо. Джейс меньше всего хочет забывать. Только не с ним. Последние несколько недель он действует ему на нервы, закрывается. Не желает ничего обсуждать, как если бы Джейс был чужой, как если бы не доверял до сих пор. Джейс бы солгал, если бы сказал, что это не ранит. Каждый день. Но никто не давал гарантий, что будет легко.