***
— Тони, она замечательная! Это просто потрясающе. Вот ты знаешь, как будет по-немецки «распечатать»? А я знаю! — Я рад, что тебе все нравится. — устало поддакивает миллиардер, глядя на невесту поверх сложённых домиком ладоней. Старк устал. Устал от работы, от вездесущего Фьюри, раздражающего с каждым месяцем все больше. Устал от того, что не может сосредоточиться на своей прекрасной идее об усовершенствовании репульсионных перчаток…, а тут ещё и Пеппер с ее восторгами о какой-то репетиторше. Совсем некстати. — Тони? Ты снова не спал всю ночь? Хотя, о чем я говорю, конечно, не спал. — ворчит себе под нос Вирджиния, расхаживая перед столом. — Может, тебе все же стоит отдохнуть? — Может быть… — с Поттс лучше согласиться. Не потому, что она что-то внушает или может обидеться, потому что она права. Старк это давно себе уяснил. В том, что касается людей, как правило, правда, не на его стороне. Тони задумчиво взирает на какой-то из сотни видов суккулентов (он так и не запомнил, как называется конкретно этот) и думает о том, кто помрет раньше, он — от недостатка сна, или это колючее безобразие? — Что на счёт того, чтобы тебе поприсутствовать на следующем уроке? — как черпак с холодной водой. Тони? Поприсутствовать на уроке немецкого языка для чайников? — Хорошо, конечно, Пепп-с. — это же такое раздолье для саркастичных выходок… — Только постарайся, чтобы мисс Купер не поседела раньше положенного срока и захотела вернуться в понедельник. — За столько, сколько, я так понимаю, я плачу ей, она не сможет не вернуться. — Не все люди меркантильны и корыстны, Тони. — осаждает его Поттс, собираясь уйти. Старк ее не останавливает. Незачем. К вечеру он будет в норме — сразу после пары кружек кофе — и они будут разговаривать, как ни в чем не бывало. Это всего лишь рядовая недомолвка.***
Сегодня пятница. Один из самых прекрасных дней для школьников, за исключением каникул. Потому что завтра они могут вставать, во сколько захотят, делать, что захотят, и никто их не попрекнет. Только если особенно занудные родители. Кэтрин это не грозит. У неё занудных родителей нет. Хотя порой она и думает, что лучше, чтобы были хоть какие-нибудь, чем так — одной. — Мам? — Да, зайчонок? — Кейт отвлекается от созерцания тропы небольшого парка меж садиком и школой. — Миссис Ханниган сегодня заставила нас съесть всю кашу, представляешь? Это было ужасно! Она была такая липкая и мерзкая! — Миссис Ханниган? — Каша! — Джим громко смеётся. Тем прекрасным детским смехом, которым ему и должно смеяться. Кейт не считает, что сын похож на неё в детстве. Ни внешне, за исключением круглого подбородка, ни по характеру. Он непоседливый, любопытный, но всегда достаточно послушный, внимательный. Кейт такой не была. Она хваталась за все, что блестело, периодически дергала мать за серьги, бегала мимо опасных углов мебели, ловко лавируя и норовя довести бабушку до сердечного приступа каждый раз, когда падала или стукалась обо что-то. Теперешняя Кейт другая. Более спокойная, ответственная, да и падает намного реже. Помнится, тетя говорила ей, что это она становится похожей на Джима, а не он на нее. И в этом есть доля правды. — Ладно, милый, ты знаешь, маме надо ехать. Я заберу тебя в девять, как всегда. Пожалуйста, не расстраивай дедушку, хорошо? — Не буду. — Джеймс улыбается во всю ширь рта, отчего становится похожим на переоценившего свои возможности хомяка, и обнимает Кэтрин за шею, когда она садиться на корточки и обнимает его. — А ты купишь мне Бэтмобиль, если я буду хорошо себя вести?***
До Старк-Тауэр Кэтрин довозит Гарольд, как он попросил себя звать. В ответ, чтобы не создать неловкой ситуации, Купер предложила называть ее «Кейт». Тем не менее, уважительная форма все же предпочла сохраниться. Сейчас, стоя в лифте, Кейт кажется, что это все происходит не с ней. Подработку в Озкорп лично при Гарри Озборне она ещё понять может, там есть связь через Гвен и Питера, но Старк Индастриз? У самой Вирджинии Поттс? Как сцена из несмешного сит-кома. — Здравствуйте, мисс Поттс, я сегодня приготовила несколько таблиц про… ох. — на широком светло-кремовом диване Вирджиния оказывается не одна. Рядом с ней, вальяжно закинув руку со стаканом чего-то похожего на виски, ей на плечо, сидит сам владелец башни. «Чертов Тони Старк всего в двух метрах от меня», — пролетает в голове со скоростью экспресса, снося все другие мысли, будто туристов, ступивших за ограничительную линию железной дороги. — Здравствуйте, милая. Кэтрин, кажется? — он салютует ей стаканом, на что мисс Поттс лишь натянуто улыбается и крепче сжимает вторую его руку своей. Неожиданно Кэтрин хочется засмеяться. Из ниоткуда возникает впечатление, будто это проблемная пара на приеме у психолога, и она — тот самый психолог. Но картинка тут же отметается, потому что достаточно в ее жизни было психологов и всего, что может быть с ними связано. — Здравствуйте, мистер Старк. Все верно, меня зовут Кэтрин. Могу я предположить, что теперь преподаю и Вам тоже? — это было трудно сказать. Стоять в башне Старка и у него же просить деньги за свою работу… Кейт не представляет, как это делают все те люди, что на него работают. С другой стороны, может они этого и не делают. Просто раз в месяц проверяют свой счет. — Нет, я тут в роли зрителя. Не помешаю? — Что Вы, нет, конечно. — «Совсем не помешаете, меня просто будет немного потряхивать от страха сказать что-то лишнее». Кейт искренне надеется, что никаких приборов для прочтения мыслей тут нет. — Тогда приступайте, мне безумно интересно. — Старк улыбается, делая глоток виски. На нем белая рубашка без галстука и чуть помятые на щиколотках брюки. «Ну да, было бы странно, встреть он меня в растянутых спортивках». — Разумеется. Так вот, я принесла несколько таблиц, с помощью которых…***
— Вы итальянка? — Кейт не успевает договорить. Снова. Мистер Старк прерывает ее, чуть ли не каждые пять минут, и каждый раз ей приходится учтиво отвечать на его вопросы. Но это… Это совсем не просьба рассказать пошлый стишок на немецком. — Простите, мистер Старк, это достаточно личное, чтобы я могла отказать Вам. — Тони, в конце-то концов! — мисс Поттс раздраженно поправляет выбившуюся прядь рыжих волос и сверлит жениха взглядом. — Разве? Я ведь не прошу Вас назвать мне размер груди, верно? Всего-то Вашу национальность. — на это Вирджиния уже готовится извиниться перед репетитором и поспешить уволочь Старка куда подальше, но Купер ее опережает. — Я американка. Родилась в Квинсе, Нью-Йорк. Там же и сейчас живу. Моя мама была наполовину итальянкой, если это так важно. Но языка я не знаю, так что не просите меня Вам спеть или что-то вроде. И простите, если мой ответ пришёлся Вам не по нраву. — Кэтрин быстро собирает в сумку блокнот и ручки, оставляя учебники на столе. — Мои извинения, мисс Поттс, но уже половина девятого, и мне пора домой. — Разумеется. Проводив репетитора к лифту, Пеппер резко поворачивается к Старку. — Ну, чего ты? Уже и спросить нельзя? — весело отзывается миллиардер. — Тони, это было отвратительно. Я даже не стану говорить тебе о нормах, на которые тебе плевать. Но это было отвратительно. Сегодня я сплю в своей старой спальне. Хотя, какое тебе дело? Ты же все равно всю ночь будешь в лаборатории. — Вирджиния делает неопределённый жест рукой и быстро уходит, оставляя Старка наедине со своими чертями. — От-вра-ти-тель-но. — повторяет он, вытягивая губы трубочкой и смотря куда-то в левый верхний угол стены напротив.