Бэт-семейные бэт-ситуации

      Дэмиен удивленно моргнул пару раз, но послушно передал Дику несколько своих цветных карандашей.       — Из тебя художник, как из Дрейка танцор, — заметил было он, впрочем, тут же замолчав и вспомнив, как не так давно Тим отплясывал под «Walk on Water» у Thirty Seconds To Mars так, что сравнить его танец с умением Дика рисовать было бы сродни оскорбления первому, — ладно, нет, не то сравнение. Но ты художник от слова «худо».       Дик даже не обиделся, посмеиваясь только и плюхаясь на диван и что-то быстро печатая в телефоне.       — Зато у Джейсона получаются ничего такие человечки, а у Тима хороший взгляд на цвета и их совмещение.       Дэмиен не нашелся что ответить на эти слова и вернулся к рисованию.       На бумаге медленно появлялся контур чего-то туманного, словно из сумрачной мглы, из молочно-жемчужного марева как из шелковых волн выбиралась фигура, прорезаясь алебастровыми формами, гипсовым творением. То ли чье-то лицо, то ли резьба коры на дереве из сада за домом — Дэмиен и сам не знал, что хотел изобразить, позволяя следовать своей руке за карандашом, вглядываясь в линии и изгибы.       Что-то теплое и родное, думал юноша, глядя, как загорелся экран его телефона, когда Дик прекратил печатать (значит, смекнул Робин, написал в их общий чат), как согретая солнцем голубизной и лиловым отливающие в небе; рисование для Дэмиена было умением понимать себя, он хотел себя увидеть среди этих линий, увидеть не открытые его пониманию черты собственного характера и особенности поведения, которые для некоторых людей были не просто узнаваемыми — привычными.       Привычными, подумал юноша, глядя, как вкатывается в комнату растрепанный Тодд и за ним, сонный и задумчивый, вбредает Дрейк.       Голос Грэйсона вырвал его из мыслей и снова вернул к собственному рисунку; юноша лишь краем глаза наблюдал, как Джейсон, выслушав просьбу старшего, удивленно взял чистые листы и нарисовал на них три схематичных фигурки человека. Тим ткнул пару раз, показывая, где нужно исправить.       — …лучше фиолетовый, — чуть погодя возразил Дрейк, когда Дэмиен снова вернулся к подглядыванию за старшими, и выбрал из кучки карандашей нужный, — он выделяется лучше и он пронзительней.       — Тогда второй по отрицательной шкале — синий, — предложил Джейсон, доставая нужный и кладя рядом с фиолетовым карандашом. — Красный — самая большая степень, рыжий — просто большая, зеленый это допустимо, голубой это «ну такое».       — Ты забыл желтый, — заметил Тим, отбирая названные цвета.       — Я просто не могу придумать ему подходящего значения, — просто пожал плечами Тодд, отдавая Дику листочек с тремя человеческими фигурами. Дэмиен заинтересованно приподнялся.       — Первую всю фиолетовым крась, — через несколько секунд посоветовал старшему Джейсон, перегибаясь через ручку дивана и подтягивая к себе какую-то книгу и открывая ее на закладке с кактусиками; на обложке значилось «Анна Каренина», и Дэмиен только головой покачал — ох уж эта любовь Тодда к русской классике. — И еще ауру фиолетовую добавь. А у второй ноги до середины бедра и шею.       Тим, внимательно следящий за процессом, перехватил любопытный взгляд Дэмиена и похлопал по месту рядом с собой и, словно не сомневаясь в том, что Робин-таки сядет, убрал оттуда карандаши. Дэмиен только закатил глаза, но встал, положив блокнот на кофейный столик и пересаживаясь к старшему. Тот тут же закинул руку ему на плечо и объяснил, глядя, как Дик, улыбаясь, раскрашивает фиолетовым шею на рисунке: — Дик нашел в интернете рисунок, где на каком-то персонаже цветами было отмечено, где этому персонажу приятно, чтобы его касались и какие эмоции это у него вызывает. Он решил нарисовать такие «карты» для всех нас и начал с тебя. Это, — Тим вытащил у старшего под его недовольный полуписк-полувскрик лист из-под карандаша и ткнул на целиком раскрашенного фиолетовым первого человечка, чем-то действительно отдаленно напоминающим Дэмиена, — это если тебя трогает какой-то левый чувак. Фиолетовый значит:"Убери руки или я тебе их отгрызу и запихну в глотку».       Дэмиен хмыкнул, все еще слегка оглушенный такой идеей. Это было действительно… забавно. К тому же он через рисунок старших сможет узнать, как видят его они, правильно?       — А второй это если тебя трогает кто-то из семьи, — Тим усмехнулся, передавая рисунок Дику и добавил: — Бока и подмышки тоже фиолетовым крась.       Джейсон оторвался от чтения, полностью, казалось бы, погруженный в которое он был, и спросил почти неверяще:       — Ты боишься щекотки?       Дэмиен пробуравил Тима взглядом и ничего не ответил.       — Я думал, у тебя нервные окончания на такое вообще не реагируют, — Джейсон пару раз остолбенело моргнул и сделал едва уловимое движение, которое через секунду блокировал Тим, не дав Джейсону Дэмиена пощекотать.       — Он меня потом зарежет во сне, а так я хоть какую-то часть своего прокола искуплю, — пробормотал Дрейк, поймав на себе недоумевающий взгляд Тодда. Тот обиженно надул губы.       — И ты, Брут.       Дик рассмеялся и синим карандашом обвел области вокруг фиолетовых пятен — у ключицы, внутреннюю часть рук, бока, стопы; Дэмиен задумчиво разглядывал рисунок, видимо, размышляющий, будет ли ему приятно или нет.       — Голубым только от стоп до колен крась. И уши.       Дик, искренне влюбленный в голубой цвет, только печально вздохнул. Джейсон, как только старший закончил, отобрал у него карандаш, лизнул грифель и нарисовал Дику усы. Тот хихикнул и, через секунду заметивший свое отражение в зеркале, захохотал — смотрелось, все-таки, довольно забавно — но Тим только забрал у них рисунок и оранжевый цвет, с удовольствием начиная красить на рисунке ладони, плечи и грудную клетку, от усердия высунув язык. Дэмиен, казалось, смутился, но только ткнул Тима в бок и указал на свой лоб.       Джейсон, все это время старательно рисующий на руке у все еще смеющегося Дика голубых птиц — старший выглядел необычайно довольным — подсказал:       — И лоб тоже рыжим крась.       — Ты зеленый пропустил, — пробормотал окончательно смутившийся, но все еще не возмущавшийся Дэмиен, когда Тим закончил красить и прижался щекой к его лбу, и подсказал: — Руки до плеча, лицо и не раскрашенная часть ног. Зеленый в вашей трактовке значит…       — «Может быть», — перевел Дик, прищуренный и разглядывающий странные узоры на другой его руке. — Это что, купола?       Джейсон прыснул. Тим хихикнул, поворачиваясь к рисунку и поясняя:       — Голубой это необъяснимое «ых», когда вроде можно, но и не нужно. А синее это просто «Нет» большими буквами и с точкой после этого слова.       — А красный?       Джейсон, аккуратно вырисовывающий небольшие вытянутые овалы, оторвался от рисунка (Дик обиженно забубнил, подтянув к груди ноги) и пояснил:       — Это значит «ПАЖАЛСТА, ПАЖАЛСТА» потому что ты, вообще-то, очень тактильный человек и, вдобавок, теплолюб страшный.       — Ничего я не!.. — возмущенно начал Дэмиен, привстав и напрягшись, словно ему что-то обидное сказали, но тут же затихая, когда могучая рука старшего осторожно опустилась на макушку и совершенно добродушно потрепала волосы; в жесте не было ни снисхождения, ни желания унизить, просто тепло и старшебратская улыбка.       — Ты изо всех стараешься казаться холодным айсбергом из Титаника, об который бьются корабли нашей к тебе — не отрицай — изощренной любви, но когда тебя по волосам гладят ты буквально в котенка превращаешься.       — Не ври, — буркнул недовольный Дэмиен, впрочем, не отталкивая руки и расслабленно опускаясь на свое место. Тим тоже запустил пальцы в чужие волосы у шеи у усмехнулся.       — Это, на самом деле, очаровательно, летучемышонок. Не стоит этого смущаться. Мне тоже нравится, когда меня по волосам гладят, — Дрейк пожал плечами, — в этом нет ничего такого. Все свои. Джейсон вон, например, обожает, если ему кто-нибудь что-нибудь до локтя рисует на коже или просто гладит у запястий.       Тодд с виноватой улыбкой пожал плечами, не убирая руки.       — Мне иногда кажется, что у меня вены холодные. Жуткое чувство, на самом деле. А этому, — Тодд ткнул в Тима, — руки до плеча можно трогать только при условии, что ему в качестве компенсации принесут кофе.       Тим фыркнул добродушно и закатил глаза.       Дик, все это время с улыбкой наблюдающий за младшими братьями, выдохнул через нос и мягко заметил:       — Нам еще третью фигуру красить надо.       — Третью? — сонно откликнулся Дэмиен, откидываясь на плечо сидящего рядом Тима и сквозь ресницы глядя на рисунок в руках Грэйсона.       — «Любимый человек», — тихо, мягко пояснил Джейсон, заметив, как ласка Дэмиена усыпила и расслабила, — мне кажется, ее всю надо красным закрашивать.       Младший только пожал плечами, откликнувшись прерванным зевотой: «Я н’знаю».       — Крась всю, — словно сквозь туман заметил Тим, осторожно подтягивая младшего к себе на грудь и прижимая за спину осторожно, ласково; Дэмиен почувствовал, как Джейсон привалился к Дрейку с одной стороны, а Грэйсон пересел со своего места туда, где секунду назад сидел Дэмиен и тоже прижался, гладя по плечу. — И мы, кажется, ошиблись. Ту фигурку, которая обозначает прикосновения семьи, надо было целиком минимум в оранжевый красить.       Дик добродушно улыбнулся.       — Если будем всех остальным рисовать, то мою можно тоже красить оранжевым целиком.       — Потому что ты тактильный человек.       — Страшно тактильный.       Тим только беззвучно рассмеялся, бормоча что-то про любовь к прикосновениям и усталости.       Проснулся Дэмиен под пледом в хитром сплетении тел старших братьев; в кресле, где еще тем вечером Дэмиен рисовал в блокноте, дремал Альфред, в соседнем, около дивана, читал газету Брюс.       Зато вопрос о том, что Дэмиену хотелось рисовать, отпал.       Юноша улыбнулся. Пусть это будет не парадный семейный портрет, но семейный, тем не менее.