Прямой потомок.

      Родители, как и предполагал Джеймс, были счастливы узнать о его поступлении на Гриффиндор. И дружбу с Сириусом всячески поощряли. Вскоре к их компании прибились тихоня Ремус Люпин и трусливый, вечно ищущий во всем выгоду Питер Петтигрю. Инициатором дружбы с обоими был Джеймс. То, что Ремус каждое полнолуние куда-то исчезает, он понял на четвёртый месяц учёбы. Ребёнку из семьи магов не потребовалось много времени, чтобы разгадать загадку — оборотень.       Дамблдор не должен был позволять ему учиться с нормальными детьми, но… Поразмыслив, Поттер решил, что это ему на руку — оборотни довольно активно поддерживали Волан-де-Морта. Поэтому мальчик постарался сблизиться с Люпином и… испытал жгучее разочарование. Ремус ненавидел себе подобных, ни с кем из них не общался, жутко боялся своей сущности и яростно осуждал идеи Тёмного Лорда. К сожалению, Сириус пришёл в восторг от общения с оборотнем, так что разорвать ставшую ненужной дружбу у Джеймса не получилось — с Блэком он ссориться не хотел, ведь, бывая у него в гостях, можно было много узнать о сторонниках Тёмного Лорда. Питер же, наоборот, вызывал у Джеймса брезгливость — вечно суетящийся нытик, липнущий к более сильным и уверенным в себе школьникам. Однако Петтигрю общался с некоторыми слизеринцами, чьи семьи открыто поддерживали Волан-де-Морта.       Несколько лет учёбы пролетели незаметно в вечных проделках. Джеймс стал ловцом команды Гриффиндора. Младший брат Сириуса, Регулус, стал ловцом Слизерина. Теперь, бывая дома у школьного друга и дальнего родственника, Джеймс часто общался с Регулусом — якобы обсуждая квиддич. На самом деле он был рад обнаружить в младшем Блэке ярого сторонника идей «чистокровности».       Самым раздражающим человеком в Хогвартсе для Джеймса Поттера оставался Северус Снейп. Мало того, что он учился на Слизерине, так ещё и общался с большинством школьников из древних магических семей, гордящихся чистотой крови. Он, полукровка! — это выяснилось на первом же курсе. Более того, он, поддерживая общение с элитой магического мира, тем не менее, продолжал общаться с грязнокровкой Эванс. Правда, она была единственной маглорожденной, с кем он общался. Это и привлекло внимание Джеймса Поттера к девочке.       Джеймс практически не общался с Лили, хоть и учился на одном факультете. Он относился к ней именно так, как, по его мнению, и должен относиться к маглорожденным волшебник из древней семьи — просто не замечал. Но однажды задумался. Лили Эванс была весьма неплохой ученицей, практически равной самому Джеймсу. А в зельях даже превосходила его — и некоторых старшекурсников. Слизнорт был в восторге от такой ученицы. По мнению Джеймса, маглорожденные не могли обладать такими способностями. Нет ли здесь какой-то тайны? Тайны, которую знает Снейп — ведь не зря же, открыто общаясь с приверженцами Тёмного Лорда, он, тем не менее, не теряет связи с этой грязнокровкой? Поттер твёрдо вознамерился узнать причину столь странной (по его мнению) привязанности Северуса к Лили.       Лили была очень удивлена, обнаружив, что ей заинтересовался «гриффиндорский зазнайка», как она уже давно называла про себя Поттера, с первого курса не упускавшего случая сделать какую-нибудь гадость её другу, Северусу. Поэтому вовсе не стремилась общаться с ним, подозревая подвох. Помогла случайность — в очередной раз издеваясь над Снейпом, Поттер отпустил его по просьбе Лили.       — Можешь поблагодарить Эванс, Нюниус! — насмешливо крикнул он, втайне ликуя — и давнего врага унизил, и, скорее всего, теперь сможет пообщаться с этой девчонкой и порасспросить хорошенько. Но дальнейшего он не ожидал…       — Мне не нужна помощь от грязнокровок! — неожиданно крикнул Снейп.       Лили зло прищурилась.       — Ну и прекрасно! Больше помощи не жди! — и, круто развернувшись, побежала в замок.       …Джеймс нашёл её в гостиной — девочка плакала. Утешать её он не собирался, но… Желание разгадать ее тайну было нестерпимым. И постепенно они разговорились.       Сперва Джеймс испытал разочарование — девочка жила в самой обычной магловской семье. Папа, мама, старшая сестра-магла…       — Твои родители, наверное, удивились, узнав о магии, — пробормотал он, выслушав рассказ.       — Да, — улыбнулась девочка. — Они даже сначала не поверили профессору МакГонагалл, когда она принесла моё письмо. А потом мы отправились в Косой переулок… Только вот Петунья, — вздохнула Лили. — Постоянно гадости мне говорит. Что вся магия — это мерзость, а я — просто уродка, и вообще… Северус думает, что она просто завидует…       Девочка осеклась, явно вспомнив о произошедшем. Джеймс встал, намереваясь уйти — столько времени впустую, никакой тайны нет.       — Ты уходишь?       — Да, сейчас тренировка начнётся. У нас новая загонщица, Магнолия Лейк, надо проверить её в команде.       Девочка улыбнулась.       — Знаешь, а ведь меня сначала хотели назвать Магнолией. А потом увидели родинки и поняли — Лили.       — Родинки? — недоуменно спросил Джеймс.       Вместо ответа девочка закатала рукав мантии. Чуть пониже сгиба локтя на правой руке и впрямь была россыпь крохотных точек, напоминающих формой лилию.       — Откуда у тебя это?!       — Я с ними родилась, — испуганно ответила девочка. — А что случилось?       — Это не родинки, — ответил Джеймс. — А заклятье подтверждения.       — Подтверждения?       — В древние времена брак без одобрения родителей считался позором. Такие случаи были редкостью, но все же иногда влюбленные сбегали из семей… прятались в мире маглов. Ничего хорошего из этого не получалось — не умея жить по законам немагического мира, они быстро привлекали к себе внимание. Найдя беглецов, родители, как правило, разлучали их, либо стирали память, либо, если удавалось доказать, что девушка была похищена, мужчина попадал в Азкабан. Некоторые, чтобы смыть позор, убивали обоих…       — Собственных детей?! — в ужасе вскрикнула Лили.       — Только так можно было смыть позор со всего рода, — холодно ответил Джеймс. — Но иногда у беглецов успевали родиться дети. И тогда родители прятали малышей, накладывая заклятье подтверждения. Дети росли как маглы, а потом попадали в волшебный мир. Такое заклятье подтверждало их принадлежность к какой-либо семье, как правило, древней. За годы, что проходили до их поступления в школу, многое могло измениться — разлучившие влюбленных родители могли умереть, или смягчиться и позволить детям быть вместе… Тогда они могли найти ребёнка с таким заклятьем и произнести простенькое заклинание, позволяющее выяснить имена родителей и, таким образом, воссоединить семью.       — Искать своего ребёнка среди сотен детей… — задумчиво произнесла девочка.       — Ты чем слушаешь?! — возмутился Джеймс. — Я же сказал: такое было редкостью. В прошлом веке было трое таких детей — за сто лет!!! И с тех пор — ты первая…       — Ты хочешь сказать, что я… не родная своим родителям?       — Получается так, — пожал мальчик плечами. — Если хочешь, я поищу нужное заклинание и узнаю имена твоих настоящих родителей.       — Нет… Я должна сначала это все обдумать.       — Как хочешь, — согласился Джеймс. — Обращайся. Поверь, я не такой уж плохой. И Сириус, Ремус и Питер — тоже.       Он улыбнулся. Чутье не подвело — в этой девчонке и впрямь крылась тайна. Интересно, Снейп знал? Впрочем, он в любом случае больше не помеха.