Последний урок

Идя по коридору родной школы, Андрей рассматривал картины, которые висели напротив окон. Счастливый Никифоров заметил приоткрытые двери в кабинет биологии.        — Добрый день, дети, — поприветствовался он, зайдя в комнату. За ним вошла Нина Витальевна.       — Добрый день, сегодня со своим коллегой расскажу о кроссинговере, — сказала она, поправляя синее платье в горошек.        — Андрей Иванович вернулся, — шептал кто-то. — Учитель математики будет учить нас биологии? С недовольными лицами ученики открыли учебники.       Через несколько минут их настроение резко поменялось. Они с удовольствием слушали, как новый учитель рассказывал, как развязывать задачи. Скучную на первый взгляд тему, Никифоров подал в интересном примере. Выступая перед маленькой аудиторию с 15 человек, он заставил даже тишину прислушаться к его словам. Оставалось 5 минут до окончания урока. Андрей все еще стоял у доски, развязывая задачи. Его черный костюм испачкался в мелу. Развернувшись к ученикам, лучи солнца вдарили в лицо Андрея. Но тот не обращал на это внимания. Радость захватывала его. Пока он рассказывал, Нина Витальевна заполняла журнал. Раздался звон, дети с неохотой покинули кабинет биологии. Никифоров все еще стоял у доски:       — Витальевна, это прекрасно, спасибо.       — Я рада, что тебе понравилось, — отвлекаясь на секунду, милым голосом сказала она. — Вы же не забыли плату? Я хочу вас нарисовать, Иванович.       — Да-да, — кивал радостный он. Андрей не слушал Витальевну. Осознав, что его мечта сбылась, он похлопал в ладони. — А вам ничего не будет? — с трепетом в голосе спросил он.       — Нет. Я мама директора. У меня закончились уроки, время идти домой, — поднимаясь из-за стола, говорила Нина. Она с Никифоровым добрались домой за полчаса. Открывая парадную дверь, Витальевна улыбнулась. — Проходите. Зайдя в квартиру на первом этаже, Андрей удивился картинам, разбросанным по полу. Ему нравилась нарисованная лошадка, которая стояла на задних копытах. Ее белая грива, будто касалась небес. Выше облаков, уже на другой картине маленькая девочка с огромными глазами смотрела на зимний Лондон, который без рамы стоял напротив ее. «У этой девочки голова немного большая», — думал Никифоров.       — Вы замечательный художник, — похвалил радостный Андрей.       — Замечательный, — со смешком повторила Нина. — Спасибо, Иванович. Вижу вы смотрите на девочку. Голова у нее большая. Единственное, что я еще не научилась рисовать — это людей.       — Ну, что же вы, Витальевна, напротив, у вас все хорошо получается, — зайдя в следующую комнату, сказал Андрей.       — Надо подтянуть пропорции. У меня оно так: то голова большая, то ноги маленькие, — смутившись, Нина подошла к холсту. — Сейчас я вас нарисую, мой дорогой сосед, — взяв карандаш в руку, она улыбнулась. — Раздевайтесь, Иванович, и присаживайтесь, на вот тот стул. Рассматривая все вокруг, Андрей не мог понять, что это за комната: кухня или гостиная. Возле окна стоял старенький телевизор, а напротив него холодильник. Плиту он видел в коридоре. Сняв пиджак, Иванович положил его на диван и подошел к стулу.       — Рисуйте меня, — с улыбкой сказал он, опершись на спинку стула. Комнату заполнил смех.       — Иванович, раздевайтесь полностью. Я рисую голую натуру, — уронив карандаш на пол, сказала Витальевна.       — Полностью? — с дрожью в голосе спросил Иванович. — Даже очки? А прикрыться можно?       — Прикрываться нельзя.       — Я же никогда не раздевался перед женщиной, — сказав мысли вслух, Никифоров покраснел. Он чувствовал, как сжималось сердце. Он все еще сидел в той же позе, перекинув одну ногу на другую.       — Тогда это сделаю я, — подойдя к Ивановичу, смеялась Нина. Трепет прошелся по спине Андрея. Закрыв глаза, он почувствовал, как художница сняла его очки с толстой оправой.       — Я продолжу вас рисовать, — отойдя к холсту, говорила Витальевна. Тяжело вздохнув, Иванович сильнее прижался к спинке стула. Прошло полчаса, художница закончила набросок. Голова на холсте, как всегда была огромной.       — Опять не получилось, — грустным тоном сказала она.       — Вы все же нарисовали меня голым, хотя я и сидел в одежде. Голова получилась огромная. Дайте ластик и карандаш, — попросил Иванович.       — Держите. Андрей стер макушку, и сделав ее меньше, улыбнулся:       — Так намного лучше.       — Как у вас это получилось? — спросила удивленная Витальевна.       — Просто я хорошо знаю пропорции, хотя анатомия у меня хромает. Вы же вернете мне очки? — Иванович посмотрел на ее густые брови.       — Не верну! — поправив короткие волосы, сказала Нина.       — Почему? — Андрей ощутил приятное тепло, когда Витальевна прижалась к нему.       — А вы заберите их у меня? — подняв очки к потолку, смеялась она. — В следующий раз я рисую обнаженную натуру.       — Хорошо, — согласился Иванович. Забрать у Витальевны очки оказалось сложно. Ведь она на голову выше Андрея. Эти полчаса они провели играя.