***
Им на свидания бегать некогда — оба взрослые люди, отцы, живут вместе с самого начала отношений. Но всё равно бегают, потому что Виктор — романтик, который старается восполнять все пробелы этих самых отношений. А ещё Виктор любит удивлять. Сначала удивлял публику своими выступлениями, потом шокировал всех, выложив в инстаграм фотографию, на которой они с Юри целуются, а после — сменив фамилию на Никифоров-Кацуки. И теперь он заливает в инстаграм практически всю их жизнь. Когда это их сцепленные руки на фоне их же коленей в машине, Юри терпит, хоть и чувствует себя крайне неловко. Когда это Юри, держащий обоих детей за руки в парке, Юри даже умиляется, но потом видит подпись «Мамочка <3» и грозится отнять у Виктора телефон. Когда это Тори и Юрочка, играющие с Маккачином и Бекой, Юри даже иногда комментирует. Но когда это селфи полуголого Виктора с таким же полуголым и спящим на его плече Юри, подписанное: «Очень доброе утро; -) #милыймуж #бытьвбракекруто #апотомонещёизавтракприготовит», Юри не говорит с ним весь день. Юри молчит и грозно сопит, но завтрак готовит. Виктор извиняется, но фотку не удаляет. В его инстаграме тысячи подписчиков, и все они видят, лайкают и комментируют всё то безобразие, которое он выкладывает. Завтраки, обеды и ужины, детки в кигуруми, семейные поездки, их питомцы, селфи на фоне падающих учеников, Юри с детьми, Виктор с детьми, Юри и Виктор без детей, дети без Юри и Виктора. А ещё каждый месяц постит какой-нибудь снимок со свадьбы, который «я должен показать миру, Юри, мы здесь такие милые!» Он даже находит ту первую фотографию со времён их совместного проживания без романтических отношений. Выкладывает и подписывает: «Ооу, а мы ведь тогда ещё не были вместе! #любовьспервоговзгляда #отецмоихдетей». И собирает рекордное количество лайков.***
Юри не любит отпускать Виктора одного с детьми в магазин игрушек. Потому что, когда они возвращаются домой с горой пакетов, непонятно, кому эти игрушки вообще покупались — Юре и Тори или самому Витеньке. Ещё Юри не любит Витины попытки засунуть детей в какой-нибудь модный журнал, не любит разбросанные книги, трусы в самых неожиданных местах квартиры и излишние драмы во время болезни. Но он любит Виктора, и это затмевает всё остальное. — Пошли покатаемся завтра, — предлагает Виктор перед сном. — Виктор, мы же работаем… — начинает Юри. — Тш-ш-ш, — прикладывает палец к губам. — Я хотел сказать, что мы и так покатаемся завтра, потому что это наша работа. Виктор смотрит на него разочарованно, как будто говорит с ребёнком, который ничего не понимает с первого раза. — После работы и после тренировок Юрочки и Викули. Вчетвером. — Но мы же устанем… — Значит вместо! И это тот ответственный многократный чемпион, который в своё время впахивал на катке по десять часов. Они идут кататься в воскресенье. Отдыхать от вечного катка на катке. Виктор и Юри плавно скользят по льду рядом, вспоминают былые времена соревнований. А Тори и Юра уже во всю тренируют прыжки. — Неужели нельзя без этого, — стонет Юри. — Тори, тебе десять, ты всё равно не сможешь так, даже не пытайся, — сразу же пресекает Виктор попытки девочки повторить за братом. Она дуется, не слушает и пытается ещё раз. — Ты неправильно отталкиваешься, — комментирует Юра. — Смотри ещё раз. — Бесполезно, — смеётся Виктор, поворачиваясь к Юри. — Они не могут расслабиться, да? — Вспомни себя в их возрасте, — улыбается Юри, обвивая мужа руками за талию. — А ну-ка прекратили, пока кости не переломали! — прикрикивает на детей, творящих форменное безобразие за спиной Вити. А дети знают, что если папа Юри начинает ругаться, то дело совсем плохо и послушаться стоит хотя бы в целях сохранения собственных жизней. — Давайте лучше парное катание! — предлагает папа Витя. — Ни за что! — орёт Юра. — Давай! — визжит Тори. И в итоге совместными усилиями Юрочку заставляют проехаться с сестрой, держась за руки, покружиться почти в обнимку и на секунду легко поднять Тори в воздух. Видео тут же летит в Инстаграм.***
Десятилетнего Юру отправляют в летний лагерь Якова. А сам Яков чуть ли не пинками выгоняет Никифоровых-Кацуки из общежития, потому что «Какой смысл ему жить в таких условиях, если вы, два придурка, каждый день его навещать будете?!» А когда десять исполняется Тори, которая растёт весьма смышлёной, половину летних каникул проводят в Японии. Чтобы сплавить девочку со всеми взрослыми и девчачьими разговорами к тётушке Мари. — Ну вы молодцы, конечно, — присвистывает та. — Зато потренируетесь, Мари-сан, — задорно говорит Виктор. — Вам своей дочери тоже придётся рассказывать это. — У меня сын. Но отказать Мари никак не может, а потому в Россию Тори возвращается полностью просвещённой и спокойной. И поэтому Виктор и Юри совсем не ожидают подвоха, однако: — А как мужчины занимаются этим друг с другом? — спрашивает она с невинными глазами во время уборки, аккуратно расставляя книжки в шкафу. — У вас ведь нет того, что есть у девушек. Виктор спотыкается на ровном месте и едва ловит вазу, выскользнувшую у него из рук. Юри, протиравший пыль с полочек возле телевизора, давится воздухом и весь густо краснеет. А Юрио, как раз в этот момент вернувшийся в комнату вместе с пылесосом, офигевает от жизни и подумывает свалить обратно в кладовку, а то папы, чего доброго, и вправду рассказывать начнут. Но Юра радуется, что остался, потому что наблюдать, как родители переглядываются, потирают макушки, смущаются и издают какие-то нечленораздельные звуки — сплошное удовольствие. Мальчик начинает неконтролируемо хихикать, а после вообще истерически смеяться. — Ты… — начинает Виктор, прокашливаясь. — К чему вообще… — подхватывает Юри. — Такие вопросы… — продолжает Витя. — Мне просто интересно, — девочка пожимает плечами. — Тётушка Мари сказала, что вы мне расскажете сами. Когда-то давно Юри вычеркнул из списка жизненных целей пункт «Отчитать Мари». Так вот, этот пункт возвращается на своё законное место. — Мне тоже интересно, как вы с этим справитесь, — ржёт Юрио. — Юрочка, — хитро-заискивающе произносит Виктор, — если ты так много знаешь, может, сам и поговоришь с сестрой? — Не, спасибо, я лучше попылесошу. Но они как-то справляются, объясняют в общих чертах, не углубляясь — не углубляясь! — в подробности, после чего Тори пожимает плечами и говорит спокойно: — И что в этом такого? Почему вы так нервничали? Это же естественно. Чем удивляет абсолютно всех членов семьи. Включая кастрированного Маккачина.***
Как-то Виктор сидел перед телевизором и, сжимая в руках салфетницу-пуделя, смотрел последнюю серию сериала на первом. — Бабская хрень, — глубокомысленно изрёк тогда ещё семилетний Юрочка. — Юрочка! — ахнул Виктор, который любил этот сериал. — Где ты опять понабрался? — Так ты сам так вчера сказал, когда собирал комод для Вики. Юри посмотрел на жениха осуждающе, вздохнул, но ничего не сказал. Виктор с улыбкой вспоминает тот момент, потому что сейчас Юри осмелел и все свои недовольства не стесняется высказывать вслух. Иногда они спорят. В какую школу отдать Тори — в Юрину элитную или ту, что ближе к дому, где покупать фрукты, куда поехать на каникулы, какие обои поклеить в гостиной, менять ли машину Виктора или просто починить, можно ли проходить в квартиру в обуви, спать с открытыми окнами и давать детям сладкое перед ужином. Иногда они ссорятся. Если Виктор опять раздевается по пути в комнату, флиртует с официантками, напоминает Юри о его провале как фигуриста, приглашает в гости своего бывшего парня, забывает погулять с Маккачином в третий раз за неделю, проверяет уроки у детей спустя рукава, а потом те приносят домой тройки, ставит в холодильник пустую коробку из-под молока, устраивает драму из-за выпавшего волоса или ругается при детях. (Да, Виктор много косячит). Или если Юри начинает много есть и перестаёт следить за собой, из-за чего набирает вес, слишком сильно опекает детей, прибирается в комоде так, что Виктор потом ничего не может найти, полдня общается с Пхичитом по скайпу, опаздывает на тренировки средней группы, не покупает лампочки про запас, а только одну, если одна перегорела, или забывает о какой-нибудь важной дате, о которой Виктор, у которого в голове вообще ничего не держится, почему-то помнит (Впервые увиделись! Я впервые услышал твоё имя! Ваш переезд в Россию! День, когда Юрочка впервые встал на коньки! Первый поцелуй! Первый… ладно, я понял, не при детях). (Но Виктор всё равно косячит больше). Иногда они прощают друг другу абсолютно любые грехи. А однажды устраивают скандал из-за того, что Виктор слишком много сидит в Инстаграме, а Юри лайкает не все его фотки. Дети отказываются понимать систему, по которой это работает.***
— Мне нравятся русские песни, — говорила Тори, когда только переехала в Россию. — А ты переводы читала? — скептически интересовался Юра. — Нет… — Тогда понятно. Но даже в пятнадцать лет, отлично говоря по-русски, она стоит на своём — русские песни крайне забавны. Потому что пьяный папа Витя начинает голосить Стаса Михайлова, а папа Юри не понимает сначала, а потом смущённо улыбается, когда его называют сердцем из чистого золота. «Лучше уж это, чем „крошка моя, я по тебе скучаю“ по скайпу, когда они в разных странах. В разы лучше», — думает Юра. Хотя им всем действительно частенько приходится скучать друг по другу. Юра и Тори со своими тренерами разъезжают на разные соревнования, Виктор в качестве тренера уезжает на свои, а Юри остаётся дома, приглядывает за Бекой и Маккачином и руководит Никифоровской школой фигурного катания. И конференции в скайпе проходят крайне шумно. — Я побила свой рекорд, папа, ты видел?! Ты смотрел?! — Вика восторженно хлопает в ладоши. — Да, родная, я так тобой горжусь! — восклицает Юри. — Нет, солнышко, у нас в это время с Женечкой была тренировка, — одновременно с ним говорит Виктор. — Но я обязательно посмотрю сегодня в записи! — Пожелай Жене удачи от меня! Хочу встретиться с ней в финале! — Дайте шанс фигуристкам из других стран, — несерьёзно просит Юри. — Юрочка, а ты чего молчишь? — Эфир забит, — отзывается Юра. — Пап, ты, который седой и якобы не красит волосы, мы встретимся на следующем этапе с твоим Лёшей, и я из него борщ сделаю, — говорит грозно. — Поздравляю, Вика. А ещё Якову пора на покой. — Что случилось? — Виктор хватается за сердце. — Он не орёт на меня. Все смеются, а у Юри на заднем фоне звонко лает Маккачин. — Радость моя! — верещит Виктор. — Ты даже нас не так радостно увидел, — хором возмущаются дети. — Пап, Беку что ли тоже покажи, — просит Юра. — Да вот, вот она, — Юри поднимает кошку со своих колен и подносит ближе к камере. Потом двигает ноутбук так, чтобы в кадр влезли и он сам, и животные. — Мы все ждём вас. Но без золота домой не пущу. — Пап! — кричат дети. — Юри! — чуть не плачет Виктор. А Юри лишь смеётся, сообщает, что ему пора на тренировку и отключается.***
Тихий и скромный Юри Кацуки всегда был окружён семьёй, а знаменитый и всеми любимый Виктор Никифоров чувствовал себя ужасно одиноким. И эти два одиночества нашли друг друга, притянулись, приклеились, а как расклеиться уже не знают. И не хотят совершенно. Потому что вместе с Юри Виктор обрёл всё, чего ему так не хватало. Тепло и заботу. Любовь и понимание. Спокойствие и здравый рассудок, останавливающий, когда Витю заносит, и не дающий натворить глупостей. Того, кто вдохновляет, кого хочется удивлять, рядом с кем не надо притворяться. А ещё нежно-ягодный запах шампуня в ванной, чистые полотенца, — их тоже надо было стирать?! — поучительные фильмы по вечерам, утренние объятья, сюрпризы в виде конфет или шоколадок в чемодане, когда уезжает надолго, дочку, которой можно делать причёски, и ещё две зубные щётки в стаканчике. Юри вместе с Виктором обрёл всё, о чём только мог мечтать. Внимание и романтику. Поддержку и стимул двигаться вперёд. Постоянно новые впечатления и раскованность, сгусток безрассудности под боком, который заражает своим азартом. Того, кто действительно любит, кого не хочется отталкивать, рядом с кем не страшно рисковать. И, как дополнение, приятный вкус кофе в постели, чужие великоватые ему кофты, страстные поцелуи и прикосновения, внезапные поездки за город, сына, кажущегося злым и хмурым на вид, но на деле — ранимого и ласкового, пушистого питомца и парные — обручальные — кольца. Они ни на секунду не жалеют. Привыкшие всё делать поодиночке, теперь они делят обязанности. По очереди укладывают детей спать, по очереди выбрасывают мусор, по очереди стирают и моют посуду. По общей договорённости готовит Юри, а Виктор иногда ему помогает и делает влажную уборку. Виктор также отвозит детей в школу, а Юри убирает за питомцами. Но кое-что они делают всегда вместе. Занимаются и играют с детьми, перебирают шкафы и кладовку, боятся Николая Плисецкого, дедушку Юры, и внезапных визитов Катерины, которая орёт, как буйнопомешанная, когда узнаёт, что её «плоть и кровь» будет воспитываться двумя мужчинами, но быстро смиряется с этим и даже начинает покупать подарки не только сыну, но и Тори. А ещё они вместе гуляют по ночам, держась за руки, лечатся от простуды, которой болеют всегда вместе, и шепчут слова любви так, чтобы весь мир услышал. А для них весь мир — живущие в светлой квартире влюблённые идиоты, их дети, бирманская кошка и пудель. Вопрос ориентации не поднимается вообще ни разу — Виктору и раньше нравились мужчины, а Юри всю жизнь любил только Виктора. Поэтому они забываются и удивляются, замечая на себе редкие косые взгляды. Хотя взгляды по большей части какие-то гордые, восторженные и умильные. Но и боявшемуся осуждения Юри, и любящему внимание Виктору абсолютно плевать и на те, и на другие. Они просто есть друг у друга, они любят друг друга, они семья, и они счастливы. И для полного счастья не хватает, разве что, немного покоя и умиротворения, но… Это было бы смертельно скучно, правда?