***
— Киллиан! Открой! — он слышит голос Реджины, понимая, что сам сказать ей хоть что-нибудь не в силах. — Впусти меня! Надо поговорить. Киллиан, ты — мой друг, открой, я хочу тебе помочь. Расскажи, что случилось! Киллиан! — это Эмма. Только она может так ударить кулаком в дверь. Джонс мрачно улыбнулся, прижавшись спиной к стене. Он не откроет ни одной из них. Нет. Видеть никого не хочется — ему противно от самого себя. Это только его терзания и сомнения, девушки не должны в это вмешиваться, а Дэвид пока не должен знать. К тому же, правду девушкам точно не расскажешь. Хотя бы потому, что эти отношения для них — секрет. Он видел из окна, как девушки ушли. И понял, что в этом нет ни вины Дэвида, ни его. Было страшно, но может быть, это напрасно? И теперь Джонс ждёт вечера, чтобы помириться со своим принцем.***
Они с Дэвидом знатно поссорились. И хотя пират и не может объяснить ему, почему так повёл себя — нужно привести в порядок мысли, и как только он сумеет мыслить здраво и сумеет сформулировать свои раздумья, то непременно расскажет. Но одно он знает точно. Дэвид не умеет долго злиться на него. А Реджина подала ему идею, как извиниться. Джонс вошёл в таверну, бросая абсолютно равнодушный взгляд в сторону своего обиженного возлюбленного. Не глядя достал лютню и сел в самом центре зала на табурет. Пират бренчит на лютне, Дэвид совершенно не обращает на него внимания, спрятав лицо за книгой. Но тут Джонс запел. Мягкий, завораживающий голос пирата разлетелся по таверне, все присутствующие обратили на него взор. Киллиан пел балладу про одинокого дракона. История эта была значима для него — Лиам рассказывал младшему брату такую сказку на ночь, а тот обратил её в песню. Дэвид безуспешно пытается сосредоточится на книге, хотя бы на единой строчке, но бесполезно. Буквы расплываются перед глазами, а в голове настойчиво слышен его голос. Голос того, на кого очень злится принц. Злится… Сосредоточится на злости тоже не получается, даже обида вдруг пропала. Он ловит себя на том, что уже несколько минут не сводит с пирата глаз, глупо улыбаясь, прижимая костяшку пальца к собственным губам. Он не умеет долго хранить в своём сердце гнев на него. Совершенно не умеет. Эмма и Реджина наблюдали за ними из окна в пабе, радостно улыбаясь тому, что близкие им люди помирились. — Я же говорила, он простит его! — Да, мой брат такой. Отходчивый. Но… — Но? — Эмма подозрительно прищурилась. — Всегда есть «но». — тихо молвила Реджина, пожав плечами. — У меня какое-то плохое предчувствие. Эмма не придала этому особого значения. Это может быть что угодно. Вполне вероятно, что это какая-нибудь мелкая неприятность, вроде ещё одной ссоры.***
На следующий день компания сделала вид, что ничего не произошло. Иногда это — лучшее решение. Друзья сидели в той самой беседке посреди леса, где Дэвид учил Эмму танцевать; скучающе обдумывая, чем заняться. Идти никуда не хотелось — слишком жарко. Эта небольшая белоснежная ротонда оказалась лучшим укрытием от палящего зноя. Купол укрывал их от солнечных лучей, а в саму беседку проникал лёгкий ветерок. За время, что они здесь не были, тут появился небольшой, но высокий деревянный столик — очевидно, кто-то стащил его из таверны и определил сюда. Компания поставила по бокам от столика две лавки и села. Эмма полулежала, облокотившись о стол, опустив голову на скрещенные руки и наполовину распластавшись на этом столике. Реджина только фыркнула, закатив глаза, бормоча что-то вроде «где же твои манеры, Эмма?». Словно принцесса её слушала?! Реджина расслабленно откинулась на спинку лавки, прикрыв глаза. Обе девушки дремали. — Я тебя люблю. — одними только губами проговорил Дэвид, устремляя взор своих глаз к Джонсу. Это был небольшой риск — девушки могли заметить. И чуть большим риском было то, что Дэвид погладил его по щеке, с любовью глядя на своего пирата. Киллиан улыбнулся и чуть заметно толкнул ногой в его ногу. Потом посмотрел на Реджину, что была слева от него и несильно пихнул её в бок. — Эй, пора вставать! — Отвали, пират. — сквозь сон промычала она, ворочаясь. — Оставь их. — посоветовал принц. — Пусть спят. Обе. Жара немного вымотала нас. Эмма чуть выпрямилась, взяв Дэвида за руку и опустив голову ему на плечо, а затем продолжила сон. Свободная рука принца дотянулась до сестры и слегка пощекотала её бока. Реджина вздрогнула, пошевелилась, недовольно зыркнув на брата своими карими очами и, как и возлюбленная, снова заснула. Киллиан не знал, то ли ему умилиться от всей этой сцены, то ли смеяться в голос, в который раз дивясь выходкам Дэвида по отношению к сестре. Где-то глубоко в сердце всё ещё жило сомнение вперемешку с тревогой. Только Джонс никак не мог понять, что это означает. Но предчувствие было не из приятных. Интересно, ощущает ли Дэвид что-то похожее? И если да, то знает ли он, что это? Мысли пирата плавно перетекли к тому, что, может быть, пора открыть секрет подругам? Джонс руку на отсечение готов отдать, что девушки знают о них. Простенькое тонкое бирюзово-белое платье Эммы порядочно помялось, принцесса почти навалилась на Дэвида. Киллиан улыбнулся, коротко хохотнув. Им не хватало таких дней. Минут через десять свободная рука принца оказалась снова на столе, а не под столом (в это время он поглаживал Джонса по колену). Реджина, чуть приоткрыв один глаз, сжала в своей ладонь брата. Джонс подмигнул ему, после чего все четверо задремали до самого вечера. Сон на свежем воздухе — полезная вещь.***
— Вы идите, мы вас догоним. — пообещал Джонс, с мольбой в глазах глядя на Дэвида и сжимая его запястье, обратился к девушкам. Те медленно шли вперёд, пока мужчины стояли около ротонды. — Дай угадаю: нужно поговорить. — констатировал Дэвид. — Верно. — Киллиан попытался улыбнуться, но ничего не вышло. — Можно тебя на минутку? Дэвид взволнованно опустил ладонь на широкое и напряжённое сейчас плечо любимого. — Что такое? — Ты уверен, что это хорошая идея? Знаю, это предложил я, но, вроде бы, у девушек уже всё хорошо. Давай будем честны, зачем продолжать разыгрывать всё это? Скажи правду, так будет лучше для всех. Бывают такие моменты, когда-то, что ты сказал, кажется тебе единственно правильным, даже если это не так. Киллиан сейчас чувствовал что-то похожее и переубедить его будет сложно. — Я скажу, когда будет подходящий момент. Дэвид же считает, что сперва нужно подготовить Эмму и Реджину к этому признанию. И отца тоже. Нужно время. — Я надеюсь, ты понимаешь, что это действительно сложно для меня. Скрывать наши отношения. Но ты — принц, а я… кто я? Всего-то пират. Вряд ли моё признание будет хоть что-то значить для других. Но это не главное. Я люблю тебя. Они огляделись вокруг — рядом ни одной живой души, кроме них самих. Было бы огромной глупостью не воспользоваться этим моментом. Дэвид погладил плечо пирата, глаза его потемнели, а дыхание сбилось. Чего им стоило не потерять самоконтроль и послать к чертям здравый смысл? Этого не знают даже не небеса. Но то, что они хранили свои отношения в секрете — невероятно подстёгивало ощущения. Рука принца поднялась чуть выше, он нежно притянул возлюбленного за шею и впился в его губы требовательным поцелуем, впечатав Джонса в стенку беседки. Пират обнял его за талию, другой ладонью поглаживая его по щеке, с каждой секундой углубляя поцелуй.