Король Артур и его меч

      Вортигерн допивает травяной чай, выкуривает вторую сигарету, стоя на террасе, маясь скукой и одиночеством — сегодня у него выходной — как и в любой свой выходной на протяжении вот уже года. Не совсем так он представлял себе семейную жизнь, хотя еще пару лет назад он вообще не мог представить себе любую семейную жизнь. Он слишком рано остался один и достаточно долго был одинок, когда Вортигерну было двадцать, его мать скончалась от сердечной недостаточности, а отца он не знал. Но все, как, собственно, и бывает, изменилось в один момент. Вортигерн сидел в баре после трудового дня и наслаждался расслабляющим эффектом от третьей порции виски, когда к нему подсел Артур, высокий улыбающийся и невозможно наглый. Вортигерн никогда не признается даже под страхом смерти, что был мгновенно очарован парнем. И через час они уже занимались сексом у Артура в квартире. Сыграл ли роль выпитый алкоголь, или Вортигерн действительно устал на протяжении долгих лет быть правильным и одиноким, но на утро, осознав произошедшее, мужчина быстро собрался, натягивая изрядно смятую рубашку и такие же брюки, вылетел из квартиры спящего парня, второпях забыв пиджак. До середины дня Вортигерн мучился сначала стыдом, а затем внезапным приступом угрызения совести, потому что ушел типично по-английски — не попрощавшись, хотя с другой стороны, а сколько таких, как он было у Артура? Поэтому звонок от того самого Артура во второй половине дня — как раз когда совесть замолчала — стал неожиданностью, но весьма приятной и льстящей самолюбию мужчины.       — Привет, ты оставил у меня пиджак, — хриплый голос, явно только проснувшегося Артура.       — Откуда у тебя мой номер? — слова Артура разочаровали Вортигерна, он-то уже подумал…       — Ну… Ты сам записал мне его в телефон, — усмехнулся парень на том конце провода.       — Ясно, — бесцветно ответил мужчина.       — Я согласен отдать тебе пиджак при одном условии, — по голосу Артура было слышно, что он улыбается. — Сходишь со мной на свидание?       Вот так и начались их странные и порой сложные отношения. Вортигерна долгое время беспокоило, что он старше Артура на двенадцать лет — ему тридцать семь, а Артуру всего, мать его, двадцать пять. Его смущала и разница в отношении к жизни, если он был рационалист и жил по плотному расписанию, то Артур же наоборот — жил на полную, ничего не планируя и умея получать удовольствие от всего, будь то вечер в баре или внезапная поездка на выходные в небольшой соседний город. А потом Артур совершает самую безумную вещь в своей жизни: он делает предложение Вортигерну, за завтраком прямо в кафе. От неожиданности мужчина давится эспрессо и кашляет, задыхаясь, прося Артура так не шутить, но тот убийственно серьезен и бледен от нервов. Вортигерн сбегает из кафе, но уже в выходные Артур перевозит вещи из своей квартиры в центре в дом мужчины, доставшийся Вортигерну от матери, а через месяц они женятся. Их отношения не меняются — они спорят, ругаются, но обоих более чем устраивает такая жизнь, они любят и дополняют друг друга. А потом Артура сокращают, и он долгое время не может найти работу, Вортигерна это не напрягает, но Артур без дела мрачнеет с каждым днем. Решение сложившейся проблемы не нравится мужчине от слова «совсем», Артур ставит его перед фактом, что взял контракт на службу в Афганистан. Вортигерн не разговаривает с парнем неделю, но в итоге, конечно же, сдается и закупается успокоительными, провожая того. Артур самодовольно улыбается и спрашивает, будет ли «детка» ждать его, получая уничижающий взгляд в ответ. Конечно же, Вортигер будет ждать.       Вортигерн прекращает предаваться воспоминаниям, тушит окурок в пепельнице, берет пустую чашку и возвращается в дом. Мужчина роняет чашку на ковер, как только входит в гостиную.       — Артур… — Вортигерн открывает рот и замирает на месте, не сразу понимая, что парень делает в гостиной.       — Привет, детка, — улыбается Артур, поставив сумку камуфляжной расцветки на пол, и раскидывает руки в стороны.       Вортигерн медлит всего пару секунд, а потом обнимает парня за шею, прижимаясь всем телом, и утыкается носом тому в шею. Артур не ожидал такой реакции, он-то привык к скупости проявления чувств и даже некоторой отстраненности, но такой поворот событий ему очень по душе, и он обнимает мужчину в ответ, крепко прижимая к себе.       — Эй, — растерянно шепчет Артур, когда чувствует, что плечи Вотигерна подрагивают, — ну, Вортигерн… я уже здесь, я дома.       — Ненавижу тебя, — так же шепотом отвечает мужчина, сжимая военную форму на спине парня. — Я так скучал…       — Я знаю, я тоже скучал по тебе, каждый день, — парень с нежностью проводит ладонью по бледной щеке, немного отстранившись, и добавляет уже с хитрой улыбкой, поигрывая бровями — особенно ночами, милый.       Вортигерн ожидаемо хмурится, смотря на Артура, в его взгляде читается нелестная критика умственным способностям парня. Артур продолжает ухмыляться, и Вортигерну не остается ничего, кроме как закатить глаза и прильнуть к нему в поцелуе.       — Что, даже не спросишь, как прошла моя служба? — довольно спрашивает Артур, разорвав поцелуй.       — Потом… — отмахивается мужчина и целует парня уже с жадностью, сжав воротник формы.       — Я пытался быть приличным… — выдыхает Артур в губы Вортигерна и толкает того к дивану.       Артур валит мужчину на диванные подушки, одержимо целуя везде, куда мог дотянуться, под сорванные вздохи любовника, и стягивает с него одежду. Сил раздеваться полностью нет ни у одного из них, поэтому на пол падают только домашние штаны Вортигерна. Артур проводит ладонями по молочным бедрам, поглаживая большими пальцами по выступающим тазовым косточкам, и поднимает взгляд, встречаясь своим взглядом с потемневшими от желания глазами Вортигерна. Мужчина облизывает губы, собираясь попросить Артура притормозить, но горячий рот опускается на его возбужденный член, и губы смыкаются почти у основания. Вортигерн давится воздухом и протяжно стонет, откидываясь на диван, закрывая лицо ладонями и дрожа под умелыми ласками. Парень опускает светлые ресницы и выпускает член изо рта, ведя языком вверх, и снова насаживается ртом, беря глубоко и сглатывая, когда чувствует плавно скользящие пальцы на висках, которые затем останавливаются на затылке, фиксируя. Артур не сопротивляется, позволяя вбиваться в свой рот, он лишь распахивает глаза, смотря снизу вверх на любовника, на то как вытянулась шея Вортигерна от того, что он запрокинул голову; на приоткрытый рот, слушая хриплые стоны и часто воздымающуюся грудь. Артур впивается пальцами в бедра мужчины, до красных следов, снова закрывая глаза. Вортигерн кусает губы, он близок, очень близок к краю, он двигает бедрами быстрее и, толкнувшись особенно глубоко, замирает и изливается с беззвучным стоном. Парень отстраняется и выпрямляется, садясь на пятки, лениво поглаживая все еще дрожащие бедра мужчины. У Артура мокрые и слипшиеся от слез ресницы, по подбородку стекает ниточка слюны, но он совершенно точно счастлив, даже несмотря на каменный болезненный стояк в штанах, он так и не разделся, оставаясь в форме песочного цвета.       — А ты? — загнанно дыша, спрашивает еще не отошедший от оргазма Вортигерн, кивком головы указывая на натянутые в области паха штаны парня.       — С эти мы разберемся поле того, как пообедаем, — опускаясь на мужчину, отвечает Артур и, развязно ухмыляясь, прибавляет. — Ну, или во время обеда…       Вортигерн несильно пинает Артура, и они оба падают с дивана под смех парня.