Меч и посох

      Шли дни, дни складывались в недели. Круг магов погрузился в свой привычный, размеренный ритм, сложившийся за века и веками неизменный. Новые ученики появлялись почти незаметно, не слишком часто, но и не так уже редко. День за днем равномерно текла жизнь в Башне. Изредка, словно брошенный в воду камень, поднимала волну сплетен и пересуд какая-нибудь новость из жизни Круга или из внешнего мира, но как скоро течение реки поглощает созданную камнем рябь, также скоро проходит волнение, и Круг накрывает привычная сонливая скука. Она же не обошла стороной и ежедневные занятия, к большому разочарованию младших, не прерываемые ни по какому поводу.       — Какой смысл это учить, если я никогда отсюда не выйду? — ныл себе под нос Лайнел, развалившись за столом над потрепанным экземпляром «Основ рунической магии». Винн, вышагивая между парт, хлопнула мальчишку по спине, заставив того выпрямиться.       — Знание — сила, дорогой, — со свойственной только ей мягкой строгостью повторила чародейка любимое высказывание, в который раз дав понять, что слух у старой перечницы острее кинжала. — Когда-нибудь твоя сила понадобится миру, и знания, которыми ты будешь владеть, смогут спасти жизнь тебе и твоим близким.       — Ну да, разумеется, — едва слышно пробормотал Лайнел, когда наставница отошла достаточно далеко. Элен, сидевшая напротив мальчишки, усмехнулась и, протянув руку через стол, придвинула книгу к тому поближе. Мальчик смерил ее испепеляющим взглядом, на что девушка ответила лишь кивком в сторону недочитанного им параграфа.       — Через полчаса проверю, — вполголоса пригрозила она.       Винн тем временем обходила прочих своих учеников, которых сейчас у нее было ровно десять, включая саму Элен. Трое из ее подопечных, — уже бывших, — старший из которых был одного возраста с Элен, не так давно прошли Истязания, и каждый, к вящей гордости наставницы, заслужил похвалу от самого Первого чародея Ирвинга. Сейчас седеющая чародейка по очереди склонялась над каждым ребенком, корпевшим над книгами и свитками, — разными, в зависимости от уровня знаний, сил и природной расположенности, — вполголоса что-то объясняла, терпеливо повторяла, отвечала на все вопросы. Одним она тепло улыбалась и ласково гладила по волосам, других строго отчитывала. Элен знала, что каждая похвала и каждый упрек наставницы были целиком и полностью заслуженными, и ни один из учеников не имел преимущества перед другими, будь то мальчик или девочка, человек или эльф. Ей самой в свое время досталось изрядное количество и похвалы, и упреков. Да и до сих пор доставалось, чего уж.       — Ну, как успехи? — услышала она над ухом участливый голос. Девушка вздохнула и отвернула обложку книги, которую читала уже несколько часов. На ней был грубовато нарисован помпезный человек на лошади, а вычурная вязь гласила «Легенда о Каленхаде».       — У меня или у него? — вяло пошутила девушка, проведя пальцем по тисненой надписи.       — О его успехах мне прекрасно известно, — парировала наставница. Она выдвинула стул и присела рядом с Элен. — Но твои успехи меня интересуют гораздо больше.       — Смотря, что называть успехами, — пожала плечами девушка, стараясь сдерживать горькие нотки в голосе, — Я перечитала всю ботанику, астрономию, изучила все карты в библиотеке, знаю, какая в Тевинтере преобладает почва и какой пушной зверь наиболее распространен в северной части Орлея. Теперь вот читаю книги по истории, все подряд, но, видит Создатель, ума не приложу, как это может мне пригодиться.       На последних словах Элен едва удержалась от того, чтобы захлопнуть книгу и зашвырнуть ее куда подальше, вместо этого обреченно перевернув страницу. Винн участливо слушала ее, и в мудрых глазах наставницы читалось понимание, но в последнее время эти участливость и понимание стали выводить девушку из себя. Скорее всего, Винн понимала и это.       — Послушай. Каждое знание, которое ты получаешь, открывает тебе новые двери. В мире нет более ценного ресурса, чем знание. Каким бы бесполезным сейчас оно тебе ни казалось, когда-нибудь оно может стать твоим спасением. Я не знаю никого моложе меня, кто прочитал бы столько книг, сколько прочитала ты в свои восемнадцать. Неужели ты думаешь, что это не имеет никакого значения?       — Я не говорю, что эти знания бесполезны, я только не могу представить, как применить их здесь, — Элен обвела тоскливым взглядом учебную комнату и наткнулась на корчащего рожицы Лайнела. Заметив это непотребство, Винн грозно шикнула на мигом присмиревшего мальчишку.       — Знаешь, дорогая, зачастую пользу приносит не столько знание, сколько процесс его получения. Иными словами, учение полезно не только конечной целью, но и самим учением. Ты можешь этого не замечать, но ты очень многому научилась за последние три года, и я сейчас говорю не о Каленхаде и пушных орлейских зверьках.       Элен покосилась на наставницу, но та уже поднялась со своего места, и лукавый блеск в мудрых глазах ей, вероятнее всего, только почудился.       Весь оставшийся день девушка размышляла над словами Винн. По коридорам она бродила как во сне, натыкаясь на не успевших вовремя отойти встречных, в библиотеке бездумно листала страницы книг, смысл которых даже не пыталась понять, а на дневной и вечерней трапезе так и не прикоснулась к еде, только рассеянно царапала на клочке пергамента проносящиеся в голове мысли. Время от времени, кажется, с ней кто-то пытался заговорить, но кто это был и что пытался сказать, девушка не вспомнила бы даже под угрозой быть сброшенной с Башни. Впрочем, подобные уходы в астрал случались с ней чуть чаще, чем иногда, и большинство собратьев по Кругу об этом знали, поэтому, скорее всего, просто покрутили пальцем у виска и забыли, как это обычно бывало.       Однако, несмотря на все измышления, единственный вывод, к которому Элен смогла придти к концу вечера, это то, что без практики все ее проведенное над книгами время идет к нагу в… под хвост, каким бы полезным процесс учения ни был. И лучшим местом для практики она сочла лазарет.       Мысленно костеря себя всеми известными ругательствами, девушка снова кралась по коридору. В этом плане жизнь ее, похоже, ничему не учила, разве что тише ходить и внимательней слушать. Недавно ей уже довелось неосмотрительно напороться на этого озабоченного верзилу Бросса, и повторять печальный опыт совершенно не хотелось. Поэтому Элен привычно скользила вдоль стены от тени к тени, вслушиваясь в вибрирующую тишину, чтобы уловить даже мягкие шаги такого же неурочного полуночника, как она.       Все же удача сегодня ей улыбалась. Добравшись до лазарета никем не замеченной, девушка нырнула за дверь и перевела дух. Лазарет представлял собой небольшой круглый зал в центре башни, с высокими, как и везде, потолками. Стена, отделяющая комнату от коридора, выглядела очень массивной, шириной примерно в четыре локтя, так как внутри нее как раз проходила винтовая лестница, поэтому снаружи дверь в лазарет находилась как бы в глубокой нише. Окон здесь не было, но под потолком плавало множество магических огней, льющих вниз яркий белесый свет, а на стенах по всему периметру висели канделябры с простыми свечами, которые освещали помещение по ночам. По-настоящему темно здесь не бывало никогда, видимо, чтобы пациенты не задерживались надолго. Кровати стояли по кругу вдоль стен и были отгорожены друг от друга перегородками в виде деревянных рам с натянутой на них тканью. По обе стороны двери находились глубокие «карманы», отделенные от общего зала каменной кладкой. В одной из таких «карманов» скромно расположился Главный Целитель Круга, старший чародей Эйнан, там же находилось и его личное хранилище снадобий и припарок. Так как сейчас, кажется, проходило какое-то позднее собрание старших магов, спальня Целителя пустовала. Как и почти все кровати, предназначенные для больных.       Почти.       В одном отсеке по правую руку от входа кто-то спал. Мысленно помолившись, чтобы это был какой-нибудь ученик, девушка осторожно, оглядываясь на дверь, направилась к больному.       Из-под натянутого до ушей одеяла выглядывала темная, коротко остриженная макушка и закругленные кончики ушей. Ничего более конкретного об этом человеке сказать не представлялось возможным. Элен остановилась над кроватью и замерла в нерешительности. Не то чтобы для нее такая практика была впервые, но заклинание, которое она собиралась использовать, было очень сложным и совершенно новым для нее. К тому же оно требовало сильнейшей концентрации, и если прямо сейчас кто-нибудь вдруг решит посетить целителя, она узнает об этом, только когда ее связанную потащат на Отсечение. Если вообще узнает. Однако, если все получится, это заклинание откроет перед ней много новых возможностей и наконец изменит ее положение в Круге.       Была не была. Выдохнув, девушка закрыла глаза и сосредоточилась.       Разум привычно отбросил все лишнее, роящиеся суетливые мысли словно отрезало мясницким топором, и перед внутренним взором опустилась непроглядная тьма. Все звуки пропали, только кровь гулко стучала в ушах, а вязкая мгла пульсировала ей в такт. Она ощутила себя на дне глубокого болотного омута, куда не проникает даже малейший луч света, где тина опутывает руки и ноги, сжимает грудь, стягивает горло. Дышать становилось все сложнее. Бесконечно долго тянулись мгновения, тьма становилась гуще, она затягивала, обволакивала, призывала остаться. На грани сознания стали различимы шепотки, невесомые отзвуки, эхо призрачных голосов, зовущих, обещающих, проклинающих на чужом, но понятном языке. А может, то был не язык, а только мысли, текучие и бесформенные, как их хозяева, и такие же беспокойные, не знающие сна и отдыха в своем извечном алчном поиске…       Впереди забрезжил свет. Элен обратила к нему немой зов, и свет стал приближаться. Стягивающие горло ледяные пальцы ослабили хватку, тени отпрянули, туман рассеялся. Элен облегченно вздохнула, хотя в Тени в этом не было смысла. «Ты пришел». Это был теплый комок света, мерцающий и пульсирующий, трепещущий, словно птенец, и любопытный, словно котенок. Девушка поприветствовала его так, как было описано в книге. Сработало — огонек доверчиво разгорелся, и Элен почувствовала себя в безопасности.       Внутренним взором она осмотрелась вокруг. Перед ней был все тот же лазарет, но как будто в лихорадочном сне: комната плыла, менялась, вещи перетекали из формы в форму и перемещались в нестабильном пространстве, словно их создавали, не понимая назначения. Она нашла место, где лежал скованный недугом человек. Дух его, вероятно, бродил по Тени, но девушку интересовала только физическая оболочка. Та предстала перед ней очерченным темным силуэтом, пронизанным сотнями пульсирующих ручейков разной величины. Ручейки непрерывно бежали, пересекались, омывали более крупные участки и устремлялись обратно. Элен догадалась, что так выглядят потоки энергии в живом теле. Это выглядело невероятно красиво, завораживающе и также естественно, как восход солнца или весенняя капель. Но нет — чуть ниже пульсирующего центра яркие ручейки огибали пустое темнеющее пятно. Оно словно воронка затягивало жизненную силу, оскверняло и портило, причиняя боль.       Элен повернулась к любопытному духу и протянула к нему бесплотную руку. Тепло омыло лицо, коснулось ладоней, кольнуло в кончиках пальцев. Она представила, как теплый комок сливается с ее руками, с ее душой, вливая в нее свою чудесную силу, но дух не понимал, что странное существо от него хочет. Он не видел ручейки жизни, для него материальный мир был закрыт. И он ушел.       Тьма сомкнулась.       Ликующие тени погасили внутренний взор, холодные пальцы потянулись к ее горлу, сердцу, разуму… Не пошевелиться…       — Что ты делаешь?       Тени разбежались как вспугнутые крысы. Воздух ворвался в легкие с болью и хрипом. Элен отшатнулась, запуталась в полах одеяний и едва не опрокинулась на спину, если бы сильные руки ее не поддержали. Она оторопело уставилась в горящие раскосые глаза своего спасителя. Целитель Эйнан.       — Я… я… — только и смогла выдавить девушка, холодея и сжимаясь по мере того, как ужас, менее мрачный, но более насущный, нарастал с приходящим осознанием ситуации.       — Я, я, — передразнил ее старый эльф. Жесткие, цепкие руки отпустили ее, когда целитель убедился, что ученица крепко стоит на ногах. Затем он подошел к спящему и окинул его профессиональным взглядом. Убедился, что все в порядке. Обернулся к Элен. Каждое его движение, несмотря на почтенный возраст, было порывистым, стремительным. Никто не видел его размеренно вышагивающим по коридорам, или неспешно читающим книгу в залах библиотеки, или вообще делающим что-либо медленно и неторопливо. Сухой и жесткий, похожий на ветку старого дерева, эльф-целитель даже ел быстро, как будто сама смерть наступала ему на пятки.       Тем временем старик, не говоря ни слова, схватил ее за руку и потащил в свой закуток. Для своего возраста он был необычайно сильным. Поэтому Элен даже не пыталась сопротивляться, когда эльф усадил — почти швырнул — ее на обшарпанный стул подле кровати. Затем он погромыхал склянками внутри задвинутой на нижнюю полку стеллажа плетеной корзины, выудил флакон с желтоватой жидкостью и щербатую чашку. Чашка со стуком — девушка едва не подскочила — опустилась на трехногий, прижатый к стене стол, в нее целитель Эйнан перелил янтарное содержимое флакона, которое едва закрыло собой дно, и долил до краев чуть мутноватой водой из стоявшего тут же глиняного графина.       — Пей, — каркнул он. Девушка не осмелилась ослушаться и, стараясь не задумываться над составом напитка, осушила чашку в три больших глотка. Вкуса она даже не почувствовала. Зато почувствовала, как почти сразу стало гораздо легче дышать, словно разжался сдавливающий грудь железный обруч. До нынешнего момента она и не замечала этой тяжести. Видимо, удивление на ее лице было настолько очевидным, что старый целитель не удержался от смешка. Жесткое лицо немного смягчилось.       — Дуреха, — проворчал он, усаживаясь на край кровати. — Еще себя защищать не научилась, а уже к другим лезет. Что, духа хотела призвать?       Девушка понуро кивнула. Яркий свет из большого зала не проникал в каменную нишу, аскетичную спальню освещала одна оплавленная до половины свеча в медном, позеленевшем от времени подсвечнике на краю стола. Рыжеватое пламя трепетало, словно на сквозняке, бросая на стены резкие, беспокойные тени.       — Целительское искусство это тебе не кашу варить. Сама не знаешь, что делаешь, а все туда же, с головой и ногами… Демоны только и ждут таких вот пустоголовых неумех, а ты разве что табличку на двери не повесила, мол, «заходи, кто хочет»! — Зло рявкнул он, и девушка съежилась на своем стуле, мечтая только о том, чтобы оказаться как можно дальше отсюда. Повисло молчание. Элен сверлила взглядом сцепленные на коленях собственные пальцы. Щеки пылали от стыда, перед глазами стояло разочарованное лицо Винн.       — Это ведь не впервые, верно? — Вопреки ожиданиям, голос Целителя прозвучал куда спокойнее. — Тут кто-то был пару раз. Я думал, храмовники ошивались.       Нет смысла скрывать. Вдруг, Целитель не только не усмирит ее на месте, но и посоветует что-нибудь? Девушка вздохнула, собираясь с мыслями.       — Я… много читала, перед тем как попробовать. Прочитала все, что нашла в библиотеке. Даже то, что… нельзя читать… Я пробовала начать с простого, но демоны… Они всегда ко мне приходят. Я решила, что если призову духа, он поможет мне справиться, но… вот, — неуклюже закончила девушка, чувствуя себя законченной идиоткой, не способной связать два слова. Тем не менее, Целитель ее, похоже, понял.       — Этого не достаточно, — покачал головой Эйнан. Суровые морщины на лбу старика разгладились, и в неярком свете свечи он вдруг показался Элен очень усталым. Целитель устремил взгляд в огонь, и тот отразился в его больших, поразительно ясных глазах. — Одних книг не достаточно. Целителю нужен дар. Не говоря уже об элементарной способности защищать себя. Маги неразрывно связаны с Тенью, для ее обитателей мы как пламя свечи для мотылька. Особенно для демонов. Если ты не в состоянии им противостоять, ни о какой магии речи быть не может. А из того, что я только что видел…       Эйнан покачал головой, а Элен надолго погрузилась в размышления. Похоже, ее наставница ошиблась, утверждая, что количество прочитанных книг прямо пропорционально пользе от них. В конечном счете, сколько бы заклинаний она ни выучила, они бесполезны, когда демоны обступают ее, стоит ей закрыть глаза.       — Что ж, видимо, магия больше не для меня, — пробормотала Элен скорее сама себе, и подняла глаза на Целителя. — Вы донесете на меня?       Эйнан смерил ее долгим странным взглядом.       — Будь это хоть что-нибудь другое — за ухо приволок бы тебя к Ирвингу, — наконец, проворчал Целитель, подумал и неожиданно наставил на нее указательный палец. — Дай мне слово, что больше ты не будешь экспериментировать на моих пациентах.       Девушка грустно усмехнулась и кивнула. Вели он ей на своем сердце поклясться впредь даже не пытаться использовать магию, она бы согласилась, не раздумывая. В конце концов, не окажись Целителя рядом, кто знает, скольких она бы успела убить, став одержимой, прежде чем ее одолели бы храмовники? Узнавать не хотелось, ни сейчас, ни когда-либо еще. Даже последняя ее выходка не имела ни малейшего шанса, неимоверно глупо было надеяться на другой исход.       Уже в дверях она кое-что вспомнила и оглянулась.       — Целитель, что с ним произошло? — она кивком указала на по-прежнему спящего в койке человека. Старый эльф помрачнел, когда перевел взгляд в его сторону, на впалых щеках заиграли желваки.       — Дерик…. Его нашли на полу в коридоре пару недель назад. Кто-то избил мальчика до полусмерти.       — И виновного, конечно, не нашли, — понимающе кивнула девушка. Не первый случай, увы, и не последний.       — Будь он покрыт ожогами, в поисках виновного перевернули бы всю Башню, — старый эльф с отвращением оскалился. На мгновение он замолчал, глаза целителя потемнели. — Я его подлатал, срастил переломы, но лучше ему не становится. Не понимаю.       Элен поняла, насколько глубоко переживает старик свою неудачу. Неудивительно, что он так устал. Но, как выяснилось, помочь ему она бессильна. Разве что…       — Проверьте солнечное сплетение, — задумчиво проронила девушка, вспомнив потоки ручейков и темное пятно-воронку чуть ниже сердца. Впрочем, это наверняка было просто игрой воображения.       Не говоря больше ни слова, она покинула лазарет.