автор
alice madder бета
Al-kor бета
Krig Raydo бета
Размер:
501 страница, 29 частей
Описание:
Посвящение:
Примечания:
Работа написана по заявке:
Публикация на других ресурсах:
Уточнять у автора/переводчика
Награды от читателей:
1420 Нравится 2165 Отзывы 528 В сборник Скачать

Йульский полдень золотой (Геральт, 3/3)

Настройки текста
В «Райской птичке» на мягких подушках, неустанно щебеча, располагались десяток-другой женщин различной степени неглиже, включая и абсолютную. Адам даже бровью не повел в сторону прелестниц. — Геральт! — воскликнул радостный женский голос. — Псы преисподней! Геральт, мон шери, неужто вспомнил давнюю подругу? В нос ударил запах пачули и орхидеи. Память не отозвалась ни единым воспоминанием. Ведьмак уставился на говорящую: полные губки, рыжая грива, пышные прелести в глубоком вырезе… Выборка сузилась до пары сотен, но имя так и не всплыло. — Ты меня не помнишь? — нахмурилась девушка. — Помню, — уверенно ответил Геральт. Девушка поджала пухлые персиковые губки: — И зовут меня?.. Геральт сосредоточился. Красотка наклонила голову и отодвинула прядь из высокой прически, обнажив маленькие рожки. — Астарта, — ухмыльнулся Геральт, — так похорошела, не узнать! Суккубу Геральт когда-то вытащил из огненной — буквально — передряги, за что та благодарила его три ночи кряду. С тех пор ее карьера пошла в гору: Астарта заведовала «Райской птичкой», и как заведовала, и как персонал подбирала, какой талант!.. От вида местных девочек покойник с катафалка соскочит и вприпрыжку помчится вслед. — Долго вспоминал, — показала белые острые зубки Астарта. — После всего, что между нами было, мон шери! Ну да ладно — ты, вижу, основательно датый. Женщины, давно подметил Геральт, склонны драматизировать. Пару стопок пропустил — нажрался как свинья, приобнял давнюю подругу — чем от тебя несёт, мерзавец. Но таким хорошеньким, как Астарта — простительно. — Чем можем услужить, дорогие гости? — блеснула клыками суккуба. — Мы ищем…. — начал объяснять Адам. — Маришку, — продолжил Геральт. — Констебля Вонхофа, — закончил Адам. Оба прочистили горло. Астарта, напротив, ухом не повела. — Все для вас найдем, — глазки с вертикальными кошачьими зрачками заблестели. — Маришку, констебля. Маришку в форме констебля. Есть что-то дьявольски соблазнительное в черной форме, м-м-м? Она выразительно провела маленькой ладошкой по плащу Адама. Парень не отреагировал. Надо будет с ним перетереть про брачную ночь, что ли. Может, у них там по-другому дела делаются? — Дайте мне буквально полчасика, мальчики, — вздохнула суккуба, — решим все ваши проблемы. А пока — угощайтесь за счет заведения! На столике образовалась бутылка чего-то по-девчачьи розово-фиолетового. — Не стоит понижать градус, — слабо возразил Адам. — Не стоит с бесами любиться, — хохотнула Астарта, шлёпнув парня по плечу, — А ковирская сливовая — это, мальчики, чистый генус! Не обманула суккуба: на вкус гнусь полная. Так по мозгам ударила, что Геральт и Адам, подрастеряв пыл к расследованию, некоторое время наблюдали за сценой, где ритмично двигалась остроухая одалиска. Музыка была новомодная, громкая, и на незнакомом языке. From the automatic lover's store To the first floor of your backroom door From the spin-spin of the fickle swirl In a freak-freak dance of the showroom girl From the plead-plead when you really want in — Atomic kittens, — сказал Адам. — Что? — переспросил ведьмак. — Бомбические киски! — громко повторил Адам. Волнения у Геральта поубавилось. — Да, девчонки тут что надо, — согласился ведьмак и, вспомнив, что рядом с ним будущий зять, строго спросил: — А как вы с Цириллой познакомились-то? Адам долго молчал, вертя пальцами наполовину пустой фужер. Тяжело вздохнул. — Она мне на голову свалилась… — пробормотал Адам, — как из ниоткуда. А я просто оказался… в то время и в том месте. Геральт посмотрел на парня так, как будто впервые увидел. И решил поговорить начистоту. Где, если не в борделе, самое место откровенности? — Ты знаешь, Адам, мне… мне тоже. В нужном месте, в нужный час. Предназначение это называется. От него не отвертишься. Никак. Увы. Адам снова подумал, наморщив лоб. — Так точно, сэр, — наконец сказал он. — Я пробовал. — Геральт, — великодушно разрешил ведьмак. — Ладно уж. Адам благодарно кивнул. — Ну давай, — вздохнул Геральт, наклоняя бутылку. — За Предназначенье. Что б ему, курва мать, икалось… Адам хмыкнул и покачал головой. А если бы повернул голову еще чуточку, то увидел бы, что остроухая танцовщица совершенно не против его обслужить. А парень хоть бы хны… Может, потому что эльфка? Эх, расистская ты морда… Они сидели задумчивые и молчаливые, погруженные в мысли так глубоко, что почти не заметили, как лязгнула дверь. В бордель зашли трое одетых в черное субъектов откровенно бандитской наружности. Девочки поежились, но улыбаться не перестали. Не первый раз заходят, подумал Геральт. И судя по массивным золотым украшениям — не с пустыми карманами. — Что, соскучилась, ушастенькая? — обратился бандит к строившей глазки Адаму эльфке. — Ночами не спала, — кисло улыбнулась девушка. Хотя скорее оскалилась. У нее были длинные ресницы, бледная кожа, и искусанные губы. Потускневшие глаза. Такие бывают после десятка лет в профессии. — Адам, сиди, — предупредительно сказал Геральт. Адам встал. В волевом движении чувствовалось желание спасать всех подряд, причём задарма. Ну ничего, дело житейское, пару раз вилами кметскими под ребро получит, поумнеет. Адам зыркнул на головорезов из-под темных бинокуляров. — Дама не желает вашей компании. — Адам, — безнадежно сказал Геральт. — Ты не знаешь, что такое бордель, да? Вопрос пролетел мимо ушей паренька. — Фраерок, ты тупой? — опешил головорез. — Блядина она, не видишь, что ли? Мазы не стоит! — Профессия не лишает ее человеческого статуса, — безапеляционно ответил Адам. — У секс-работников есть право… Эльфка ошалело посмотрела на своего нежданного защитника. — Ну что вы, — пробормотала она. — мне за комнату платить надо. Да и статус ваш дхойневский мне… — Мэм, — возразил Адам, — вы должны знать свои права… Бандиты заржали. — Бля буду, — ткнул в Адама пальцем один из них, — это ж, сука, ихний посол. Они только такую хуйню и несут. — Эй, уродище, — прорычал его дружбан, крутанув пальцами заточку, — как императрице граблищами в труселях вареник жмакать, так вы первые, а нам — пургу гнать? Геральт обреченно допил ковирскую. Чему быть, тому не миновать. Кивнул Адаму — беру двоих справа. Первого, с расквашенным носом, рубанул в солнечное сплетение и повалил на пол. Его вывернуло от удара прямо на офирский ковер. Другой, получив в висок, ударился стриженым затылком о колонну. Глаза его моментально затянуло поволокой. Те два, что достались Адаму, полетели в стойку с микстурами и афродизиаками. Сам Геральт получил в ухо. Легонько. Тонкой девичьей ручкой. Оглянулся: Астарту перекосило, глазки ее засверкали инфернальным светом, пышный бюст бешено вздымался под тонкой туникой. Геральт вспомнил, насколько у нее красивая, прямо–таки идеальная грудь. Если бы не компания и не обстоятельства, он бы освежил былые воспоминания. — Мэм, нам нужно поговорить по поводу прав секс-работников. Нельзя… — начал Адам. Вот же ж сломанная шарманка, холера ясная! Геральт пихнул его в бок. — Поговорить ему нужно! — взвилась суккуба. — Ух, прав насчёт вас союз! — Да откуда они вообще… — Хватит! — взвилась суккуба. — Протрезвеете, милости просим, а сейчас — Вон! **** Будучи в очередной раз вышвырнут на улицу, Геральт пришел к неутешительному выводу: — Не в обиду, парень, но для политики ты не создан. — Сочту за комплимент, — флегматично ответил Адам. — и не собирался. — Не собирался он, — хмыкнул Геральт. — А кто у нас, ваше высочество, будущий нильфгаардский принц-консорт? Адам ошалело посмотрел на ведьмака. — Не собирался, — задумчиво повторил Геральт. — И Цири, видимо, не собирается. И что ж вы собираетесь? Удрать? Адам два раза моргнул. По желтым глазам видно, что удрать. Дурачьё влюбленное! Все-таки подобное к подобному, это точно. И что они будут вдвоем делать? На монстров охотиться? — Шариф и Эмгыр, конечно, не знают? — вздохнул Геральт. Адам отвел глаза. Может, оно и к лучшему. — Ну, ветер в спину, — ухмыльнулся Геральт. — Кронпринц из тебя, честно сказать, как из козьей задницы труба. **** Куда идти дальше, решили просто: единственное, что пришло в голову Адама — это «Красный Союз», единственное, что помнил на этот счёт Геральт — корчма «Последний путь». Там им опять были не рады. — Кто таковы? — у входа ощерилась широкая, крепко сбитая, напоминаюшая сдобную булочку, краснолюдка. — Адам Дженсен, — представился парень, — CSO Шариф… — Ты — хер с горы, — отрезала, подбоченившись, краснолюдка. — И тебе здесь не нальют. С первой частью высказывания Геральт не стал бы спорить, со второй был фундаментально не согласен. — Ходишь тут, — фыркнула краснолюдка, — эльфам уши отрезаешь. Тут с ней не поспоришь, у парня правда какие-то личные счеты с эльфами. — Уши?! — возмутился Адам. — Эльфам?! — Хуельфам, я вашу кодлу расистскую знаю — одуванчиков прикончите, за нас, краснолюдов, возьметесь! Вам лишь бы! — Мэм, я за всеобщее равенство! За права для всего челове... Адам запнулся. — Человечества. То-то и оно, — довольно проворчала краснолюдка. — Хой отседова. И ты вали, седой. Геральт вопросительно поднял бровь, мол, меня за что. - За коллаборационизм, — прищурилась трактирщица. Ну, с таким обслуживанием и даром не надо. Морально оглушённые, они направились в сторону Конских ворот. Из домов и подвальчиков, мимо которых они шли, сочились кислые ароматы, слышался звон посуды, девичьи попискивания, немного туповатые выкрики и все менее стройное пение. Улочка закончилась каменной стеной. На нем красовалась начертанная известкой надпись: «МЫ ЖДЁМ ПЕРЕМЕН". А чуть ниже кто-то накарябал гораздо меньшими буквами: «ХОЧУ БАБУ ПОТОЛЩЕ». — Мы в тупике, парень, — признал Геральт. — В тупике, — Адам уставился на надпись «выхода нет». — В глубоком морально-нравственном тупике. Обречены на вечное повторение ошибок. Ведьмак пожал плечами. Все так. И что? Истинное мужество состоит в том, чтобы любить жизнь, зная о ней всю правду. — Такова жизнь человеческая, парень, — проворчал ведьмак. — Заметил, чем она вообще кончается? Адам задумался и закурил. — Пошли отсюда, — вздохнул Геральт. — Куда? — Знамо куда — в Храм Вечного Огня, поссать! Адам уставился на ведьмака. С юмором туговато у парня, туговато. — Завалимся в «Наконечник Пики», — вздохнул Геральт. — Там толковые люди собираются. Почему бы и нет? Лучше без точно сформулированной цели двигаться вперед, чем без цели стоять на месте. Возражений не последовало. «Наконечник пики» — единственное место в Нильфгаарде, где разбитая физиономия является не просто нормой, а пропуском в заведение. Женщин там не было, и было не до женщин. — Охотничья настойка? — переспросил трактирщик. Геральт уверенно кивнул. — ​​Ну что ж, — восхитился трактирщик, — дерзайте, мутанты! С закуской в корчме не было проблем. Да и быть не могло. Какие могут быть проблемы, если местный люд мог разрезать одно яблоко на шестьдесят четыре дольки? Беседы с Адамом становились все лаконичней и приятнее. Адам трезвый и Адам пьяный, подметил Геральт, настолько разные люди, что даже не знакомы между собой. — Любишь? Тот неопределенно кивнул. — Любишь или нет, спрашиваю? — уточнил Геральт. — Я ни черта не смыслю в любви, — признался Адам, почесав казавшимся влажными в темноте черными пальцами бороду. — Слушай, мне — под сотню лет, и в любви, поверь мне, тоже нихера не смыслю, — вздохнул Геральт: — Как говорил один поэт, у любви нет размеров. Она как груша. Есть только — да или нет. Адам затих. Вздохнул, понюхал стопку охотничьей, и употребил. Сглотнув, сказал: — Да. И так сказал, что Геральт сразу понял: Цири — в хороших руках. Некоторое время помолчали. — Слушай, Адам… — наконец сказал Геральт. — Да? Но Геральт подумал: о чем тут говорить? Только воздух зря сотрясать. Все и так понятно. — Ну ты понял… — завершил короткий монолог Геральт. — Да, — кивнул Адам. — Славно, — сказал Геральт, хлопнув того по плечу. Адам попытался закурить, но самокрутка выпала из рук и закатилась куда-то под скамью. Лезть за ней не стал, и правильно: к чему все эти мельтешения? Геральт посмотрел в окно. Заполночь. На запотевшем стекле с той стороны чьим-то пальцем было написано: «Шариф пидарас». — Умеет наш народ смотреть в самую суть вещей, — пробормотал Геральт. **** Как к ним подсел допплер, Геральт не припоминал. Как тот умудрился так крепко присесть на уши — тоже. А откуда у того была отменная полынная настойка, и вовсе загадка. — Пить нильфгаардскую лимонную, даже из горлышка, — важно объяснял допплер, — в этом нет ничего, кроме томления духа и суеты. А вот смешать лимонную с полынной настойкой — в этом есть и каприз, и идея, и пафос, и сверх того еще метафизический намек! Допплер оказался спившимся каменщиком и, как многие выпивохи, существом ослепительного благородства, невиданной щедрости и поразительного красноречия. Адам кивал, выпуская по направлению к основательно подкопченной лампе колечки дыма. — Мы тут ищем… — перебил допплера Геральт. Продолжение фразы вертелось у него на языке, но никак не могло с него соскочить. — Битый час уже тут ищете, — поинтересовался допплер. — Что ищете-то, смысл жизни? — Наркотики, — выдохнул Адам. — Дурь? На кладбище толкают, — задумчиво ответил допплер. — но не советую. Что такое дурь? Разве это удовольствие? Хаос один и духовная нищета. А нильфгардская лимонная— культурное достояние! Вершина вершина имперской мысли. Разве не так, господа? - Так, — согласился Адам, и зачем-то добавил: — Цири меня прикончит. От такого осознания немедленно махнул рюмку. Не чокаясь. Геральт посмотрел на будущего зятя со смесью зависти и восхищения. Недооценил парня. Силен, чертяка! Счет шел как никак на… На… А, какая разница! Ведьмак пригубил и сам. Вроде бы даже и чуточку. Но вот именно с этой чертовой стопки немного захмелел! Ну как захмелел, забылся, если точнее: несколько часов беспамятства. Что они пили? О чем говорили? В какой пропорции разбавляли? Скорее всего, не разбавляли. Но — как бы то ни было — очнулся Геральт часа через три, и вот в каком положении очнулся: стоял, облокотившись о статую мраморного ангела, в одной руке — серебряный меч, в другой — стопка. Адам тем временем стоял на стреме, прислонился ко стене склепа со здоровенным самострелом наперевес. В остальном полная идиллия: тишина, кладбище, вороны каркают. И кроме их двоих — никого. — Адам, — как бы невзначай осведомился Геральт, — а что мы здесь делаем? Адам уставился сквозь него и уверенно ответил: — Барыг ищем. **** Гиблая затея, подумал ведьмак, направляясь вслед за Адамом ко входу в склеп, огромной черной дырой темнеющему в полу. Захера только послушали допплера? Язык у них как помело! — Туда, — уверил его Адам. — Метки на стенах. Чтобы закладчики сориентировались. Я собаку съел в таких делах, сэр. Винтовая лестница была крутая, а ступени исключительно неровные. Тому, кто придумал такие лестницы, надо в голову гвоздь забить. Наконец путь им преградила монолитная плита, шероховатый камень. Не видно было ни двери, ни входа. Геральт кивнул, мол, я Аардом, а ты подсоби. Адам подсобил так, что в склеп ввалились в облаке пыли. — Вот здесь, — победно сказал Адам, тыча пальцем в середину залы. — На гробе нет пыли и явные отпечатки пальцев. Там и закладывали. Медальон на шее Геральта дрогнул. В голове немного прояснилось. — Адам, подожди. — В Детройте такой же случай был, — Адам уже поднимал тяжелую крышку, — Ничего святого. Геральт заглянул внутрь: белый как рыбье брюхо мужик, на мертвого нисколечко не походил. На живого тоже. Он слегка приоткрыл глаза. — Наркоконтроль! — рявкнул Адам. Мужчина скривился. Невероятно худой, лысый, бледная кожа с синеватым оттенком, длинные ногти, лицо изрезано морщинами. «Хоть бы катакан, — подумал ведьмак». И Геральт, хоть и смутно догадывался, что они зашли совершенно не по адресу и от расследования исчезновения Маришки дальше, чем от родной планеты Адама, но признать зятю свою несостоятельность как детектива решительно не мог. — Мужики, — сказал вампир, приподнявшись на локтях, — вы совсем охуели? — У нас есть сведения о наркотрафике! — заявил Адам, предупредительно подняв самострел. — Сведения? У вас? — ухмыльнулся вампир. — Белочка на хвосте принесла? Теперь Геральт рассмотрел красноватые отметки на груди вампира, похожие на шрамы или татуировки. Образовавшие у того на груди знак… Регис что то такое показывал… Тесхам Мутна. Зараза! Ведьмак сглотнул. Медальон на шее завибрировал и затрясся. — Адам… — сказал Геральт. — Холера с ним. — Геральт, — уверенно возразил будущий зять, — Наколки, зубы, цвет кожи. Явный метадонщик. Вампир заметно оскорбился. — Свою харю в зеркале давно видел, парняга? Говном облупленную? — Именем императрицы, вы задержаны для допроса, — объявил Адам. Чудовищная профдеформация у человека, лишь бы кого-нибудь задержать. — Адам, — повторил Геральт. — Завязывай. Шансы избежать потасовки стремительно таяли. Расклад сил ведьмаку не нравился. Как он объяснит Цири, что скормил ее жениха высшему вампиру? — Имеете право хранить… — завелся Адам. Геральт достал из-за пазухи флакончик, и опрокинул в себя. Декокт «Черная кровь» отдавал смесью кориандровой настойки и зубровки. Горло обожгло. Геральт дохнул на вампира алкогольными парами. — … молчание, — повел носом высший вампир. — Мои поздравления, мужики, довела вас синька до могилы. Яд зелья потек по почерневшим венам ведьмака, смешиваясь с алкогольным. — А я провожу, — закончил вампир. И раззявил огромную пасть. Во тьме склепа сверкнули ряды белых клиновидных зубищ. Геральт отшатнулся, ножны серебряного меча легли в правую ладонь. Адам вскинул пушку. Прямо из саркофага вампир туманом взвился вверх, спикировав с воздуха на Адама. Выстрелы с грохотом изрешетили черный сгусток. Обретя физическую форму, тварь повалила парня на землю, распорола кожаный плащ, вонзила острые клыки в предплечье. Хрясь. Лицо Геральта оросила кровь. Перекусил парню руку, тварь! Перекусил. Ведьмак выкинул вперед руку с пальцами, растопыренными в форме знака Квен, и выкрикнул заклинание в бессильной злости. Пытаясь сбросить вампира, ударил того в висок серебряными шипами, перчатки. Увидел, как бессильно висит рука Адама, как истерзано предплечье. Геральт зарычал. Вернет женишка инвалидом. Опять подвел свою малышку… Опять. Когти сверкнули перед лицом ведьмака. Геральт отпрыгнул, рубанув мечом по туману. Отскочил в другую сторону, трижды меняя направление вращения, пытаясь с толку, но споткнулся о собственный же сапог. Вампир прошипел что-то, похожее на улюлюканье. Ведьмачьи глаза уловили быстрое движение с секундной задержкой. Пропустил… Геральт зажмурился, вздрогнул, чувствуя, как коготь вампира задел кожу на шее, как горячая кровь стекает на рубаху. Перед глазами вспыхнуло. Второй замах. Геральту просто повезло — он интуитивно предположил, что теперь удар будет нанесен справа. Парировал острием, направленным вниз, сильно вывернув корпус, тут же повернул меч, скрестив его плашмя с когтями чудовища. — Назад! — крикнул Адам. Геральт перекатился назад, вглубь склепа. Дождь зарядов пушки взрыхлил землю в том месте, где он был мгновение назад. Вампир утробно, как дикое животное, взвизгнул и метнулся в тень. Передышка была короткой. Рассвирепев, тварь оттолкнулась от стены и кинулась на Адама в невероятном, чуть ли не десятиметровом прыжке. Выстрел. Парнишка не промах, угостил того прямо промеж глаз. Плоть вампира впитала пулю, как губка. Адам выругался и сделал два движения — к поясу, и еще быстрее — от пояса. Бомба?! Геральт прижался к полу. Вспышка ослепила Геральта, шрапнель отлетела от стен. Вокруг клубился дым, забиваясь в легкие. Сердце Геральта упало. Неужели парень подорвался, пытаясь спасти его? Прищурился, пытаясь разглядеть Адама в дыму. Парень зыркнул в ответ желтыми глазами; бледное лицо покрылось темной броней, как тогда, в корчме. А рука… Почти оторванная черная рука стремительно регенерировала, так быстро, что позавидует даже высший вампир. Геральт ошарашенно выдохнул. — Намудрили с мутагенами, ведьмачье отродье, — прошипел вампир. Тому досталось от гранаты куда хуже, чем бронированному Адаму — человеческая форма разваливалась на куски. Уловив, что дела плохи, он начал трансформироваться. Замерший и втиснувшийся в угол Геральт видел контуры фигуры, меняющей форму, переливающейся при движении словно вода. Геральт инстинктивно сложил пальцы в знаке Игни. — На тебе, сука, — зарычал Адам, — с любовью от Штайнер-Бисли! Жахнули вместе. Жахнули так, что Геральт почувствовал, как нагревшаяся кожанка обжигает кожу под ней. Изморозь на стенах склепа мгновенно испарилась. Самострел Адама выдал сгусток раскаленной плазмы. Навстречу ему летел поток огня Геральта. Эпицентр столкновения был в паре шагов от вампира. Взрывной волной ведьмака впечатало в стену. В глазах завертелись черные и красные круги, в висках и темени заломило. Кожа на лице занемела. Тряся головой, он упал на одно колено. В склепе на мгновение стало так тихо, как и должно было быть. Тишину нарушал только мокрый, склизкий звук. Геральт открыл глаза. По каменному полу расстекалось что-то, походившее на разлитый наваристый борщ. Однажды он уже это видел… Регис… Регис! Как он объяснит это Регису?! Как он объяснит это Йен?! Как он объяснит это Цири?! *** — Если спросит кто, откуда взял, скажи, ченцы впарили, — донесся тонкий девичий голосок. Адам и Геральт замерли на лестнице, у самого выхода на кладбище. — А чо так? — ответил другой, подростковый, по скрипу — только-только сломался. — Товарищи новые науськали? — А ты самый умный, Матеш? — возмутилась девчонка, — ченцев же отрава! Привезли нас эксплуатировать! Народ слеп и оболванен! Каждое слово произносила важно и четко, заученно, как стишок. — Слов умных понабралась, Маришка. Лучше б мамку навестила. — Нет больше Маришки, — жарко возразили в ответ. — Есть ре-во-лю-ци-о-нер-ка! Как Фалька! — Только нос картохой. — Осел ты! Ты за них или за нас? — За нас, — важно ответил парень. — разорви меня гули! Адам мотнул подбородком вверх. Геральт вздохнул и ступил на кладбищенскую землю, за ночь еще не остывшую после жаркого июльского денька. Первым ведьмака увидела Маришка в модной красной папахе, сползшей на одно ухо. А вот Матеш первым увидел Адама. Дал деру раньше, чем открыла рот девчонка, бросив и кулек с таблетками, и бутылку винной бадяги. — Гули! — взвизгнула Мариша. — Гули! Гули! Куча воронов слетели с веток. Революционерка рванула следом за товарищем. Геральт в изнеможении облокотился о каменную стену склепа и махнул им вслед рукой. Адам поднял уроненную Матешем таблетку и повертел. Вот же черт заморский, рука как новехонькая. — Хорошая новость: девчонка жива, — вздохнул он, — плохая: политическая обстановка неудовлетворительная. Геральт знал, где обстановка еще хуже — в императорском замке, где их наверняка уже пол-ночи искали. Возвращаться не хотелось совершенно. Объясняться, оправдываться, опохмеляться… Ведьмак поднял с земли оставленную Матешем бадягу. — За успех тогда, — вздохнул Геральт. — И за упокой. Глотнул, закрыл глаза, потёр поцарапанную шею, и понял, что немного притомился. Земля понеслась навстречу. **** О вреде спиртного написаны десятки книг. О пользе его — ни единой. А зря… **** Разбудили их грубо. Отвратительно разбудили, совершенно неподобающим образом для будущего мужа императрицы и ее приемного отца. Точнее выражаясь, немного прикорнувшему под кладбищенской осинкой Геральту прилетел под ребра пинок. Ведьмак открыл глаза и увидел лицо. Искаженное злостью, но не до неузнаваемости. — Пьяный орангутанг, — бесновался Ваттье де Ридо, — клинический кретин! Порушил мне всю операцию! Обвинения были выдвинуты серьезные, беспочвенные и вопиюще односторонние. Уснувшего неподалеку кронпринца Ваттье де Ридо дипломатически проигнорировал. — Иди к курве матери, Ваттье… — пробормотал Геральт. — Зачем так орать с утра пораньше… Едва продравший глаза Адам немедленно бросился защищать тестя: — Произошедшее — моя инициатива. Я защищал репутацию ОЧН. Велика честь — перед шпиками имперскими отчитываться. Любое произнесенное слово будет использовано против тебя. Ваттье смерил Адама взглядом: — Вы, господин будущий принц-регент, в нее без молотка последний гвоздь вбили. — Мы обнаружили подрывную деятельность местной леворадикальной организации, — возразил Адам. Ваттье выразительно поднял с земли красную листовку и повертел в пальцах: — Потрясающие открытия. В таком случае поделюсь тайными сведениями нильфгаардской полиции, — виконт процитировал с листовки, — …«всех несогласных ждём в корчме «Последний путь» после полуночи». Адам прочистил горло. — Может, вы ещё выяснили, откуда она взялась? — ухмыльнулся Ваттье. — В процессе. — Как говорится, в любом расследовании главное — не выйти на самих себя, — ядовито заметил виконт. — А чем вам не угодил фамильный склеп де Виттов? Он бросил взгляд на полуразрушенный вход. Адам беспомощно посмотрел на Геральта. Ведьмак тоскливо вздохнул. Что ж поделать, судьба такая, парень теперь — свой. Зятек. Уж какой достался. А значит, вытаскивать надо. — В склепе — логово высшего вампира, — нехотя признал ведьмак. — А он чем провинился? — Ваттье даже не скрывал, как откровенно наслаждается допросом. — Главный леворадикал? Вот тут даже ведьмак был не в силах помочь. Пустив ситуацию на самотёк, Геральт облокотился об осинку. — Барыжил он, — пробормотал Адам. — Предположительно. Ваттье закатил глаза. — Господин будущий кронпринц, — одними губами прорычал шпик. — надеюсь, в вас говорит водка. В противном случае… В противном случае… Черное солнце, храни империю! **** «Заносите героя, — вздохнула Йеннифэр. — Да на кровать, не на пол. На полу у меня офирские ковры, остолопы». Геральт глаза предупредительно не открывал и изо всех сил пытался сойти за спящего. Ни разу в жизни у него еще не получилось обмануть Йеннифэр. — Primo, бессовестно надрался, — голос чародейки пригвоздил его к бархатной перине. — Secundo, сорвал операцию тайной полиции. Tretio, безвозвратно подорвал репутацию Цириллы. Quatro, чуть не угробил жениха. А по пятому пункту с тобой поговорит Регис. На твое счастье — или несчастье — уже оказавший своему сородичу первую помощь. Что значит — «надрался»? Был несколько раскрепощен, совершил пару необдуманных поступков, немного выпил, но идейно был трезв. Геральт распахнул глаза и взглянул в фиалковые глаза чародейки: — Я проверял. «Бум!» Йеннифэр скептически изогнула вороную бровь. — Что ты проверял, элементаль мой этиловый?! «Бум-бум!» — Мужик он или нет! Это что за звуки, холера? «Бум-бум-бум!» — Дочь твоя… — ехидно улыбнулась Йеннифэр, — то же самое проверяет. Геральт мученически закрыл глаза. Наверху что-то упало и разбилось вдребезги. — Может, он ее обижает? — Иди сюда, — усмехнулась Йеннифэр, плюхаясь рядом на ложе. — Меня пообижай. Он беспрекословно подчинился и рухнул в аромат крыжовника и сирени. «БУМ-БУМ-БУМ-БУМ!» Холера… Лучше бы все-таки по девочкам была.
Примечания:
Права на все произведения, опубликованные на сайте, принадлежат авторам произведений. Администрация не несет ответственности за содержание работ.