***
— По десять пуль в каждом, — сухо сообщил судмедэксперт и, передав стопку исписанных листов Грею, подал знак крепким мужчинам в форме, чтобы они убирали трупы. — Ясно, — нахмурился Фуллбастер, вновь внимательно осматривая место преступления. Перед ним представала не очень приятная картина: два изувеченных тела в лужах уже подсохшей крови лежали на растрескавшемся асфальте. Оба дырявые, как решето. Вокруг них сверкали разбросанные гильзы и осколки разбитой витрины ювелирного магазина. По всем признакам, ночью тут состоялась знатная перестрелка, и шуму должно было быть много. Но, как это обычно и случается, никто ничего не слышал и не видел. Страх отражался в глазах каждого, кого Грей уже успел допросить. Мужчина недовольно поморщился — запахи, витавшие в воздухе, были не лучшим, что нужно с утра человеку, страдающему похмельем. Голова начинала раскалываться, будто тысячи молоточков стучали в ней одновременно, задавшись целью разнести всё на миллионы мелких осколков. Вокруг шумела толпа, непрерывно завывали полицейские сирены, а вскрики особо впечатлительных дам, заприметивших кровь на земле, заставляли морщиться от нестерпимой головной боли. В горле пересохло, а стоять под палящим солнцем становилось невыносимо тяжело. Организм требовал алкоголя. И желательно самого крепкого. Нервно поправив мятую, давно не первой свежести, рубашку, Грей к своей огромной радости нащупал в нагрудном кармане маленькую, буквально на один глоток, стеклянную бутылочку с виски. Привычным быстрым движение он осушил ёмкость, не дав окружающим даже заметить, что произошло. Тепло тут же разлилось по организму, а мешающий думать спазм исчез. На пару секунд мужчина уже даже было решил, что жизнь начала налаживаться, но внезапная мысль мгновенно это исправила. — Твою мать! — в сердцах бросил Грей, вспомнив, что все запасы алкоголя у него закончились накануне вечером. И надо же, как некстати! Ведь сегодня, впрочем, как и каждый вечер до этого, он как раз собирался надраться до бессознательного состояния в своей небольшой захламлённой квартире и не выходить оттуда до самого утра. Теперь же придётся тащиться в бар и ждать, когда можно будет по-тихому забрать очередную партию крепкого, односолодового виски. — Что, расследовать убийство этих жмуриков тебе не под силу? — Знакомый насмешливый голос раздался у Грея за спиной. — Какими судьбами? — Фуллбатер пожал протянутую руку в перчатке, отметив про себя, что Нацу так и не смирился со своими шрамами даже спустя столько времени. Как и не перестал курить каждые пять минут. — Дело есть, — Драгнил смотрел на него выжидающе, стараясь повернуться так, чтобы солнце не украло спасительную тень от шляпы. С сигареты, зажатой в пожелтевших зубах, сыпался пепел, но Нацу, будто не замечал этого. — Нужно кое-что узнать, в сам знаешь каком отделе, насчет кое-кого… — Тц-ц, — недовольно цокнул Грей. — Не мудри. И так башка трещит. Нацу вздохнул и, оглядевшись на предмет подслушивающих, полушёпотом начал излагать суть дела: — Похитили дочь Джуда Хартфилия. Он обещает нам два ляма за её находку. Информации ноль, — детектив сделал глубокую затяжку и продолжил, — Я помогу тебе с этими, — он кивнул на то место, где раньше лежали трупы, — А ты помоги мне с моим делом. Поспрашивай там у своих: кто, что, где. Ну, ты понял. На минуту Грей призадумался, взвешивая все за и против такой взаимовыгодной на первый взгляд сделки, и всё-таки согласился. В городе начало происходить что-то совсем не хорошее и помощь точно не окажется лишней. Тем более от Нацу. Ведь чует его сердце, что это не последнее убийство такого рода. — Ладно, — он сдержано кивнул и тут же пожалел об этом: действие виски закончилось, и похмелье вперемешку с тошнотой накрыло его измотанный организм с новой силой. На лице Драгнила расплылась довольная улыбка. Он достал из кармана своего неизменного тёмно-коричневого пальто фотографию и протянул её Грею. — Шикарная, — только и смог выдавить мужчина, но внезапно на границе его ускользающего сознания появилась тревожная догадка. — А это случайно не Люси? — Она самая, — Нацу тут же насторожился в ожидании чего-то не хорошего. — За ней Стинг стелется. — Да, чтоб его… — И без того пугающее лицо детектива исказила гримаса ненависти, а его кулаки сжались да треска кожи тёмных перчаток. — Если тебя это обрадует, то следователь он дерьмовый. Ещё ни одного дела не раскрыл. Сплошные «глухари», — Фуллбастер внимательно наблюдал за реакцией старого знакомого, ведь только так он мог хоть на секунду отвлечься от отвратительных последствий недельного запоя. — Этого и следовало ожидать, — зло бросил Нацу. Губы изогнулись в кривой ухмылке, а во взгляде появилось удовлетворение от известия о неудаче заклятого врага. — Я зайду к вам завтра после шести. Будь там к этому времени. И желательно с чем-нибудь полезным для меня. — Взаимно. Крепко пожав друг другу руки, они разошлись в разные стороны по своим делам, будто и не было никакого разговора, заложившего начало длинной цепочке запутанных и на первый взгляд совсем не связанных между собой событий. Оставшаяся часть дня «пронеслась» перед глазами Грея со скоростью самой медленной улитки на свете. С каждым часом его всё больше ломало, а жилистые руки, покрытые нездоровым переплетением вздувшихся вен, нещадно тряслись, мешая работать с документами. Он безумно хотел выпить, но все заначки, включая даже старую флягу, доставшуюся ему ещё от отца, были давно опустошены. Он страдал. Радости и не добавляло то, что за день он так ничего толком и не узнал: лишь бессмысленные обрывки фраз. Немного там, немного здесь. И сколько бы он не старался, напрягая все свои внутренние резервы, но к вечеру у него создалось впечатление, что в управлении появился негласный запрет на любое упоминание об этом похищении. Единственное, что ему всё-таки удалось, так это заглянуть в папку с делом, которую он свистнул со стола Стинга, пока тот с пеной у рта доказывал Роугу, да и Грею тоже, почему именно он достоин быть с Люси, и что он же на правах того, кто найдет её первым, обязательно на ней женится, и в этот раз она не сможет ему отказать. А все эти её ухажеры пойдут по миру, так ничего не получив. Роуг всё время сочувственно кивал, занимаясь своими документами, а Грей изредка что-то спрашивал, отвлекая внимание горе-жениха. Но всё же все его старания оказались напрасными. В папке с делом не нашлось абсолютно никакой существенной информации, кроме того, что ювелирный магазин принадлежал крупному банкиру Жозе Порло. И сопоставив все факты, Грей понял, что сегодняшнее убийство произошло, как раз возле него. Дела определенно были связаны. Правда, делиться этими догадками со Стингом он не собирался. С трудом дождавшись, когда стрелка настенных часов в его с Лилейным кабинете, наконец, покажет шесть часов, Грей помчался в бар к одной своей старой знакомой. Тротуары были переполнены спешащими кто — куда людьми, постоянно норовившими наступить на ботинки или грубо толкнуть в плечо. Грей ненавидел этот город — в нём было слишком много злобы. Мысли о работе так заполнили его мозг, что он даже не заметил, как наткнулся на фонарный столб. — Нашли, где столбы ставить, — проворчал Грей, потирая ушибленный лоб. Краем глаза он тут же заметил, что на вывеске бара справа перегорела одна буква, и теперь загадочное «Дестини» сменилось на совсем не звучное «Дстини». Значит, он пришёл по адресу. Тяжелая дубовая дверь с легкостью отворилась внутрь, а охранники заприметив нового посетителя сразу же напряглись, но спустя пару мгновений узнав в нём Грея, расслабились и продолжили наблюдение за порядком в зале. Плотный сигаретный дым окутывал всё вокруг, сглаживая углы и размывая очертания предметов, а неяркие лампы не справлялись со своими задачами, оставляя большие тени в углах и возле барной стойки. В воздухе витали ароматы пива, жаренных гренок и мяса. В желудке у Грея тут же заурчало, а в голову закралась мысль, что можно было бы и перекусить, раз уж всё равно пришлось сюда заскочить. На небольшой сцене в середине зала музыканты настраивали свое оборудование: пианино, саксофон и барабаны. Официантки бегали между близко расположенными столиками, расставляя заказы и принимая всё новые — вечер пятницы, как и всегда, был одним из самых насыщенных и прибыльных для этого заведения. Грей недовольно выругался, столкнувшись с каким-то уже изрядно выпившим клиентом, после чего присел на высокий стул возле барной стойки в ожидании. Гладкая поверхность столешницы сверкала, отражая ряд маленьких лампочек над ней, а совершенно пустая полка для крепкого алкоголя напротив, заставляла сердце сжиматься от боли. Чёртов сухой закон. — Привет, милый. — Хозяйка бара бесшумно подошла к Грею сзади и, приобняв его за талию на секунду, добавила, — Подожди немного, сейчас подойду. — Привет, Леви. — Взглядом он проследил, как она зашла за стойку и начала принимать заказы давно ожидавших её посетителей. Люди всё заходили и заходили, от чего в баре становилось невыносимо душно. Наплевав на правила приличия, Грей трясущимися пальцами полностью расстегнул свою мятую белую рубашку. Большой серебряный крест на груди мягко блеснул, чем привлёк внимание странного типа на другом конце стойки. — А вот и я! — воскликнула Леви, поправляя выбившиеся из сложной причёски пряди. — Лис взяла отгул, вот, и приходиться вместо неё сегодня тут впахивать. Пива, милый? — А есть что покрепче? — тут же слетело с его пересохших губ. — Из крепкого — только твоя печень, дорогуша, — укоризненно заявила она и еле заметно кивнула в сторону жуткого амбала всего в паре метров от них. — Да, знаю я. Знаю. Давай тогда тёмное и стейк. — Как скажешь, милый, — и беззвучно добавила: — Потом. Грей удовлетворённо выдохнул — значит, виски всё-таки есть, и он не зря сюда тащился через весь город. И даже этот мутный мужчина с подозрительно знакомым лицом не станет помехой для его планов. Ведь он готов был прождать сколько угодно, лишь бы потом, уже дома, надраться так, чтобы вмиг уснуть и не видеть жутких снов, сотканных из воспоминаний. — Тут будешь или пересядешь? — Леви вырвала его из сладких мечтаний об алкогольном угаре. — Пересяду, — неудобный стул действовал на нервы, мешая окончательно расслабиться. Грей огляделся и, увидев свободный столик возле сцены, махнул в его сторону. — Я буду там. — Как скажешь, сладкий, — девушка развернулась на высоких каблуках и направилась в сторону кухни. Стараясь никого не задеть и не перевернуть чей-нибудь стоящий на краю стакан, Грей перешёл к выбранному ранее небольшому круглому столику. Лакированный и с искусственными цветами в стеклянной вазе посередине, он был точной копией других таких же столов в баре, но с одной лишь разницей — он стоял слишком близко к сцене, из-за чего казалось, что он тоже находится в центре внимания. Стул с высокой спинкой тут же принял Грея в свои мягкие объятья, чтобы он смог расслабленно вытянуть вперёд уставшие ноги в ковбойских ботинках. Музыканты напротив начали играть. — Твой заказ, дорогуша, — спустя какое-то время Леви поставила перед ним тарелку с мясом, бокал пива и стакан с чем-то ещё. — А это за счёт заведения, — подмигнув, она хитро улыбнулась. Грей никогда не был дураком и сразу понял что — к чему. Обжигающая жидкость полилась в желудок, доставляя долгожданное удовольствие и освобождая от мучавшей весь день слабости. — Моя спасительница. Леви кивнула и, забрав из его руки пустой стакан, ушла обратно за барную стойку. Под ненавязчивую приглушённую мелодию следователь Фуллбастер уничтожал свой стейк, пил пиво и прислушивался к тому, о чём говорят за соседними столиками. Он делал это совершенно осознанно и далеко не в первый раз, ведь публика тут всегда собиралась не самая обычная. Члены преступных группировок, бизнесмены, знаменитости. И для всех них у Леви было кое-что, что только она могла предложить. Выпивка. Она стала золотой жилой для дельцов во времена бессмысленного и беспощадного сухого закона, но лишь немногие смогли подстроиться под новые условия и не потерять свой бизнес. Леви стала одной из них. И Грей прекрасно знал, как она добилась того, что у неё сейчас есть, но предпочитал закрывать на это глаза в угоду своей вредной привычке. Внимательно вслушиваясь в очередную сплетню о том, кто же виноват в скандальном разводе нового мэра и не замешана ли в этом похищенная недавно дочь одного известного промышленника, он и не заметил, как на сцене появился ещё один человек. Скрипнули лакированные половицы под тяжестью отодвигаемого высокого стула, и раздалось приглушённое потрескивание настраиваемого микрофона. Многие в зале уже замолчали, с восхищением глядя на сцену. Ещё мгновение, и невероятно красивый, с легкой хрипотцой, голос мигом заполнил помещение, заставляя исчезнуть все посторонние звуки. Он обволакивал, ласкал слух и бил в самое сердце своей искренностью. Грей медленно, не желая нарушить миг странной легкости, зародившейся где-то внутри, поднял голову и окончательно потерял себя, встретившись взглядом с певицей. Томный и соблазнительный, он заполнил все его мысли. Где-то на границе сознания Грей понимал, что пора прекратить это безумие, но всё равно позволял этой синей бездне полностью овладевать его разумом. Тонкие, обтянутые бархатом до самого локтя, руки крепко держались за стойку, будто она и была той самой соломинкой, способной спасти утопающего. Утопающего в этом чарующем голосе. Алые губы едва не касались сетчатой поверхности микрофона, а длинные синие волосы, скрывающие половину лица, волнами струились по хрупким плечам. Где-то на середине вечности, которой показался Грею куплет песни, девушка встала со стула и скинула на него свою меховою накидку. Мерно покачивая бедрами, обтянутыми сверкающей, дорогой тканью, она принялась расхаживать по сцене. Сквозь нескромный разрез сбоку на длинном платье была видна обнажённая, молочного цвета кожа. У Фуллбастера перехватило дыхание — сегодня он точно не уснет. Только теперь не от призраков прошлого, а от желаний настоящего. Она всё пела и пела — о любви, о горечи разлуки и предательстве — а Грей никак не мог перестать заворожено следить за каждым движением певицы, совершенно не чувствуя того, что пыталась донести песня. И вдруг он заметил, как на скрытой в тени платья ноге что-то блеснуло. Складной нож — тут же мелькнуло у него в голове. «А эта дамочка не так проста, как кажется», — довольно улыбнулся Грей. Всё-таки с наблюдательностью у него никогда проблем не было. Как и с интуицией. Спев ещё несколько песен, девушка спустилась со сцены и медленной, соблазнительной походкой приблизилась к его столику. С такого расстояния она показалась ему даже ещё красивей. — Не занято? — Пухлые губы расползлись в обворожительной улыбке, а в глазах заискрилось что-то такое непередаваемое, что сердце у Грея тут же сжалось в предвкушении.2. Из крепкого - только твоя печень
1 июля 2017 г. в 19:19
Старые половицы скрипели под тяжестью грубых мужских ботинок, угрожая вот-вот проломиться под весом незваного гостя. Пыль кружила в бесконечном танце в солнечных лучах, а звенящая тишина сводила с ума. Эта часть гильдии не страдала от постоянных разрушений, её не ремонтировали так часто, как общий зал, и, вообще, здесь редко кто появлялся.
Грей в очередной раз пожалел, что вызвался пойти за Нацу в библиотеку. И если бы не Люси и её умоляющий взгляд — ноги бы его не было в этом царстве занудства и уныния. Глупый Драгнил. Неужели он не понял, почему она обиделась?
Фуллбастер недовольно поморщился от воспоминаний: Нацу, конечно, хватанул лишку, заявив, что лучше уж пусть лес сгорит, чем потом пойдёт на бумагу для книг. И хоть это и было всего лишь оправданием его бестолковым действиям, но всё равно как-то чересчур уж жёстко. Особенно, учитывая, что Люси уже не первый год переводила листы из этих самых деревьев, работая над своим романом.
Дверь бесшумно отворилась, впуская его в захламлённое помещение. Стройные ряды шкафов, заполненных книгами, зигзагами вели мага вглубь библиотеки. Поворот, ещё один. На полу вдоль стен и стеллажей валялись комки пыли и обрывки бумаг, и Грей вдруг подумал: а точно ли Нацу здесь? Уборкой тут и не пахло, а тишина стояла такая, что казалось, что кроме всего этого хлама здесь больше ничего и не было. Однако дойдя, наконец, до центра комнаты, он потерял дар речи от представшей перед его глазами картины.
Нацу, поджав под себя ноги, сидел в большом старом кресле, напряженно уставившись в книгу, и едва шевелил губами, будто вторя написанному там тексту. Его и без того вечно взъерошенные волосы торчали во все стороны, а шарф съехал набок, открывая часть шрамов на шее. Тряпка же, которой он, по всей видимости, делал уборку, сиротливо лежала на пустой полке, а стопка не протертых книг с неё — на столе.
Грей недоверчиво потёр глаза и несколько раз моргнул. Нет. Не показалось. Но разве такое возможно?
— Эй, головешка, ты чё тут делаешь? — Нацу тут же подскочил, как ужаленный, и одним неуловимым движением спрятал книгу в кресле.
— Эм… убираю, — прочистив горло, быстро ответил Драгнил. Настороженный, готовый тут же броситься в яростный бой лишь при одном упоминании о том, чем он тут на самом деле занимался. — А ты что тут забыл?
Справедливо решив, что трогать Нацу в таком возбужденном состоянии лучше не стоит, Грей просто сообщил, что собирался:
— За тобой пришёл. Макарыч сказал, что ты прощён и можешь присоединиться ко всем. — Про то, что просьба позвать амнистированного была обращена ко всё ещё обижавшейся Люси, он тактично промолчал.
— А. Ну, пошли тогда, — без особого энтузиазма предложил Нацу, при этом не двигаясь с места в ожидании первого шага Грея. — Ну, чего ждёшь?
Уже ничему не удивляясь, он развернулся и пошёл к выходу. Всё-таки у него во дворе остались дела куда более важные, чем споры с неадекватным Драгнилом, который явно что-то скрывал. Захочет — сам расскажет. А не захочет — ну, что ж, его право.
Всю дорогу Фуллбастер спиной чувствовал внимательный, прожигающий своей напряжённостью взгляд, но не оборачивался. Протопав так в полном молчании на улицу ко всем остальным, они так же безмолвно разошлись кто куда. Нацу — сразу к мясу, а Грей присел за стол, куда тут же прибежала Джувия.
— Грей-сама, вы где-то потеряли рубашку.
— А? Черт. Кажется, в библиотеке забыл, — сообразил он, вспомнив, что скинул её где-то по пути к Нацу. — Я сейчас.
Рубашка обнаружилась в глубине библиотеке, где он её сбросил во время разговора с Нацу. В памяти тут же всплыли мысли о странном поведении старого друга, и Грей решил посмотреть, что же там Драгнил спрятал в кресле.
Книга нашлась не сразу. Зажатая между сиденьем и спинкой, она долго не хотела поддаваться напору сильных мужских рук, будто не хотела, чтобы её открывал кто-то другой. Но Грей не собирался сдаваться, что в итоге и привело его к тому, что он так же, как и Нацу, утонул в истории про угрюмого детектива и его напарника-юмориста.
«Ну, ничего же не будет, если я тут посижу, почитаю немного», — вдруг подумал Грей и перевернул очередную страницу, ощущая невероятную мягкость и уютность старого кресла.
— Кажется, головешка остановился на этой странице, — пробормотал под нос парень, и, узнав в одиноком следователе из отдела убийств себя, окончательно ушёл в книжную реальность.