Paint it, black - Ciara
Прошло еще несколько дней. Несмотря на усиленную работу мракоборческого центра, виновного в отравлении Рона так и не нашли. Гермиону тоже никто не трогал, но ее абсолютно это не заботило. Она не могла заснуть уже третий день подряд. И, что странно, никакие зелья, вроде "зелья для сна без сновидений" или даже банального снотворного не срабатывали. Это было странное ощущение. Порой Гермиона не могла отличить, явь это, или она наконец уснула? Она смотрела на себя в зеркало и чуть хмурилась каждый раз - мертвенно-бледное лицо и не менее ужасающего вида круги под глазами. Правда, существовала и хорошая новость. Она практически закончила свой огромный отчет об одном старинном артефакте. Гарри думал, что все это - последствия волнений из-за Рона. Он даже посоветовал ей парочку зелий, которыми пользовался сам, так как его постоянно мучили кошмары. Но Гермиона знала: Рон тут ни при чем. У нее даже не было особенного желания его проведывать. Потому что каждый раз она натыкалась там на мерзкую Клоули. И даже если секретарши Рона не было в палате, там все равно оставался запах ее духов, которые Гермиона ни с чем бы не перепутала. Внезапно у нее появилось очень много вопросов, на которые не было ответов. Раньше она упорно игнорировала Гарри, стараясь не замечать того, что выходило бы за рамки дружеских отношений. Она постоянно убеждала себя в том, что Рон вовсе не раздражает ее, а даже если и раздражает, то это вполне нормально. Она искренне верила, что любит Уизли со всем его ворохом недостатков, потому что так правильно, потому что именно так все и должно быть. И неважно, что общение с Гарри ей действительно доставляет больше удовольствия. Что ей почему-то до такой степени нравится его одеколон, что она покупает Рону точно такой же. Неважно, что когда Джинни начинает лезть к Гарри, Гермионе каждый раз приходится подавлять раздражение. Все это раньше не имело значения, но теперь почему-то стало важным. И Гермиона не знала, что делать с этим, если честно. Она сидела у себя на кухне, пытаясь отдохнуть после тяжелого дня в министерстве. Кофе, приготовленный где-то полчаса назад, давно остыл, но она так к нему и не притронулась. Буквально только что ей пришло известие из больницы Св. Мунго о том, что Рону стало еще хуже. И Гермиона забыла обо всем напрочь. Рон еще очень долго не сможет поправиться. Принять это было очень сложно, если вообще возможно. Гермиона всегда была сильной и с достоинством принимала любые удары, но в этот раз не смогла. Поразмыслив еще некоторое время, Гермиона поняла, что не может оставаться одна. Эта тишина, навечно поселившаяся в ее доме, просто угнетала. И поэтому Гермиона решила трансгрессировать к Поттерам. Конечно, присутствие слишком эмоциональной Джинни только усилило бы ее собственное волнение. Но это все равно лучше, чем оставаться один на один с собой. В доме Поттеров оказалось непривычно тихо и темно. В гостиной никого не было. Но уже через пару минут с лестницы спустился Гарри. Он поздоровался с ней, даже попытался изобразить радость по поводу ее прихода. Но Гермиона заметила - известие из больницы Св. Мунго пришло и к нему. И он расстроен почти так же. - Их прогнозы вообще не внушают оптимизма. Я, если честно, думал, что все обойдется, - говорил Гарри, когда они переместились на кухню, чтобы выпить кофе. - Джинни сильно расстроилась? Кстати, где она? - поинтересовалась Гермиона. - Уехала на соревнования, - ответил Гарри, начиная готовить кофе. Гермиона невольно отметила, что он даже не спросил, какой именно она хочет, но, тем не менее, приготовил единственный, который она пьет: без сахара и сливок. Гарри тем временем продолжил: - Это письмо пришло так не вовремя, перед самым выходом. Джинни, конечно же, расстроилась. Они сидели на диване и разговаривали где-то около часа. Гермиона чувствовала облегчение, поделившись с кем-то тем, что ее так мучило. Гарри неосознанно, наверное, приобнял ее за плечо одной рукой. И в этот момент она ощутила такое спокойствие, какое не испытывала уже очень давно. Гермиона ненавязчиво погладила его руку, и Гарри почти в тот же момент сбился с мысли, которую вот уже несколько минут пытался выразить, и замолчал. - Уже поздно, - пробормотала Грейнджер в наступившей тишине. - Извини, что оторвала от дел. Я, наверное, пойду. - Ну, на самом деле, - заметил Гарри, - ты можешь и остаться. После некоторой паузы, Гермиона кивнула. - Хорошо. Через полчаса она отправилась спать в соседнюю комнату. Это было очень странное чувство. Почти такое же, как когда они отправлялись спать в палатке десять лет назад, и Рона уже не было с ними. Несмотря на холодное время года, Гермионе было жарко. Она в бессилии откинула от себя одеяло. Попыталась устроиться поудобнее и несколько раз взбить подушку, пока внезапно не поняла, что все равно не хочет спать. В голове было слишком много мыслей. То, что Рон сейчас в таком ужасном состоянии, в некоторой степени уже перестало ее волновать. Он обязательно вернется к прежней жизни, как же иначе? Вот только это ничего не изменит. Они больше никогда не смогут быть вместе, жить, как раньше. Гермиона все время проявляла чудеса терпения по отношению ко всем его недостаткам, но есть вещь, которую простить нельзя, и это - измена. Гарри бы точно так не поступил. Нет в нем этих бесконечных метаний, он хотя бы точно знает, чего хочет. Гарри понимает ее лучше, чем кто-либо другой. Он знает ее лучше, чем кто-либо другой. И еще он, кажется, ее любит. Гермиона резко приняла сидячее положение на кровати. Потянулась за стаканом с водой, стоявшем на тумбочке. Вода была умиротворяюще прохладной, но даже это не помогло. Она снова откинулась на кровать и попыталась успокоиться. Подумать о чем-то совершенно постороннем. Например, об ее отчете, над которым, ей казалось, она всю свою жизнь работает. Но все же это было напрасной попыткой, потому что осознание того, что Гарри здесь, в соседней комнате, вытесняло все другие мысли. Она зажмурила глаза изо всех сил. Что вообще на нее нашло? Она ведь этого не сделает, она рассудительная и взрослая, и сдержанная, и... Гермиона продолжала повторять себе это, когда поднялась с постели и подошла к двери, осторожно ее приоткрыв. Когда приблизилась к еще одной двери, ведущей в соседнюю комнату и постучала несколько раз. Странно, но Гарри открыл дверь очень быстро. У Гермионы закралось подозрение, что он так же, как и она, не спал. - Гермиона? Она подошла ближе и посмотрела на него. В глазах - недоверие, и лоб немного наморщился. Гарри ничего не предпринимал, просто стоял, словно предоставляя шанс отказаться от того, что, он понял, Гермиона собиралась сделать сейчас. Но когда она немного подалась вперед и накрыла своими губами его губы, он сразу же ответил. Так, как будто бы все время этого ждал.***
На следующий день Гермиона проснулась в своей постели и, спустившись вниз, решила приготовить что-то к завтраку. Надо было спешить, потому что до начала рабочего дня в Министерстве магии оставалось всего ничего. Гарри, похоже, тоже прекрасно это осознавал. Он спустился на кухню уже в костюме, и Гермиона, оторвавшись от кофеварки, принялась завязывать ему галстук. Она ненавидела опаздывать и оттого не могла понять сейчас, почему Гарри выглядит таким радостным. Гермиона, в свою очередь, испытывала лишь легкое раздражение. - Я тут приготовила кое-что, чтобы ты поел, - быстро заговорила она. - А теперь мне нужно к себе перед работой заскочить. Гарри, видимо, очень удивила ее спешка. - Да подожди ты, успокойся, есть еще время, - сказал он, удерживая ее за руку. Она замерла, все еще плохо понимая, почему он ее останавливает. - Ты хотел мне что-то сказать? - несколько настороженно спросила она. - Да... Я знаю, тебе сейчас не до этого, но хочу, чтобы ты знала, я принял решение, - он покусал губы. - В общем, мы с Джинни разведемся. Это и так уже длится слишком долго. - Ну, если ты так решил, - протянула Гермиона. Она не знала, почему Гарри говорит ей это, более того, говорит сейчас, но все равно очень обрадовалась. Более того, у нее было чувство, как будто она подсознательно именно этого и ждала. - Ладно, потом поговорим. - Ну хорошо. У Гермионы создалось впечатление, как будто бы Гарри хочет поцеловать ее на прощание, поэтому она первая чмокнула его в щеку и трансгрессировала, гадая о том, почему он так странно на неё посмотрел.***
Джинни приехала вечером, уставшая и не сильно довольная. Из трех игр была выиграна лишь одна, и Джинни, в каком-то роде, являлась причиной. Из-за мыслей о Роне она не могла как следует сосредоточиться. Миссис Уизли, тем не менее, пригласила их с Гарри на ужин якобы в честь возвращения Джинни, но на самом деле просто для того, чтобы ощутить чье-то присутствие, поддержку. Гермиону тоже пригласили. И сейчас они все втроем накрывали на стол, пытаясь найти какую-то тему для разговора, но разговор все равно постоянно обрывался. Через некоторое время к ним с Джинни и миссис Уизли подошел Гарри и, что-то прошептав Джинни на ухо, увел ее на второй этаж. То, какой взгляд он перед этим бросил на Гермиону, безошибочно дало ей понять, что предметом их с Джинни разговора будет как раз то, о чем он говорил ей утром. Между тем, миссис Уизли не обратила на это особого внимания. - И куда уже Джинни улизнула? - недовольно пробурчала она. - Гермиона, пойди позови ее. Успеет еще наговориться с Гарри, лучше бы сейчас помогла. Гермиона машинально кивнула и тоже направилась на второй этаж. На самом деле, ей очень хотелось услышать то, о чем они будут говорить. Дверь в комнату, где находились Джинни и Гарри, была приоткрыта. И Грейнджер не смогла заставить себя войти туда до того, как они поговорят. - Ты что-то хотел сказать, Гарри? - прощебетала тем временем Джинни. И тут же, не дожидаясь ответа: - Кстати, когда у нас было свободное время, чтобы походить по магазинам, я купила столько всего полезного. Например, малиновые салатницы - они просто чудесны. Можно будет даже подарить одну Гермионе, хотя она все равно... - Стой, какие еще малиновые салатницы? - Гарри слегка встряхнул головой. - О чем ты вообще? - Ну как же, я говорю о... - Да я понял, о чем ты, - с плохо скрытым раздражением ответил Гарри. - Но я хотел поговорить о другом. - Конечно, - выдохнула Джинни, опустив взгляд, - прости. Я несу всякую чушь просто потому, что очень переживаю за Рона. При этих словах взгляд Гарри лишился раздражения, там появилась внимательность и готовность помочь. Гермиона невольно оцепенела от того, сколько раз он точно так же смотрел и на нее, когда ей было плохо. - То, что случилось с Роном, - продолжала Джинни, - оно и меня уничтожило. Я как будто бы лежу вместе с ним в этой палате, - в ее голосе уже явственно ощущались слезы. - Я знаю, со стороны могло показаться, будто бы мы не очень ладим, все время подкалываем друг друга, соперничаем. Но он - мой брат, и я все равно люблю его, - Джинни, похоже, уже сама расчувствовалась от собственных слов, и сейчас бессильно рыдала, уткнувшись Гарри в грудь. В этот момент Гермионе стало отчетливо ясно, что он ничего ей не скажет. Ни сегодня, ни завтра. В лучшем случае, когда Рон вернется к прежней жизни. А это вообще неизвестно когда случится. Гермиону накрыла волна досады и какого-то острого разочарования. И она поняла, что если не прекратит думать об этом, то разревется сейчас так же, как Джинни. Она чувствовала себя обманутой, хоть и понимала, что Гарри, по большому счету, ничего ей не должен. Это было обещание, непонятно почему вообще произнесенное вслух и адресованное ей. Она вообще не имеет никакого права лезть во все это. Между тем, рыдания Джинни становились все более тихими, а Гарри негромко говорил что-то вроде: - Я уверен, Рон поправится. И я запрещаю тебе в этом сомневаться. Расскажи лучше, что ты еще купила. Черт, малиновые салатницы... - Гарри усмехнулся и покачал головой. - Боюсь даже представить, что за ними последует. Гермиона не стала дожидаться окончания разговора, грустно улыбнулась и спустилась на кухню. Миссис Уизли удивилась, не обнаружив вместе с ней Джинни, но промолчала. Гермиона выглядела такой грустной и подавленной, что Молли не захотелось больше ее донимать.***
Крупные и белые до слепоты в глазах хлопья снега покрывали всю улицу и деревья. Небо было под стать ему - такое же белое, практически не испорченное облаками. Гермионе нравилась такая погода, потому что она напоминала ей о Рождестве и еще о том, как они с Гарри и Роном посещали Хогсмид как раз в это время. Они с Джинни бродили по Косому переулку, чтобы купить какие-нибудь безделушки, которые все равно не сохранятся до следующего года и хозяйственные принадлежности. Джинни выглядела уже более жизнерадостной. И Гермионе не хотелось думать о том, что Гарри как-то этому поспособствовал. Джинни рассказывала уже битый час о том, как прошли игры во всех подробностях. Гермиона слушала не сильно внимательно. На самом деле, это было даже удобно. По крайней мере, от нее ничего не требовалось, кроме как периодически кивать. Закончив, Джинни переменила тему: - Кстати, мы хотели на днях сходить в больницу к Рону. Не хочешь с нами? - В палату все равно не пустят, - пожала плечами Гермиона. - А колдомедик вряд ли скажет что-нибудь новое. - Как знаешь. Но ты почти его не навещаешь. Вряд ли Рон бы обрадовался, если бы узнал об этом, - многозначительно заметила Джинни. - Ну, он ведь не сильно заботился о моих чувствах, когда изменял мне. Джинни опустила взгляд. Как видно, ей нечего было возразить на это. - И что, когда он придет в себя, вы разведетесь? Мама так расстроится... Гермиона устала вздохнула. - Мы больше не будем вместе, - ответила она, думая не только о Роне. - Я многое могу простить, но не предательство. При этих словах ей почему-то вспомнился уже не Рон, а Гарри. Его поведение с Джинни она тоже расценивала, как предательство, хоть это было и не совсем честно с ее стороны. - Ладно, - Джинни сама уже была не рада, что начала весь этот разговор. И решила переменить тему еще раз, указав рукой в сторону новой лавки: - Зайдем? Джинни натянуто улыбнулась, но Гермиона не ответила на улыбку. Они направились в сторону магазина, негласно решив больше к этому разговору не возвращаться.