Cause I'm yours

      В помещении слишком душно. Минхён липкими от пота пальцами растёгивает верхние две пуговицы белоснежной рубашки и глубоко дышит. Жарко. На лбу выступила испарина, в висках стучит от выпитого вина и перемешавшихся запахов: мускуса, человеческого тела и пряностей. Голова идёт кругом. Хван оглядывает присутствующих, раздраженно пытаясь понять, зачем он вообще сюда пришёл.       Сону лавирует между людьми, дарит налево-направо широкие, многообещающие улыбки, смотрит хитро, почти плотоядно.       Минхён тихо хмыкает. А вот и причина его визита.       Сону чуть наклоняет голову к Даниэлю, который что-то быстро ему говорит, открывая вид на бледную шею. Минхён непроизвольно облизывает сухие губы: на фоне темно-синей рубашки выглядит, конечно, завораживающе.       Сону замечает на себе внимательный взгляд, поднимает глаза на Минхёна и хитро улыбается.       Рисуется, засранец.       Хван поджимает губы, отворачивается, размышляя, уйти сейчас или потерпеть немного. Все эти скопления пьяного народа вызывают у него тошноту и разочарование в жизни. Лучше бы дома сейчас сидел да чай с чабрецом хлебал. Всё лучше, чем лицезреть флиртующего Сону.       (который бы все равно приехал к нему)       Минхён залпом выпивает стоящий возле него бокал вина, морщится, вытирает губы тыльной стороной ладони и трёт шею. Отвратительно, как же все это отвратительно.       Хозяин вечера на секунду исчезает из поля его зрения, а оказывается уже возле шатающегося Джинёна. Придерживает ласково за локоть, не давая свалиться с ног, шепчет что-то бессмысленное куда-то за ухо, а другой рукой прижимает за тонкую талию к себе. Минхён закатывает глаза на столь очевидный фарс и решительно идёт к выходу из этой обители разврата. Приставания к Джинёну никаких чувств в нём не вызывают, разве что досаду, да и то из-за Дэхви, который наверняка сейчас нервничает дома, не зная, до какого состояния упился его парень. Но, в общем-то, Минхёна это не касается.       (но завтра, на свежую голову, с Бэ он всё-таки поговорит)       В коридоре Хван с грехом пополам отыскивает своё пальто (и проблема не только в том, что курток висит слишком много), накидывает, не сразу понимает, что в рукаве ему мешается шарф. Он вытягивает его, но надевать не спешит. Всё ещё очень жарко. Вдох-выдох, вдох-выдох. В коридоре никого. Времени, чтобы догнать и задержать, он Сону дал предостаточно. Что ж, пусть продолжает соблазнять Джинёна, ещё один бокал и тот либо вырубиться на диване, либо будет готов на продолжение.       Но Минхёну нет до этого никакого дела.       Он спускается пешком, на ходу вызывая такси и пытаясь хоть немного прийти в себя. Пальто неприятно колется в районе поясницы, Хван пытается выпрямится так, чтобы свести контакт с шерстяной тканью к минимуму, но выходит не ахти как. Машина обещает прибыть через пять минут, и он замедляет шаг, вглядываясь в темнеющий за окнами на пролёт ночной Сеул. Отдаёт сгинувшими местами и тоской.       На первом его за локоть ловит Сону и заставляет замереть на месте. От него неприятно пахнет спиртом и сигаретами, Минхён непроизвольно задерживает дыхание. Глаза у Сону немножко сумасшедшие и до безумия глубокие.       - Ты домой? Я с тобой, - и сам вытаскивает не сопротивляющегося Хвана на свежий воздух.       Минхён дышит ртом, давая почти весеннему воздуху проникнуть в самые лёгкие. Вот теперь хорошо.       - А как же Джинён? - спрашивает он иронично, хотя за руку держит крепко, не собираясь выпускать.       - А что с Джинёном? - Сону удивлённо округляет глаза, - Уложил спать в своей комнате, он на ногах не стоял. Даниэль сказал, что утром отправит это тело домой, Дэхви я написал, чтоб не волновался.       Минхён позволяет себе тепло улыбнуться и переплести пальцы. Возле подъезда тормозит такси.       - Поехали домой, очень хочу спать, - и тянет в салон.       Сону хмыкает и послушно залезает следом. Хван пристраивает голову на чужом плече и прикрывает глаза. Так намного лучше