Все, что я видела вокруг себя — толпы сражающихся, стоящих на горах из трупов. Кровавые реки текли по знакомым мне тротуарам, горели вывески магазинов, в которые я часто заходила за вкусняшками после школы.
Где-то позади меня я услышала крик. Раздирающий душу на кусочки, пронзительный предсмертный вопль.
Я даже не стала оборачиваться. На меня прямо сейчас бежал безликий рыцарь в стеклянных доспехах, и я машинально потянулась к мечу. Но его там не было — вместо этого я нащупала лишь воздух. Я зажмурилась и приготовилась к смерти, — все равно нечего терять — но удара не последовало.
Враг прошел сквозь меня, словно я была незримым бестелесным духом. Я увидела, как он бежит теперь уже от меня и скрещивает меч с Боромиром… пока еще живым Боромиром.
Стараясь успокоить бешено колотящееся сердце, которое словно тоже достало клинок рвалось в бой, я посмотрела на один из домов. Там я увидела, как толпа орков безжалостно рвет на куски мирную жительницу. Та кричала и старалась вырваться, но отвратительные твари только громче хохотали и хрюкали, вырывая волосы и сжимая запястья и лодыжки женщины.
В паре метров от нее лежал маленький, испачканный в крови слабо шевелящийся сверток.
Я закричала и бросилась к женщине, забыв об отсутствии оружия и тела в целом.
Брызнула кровь из отрубленной руки…
Я проснулась. Кто-то тряс меня за плечо, стараясь привести в себя. Я почувствовала, что вся пижама насквозь промокла от пота. Я лежала на холодном полу, возле меня лежало скинутое одеяло. Когда я пригляделась, я различила лицо трясущего меня. Надо мной склонился не на шутку перепуганный Мышеус.
Я тяжело дышала, все еще мысленно находясь на поле жестокой резни.
— Аня? Что с тобой, Аня? — говорил сероволосый.
— Ничего… — хрипло прошептала я. — Я в порядке…
Мышеус не ответил. В следующую секунду я почувствовала, как сильные руки поднимают меня в воздух и усаживают на мягкую кровать, освещенную лунным светом. Была еще ночь.
— Плохой сон? — тихо спросил парень.
— Ужасный сон, — ответила я.
— Но все в порядке. Ты дома, мы все вместе, Рыцари сидят внизу и играют в карты, Ракета как всегда выигрывает, — успокоил меня Мышеус и осторожно обнял.
Я выдохнула. Тепло от нежных прикосновений Мышеуса распространялось по всему телу, даруя спокойствие. Да. Все это лишь ночной кошмар. Все прошло.
Я встала, попросила Мышеуса выйти и переоделась в обычную одежду — свободную синюю футболку и джинсы. Не думаю, что после такого мне еще захочется спать. Так почему бы не сыграть с друзьями? Посмотрим, кто из нас лучше играет — я или Ракета. Я с первого класса с друзьями играла!
Спускаясь по лестнице, я бросила короткий взгляд на висящее на стене зеркало. Надо бы потом его убрать — после случая с Леголасом, которого ни Катерина, ни Алекс в Зерцалии не нашли, лучше не держать в доме большие зеркала.
Когда я уже почти спустилась на первый этаж, я вдруг услышала за своей спиной нежный тихий перезвон. Он был мне знаком. Даже слишком знаком.
Я резко развернулась и достала из-под тумбочки кинжал. Да, мы психи — у нас по всему дому спрятано оружие. Не всегда же таскать по дому тяжеленные мечи, пока в пижаме идешь попить. Когда из зеркала буквально вывалился кто-то, я держала обнаженный клинок наготове.
Когда я посмотрела на пришельца, я сначала не узнала его. Вернее сказать, ее. Кучерявая копна светлых волос закрывала лицо.
Держа кинжал перед собой, я осторожно коснулась плеча тяжело дышащей девушки.
Та вздрогнула и открыла глаза. Зашедшись в кашле, девушка встала. Тут я узнала ее — это же Наташа Назарова, сестра Игоря. Мне про нее рассказывали. Разве она не мертва? Или это я опять ошиблась?
Тем временем девушка откашлялась и посмотрелас сначала на меня, затем на кинжал. Потом опять на меня.
— Имя, место проживания и цель прибытия, — сделав скучающий голос, сказала я. Люблю так выпендриваться.
— Наташа Назарова, Зерцалия, цель — предупредить вас о надвигающейся опасности, — так же быстро, без сомнений ответила Наташа. Так я не ошиблась.
— Ты же мертва, — не убирая кинжала, сказала я.
— Как видишь, живее живых.
Для верности я коснулась лезвием кожи девушки, чтобы проверить, не доппенгангер ли она. Наташа лишь улыбнулась, никак не показав признаки боли.
— Могу я увидеться с братом?
Я несколько секунд подумала, а затем отошла в сторону, не поворачиваясь к блондинке спиной. Та понимающе кивнула и прошла вперед. Я тихо указывала ей, куда идти. По пути осмотрев девушку, я отметила, что при себе у нее только небольшой ножик. Одета она, как обычная девушка — джинсы и толстовка.
Когда мы вошли в общую комнату, где ребята уже делали ставки. Ксюша VS Ракета! Кто победит?..
Но когда в комнату вошла Назарова, все разговоры вмиг утихли. Первым глаза на лоб полезли у Игоря, затем у Катерины и остальных лично с ней знакомых.
— Кхм-кхм, представлять нет смысла, — тихо сказала я. — Наташа.
— Привет, ребят.
Первым нарушил тишину Алекс.
— Ты же сдохла?
Наташа закатила глаза.
— Да, я к вам из загробного мира приперлась, — сказала она.
Я посмотрела на Катерину. В голове сразу всплыла сцена сражения Катерины и Наташи в подвале, когда члены Клуба Калиостро забрали зеркало Трианона.
Девушка смотрела на сестру с каким-то недоверием. Это было вполне понятно.
— Зачем ты пришла? — спросила Катерина. Наташа посмотрела ей в глаза и ответила:
— Я пришла вас предупредить. Вам грозит опасность.
Я посмотрела на Самиру, мою подругу. Она обладала способностью различать, врет ли человек или говорит правду. Но она молчала, значит, Наташа не врет.
Все зашептались. Я все еще стояла позади Назаровой.
— Какая опасность? — спросила я.
— Может, уберешь кинжал и дашь мне сесть? — проворчала Наташа. Я вздохнула. Да, вот до чего доводит паранойя.
Когда Наташе освободили стул и пододвинули печенек, она наконец начала:
— Как я выжила — не важно. Я слышала, что у вас произошло, и следила за вами. Так вот, в Зерцалии произошло нечто подобное. Тысячи монстров и хироптер во главе со своим королем… — Наташа поежилась. — Напали на Столицу. Мы с трудом отбили атаку и сейчас тоже восстанавливаемся. Но погибло очень много мирных жителей.
— И ты пришла, чтобы рассказать нам это спустя месяц? — спросил Кротоус.
— Не только. Вчера, во время восстановительных работ, мы с Кириллом встретили толпу странных ребят. Как я поняла, они тоже попаданцы — один что-то там бормотал про магию и короля Артура, а сам представился как Мерлин, трое девушек бегали от воды, как бешеные. И еще десяток таких же. Я подумала, может они от вас. Но они никого из вас не знали. Значит, просто попаданцы. Заберите их пожалуйста, они же половину города с ума свели — как вы вообще живете?
— А что за опасность-то? — поторопила Ира. Да, похоже, их вообще новые попаданцы не удивляют теперь. А я вот немного удивлена, до этого я ни разу не слышала о массовых телепортациях в Зерцалию.
— Хироптеры, — коротко ответила Назарова. — Созерцатели недавно узнали, что довольно большая группа этих тварей выжила, и они организовали слежку. И совсем недавно я своими ушами слышала, — на этом моменте Наташа для убедительности показала пальцем на свое ухо. — как они обсуждали нападение на Санкт-Эринбург. Я так и не поняла, как они собрались это сделать, но говорили они с такой уверенностью… вот я и решила вас предупредить.
Все замолчали, обдумывая все.
— Спасибо тебе, — тихо сказала я через несколько минут. — Эта информация нам очень важна. Но… как мы предотвратим нападение?
— Нападем первыми! — уверенно сказал Ракета, ударив кулаком об раскрытую лапу.
— Да! — подхватил Дракс и захохотал своим низким раскатистым смехом.
— Вы уверены? — уточнила Наташа. — Там около сотни хироптер.
Все засмеялись.
— Поверь, в Судную Ночь их было побольше! — сказал Алекс. — А еще десять тысяч всяких других тварей.
— Понятно, — выдохнула девушка. — Ну я вас предупредила. Тогда я… пойду?
Было видно, что девушке немного неловко находиться здесь. Она встала и теперь неуверенно переминалась с ноги на ногу.
— Может, останешься? Посиди с нами, поиграем, — сказал Игорь и улыбнулся сестре. Катерина, немного погодя, кивнула.
— Ну меня там хватятся нескоро… — пробормотала Наташа, а затем ответила громче: — Ладно, если вы не против.
Вроде все наладилось. Все проблемы мы оставили на завтра, а пока можно насладиться ночью. Итак. Кто же победит и получит звание лучшего Рыцаря Карт…
Когда уже под утро Ксюша с гордостью забрала себе победу в финальном поединке, я отправилась спать. По дороге к своей комнате я видела, как счастливый Игорь разговаривает с сестрой.
Переодевшись и устало плюхнувшись на кровать, я погрузилась было в сон, но…
В голову опять лезли воспоминания. Сон, когда нет других дел и есть время поразмыслить — самое тяжелое время. Что-то внутри меня яростно противилось сну, не желая еще раз видеть во сне ужасы прошедшей уже давно ночи.
Ворочалась я довольно долго, пытаясь уснуть. Я понимала, что если сейчас не усну, то завтра буду чувствовать себя и выглядеть как зомбак. Но сон все равно не шел.
Тогда, часа в три утра, ко мне в дверь кто-то осторожно постучал.
— Кто там? — спросила я.
— Аня, ты не спишь? — услышала я приглушенный голос Мышеуса.
— Нет, заходи, — зевнув, сказала я, поправляя черную ночную рубашку с колбасой (не спрашивайте, почему на моей пижаме кружочки колбасы!).
Мышеус приоткрыл дверь и тихо прошмыгнул в комнату, закрыв за собой. Он тоже был в черной пижаме, только с сыром. Забавно, не правда ли? Мы заплатили в два раза больше за то, чтобы нам привезли эти пижамы в течении трех дней.
— Что не дает спать великому царю Мышеусу Первому? — спросила я.
— Мне тоже приснился кошмар, — тихо сказал парень, словно смущаясь. — Давай бояться вместе?
Я усмехнулась. Когда это он успел посмотреть «Котенок по имени Гав»?
— Ладно, иди сюда, — улыбнулась я и похлопала по своей кровати. Мышеус улыбнулся и сел рядом со мной. Я легла, укрывшись мягким пледом. Мышеус тоже лег рядом.
— Ааань, — протянул Мыш. — А что тебе снилось?
— Не важно. Спи давай, спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Так я и уснула, в осторожных объятиях Мышеуса, наслаждаясь теплом его рук. И все плохие мысли на время ушли.
Когда я проснулась, уже светило солнце. Рядом со мной заворочался Мышеус.
Часы показывали одиннадцать часов. Вот это мы отоспались… хорошо, что сегодня не наша смена. Мы и еще примерно тридцать Рыцарей сегодня следим за домом. Надо будет Ника покормить…
Стараясь не разбудить Мышеуса, я встала. Но бесшумно это не получилось — кровать предательски скрипнула. Мда… верно говорят, что самое дорогое — не значит самое лучшее.
Мышеус разлепил веки.
— А? Уже вставать? — парень зевнул и потянулся.
— Спи ты, спи, — улыбнулась я. — Сегодня выходной.
— Да не, я уже встаю, — парень легким движением принял вертикальное положение и застыл на несколько секунд, прогоняя темноту из глаз.
Я улыбнулась. Выпихнув Мыша из комнаты, я переоделась. Вышли мы с ним одновременно, уже в обычной повседневной одежде. Я надела мягкий теплый свитер, черный с желтыми треугольниками, и джинсы.
Внизу, в столовой сидело пятеро: мои родители, Рон Уизли, Гвендолин Шеферд и Трис Прайор. Остальные, наверное, разошлись по своим комнатам или сидят где-нибудь рубятся в видеоигры. На завтрак сегодня была рисовая каша.
Мы с Мышем подошли к отдельному столику, где стояла огромная кастрюля с кашей, взяли себе тарелки и наложили себе желаемое количество.
Завтракали все в молчании, то ли слишком сонные, то ли погруженные в свои мысли. Лишь тихо бормотал телевизор на стене.
Мы с Мышеусом несколько раз переглядывались. Он украдкой улыбался мне. У него, похоже, сегодня хорошее настроение. Ну или тот эрудит раздобыл где-то сыворотку Мира и вколол ему.
У меня тоже было вполне мирное настроение. Я поспорила с Трис, что обыграю ее в Mortal Combat, и сейчас мы шли в отдельную комнату с приставками для того, чтобы решить наш спор. Но тут меня подозвал папа.
— Мама хочет с тобой поговорить, — устало сказал он. Было видно, что ему тема предстоящего разговора решительно не нравится. — С тобой и этим… Мышеусом.
— О чем? — насторожилась я.
— Мама расскажет, — ответил он.
— Трис, я скоро приду, — сказала я подруге. Дивергент кивнула и пошла занимать нам места на пуфиках в видеокомнате.
Когда девушка скрылась в коридоре, я подозвала Мышеуса, который направился было в библиотеку (да, у нас есть библиотека. Я в раю!). тихонько объяснив ему ситуацию в двух словах, я пошла за папой.
Он провел нас на второй этаж, где располагалась их с мамой комната и комната Насти.
Мы вошли в отдельную комнатку, пока никем не занятую. Там стоял столик и заранее подготовленные четыре стула.
Мы расселись. Все это время никто из моих родителей не проронил ни слова. Затем, когда молчание уже стало из напряженного становиться просто неприличным, мама нарушила тишину:
— Аня, — начала она. — Мы с папой — на этом моменте папа вытаращил глаза, показывая, что он вообще тут не при чем. — хотели бы поговорить о вас с Мышеусом. Спрошу прямо: у вас все серьезно?
При этом мама выразительно подняла брови и посмотрела на меня. Я поняла, что она имела в виду.
— Мам, ты совсем что ли? Нам по четырнадцать! — быстро ответила я. — Но мы любим друг друга.
— Ничего другого я и не ожидала, — вздохнула она. — Я просто хотела бы объяснить вам обоим, что это лишь…
— … лишь первая любовь, которая пройдет через полгодика, — закатив глаза, закончила я. Мама опять завела свою шарманку. — Мам, может хватит про это уже второй раз болтать? Пойми уже, что мы все равно тебя не послушаем.
— Это факт: первая любовь почти никогда не бывает настоящей, — отрезала мама. — Назови мне хоть одного человека, влюбившегося в четырнадцать и прожившего с предметом воздыхания долго и счастливо.
— Да их предостаточно! Тетю Лену с дядей Виталиком взять хотя бы.
— Они не в счет!
Мы постепенно повышали голос друг на друга. Мышеус и папа наблюдали за начинающимся спором со странным спокойствием. Только если у первого на лице было немного беспокойства, то у папы на лице застыло полное пофигение. Кажется, он вообще мысленно уже футбол смотрит. Так или иначе, самые адекватные существа — это мужики.
Я смотрела маме прямо в глаза.
— Почему же не в счет? И почему еще тысячи, миллионы счастливых пар не в счет? Почему ты считаешь, что для того, чтобы найти свою любовь, нужно перебрать кучу парней? Почему не веришь, что любви все возрасты покорны? Ты, поклонница «Ромео и Джульетты»!
— Да потому что сказки все это! Вам до своего «долго и счастливо» еще дожить надо, а все потому что кое-кто вляпался в неприятности и не захотел рассказать нам.
— И что бы изменилось, если бы я вам все рассказала? Ах да, вы бы посадили меня на домашний арест и я все равно сбежала бы. И Звездоцап все равно вернулся бы, и Судная Ночь все равно свершилась бы, но мы могли бы быть и не столь организованы из-за вас!
— То есть мы — помеха?
— Когда ты включаешь упрямство — да!
Я уже не думала, слова лились из моих уст почти бессмысленным потоком. Оскорбила маму? Ну ладно! Сама виновата. Я люблю ее, но сейчас я не могла сдержать отвращения в своем взгляде.
— Дамы, успокойтесь… — попытался встрять папа, коснувшись маминого плеча.
— Тихо! — хором скомандовали мы, заставив обоих «самцов» застыть.
Я почувствовала, как алые пятна покрывают мое лицо.
— Как ты не понимаешь, что мы не можем просто так дать тебе жертвовать жизнью и влюбляться в кого попало!
— Мышеус не «кто попало»! А жизнь моя, мне и решать. Я заварила всю эту кашу, когда спасла Огнезвезда, своего предводителя, своего вождя от смерти! Я выполнила свой воинский долг, мам. Я была кошкой, я делала то, что должна была. И мне теперь расхлебывать последствия. Разве не этому меня учили? Ня оставить же мне друзей в этот момент самим разбираться!
— Жизнь не только твоя…
— Вы в моем доме! Нашем доме, не вашем! Мы с друзьями рисковали жизнями ради того, чтобы сейчас у горожан было больше еды и тепла, а Настя не умирала от тяжелой простуды, — всегда хотела так сказать. Раньше всегда аргументом моей мамы было «не спорь в моем доме». Теперь моя очередь выдвигать сей глупый аргумент.
— Вы вообще вроде насчет меня спорили… — тихо пробормотал Мышеус, нервно смеясь.
На секунду мне самой стало смешно от всей этой ситуации. Я точно схожу с ума.
— Повторяю в последний раз, мама: что бы вы ни говорили, решаю я. То, что мне только четырнадцать, ничего не значит. Я хочу решать сама. Мне надоело все время подкладываться под ваши правила. Я достаточно взрослая для принятия собственных решений, и я уверена, что мои друзья меня поддержат. Моя вторая семья, которая, знаете ли, за последние недели стала мне дорога не меньше этой. И с Мышеусом мы будем вместе, даже если тебе что-то не нравится. Разговор окончен.
С этими словами я встала с места и, не обращая внимания на взгляды родных, вышла из комнаты, хлопнув дверью. Трис меня уже заждалась.
Повествование от лица Алекса
Три яркие луны в ночном небе освещали стеклянные дороги дороги жителям таинственной Зерцалии, отражались в вышках искусно сделанных из стекла дворцов Столицы и красный черепиц домов. Поезда, как обычно отъезжали в поздний вечер, чтобы путешественник из дальних провинций могли насладиться ночными красотами гостеприимной страны.
Энио, Дейно, Пемфредо — три вечных светила над Зерцалией, обозначающие не самые лучшие качества.
Дейно — дрожь.
Пемфредо — тревога.
Энио — ужас.
Алекс любил свою Родину, часто гулял по ней, тем более в те дни, когда надежда на благополучие Санкт-Эринбурга медленно угасала.
Но сейчас ему было не до прогулок. Сейчас Грановский быстрыми шагами направлялся к кабинету Магистра во главном дворце Зерцалии, намереваясь поговорить с бывшим алхимиком. Но отец Алекса, мощного телосложения, в отличии от сынишки, остановил его. Дмитрий, один из заседателей Ордена Созерцателей с удивлением взглянул на сын, ведь он никогда не посещал его лично. Только когда Корнелиус связывался с ним из-за долга рассказать о новых проделках парня. В последний раз Алекс обклеил его рабочее место клеем, и когда Корнелиус захотел встать — остался с порванной мантией в области попы.
— Куда-то спешишь? — неторопливо начал отец.
— К тебе и Калиостро собирался, — хмыкнул Грановский, не в силах смотреть на него. Он сжал кулаки от негодования. — Вчера Наташа заглядывала, говорила, что хироптеры готовят нападение на Санкт-Эринбург.
Дмитрий вздохнул.
— Да… правда, я её просил не говорить, но что поделать с ней… молода еще.
«Как и Саша, чтобы умереть…» — вдруг промелькнула мысль в голове Алексея, но тот быстро отмахнул её и продолжил.
— Почему? Почему вы не помогли нам в ту ночь?
— Во время Второго Армагеддона? — уточнил Дмитрий Грановский, обходя сына с разных сторон. — Мы бы ничем не помогли — вы сами справились. — коротко ответил он.
— Правда?! — вспылил ни с того ни сего черноволосый, бросив недобрый взгляд на отца.
Дмитрий приподнял бровь.
— Думаешь, мы прям справлялись? Без потерь? Слез? Крови? — Он с вызовом взглянул на Созерцателя, в надежде увидеть в его глазах хоть каплю сожаления. Но отцовские очи оставались сухими и бесчувственными, словно он не знал, что большая часть попаданцев отдала жизни в той кровопролитной битве.
— Я не говорил этого, сынок, — пытался держаться спокойно старший Грановский. Воин слегка склонил голову. — Мне жаль, что ты потерял друзей…
— Жаль?! Ему жаль! Офигеть! — нервно захохотал Алекс. Сердце колотилось с бешеной скоростью, ярость клокотала в груди. — Вы посчитали, что если монстры устроили резню в Столице, это значит, что можно не приходить на помощь другим мирам? Ты же главный по военной части Зерцалии, пап! Сколько у нас воинов? Сотни тысяч? Или даже больше? И вам просто не хватило на Санкт-Эринбург и остальных?! Сколько миров пало, перечислить?
Алексею было приятно смотреть на то, как затряслись от злости и сочувствия одновременно отцовские ладони. Он наконец, за последний месяц, увидел на его лице гнев, стыд и задумчивость. Странно видеть столь разные эмоции в одной паре глаз того же человека.
— Передай мои слова Магистру, — злобно сверкнув глазами, процедил Алекс и кинулся в каменный и стеклянный коридор. — Сволочи! Из-за вас они все мертвы!
Конец повествования от лица Алекса.
Повествование от лица Леголаса (наконеец, хы)
Эльф не был уверен, сколько времени прошло к тому моменту, когда он очнулся. Голова жутко болела, он все еще слышал звон бьюегося стекла в черепушке. Принц прикоснулся к виску. Кровь пульсировала так, что сердцебиение было всем, что слышал Леголас.
Эльф встряхнул головой, заставив себя проснуться. Нужно мыслить!
Он осмотрелся. Хм… он совершенно не имел понятия, где находится. Он был в странном месте – это был длинный коридор. Его стены были сделаны из голубоватого стекла, переливающегося в лунном свете. Многогранное стекло, словно огромный природный кристалл. Чуть впереди, примерно в нескольких метрах от эльфа, был поворот. Это лабиринт!
Эльф посмотрел наверх и чуть не закричал от удивления. Небосвод был разделен на две части: на одной, где был Леголас, сияли луны. Да, именно луны – от запада до востока, все фазы луны, каждая в своем. А в середине, перпендикулярно земле – полная луна.
Вторая же половина была освещена ярким золотым солнцем, сияющем гораздо сильнее земного.
И между этими двумя частями оранжевое, как во время заката, небо.
Леголас не понимал ничего. Где он находится? Куда его забросил этот человеческий юноша?
Синда растерялся. Что ему делать? Окажись он в лесу или еще где-нибудь, он бы понял, что делать, но это место… выходило за рамки его понимания.
Аня объяснила бы все двумя словами:
Все. Звездец.
