Маска

Сцена 45: Мелодрама. Дубль 5

Мелодра́ма (от др.-греч. μέλος — песня, поэма, лирическое произведение + δρᾶμα — действие) — жанр художественной литературы, театрального искусства и кинематографа, произведения которого раскрывают духовный и чувственный мир героев в особенно ярких эмоциональных обстоятельствах на основе контрастов: добро и зло, любовь и ненависть и тому подобного. Также сопровождается трагическими сценами, в большинстве случаев завершается счастливым концом.

— Почему ты здесь? ― неожиданно раздался голос Котонами, которая вошла в мою гримерку спустя десять минут после моего ухода со съемок сцены с разбито чашкой. Мое сердце все еще болезненно сжималось, заставляя меня тяжело вздохнуть. Девушка на это понятливо ухмыльнулась, что заставило меня собраться и снова надеть «Ледяную маску». — Тебе не интересно чем все закончилось? ― провокационно спросила соперница. — Тем, чем и должно было. Рен как всегда блистал, поэтому Такарада-сан по-любому будет доволен его игрой, ― спокойно отозвалась я. — И ты даже не ревнуешь? — Рена? ― с показательным равнодушием уточнила я, а заметив кивок девушки, продолжила. ― Не вижу в этом смысла. Мы оба актеры и ревновать мужчину к его работе, не вижу смысла. Тем более… ревность ― это не то чувство, которое я бы могла испытывать. Я говорила холодно, с показательным равнодушием. За своей маской я активно пыталась скрыть свои истинные чувства, которые были полностью противоположны сказанным словам. В дверь постучали. — Войдите, ― не громко отозвалась я, ожидая увидеть кого угодно на пороге, но не Рена. Что он тут делает? — Ну не буду вам мешать, ― поспешила удалиться Канаэ. — Хорошо сыграл, ― произнесла я, как только за моей соседкой закрылась дверь. ― В принципе, как от тебя и ожидалось, ― я даже не пыталась улыбнуться, понимая, что получится нечто натянутое и не сильно правдоподобное. — Что-то случилось, тебе нездоровиться? ― не обращая на мои слова, спросил мужчина, делая ко мне шаг. — Нет, все хорошо. С чего ты взял? ― я приподняла одну бровь. — Ты ушла, не досмотрев до конца, ― отозвался он, нависая надо мною. — Мне надо было… ― я стала спешно искать оправдание, ― посетить дамскую комнату. Но я сомневаюсь, что тебе интересны подробности, ― на моих губах против воли появилась насмешливая ухмылка, которая должна была скрыть мою боль с злость в глазах. — Извини, ― он смутился. ― Я просто вол… Снова постучали. — Входите, ― более поспешно, чем хотелось бы отозвалась я. И гримерку заглянул счастливый режиссер. — Химе-чан, ты не видела Цуруга-куна… ― он запнулся, увидев мужчину, которого искал. ― А! Цуруга-кун, тебя президент зовет. Он говорит, что это важно. — Хорошо, ― Рен вздохнул и бросив на прощание мне странный, нечитаемый взгляд, покинул гримерку. — Химе-чан, прости, я прервал ваш разговор? — Нет, мы уже заканчивали. — Да? Тогда ладно… ― он посмотрел на меня. ― Кстати… уже почти полдень, все уже ушли на обед. Не хочешь тоже пойти перекусить? — Думаю, я подожду Рена, ― была вынуждена сказать я, чтобы не порождать новые слухи вокруг наших с актером отношений. Спустя полчаса, когда Рен так и не появился в столовой, а Яширо сказал, что тот еще разговаривает с президентом LME у него в лимузине, я, чуть подумав, решила его подождать на улице, недалеко от того самого лимузина. Может, совесть проснется, и они побыстрее закруглят свои разговоры… Так и сделала… Во дворе перед телестудией стоял очень длинный и ослепительно розовый хаммер-лимузин со знаком LME. Пожалуй, такого… монстра было бы трудно перепутать или не узнать. Только у моего непосредственного начальника живут в голове настолько радиоактивные тараканы. В одном из множества окон я заметила своего парня, который разговаривал с Такарадой-сан. А судя по мрачному лицу актера… разговор у них был не из приятных. И что делать? В лимузин меня не приглашали, а навязываться самой, было не в моих правилах. Ждать на парковке, привлекая к себе нежелательное внимание… тоже так себе идея. Закусив губу, я на миг прикрыла глаза, собираясь с мыслями, а когда их открыла, на меня уже уставился президент, да и Рен с некоторой запинкой и какой-то реплики Такарады, тоже посмотрел на меня. Хм… неудобно как-то получилось. Волевым усилием, остановив расползающуюся с шеи на лицо краску смущения, я пошла к лимузину. Тем более президент сам мне приглашающе махнул. — Здравствуйте, Такарада-сан, ― поприветствовала я, приветственно улыбнувшись и наклонила голову, сразу же как разместилась на мягкой обивке лимузина. — Привет, Кёко-чан, вина? ― спросил он, протягивая мне бокал с красной жидкостью. — Нет, спасибо, я еще не совершеннолетняя, тем более я сейчас на работе, ― мягко отказалась я. — Жаль-жаль, ― протянул мужчина, отхлебывая из предложенного ранее мне бокала. ― Ну, как съемки идут? — Не плохо, ― я снова натянуло улыбнулась. — Что-то случилось? ― проницательно заметил президент. — Нет, все прекрасно, ― опять улыбка. ― Может, какие-то проблемы с пониманием ролей? Ты же вроде сейчас в двух проектах задействована… ― он сделал вид, что задумался. — Да, в «Темной Луне» и «Влюбленные с ограниченными возможностями». Проблем с пониманием ролей нет, я уже достаточно в них вжилась, ― снова еще более натянутая улыбка. — Да? ― подозрительность в его голосе буквально можно было пощупать. ― Ах да… сегодняшняя игра на фортепиано… Рен, это было ужасно, ― театрально сокрушался босс, на что мы с актером синхронно вздохнули. ― Кёко-чан, тебе не сложно будет позаниматься с Реном игре на этом инструменте? — Хорошо, я не против, ― достаточно быстро согласилась я. ― Как раз в перерывах между нашими съемками мы может этим заняться. Рен? — Так действительно будет удобнее для нас двоих, ― согласно кивнул он. — Кстати, Кёко-чан, ты пришла позвать Рена на обед? ― спросил он, каким-то непонятным образом догадавшись о цели моего визита. Я согласна кивнула. ― Тогда иди, я еще на пару минут задержу Рена, чтобы кое-что обсудить, и он к тебе присоединится, ― меня мягко попросили удалиться. — Хорошо, приятно было пообщаться, Такарада-сан, ― я наклонила голову, после повернулась к актеру, который все это время молчал и был каким-то счастливо-задумчивым, хотя и хотел казаться отстранённым, но я его уже достаточно изучила, чтобы видеть его относительно настоящие чувства. ― Рен, я подожду тебя в столовой. Там уже вся съёмочная площадка собралась. — Я скоро приду, ― заверил меня мой парень. Выйдя из транспорта, я еще заметила, как лицо актера из мечтательного стало снова болезненным. Да что там такого успел уже наговорить Лори ему?! Как можно за пару секунд довести человека до депрессии? Хотя в этом весь президент. Хоть по нему не скажешь, но он достаточно тонкий психолог. С секунду поразмышляв, решила далеко не уходить, лишь вышла с парковки и остановилась возле фонтана, что располагалось в нескольких шагах от входа на телестудию. Невольно я закусила губу. И как мне помочь Рену? Может… это, конечно, полнейшая глупость, но может, именно это и поможет. Я раскрыла сумку-клатч, которую взяла с собой из гримерки, чтобы купить в автомате бутылку воды, и достала из нее небольшой мешочек. Развязав тесёмки, достала из тканевого нутра сине-фиолетовый камешек. Повертела его в руках, ощущая, как напряжение потихоньку меня покидают. — Ты меня ждала? ― раздался голос Рена. — Да, ― ответила я, подскакивая с бортика фонтана, на котором умудрилась ранее разместиться. ― Ммм… протяни ладонь, ― попросила я. — Так? ― несмотря на удивление в глазах и явное непонимание ситуации, мужчина протянул мне свою руку. — Да, ― я ему чуть улыбнулась и вложила в его ладонь камушек. — Это.? — Камушек, что ты как-то для меня нашел, когда я его случайно уронила с лестницы. — А… да, корн, вроде? — Угу, ― я была немного смущена. — Зачем ты даешь его мне? — В это сложно поверить… ― я окончательно смутилась, поэтому невольно отвела взгляд. ― Просто я заметила у тебя немного… ты выглядел чем-то расстроенным… Когда я в последний раз чувствовала себя настолько неуверенной? Да уж… это было настолько давно, что я уже и забыть успела. — Просто подними его вот так, ― я приподняла руки, как будто зажимала в нем стекляшку и подставила его под солнечный луч. Но тот стоял потрясённым столбом и кажется, мыслями был далеко отсюда. ― Ты меня слушаешь? ― я нахмурилась. — О! Ой! Просто, слушаю, ― он попытался сгладить возникшую ситуация улыбкой, после чего поднял камень и солнцу. ― Так? — А… да! ― все же отозвалась. ― Это странно… но, когда я расстроена, он всегда помогает мне успокоиться. Может это магия или просто самовнушение, но мне действительно легче, ― я улыбнулась на потрясенный взгляд актера. — Спасибо, мне тоже стало легче, ― он улыбнулся мне и присел на бортик фонтана, куда спустя мгновение приземлилась и я. — Знаешь… несмотря на мою потерю памяти, я помню историю, что приключилась со мною в детстве, ― зачем-то стала говорить я. ― Когда-то в детстве у реки, к которой я прибегала, чтобы э... успокоиться, - мужчина на это лишь понятливо улыбнулся, - я познакомилась с мальчиком, что представился мне принцем эльфов. Тогда я была еще маленькой и действительно ему поверила. Однажды он сказал мне, что всякий раз, когда он хотел взлететь, отец ловил его и рвал его крылья. Он говорил: «У отца сильные руки, поэтому мне никогда не позволят свободно подняться в небо». Мне кажется, что тогда он говорил о том, что он хочет вырваться из тени отца и жить своей жизнью. И сейчас… спустя десять лет, мне хочется верить, что Корн вырос, что у него «выросли два сильных, больших крыла», и он улетел от своего отца далеко-далеко, и что теперь он «парит» свободнее, чем кто-либо под необъятным небом. Потому что даже будучи ребенком, он уже был очень сильным, ― я улыбнулась своим прекрасным воспоминаниям. — Спасибо… ― произнес Рен, смотря на меня с легкой, благодарной улыбкой. ― Держи, ― он собирался вернуть мне камень, вставая со скамейки. — Уверен? ― спросила я, поднимаясь следом, но так и не приняв камень обратно. — Не волнуйся. Я уже в порядке. Это же твое сокровище? На эти слова я лишь смущенно улыбнулась. Что-то в последнее время я слишком много улыбаюсь. Я стала чересчур эмоциональной. Надо… Что мне надо я не успела додумать, так как увидела невероятно темный взгляд и ангельскую улыбку, что была адресована только мне. Неожиданно Рен поднес камень к своим губам и поцеловал. И это было настолько… прекрасно, что я стояла как вкопанная и не могла оторвать от этого… волшебства… своего взгляда.