Маска

Сцена 43: Мелодрама. Дубль 3

Мелодра́ма (от др.-греч. μέλος — песня, поэма, лирическое произведение + δρᾶμα — действие) — жанр художественной литературы, театрального искусства и кинематографа, произведения которого раскрывают духовный и чувственный мир героев в особенно ярких эмоциональных обстоятельствах на основе контрастов: добро и зло, любовь и ненависть и тому подобного. Также сопровождается трагическими сценами, в большинстве случаев завершается счастливым концом.

— Пожалуйста, дай мне этим вечером воспользоваться твоим телом… ― именно с такой фразы, произнесенной хрипловатым, чарующим со сна мужским голосом, начался мой новый день… Если учесть, что в этот момент мы лежали вдвоем в постели (кстати, опять в уличной одежде), то простора для фантазий почти что не оставалось. Да и пробежавшие мурашки по спине стали для меня ожидаемыми… Поэтому не было ничего удивительного, что весь последующий день я провела как на иголках, была немного невнимательной и рассеянной. Да ещё и головная боль от похмелья доставляла лишние неприятные ощущения. Когда подошел конец моего рабочего дня, прошедшего как в тумане, я стояла перед квартирой Рена и нерешительно звонила в дверной звонок. Прошло меньше минуты, как на пороге появился актер, одетый в светлые джинсы и темно-синюю рубашку, на груди у него поблескивал кулон. — Можно было сказать это по-другому? ― без приветствий начала я, выглядевшая необычно мрачной. — Неужели из-за того, как я выразился, ты подумала что-то не то? ― его взгляд был насмешливым. — Нет, ― ответила я более резко, чем планировала. ― И вообще, в следующий раз, когда тебе понадобится партнер для репетиций, так и говори. — Неважно… Твой ответ был таким холодным, как я и ожидал… как скучно, ― прошептал он, впуская меня внутрь своей холостяцкой берлоги, которая, в отличие от вчерашнего дня, была уже прибранной. — Лучше скажи, что конкретно тебе нужно. Сыграть Мизуки? ― я присела на край светлого дивана. В голове сразу же вспомнились события прошлого дня, где я в компании Рена и бутылки виски сидела на мягком ворсе ковра, облокотившись спиной на диван. Вела задушевную беседу со вторым и поглощала в больших количествах первое… Нет, наоборот. Беседа с мужчиной, а пила алкоголь. — Верно, ― подтвердил мужчина. — С какой сцены предлагаешь начать? ― поспешила спросить я, чтобы скрыть смущение от своего вчерашнего поведения. Кстати, а чем закончился вчерашний вечер? Что-то воспоминания после вопроса Рена о том, любила ли я когда-то, как будто кто-то стер… Совершенно чистый лист. Плохо… Надеюсь, я ничего не сказала и не сделала предосудительного, хотя мой собутыльник ничего такого о моем вчерашнем поведении не говорил. Хоть бы и ему память отшибло! Хотя это точно не с моим везением… — Давай сегодня обойдемся без сценария, просто сделаем это, ― двойственность в его словах продолжила преобладать. ― В смысле, я ― Кацуки, ты ― Мизуки. Однако мы используем только имена и характеры и просто попробуем вести себя здесь соответственно, ― всё же пояснил он ход своих мыслей. ― Если подумать… смахивает на симулятор «Темной Луны». — Ладно, давай попробуем. Какие начальные параметры? — Начнем с того, что Мизуки пришла навестить Кацуки, который заболел и несколько дней не появлялся в школе. В таком случае её визит к нему домой никому не покажется странным, так ведь? — Выставите меня за дверь, да… сенсей? ― я ему мило улыбнулась. ― Вообще-то, планировал, ― он как-то странно на меня посмотрел. — Давай эту часть пропустим, я не горю желанием позориться перед нашими соседями. Давай начнем с коридора, окей? — Хорошо, ― покладисто согласился он. — Тогда я в коридор, ― встав спиной к входной двери, я вопросительно посмотрела на мужчину. ― Начнем? — Мизуки? ― не размениваясь на лишние слова, он сразу же начал говорить. — Ммм… Это… Сенсей, вы так долго не были в школе. Я беспокоилась и решила вас навестить… ― мой голос звучал смущенным и неуверенным, а на лице было неподдельное беспокойство. — А… спасибо. Прости, что причинил неудобства, ― его голос сиплый, совсем такой же, как и тогда, когда он болел. — Нет-нет, ― я замахала руками. ― Все беспокоились. Вы не причинили никаких неудобств. — Правда? — Д-да! ― поспешила заверить я. — Ясно… Тогда, значит, пора возвращаться на работу. Остался только кашель. Жар у меня почти спал, здоровье постепенно приходит в норму. Думаю, уже завтра выйду на работу. Не волнуйся. Поэтому можешь уходить, ― он мне улыбнулся и направился в мою сторону, скорее всего, чтобы открыть входную дверь и выпроводить меня вон из своей квартиры. — Сенсей, ― я посмотрела на него и сразу же взволнованно опустила взгляд в пол, при этом комкая в руках подол своей юбки, ― вы не голодны? Вы же весь день в постели пролежали… Разве это не значит, что вы ничего не ели? — Не имеет значения, просто уходи, ― он снова сделал шаг ко мне. — Я понимаю… — Хонго? — Я понимаю, что хочет сказать сенсей. Вы правы, я просто одна-единственная ученица. Пришедшая в дом её сенсея и не желающая уходить. Конечно, это может привести к досадным слухам о сенсее. Но… что если я пришла не как ученица? — Что? ― на его лице было удивление. — Сказать точнее… как родственница? ― я смущенно улыбнулась и нерешительно посмотрела на него. ― Ой… точно! Теперь вы должны отругать меня за столь бесстыжие слова… Но я ведь вроде родственница вам? Потому что, сенсей, ведь однажды вы станете частью семьи Хонго? Когда женитесь на Мисао-сан! ― я-Кёко понимала, что причиняю невыносимую боль Кацуки, но я-Мизуки пыталась убедить в этом саму себя. ― Я хочу сказать… сенсей для меня словно семья. Я… в семье Хонго живу как прислуга. И, если хорошо подумать, мне придется прислуживать вам, как супругу Мисао-сан… Так ведь? ― это был добивающий удар. На лице мужчины была невероятная, невыносимая боль… Вот только эта боль принадлежала не только Кацуки, но и… кажется, самому Рену. Он стоял не шевелясь, как будто громом пораженный. — Сенсей… вы в порядке? — Ах… извини, ничего страшного. Это потому что ты упомянула её имя. — Что? — Мне вдруг так сильно захотелось увидеть Мисао. Я почувствовала боль, что прострелила мое сердце. Он говорит о другой. Он никогда меня не полюбит, ведь в его сердце живет другая… Однако сейчас мне достаточно и того, что он будет просто рядом со мной. — Не считая её, ты первая девушка, переступившая порог моей квартиры, поэтому чтобы она не поняла эту ситуацию неправильно и не волновалась… Хотя мне и приятны твои чувства, если возможно, мне бы хотелось, чтобы ты как можно скорее уш… Неожиданно мужчина покачнулся и начал заваливаться, но всё же в последний момент успел облокотиться на стену и устоять. Его била мелкая дрожь и выглядел он утомленным. Я бросилась к нему, на миг забывая обо всем. — Ре…Сенсей?! — Я в порядке. Ничего страшного, ― он выставил руку перед собой, лишь бы я не приближалась к нему слишком близко. ― У меня просто закружилась голова. — Сенсей… вы… ― я заглянула ему в лицо, на котором выступила испарина, а сам он полностью осел на пол. ― Вы говорили, что температура спала и вам лучше ― это была ложь? ― я опустилась перед ним на колени. — Нет… правда… не… ― он попытался оправдаться, но его голос звучал неубедительно. — Вы не выглядите здоровым! Как я могу сказать: «А, ясно» и уйти домой?! Почему вы лжете?! ― я была на него зла. ― Если хотите, чтобы я ушла, вы должны доказать мне, что вы в порядке! — Тебе нужны доказательства? — Да… вы должны съесть всё, что я приготовлю! ― продолжила настаивать я. ― Так вы наберетесь сил и вам станет лучше! ― я поднялась и бережно схватила мужчину за руку, чтобы помочь ему подняться. ― Я приготовлю для вас вкусную еду. Вы должны лечь и отдохнуть. Вы можете встать? — … ― сенсей на это лишь обреченно вздохнул, но подчинился и встал, идя в свою комнату опираясь на меня. Мы шли по его квартире, и я мысленно удивлялась её просторностью и стильной выделкой. Как его ученица я была здесь впервые и лишь отмечала, что тут всё соответствует учителю… Но меня это не сильно удивило, так как семья Хонго одна из богатейших и для них такие хоромы были чем-то обыденным. На удивление, кровать была не заправленной и скомканной, что не совсем соответствовало идеальному образу Цуруги. Вчерашний день можно не брать в счет. Обычно его кровать была застелена хотя бы покрывалом. Похоже… он заранее подготовился к нашей репетиции и смял свою постель, чтобы показать, что до прихода Мизуки он в ней спал. Очень продуманно с его стороны. — Хонго? Что-то не так? ― он уже сидел на своей кровати и смотрел на меня с непониманием. Черт! Я в своих мыслях слишком глубоко зашла и не заметила, как мужчина меня уже не в первый раз звал. Надо быстро придумывать отмазку, почему я так долго не отзывалась на его вопросы. В уголках моих глаз собрались слезы. Так… уже не плохо, теперь надо быстро придумать причину, пока мужчина в растерянности и пытается меня успокоить… точно! Мизуки же девочка из богатой семьи и пусть сейчас она как служанка в семье Хонго, это не отменяет того, что она совершенно не приспособленная. — Я… я слишком впечатлительная. До сего момента я прикладывала максимум усилий, работая над чем-либо. Всегда пыталась сделать лучше, но сейчас… Я обнаружила что-то, чего не смогу сделать лучше… Сенсей… — И что же это? ― мужчина выглядел растерянным. — Я… я не знаю, как приготовить рисовую кашу! Но я просто хочу помочь сенсею приготовить ему. Пожалуйста… Не надо говорить «Иди домой» и придумывать новые предлоги, чтобы выставить меня. — Хо… хорошо… ― сдался сенсей. И пока он не передумал, я умчалась на кухню. В поисках кастрюли я залезла во все нижние шкафчики, но нужная посуда там не нашлась. Пришлось подтаскивать стул, без которого невозможно было достать ничего из верхних шкафов, и я полезла за кастрюлей. Не учла лишь того, что стул окажется с надломленной ножкой (не понимаю, что он делает на кухне Рена?!) и стоило мне только на него забраться, как он принялся активно подо мной шататься… Схватившись за навесной шкаф, я невольно кинула взгляд вниз и побледнела. Даже такая высота была для меня страшной. Страх высоты накрыл меня с новой силой, голова начала кружиться. Невольно я скинула с полки одну из кастрюль, и та с грохотом упала на кухонный кафель. Руки затряслись от напряжения, и я должна была вот-вот рухнуть, когда в кухню влетел растрепанный Кацуки. — П-простите… ― даже в таком патовом состоянии я пыталась продолжить играть роль Мизуки. ― Столовые приборы у вас лежат довольно высоко… Я сказала вам отдыхать, поэтому мне не хотелось просить вас помочь… Я попыталась сама их достать… и вот попала в такую ситуацию! ― мой голос продолжал предательски дрожать. — Подожди, я сейчас тебе помогу. Мужчина подошел ко мне и уже собирался помочь мне спуститься, когда стул особенно жалостливо скрипнул и… завалился набок. Потеряв свою опору, я по инерции разжала руки со шкафа и полетела вниз. Мысленно я уже успела прощаться с жизнью или хотя бы здоровьем, когда до меня стало доходить, что у меня ничего не болит. А ещё меня окутывал такой родной мне запах… легкий запах Рена… И тепло, что чувствую всем телом. Небольшая, но почему-то приятная тяжесть. Нерешительно я приоткрыла сначала один глаз, а потом другой… Рен… он опять меня спас, рискуя при этом своим здоровьем. Как тогда в Диснейленде, он ни секунды не раздумывал прежде чем ринуться меня спасать! Почему? Он настолько благороден? Это да… но не только. Возможно… я что-то значу для него… Друг? Что-то больше? Нет, не стоит об этом думать… иначе… Иначе я опять влюблюсь, а любовь доставила мне слишком много боли, поэтому пока… Пока я не готова снова любить. Но вот действия Рена никак не вязались с моими желаниями, он лишь крепче меня прижал к себе. Я ощущала на своей шее его загнанное дыхание, слышала его быстрое биение сердца, легкое дрожание рук, которым он сжимал мои талию и затылок, улавливала его приятный аромат и… чувствовала его явное возбуждение. Да, я была неопытна в некоторых вопросах, но я знала физиологию и чем «мальчики» отличаются от «девочек»! И сейчас я понимала, что происходящее между нами… было неправильным! Хотя бы потому что мое сердце билось в такт его, мое дыхание обдавало жаром уже шею мужчины, а мои руки желали его обнять так же крепко, как и он меня. Низ же живота предательски тянул, как будто я чего-то ждала… чего-то большего! Мне хотелось закричать, чтобы он не прекращал вот так меня держать в своих крепких, надежных объятьях. Ведь даже сегодня с утра, проснувшись в его крепких руках с жуткой головной болью и похмельем, я не хотела выпутываться из его кольца рук, но он сам проснулся, из-за чего я по-детски решила притвориться спящей, пока он не увидел, что я уже не сплю. Зачем я это сделала? Сама не знаю, просто… Просто так и сделала. Наверное, мне не хотелось испытывать неловкость из-за такой странной ситуации. Но было поздно, он уже всё заметил и понял, что я не сплю. Может именно поэтому Рен решил всё вывернуть совсем иначе. Он одной своей фразой заставил меня забыть об утре и вчерашней попойке. Уверена, актер думал, что я всё забуду после того, как он скажет нечто настолько двусмысленное. И я бы забыла, но… не смогла. Те несколько минут, что я с утра провела в его крепких объятьях, сказали мне слишком много. Много того, чего я бы не хотела произносить в слух, да и вообще сделала вид, что ничего не поняла. И вот теперь… я снова в его объятьях. Я снова чувствую жар его тела, его дыхание, что шевелит волосы, его аромат… И я хочу, чтобы время замерло на месте, и самой замереть вот так в вечности. Глупо… Всё очень глупо… Я не выдержала и положила свои руки ему на спину, легонько сжимая в пальцах ткань его рубашки, прикрыла глаза и тихо вдохнула его приятный запах… Вот только так не могло и дальше продолжаться. Рен привстал на локтях, вытащил одну руку из-под моей поясницы и бережно прикоснулся к моей щеке. Я приподняла глаза и наткнулась на его пристальный взгляд, в которых плескались напополам «обними» и «оттолкни». А ещё там было желание и страх… Мужчина нежно провел большим пальцем по моим губам, его пальцы спустились на мой подбородок, приподнимая мою голову. Но я не обращала на это внимания, меня приковал его взгляд, в котором плескалось так много эмоций. И его тонкие, чуть приоткрытые губы, к которым мне хотелось прикоснуться своими… — Тебя… раньше… кто-нибудь… целовал? ― он говорил медленно, чувственно, с расстановками. Я не знала, что ответить, ведь в прошлой жизни я целовалась, а в этой еще нет. Но это и не важно, так как мне хотелось, чтобы он меня поцеловал сейчас. Я желала, чтобы своим поцелуем он стер все мои воспоминания о прошлых прикосновениях чужих губ к моим… — Хочешь… научу? ― и снова этот соблазнительный голос, который обещал бесконечное неземное удовольствие. — Научи, ― не ведая себя, прошептала я, приоткрывая губы. Он медленно наклоняется ко мне… его губы совсем близко… миг… всего миг, и он прикоснется ими к моим. Мое сердце билось всё быстрее, грозя выскочить из груди, оно как будто звало его и молило об этом. — Нет, ― он выдохнул мне в губы, отчего по телу прошлась крупная дрожь… Разочарование…