***
Хихикнула про себя. Надеюсь, папа- не из слабых. И сумеет повернуть ситуацию в нужную сторону. Я хочу маленьких братиков! И желательно близняшек! И сестричек можно… Вообще хочу большую семью. Как минимум десять детишек! Буду помогать растить. Не нужна мне в семье еще одна Молли… с этими мыслями я уплыла в царство Морфея.***
— Она уснула! Активность источника снижена, мой Лорд! — воскликнул один из младших колдомедиков, врываясь в кабинет. Лорд Прюэтт досадливо поморщился и отодвинул гору папок. Работа ждать не любила, но семья важнее. — Ритуальный зал готов? — Как вы и приказали, мой Лорд! — Специалисты на местах? Гоблины прибыли? — Все готово. Ждем вас. — Тогда поторопимся. Беги, я сейчас приду, — как только за помощником закрылась дверь, мужчина замкнул охранные чары и переместился к алтарю. — Все готовы? Начали! — целый час был посвящен кропотливой работе. Рисковать семьей лорд не желал. Убедиться в личности, обосновавшейся в теле дочери, он был обязан. — Готово, — проскрипел гоблин, заканчивая ритуал, — на вашей дочери печать Безымянной, — лорд, уже было пал духом и собрался привести в действие артефакт уничтожения, как был остановлен другим гоблином. — Не торопитесь. Она жива. В полном смысле этого слова. Печать Безымянной — это признание. Она признала вашу дочь как своего потомка. — Что?! — ошарашенно вскинулся лорд и в изумлении уставился на тело своей дочери. Живой дочери. Гоблины переглянулись. — Ваша дочь — Одаренная. И она признана одной из ее наследниц. Безымянная не заберет ее, если девочка сама не пожелает этого. Теоретически она бессмертна. Практически — покажет время. Но уже сейчас ясно, что у нее большое будущее. Через полгода можно узнать о наследуемых признаках, склонностях, талантах и о дарах. — Дары? Таланты? Их несколько?! — ошарашенно переспросил лорд, растерянно оглянувшись. Во взгляде, обращенном на дочь, была смесь ужаса, неверия и отрицания; — Быть того не может… — Все станет ясно через полгода. Но по состоянию ее ядра уже можно сказать, что предела его развития нет. Она пережила совершеннолетие. Абсолютный маг. Все зависит только от нее. Будьте готовы к стихийным выбросам. И еще. Выздоровление вашей жены — целиком ее заслуга. Вы так и будете держать ее вдали от дочери? — По-понятно. Да, для ее блага. Благодарю. Можете идти, — кивнув, гоблины исчезли. Оставшиеся маги принесли Обеты о неразглашении и ушли. Вернувшись в кабинет, лорд Прюэтт долго смотрел через окно на небо. Информация была слишком неожиданной.***
Проснулась от женского визга. Вскинувшись, и увидев причину визга, я покачала головой. Братья зажали возле стены симпатичную девушку и в свойственной им манере напрашивались на близкое знакомство. Покрасневшая девушка вывернулась-таки из их рук и, влепив обоим пощечины, сбежала. Глядя на одинаково обиженные лица братишек, я не выдержала и рассмеялась. Смех был болезненный и хриплый, но смеяться очень хотелось. Следующие минут тридцать братья превратили в театр абсурда. Я была затискана до хруста в ребрах. От большинства поцелуев в щечки удалось увернуться, но сбежать- не получилось. Спеленав меня простынею, мальчики передавали меня друг другу, как знамя, и вслух жаловались, что я черствая и не люблю их. А они так стараются, страдают, ночами не спят, кормят меня с ложечки, пеленки меняют… На последнем предложении я взвыла от негодования. Неправда! Вот не было такого! На мои крики сбежались все медики и примчалась мать. Одного ее взгляда хватило, чтобы близнецы испарились. Я тут же выпуталась из простыни и полезла к маме обниматься. Растроганная мама быстро успокоилась и принялась ощупывать меня и обнимать. Слезы мамы царапнули сердце, и через некоторое время мы плакали, сидя в обнимку. Запаниковавшие медики позвали отца. Он сунулся было к нам, но тут же получил по рукам, морде и был вытолкан из палаты. Мама не простила… Вздохнув, стала строить из себя дуро… дочку, безумно скучавшую по родителям, любящую их обоих и желающую перемирия. Мама смягчилась и сдалась. Она еще была слаба. Я обняла ее и передала весь имеющийся резерв. Ей нужнее. Я молодая, организм мой справится. Маме тяжелее. Уложила уснувшую маму спать на свою кровать, а сама села рядом, восстанавливать резерв с помощью медитации. Надеюсь, все будет хорошо и мое лечение ей поможет. Мама папу простила, но мстить ей никто не запрещал. От криков трещали стекла. Звон битой посуды и грохот разрушаемой мебели не утихал очень долго. Я старалась не вмешиваться, но иногда приходилось. Зато мама на глазах хорошела и молодела! Волосы рыжей гривой мелькали в разных уголках замка, своим буйством напоминая огонь. Вначале папа молчал. Потом прятался. Но его огненный темперамент все же нашел выход. В ходе очередного спора папа поступил как настоящий мужчина! Обезоружил слабую женщину, взвалил на плечо и утащил в пещеру. Дня три у нас даже мухи по расписанию летали и делали это очень тихо. Чего уж говорить об остальных. На четвертые сутки я забила тревогу и пустилась на поиски. Родителей нашла в заброшенной части дома. В подземелье, рядом с лабораторией зельеделов. Отца я нашла в той самой лаборатории, вместе с медиками, которые приводили его в порядок. Папина шевелюра основательно поредела, один глаз заплыл так сильно, что мне его даже жалко стало. Кровавые полосы по всем видимым частям тела и висящее на мочке почти оторванное ухо пробудили совесть. Но все портила полная самодовольства, торжества и самцовости и гордости за себя, щербатая улыбка. Зубы тоже поредели, ага. Совесть тут же была торжественно сожжена на погребальном костре в самом дальнем углу сознания. А душу затопила невероятная гордость за боевую маму. Она у меня настоящий боец! Знай наших! Проследив за тем, как младшие родичи-колдомедики лечат боевые отметины отца, я проскользнула мимо них в комнату. Мама сладко спала на огромной развороченной кровати, усыпанной пухом, и сладко посапывала с выражением лица неоспоримой победительницы и абсолютно довольной и удовлетворенной женщины. С огромным трудом сдержала рвущийся хохот и, иллюзией нарисовала в воздухе руну благословения и плодородия, напитала ее всей силой из источника, направив к маме. ТАКОЕ забывать нельзя! Поэтому толпа маленьких разгильдяев будет им вечным напоминанием. Ну, и не пропадать же усилиям папы по укрощению строптивой мамы? Или наоборот. Хе-хе. Родители, видимо, не только «пар» спустили, но и сильно соскучились по друг другу… Да и стресс, напряжение, страх и прочее нашли «выход». Хе-хе. Горжусь мамой! Ни у кого больше такой нет и не будет! Лучась от самодовольства, убежденная в собственной исключительности, я вернулась к себе в комнату и принялась медитировать. Мама проснулась к вечеру, но придти в себя ей папа не дал. Боевые… кхе-кхе… действия продолжились с обоюдного согласия заинтересованных сторон. Спешно были вызваны домовые из других поместий, и все занялись делами. Домовики — домом, братья — хозяйством, а родичи варили зелья, пополняя запасы, и приводили поместье в порядок. Мне же было скучно. В библиотеке книг в свободном доступе не было, а идти просить отца не давало чувство самосохранения. В итоге я сунулась в его кабинет, ожидая найти много интересного, запретного и опасного. Но нашла лишь бумаги. Деловые бумаги. От нечего делать села разбирать кучи. И увлеклась. Ведь это мне знакомо. Я этим жила, зарабатывала и отдыхала еще в прошлой жизни. Документы, договора, докладные, заемные, список предприятий, должников, кредиторы, долги и прочее. Решая задачки одну за другой, я не заметила, как пролетело время. А просто один (хитрожопый) секретарь, еще и приходящийся мне родным дядей, подкладывал документы очень незаметно и так же забирал разобранные и решённые. Поняла я это не сразу. Просто в самом начале мне попались договора на выкуп за копеечную сумму складских помещений и небольших торговых ларечков в мире маглов. А потом уже сводки и затраты по им же. Вот…шельмец! И когда успел только?! Но работа не волк. Самое ценное — это недвижимость! И кадры. У нас в замке много колдомедиков и зельеваров. Мест много, родичей много. Все молодые, амбициозные… Короче, каждой сестричке по сережке, каждому мальчику по чашке вина. Маленькие домики быстро строятся, еще быстрее мои люди в работу вливаются. По всем большим городам разъехались молодые родственнички, и в разных уголках страны закипели котелки и открылись аптеки и прочие хозяйственные и косметические магазины. Что нужно во все времена всем женщинам? Верно. Выглядеть хорошо. Для этого им в помощь чай для похудения, мази от морщин, краска для волос, шампуни, мази, крема и всякая другая разнообразная косметика. Благо, рынок этим еще не избалован. Так же в разных местах страны открылись закусочные и рестораны. Проблема в чем? В кадрах. Вот бумажку за этих кадров я и получила. Гневно смяв бумажку, я вызвала секретаря. Еще целый час пыталась воззвать к его совести, но она там похоронена надежно, еще и осиновым колом прибита, во избежание, так сказать. Плюнув на все, продолжила игру в экономику. Слишком уж большие перспективы… Первым делом стала совладельцем банка. Он мне нужен в личное пользование. Весь не нужен, но решающее слово в нем бы не помешало. Что сказать… 87% моих идей и вложений не принесли дохода. Но себя окупили и ладно. А вот оставшиеся 13 принесли очень и очень много. Здания и земли я не продавала, а приобретала. Все же на аренде можно было получить довольно много. Дела отца поправила, увеличила доходы, поигралась и ладно. Многие бумажные вопросы и договора на моей идеях принесли довольно много и обещали принести еще больше. Самое главное — сделать так, чтобы другим было гораздо выгоднее работать за тебя и при этом платить деньги тебе. А потому идеи о личном пользовании предприятиями надо отбросить. Ибо лень. Последней идеей было создание собственной газеты. Почти за копейки, но не тратить деньги на рекламу и диктовать общественности свою точку зрения дорогого стоит. Папа ушел в загул. Точнее, они с мамой махнули на горячие источники под жарким солнышком, предоставив нас самим себе. Братья уже вовсю готовились к отъезду в школу. Им оставался последний год учебы. А я уже три дня раздумывала над одной проблемой. Быть или не быть?.. Шучу. Ехать в Хогвартс или нет? Пятый год я не доучилась. Оставалось буквально пару месяцев, как я ни с того ни с сего слегла. «Отравилась неправильно сваренной амортенцией» — было заключением колдомедиков. В коме я пролежала пару месяцев, а потом умерла. Братья очень неохотно об этом говорят. Первое время все были убиты горем, и, в конце концов, никто так и не смог организовать обряд погребения. Мама сопротивлялась изо всех сил. Мое тело погрузили в жидкий лед. И на сороковой день назначили-таки ритуал. В середине лета. Мама к тому времени начала бредить и твердить, что я жива. Поэтому ритуал произошел в спешке. Будь иначе, то даже если бы я пришла в себя, меня бы это не спасло. Мое похоронное ложе не было должным образом зачаровано, что и помогло матери буквально выдрать меня из лап Адского пламени. Мою кровать с невостребованным девичьим приданным (рубашки, платья, кофты, мантии, шляпы, обувь, драгоценности, амулеты, обереги, мои детские вещи, игрушки и прочее положенные мелочи) с дарами родных поместили на плот и пустили в море. Далее меня должны были сжечь. Вот во время сжигания я и очнулась. А мама, находящаяся на берегу и услышав мой крик, трансгрессировала ко мне и переместила на берег. И это при том, что огонь был волшебным и по идее должен был испепелить все! Мои руки были покалечены адским пламенем. О чем я и узнала от братьев. Как и руки матери. Я пыталась потушить огонь, а мама меня вытаскивала… Героическая у меня мама. Самая лучшая! А потом все завертелось. Низшая нежить. Увы, в этом тогда были уверены все. Но не мама. В общем, я решила остаться дома. Ничего страшного, пойду учиться на следующий год. Отучусь годик, получу диплом и пойду мир менять. Дома было скучно. Скуку немного разбавляли письма братьев и их колдофото. Они составили мне карту школы и теперь собирали все эссе за три курса. С пятого по седьмого. Еще мне прислали все нужные учебники за все курсы. И я села «вспоминать» школьный курс. С первого курса. В общем, нашла себе занятие.