Счастливая Реджина

Утро наступило слишком внезапно, слишком нежеланно и ненавистно. Пение птиц за окном невероятно раздражало, вставать с кровати не хотелось. Эмме даже подумалось, что если она как можно дольше будет притворяться спящей, мать к ней не зайдёт до самого вечера. Глупо! С этого момента ей явно не везёт. Но всё же, она до последнего лежит в постели, опустошённая, потерянная. На подушку скатилось несколько слезинок. Слёзы боли, обиды и злости на саму себя и излишнюю беспечность. Подумать только! Она — первоклассный шулер и мошенница в своих кругах, была поймана столь легко… А здесь она никто. Ноль. Она не знает, как быть принцессой и её и не убивала бы эта мысль, но этого так хочет её мать. Утро медленно и неприятно тягуче, словно смола, что стекает вниз по стволу дерева, переходит в день, а Белоснежка всё не заходит в комнату дочери, что внезапно начинает настораживать принцессу. Интуиция подсказывает ей, что это не к добру. Эмма встала с кровати, одевшись без всякого желания, проклиная корсеты. Слуг сейчас тревожить бесполезно. Эмма взобралась по полкам, начиная с самой низкой, к потолку, нажала на выступ в стене, с радостью отметив про себя, что мать не знает об очень многих тайнах этого замка. Вот только, если она надумает сейчас сбежать, всё будет только хуже. Тем временем, в стене напротив открылся небольшой люк, куда она вполне могла пролезть, хотя юбки платья адски мешали. Стоило проползти пару-тройку шагов, чтобы потом пойти по тоннелю, встав в полный рост. Эмма давно знала об этом тоннеле, но всё никак не находила повода проверить, куда он ведёт. Тоннель этот, к слову, был хорошо освещён, у стен рядком стояли статуи рыцарей в доспехах и шлемах, а в руках у них были копья. Словно они только и ждут приказа вступить в турнир. Эмма остановилась, когда за стеной услышала голос матери. Должно быть, это — тронный зал. Затем послышался и другой голос. У Эммы всё закипело внутри от злости. Леопольд! Надо же, старик, а зрение у него отменное! Эмма фыркнула, но к разговору прислушалась. — Вы были правы. — отчуждённо, явно думая о чём-то своём, молвила Белоснежка. — Это была моя дочь. Глупо оправдываться, но у меня слишком много дел, за всем не уследишь, но я привыкла полагаться только на себя и всецело доверять дочери. — О, понимаю. — отвечает Леопольд столь сладким голосом, что Эмму тошнит от этого подлизывания. — Всегда нужно полагаться только на себя. Я только захотел вам помочь. «И скрылся в самый нужный момент, сволочь мерзопакостная!» — подумала про себя Эмма, зарычав и толкнув ногой стену. Эмма не стала вслушиваться в весь разговор, раздумывая над тем, что стоит вернуться в свою комнату и сделать вид, что её здесь и не было. Но вот тяжёлые шаги Леопольда удалились прочь из зала, наступила тишина. Эмма подозрительно вслушивалась в эту тишину, словно ощущая, что сейчас должно что-то случится. — Эмма, выйди ко мне. — воскликнула Белоснежка, огласив свою просьбу на весь зал. — Я знаю, что ты подслушивала, но пощадила бы стену. Принцесса нажала на выступающий серый из всех красных, кирпич — дверь перед ней открылась, взору девушки предстал тронный зал. — Не думала же ты, что я не знаю про эти тайные проходы нашего замка? — с теплой усмешкой, что насторожило Эмму ещё больше, молвила мать. — Твой отец показывал мне эти тоннели, когда мы были молодыми. Ещё одна тайна Эммы перестала быть тайной, но кошмар только начался. Принцесса молча подошла к матери, та поднялась с трона и приблизилась к дочери изысканной походкой. — Я видела, как ты целовалась с той девушкой и видела того принца, которого ты ждала на балу, с каким-то парнем. Я знаю, что та девушка — сестра принца и королева. Эмма, а что если, возможно, тот парень заставил тебя встречаться с ней, чтобы ты забыла Дэвида, а та молодая королева захотела поразвлечься, выбрав девушку, а не парня? Возможно, они обманули тебя? Эмма снова заплакала. Все её тайны были уничтожены и полностью разрушены, и рушилась по кусочкам её жизнь. — Я люблю её! — чувственно, с болью и, одновременно, с радостью в голосе, стоит только ей вспомнить глаза и губы своей желанной Реджины, протестует она. — О, дорогая, это невозможно. Она — девушка, как и ты. Вы не можете любить друг друга. Ты же была с Дэвидом. — Была, мама, но я ошиблась. Реджина та, кого я люблю. И она любит меня! — продолжает настаивать Эмма. — А тот парень, что был с принцем — он мой друг и ничего больше. Но он близкий друг… И никто меня не обманывал. Никогда! Не они. Я это знаю! Белоснежке не удастся разрушить её веру в них, и королева это понимает. Но она и сама не так огорчена ложью дочери, а сбита с толку тем, что Эмма влюбилась в девушку. — Ох, Эмма, но и ты там не была собой. Я знаю тебя лучше, чем ты думаешь. Это был уникальный случай в жизни принцессы. Впервые за всю свою жизнь она столько плакала и злилась одновременно. — Нет, мама, ты не знаешь меня совсем! Я — не легкомысленная глупая девица, которая наивно слушает других. Я — та разбойница, что машет кулаком направо и налево. Я — принцесса, что дерзнула влюбится в королеву. Я строптивая, бойкая и самостоятельная. А то, что ты знаешь… эту элегантность, девочку, что кроме роскоши ничего не видела… мама, это всего лишь образ, которому ты хочешь, чтобы я соответствовала. — Эмма вконец сорвалась, переходя на крик, стараясь защитить то, кем она является. Её репутация — всё, что у неё есть на данный момент. — Это — моя жизнь! Там, в таверне, с ними. И не потому, что я могу там быть свободной, а потому что там я могу быть собой, а не прятаться за образом примерной девочки. Там мне не нужно притворяться! — О, детка. — мягкость и снисхождение в голосе матери убивают Эмму изнутри. Мать не верит в её слова. — Это того не стоит, дорогая. Тебе просто показалось, что ты влюблена в эту девушку. И… — Мне не показалось! Я люблю Реджину, а она — меня! Мне жаль, что ты этого не понимаешь. — О, Эмма, дочка, ты ещё так глупа. Уверена, что эта королева забила тебе голову, а её брат с этим пиратом в этом помогли ей. Злые слёзы катятся из глаз Эммы, когда она слышит, как Белоснежка отдаёт совсем новой страже приказ о том, что Реджина, Дэвид и Джонс разыскиваются, и кажется, она собирается их казнить. — НЕТ!!!