Часть 1
7 апреля 2018 г. в 10:40
Оставалось 5 минут до конца урока. 20 учеников в ожидании смотрели на часы, которые висели над доской. Тиканья часов перебивало частое постукивание по доске. Белый мел закончился. Андрей Иванович вынул из кармана зелёный и продолжил писать:
— Решаем это уравнение с помощью дискриминанта… — в голосе ощущался трепет. Ученики затаив дыхание, наблюдали за взволнованным учителем. Андрей Никифоров ощутил, как на лбу появился пот. Резкий звон разозлил учителя:
— Домой номера 221 "Б" и "Е", 222 и задачу 245. Я знаю, что вы не выполните это задание, так что вычеркните его с дневников, — с грустью сказал он и вышел в коридор. Под топот 8 "б" и счастливые крики, сгорбившись, Андрей Иванович смотрел в пол.
«Андрей, сегодня ты провел последний урок. Молодец, ты потратил жизнь зря, — думал он. — Завтра я ухожу на пенсию».
Учитель оглядываясь назад, шел длинным коридором. Краем глаза он заметил полуоткрытые двери в кабинет биологии. Поправив очки, Андрей посмотрел в шпаринку. В комнате никого не было. Прижавшись к дверям, Никифоров всхлипнул.
«В 7 лет я мечтал быть писателем, в 10 художником, но когда понял, что у меня нет таланта, я захотел стать учителем… учителем биологии. Я потратил жизнь зря. Спасибо, вам, родители».
— Я хочу преподавать в этом кабинете, — прошептал Андрей, закрывая дверь. — Почему я тогда послушался маму и папу?! — он вынул белый платок из кармана. Тот через несколько секунд пропитался слезами. — Почему я тогда послушался родителей. Им было все равно на меня. А теперь… — пуская мысли в слух, Никифоров всё ещё плакал. — Для чего я тогда родился? — он развернулся к ступенькам и медленным шагом пошел к выходу.
— Я хочу вернуться сюда. Я хочу провести урок биологии, — шепча он, всё ещё держал мокрый платок в руке.
Оказавшись на улице, Андрей поскорее выбежал из территории школы. — Теперь меня здесь никто не увидит. Плохого учителя математики.
Я много лет вдалбливал детям сложные формулы, врал им, что это нужно для общего развития, а на самом деле я учил их ненужному предмету. Ненужному, тупому предмету, — сжав руку в кулак, Андрей проходил возле толпы людей. Незнакомцы с интересом смотрели на него. Но Никифорову было все равно. — Я мог научить не одно поколение детей биологии, из них бы тогда выросли медики: доктора, медсестры, аптекари… А кому нужен математик со своими формулами?! — вздохнув, Андрей заметил свой дом.
«Там меня ждёт одиночество. Телевизор и дешёвый ноутбук. Сегодня я начну писать и выложу рассказ в интернет».
Прошло два часа. Закончив фантастическую историю, Никифоров нажал на кнопку опубликовать:
— Осталось дождаться отзывов, — с этими словами он закрыл ноутбук. Сидя в деловом костюме, он посмотрел в окно:
— Может прогуляться? — через несколько минут Андрей Иванович вышел из подъезда. Осмотрев двор, усталый он двинулся к лавочке. На ней сидела соседка Нина.
— Здравствуйте, — поздоровался Никифоров.
— Здравствуйте, Иванович, — соседка поздоровалась в ответ. Следующие полчаса они сидели в тишине. Андрей ощутил, как Нина упёрлась в его руку. Он был не против. Ему было все равно. Весняное солнце било в глаза. Безоблачное небо казалось для Никифорова нависшими проблемами, которые давят на него. Голые ветки среди заросших листьями братьев — одиночеством, а потресканный асфальт — неудачами.
Витальевна, так он любил называть соседку, читала очередную газету.
Интересно то, что читала она газету за 97 год, когда Андрей был здоровым 51-летним мужчиной. Глаза Нина закрывала «Частными новостями», но Никифоров знал, что у нее радужки серые, как и у него. Андрей ощущал, как лёгкий ветерок касался усов. Тот скучая, вынув из-под пиджака тетрадь, а с кармана красную ручку.
Задумавшись, счастливый Никифоров продолжил фантастический рассказ.
" — Капитан Оля отправляется с Марса на полуразрушенную Землю, чтобы забрать своего брата, — сказав это, слуга проводил незнакомца. Тот ощутил, как корабль вздрогнул. — Кажется, капитан повернула ключ, — дворецкий впустил инопланетянина в космическую каюту. — Располагайтесь, скоро я принесу имбирный чай», — написав первые строки, Андрей на недолго задумался. Витальевна в то время отложила газету. Она с интересом смотрела на соседа. Проходили минуты. Никифоров заполнив пару листков, всхлипнул.
«Для чего инопланетян убил слугу? Он мне так нравился», — думал он.
— Все в порядке? — поправляя синее платье в горошек, спросила Витальевна.
Испугавшись, Андрей покраснел:
— Да так… Вспомнил чего-то… — он поправил очки и помчался домой. Снова сев возле ноутбука, Никифоров с ужасом посмотрел на черный экран.
— Черт, я же забыл в школе портфель, — выругался он и без ужина отправился спать. Утро началось с дикого урчания в животе. В холодильнике, кроме испорченного молока и дохлой крысы ничего не оказалось. Голодный Андрей с привычным для него плохим настроением вышел из квартиры. Спустившись с ступеней он подумал:
«Я что-то забыл. Деньги».
Но возвращаться назад он не стал. Голод ушел на второй план. Смущенный Андрей посмотрел на лавочку, на которой сидела Нина.
— Здравствуйте, — милым голосом сказал он.
— Здоровья вам, сосед мой, — пожелала Витальевна. В этот раз она держала не газету «Частные новости», а его рассказ. — Замечательно пишете? Скольких лет-то. Раньше я у вас таланта не замечала, — перевернув страницу, Нина Янченко посмотрела на Андрея.
— Я пишу недавно, — сказал тот.
— Врёте, Иванович, врете. Тетрадь получите только после редактора.
Идите в издательство. Здесь журнал работает недалеко. Я для вас приглядела…
— Я не сделаю это, — ответил раздраженный Никифоров.
— Вы пойдете, — настаивала Нина.
— Опозорить меня?.. Только при одном условии… — в голосе Андрея чувствовалась тревога. Иванович услышал громкое бурчание в животе.
— Давайте свое условие, — Нина будто прожигала взглядом Никифорова.
— Вы же учитель биологии, — с неуверенностью протянул Никифоров.
— Дадите мне провести урок?
— Хорошо, — согласилась соседка.
Счастливый Иванович по настоящему улыбнулся. Он ощутил давно забытое чувство.
«Я наконец-то стану учителем биологии, я наконец-то…» — думал взволнованный он.
Безоблачное небо казалось для Никифорова надеждами, которые радуют его. Голые ветки среди заросших листьями братьев — зачатком любви, а трещины на асфальте — новые пути, которые можно преодолеть.