Меч и посох

      Как часто, занимаясь чем-то обыденным, мы осознаем, что делаем это в последний раз? В последний раз играем с собакой, прощаемся с другом, целуем в щеку мать. Возможно, знай мы, что, уходя из дома, больше никогда не вернемся на его порог, момент прощания ценили бы сильнее. Ведай мы о том, что близкий сердцу человек больше никогда не согреет своей улыбкой, возможно, не молчали бы о самом важном.       Последний час Каллен провел, подпирая стену лазарета и не решаясь отвести тревожного взгляда от Элен. Время давно перевалило за полночь, лазарет почти пустовал. Гнетущую тишину нарушал только Целитель, суетящийся над единственной подопечной с различными склянками, пучками трав и амулетами в руках. Сама же девушка будто никого не замечала. Глаза чародейки были открыты, но безучастно смотрели на серую гранитную стену рядом с ее кроватью. Черные волосы больными стеблями расчерчивали подушку. Тонкие бледные руки почти сливались с белоснежным одеялом, на котором они покоились. Она казалась тенью самой себя, пустой оболочкой. Смотреть на Элен было невыносимо. И все же Каллен не сводил с нее глаз, в глубине души опасаясь, что без его присмотра она исчезнет, растворится в воздухе.       Дверь лазарета тихонько скрипнула.       - Как тут у вас дела? – Бодрый голос рыцаря-капитана вытряхнул Каллена из мрачных раздумий. Юноша выпрямился.       - Без изменений, - ответил он и кивнул подбородком в сторону Целителя. – Никого к ней не подпускает, даже ее наставницу.       - Стало быть, так нужно, - пожал плечами Сторм. – Шел бы ты спать, приятель, твое дежурство давно закончилось.       Каллен не сдвинулся с места. Сторм вздохнул и положил ладонь на плечо юноши.       - Ты сейчас ничем ей не поможешь. Я тоже хотел бы что-нибудь сделать, но Эйнан лучше знает, что сейчас необходимо Нэл.       Если бы, отведя однажды взгляд, мы знали, что в последний раз смотрим на нечто дорогое и важное, могли бы предотвратить неизбежное? На что бы решались мы из того, что раньше казалось немыслимым? Каллен медленно покачал головой.       - В Церкви, где я учился, у меня был друг, Кристан, - заговорил Каллен, возвращаясь мыслями в осень своих пятнадцати лет. Удивительно, как глубоко некоторые события врезаются в память. Каждая деталь запоминается ярко, вплоть до запаха тушеной рыбы с кухни. И почти всегда воспоминания эти о том, что не хочется вспоминать никогда. – С его семьей случилось несчастье, никто не выжил. Он узнал об этом и… Страшно было всем. А когда Крист успокоился, его отвели в келью и оставили одного. Ночью я пробрался к нему. Он не спал, смотрел в стену вот такими же пустыми глазами. Я звал его, но он только повторял, что не может жить в мире, где Создатель допускает подобное. Сестра Рейна застала меня и велела оставить его в покое. Сказала, ему нужно побыть одному, чтобы помолиться за души родных. А наутро его вынесли под простыней.       Повисло долгое молчание. Рыцари, думая каждый о своем, наблюдали, как Целитель пытается напоить Элен каким-то снадобьем. Чародейка оставалась безразличной к его стараниям.       - Если бы я не ушел тогда… - пробормотал Каллен сам себе, но Сторм одним твердым движением развернул юношу к себе.       - Твоей вины нет, Каллен. Ни тогда, ни сейчас. Создатель не зря посылает нам близких людей, но есть испытания, что мы должны преодолевать в одиночку. Будь уверен, Элен не останется без присмотра, а ты должен отдохнуть.       Каллен благодарно кивнул, и, кинув последний взгляд на девушку, направился прочь из лазарета.       - Но что теперь будет с Элен? – Запоздало вскинулся юноша, уже в коридоре обернувшись к капитану. Фигура мужчины заслонила бьющий из лазарета свет. Сторм помедлил.       - Ее участь будет решаться утром.       Лицо капитана скрывалось в тени, но что-то в его голосе разбудило едва утихшую в юноше тревогу.       - Она ничего плохого не сделала. Незачем усмирять ее, верно?       - Иди спать, Резерфорд. Это приказ.       Дверь лазарета гулко хлопнула перед носом рыцаря.       Как часто мы делаем что-то в последний раз? Если бы мы точно знали, что именно этот раз – последний, попытались бы что-то изменить? Развернувшись, Каллен поплелся в казарму, мысленно вознося Создателю молитву, чтобы встреча с чародейкой не была для него последней.              - Эй, Резерфорд! Эй! Да проснись ты уже, наконец!       Настойчивое тормошение вытряхнуло Каллена из забытья. С великим трудом продрав глаза, юноша обернулся через плечо, как раз, чтобы увидеть занесенную над ним ладонь.       - О, неужели, - сварливо воскликнула Эннлайз и шлепнула Каллена по макушке. Парень испуганно сжался под одеялом. - Напугал меня до чёртиков. Как тебе удаётся так крепко спать?       В казарме вовсю бурлило движение. Рыцари натягивали сапоги, перебрасывались шутками, проверяли доспехи и оружие. Кто-то с громким фырканьем умывался над лоханью. Каллен понял, что страшно проспал, сонливость сняло как рукой. Если Ларсен сейчас войдёт и увидит рыцаря в постели, даже Создатель его не спасет.       Скинув одеяло, Каллен вскочил и метнулся к брошенным на край кровати штанам. Одна штанина наделась быстро, а вот вторая выворачивалась из-под ступни, как скользкий болотный уж. Каллен неуклюже запрыгал на одной ноге. Эннлайз скептически наблюдала за его плясками.       - Поздновато ты вчера вернулся, вот и проспал, - заметила она с упрёком. - Где тебя носило?       Каллен замедлился. Нога тут же проскользнула в изворотливую штанину.       - Я был в лазарете, - проговорил он, присев на край кровати и взявшись за сапог. Каменные плиты холодили босые ступни. Юноша задумался, сапог печально повис над полом.       Храмовница обошла его кровать и села рядом.       - Ну, и как она? - Спросила она тихо. Проницательная, как всегда.       В памяти возник бледный силуэт, худые руки поверх белых простыней, рассыпанные по подушке волосы, пустые серые глаза. Призрак, блеклая тень некогда холодной и гордой чародейки. Произносить эти слова было страшно, будто они не станут действительностью, пока не будут сказаны. Поэтому, глядя на сапог в руке, Каллен только медленно покачал головой. Теплая ладонь подруги легла на его плечо.       - Пока ещё ничего не случилось. Не опускай руки.       - Давно уже пора усмирить эту чокнутую, - услышал Каллен за спиной и застыл.       - Проклятье, Бев! Ну почему ты такой кретин? - Рявкнула через плечо Эннлайз.       Каллен медленно поднялся и обернулся к приятелю. Тот раздражённо затягивал ремень, упрямо отводя глаза.       - Что ты сказал? - Услышал Каллен свой голос.       - Ну, а что? - Пряжка ремня, наконец, встала на место, и Бевал, скрестив руки, с вызовом уставился на рыцаря. - Здесь же такой порядок: маг сходит с ума - его усмиряют. Кучу людей уже подвергли Отсечению, чем она лучше остальных? Тем, что ты в нее втрескался?       - Бев, тебе бы лучше... Каллен!       Он не заметил, как перескочил через свою кровать, и очнулся только, когда оседлал опрокинутого на соседнюю койку Бевала, сжимая в кулаках воротник его рубашки.       - Скажи это ещё раз! - Прорычал он в лицо молодому храмовнику, встряхивая его за воротник. - Повтори это!       Каллен отвёл локоть назад для короткого замаха, но кто-то цепко ухватил за него сзади, и в следующий миг юноша полетел на пол. Его держали, заведя руки за спину, пока Каллен рычал и барахтался на полу, пытаясь достать Бевала босой пяткой.Парень встал с кровати, с достоинством одернул рубашку и посмотрел на Каллена сверху вниз. Чуть растрёпанный и помятый, он всё же не выглядел ни виноватым, ни смущенным. На его лице отчётливо читалось злорадство.       - Какого демона здесь творится? - Громыхнул в казарме голос лейтенанта. Каллен перестал вырываться, и удерживающая его хватка ослабла. Сбросив с себя чужие руки, Каллен вскочил на ноги. Только сейчас он заметил обступившую место потасовки толпу, через которую волнорезом прошествовал лейтенант.       - Резерфорд! Донован! Мне плевать, что вы не поделили и кто виноват. Раз есть силы на драку, оба побежите двадцать кругов сверх нормы!       Наблюдавшие за дракой храмовники, тихо переговариваясь, направились к выходу вслед за командиром. Бросив на Каллена последний презрительный взгляд, Бевал без слов пошел за ними. Эннлайз сердито щурилась ему вслед.       - И когда он стал таким мерзавцем? А ведь был хорошим парнем.       Одернув рукава, юноша пошел обуваться.       - Слушай, Каллен…       - Всё в порядке, Лиз, - перебил ее рыцарь. - Иди за ними, пока и тебя не наказали.       - Но… Ты уверен?       Он слышал, как девушка мялась за его спиной, пока застегивал пряжки на голенищах сапог. Не будь он так раздосадован словами друга, возможно даже удивился бы. Но шаги храмовницы, наконец, тоже затихли в коридоре, и Каллен, тяжело вздохнув, опустил лицо на свои ладони. Посидел, восстанавливая дыхание и сердцебиение. Действительно, что это нашло на Бева? Возможно, он имел ввиду что-то другое, и Каллен зря набросился на друга с кулаками? А если и нет… Разве Бевал не прав?       Посидев с минуту, Каллен яростно растер ладонями щеки, решительно поднялся на ноги и побежал следом за остальными.              - Не воспринимай его всерьез, - бросил Фэррис, поравнявшись с Калленом.       - С чего бы? - Буркнул юноша, метнув сердитый взгляд в спину бегущего далеко впереди Бева. С момента стычки они даже не взглянули друг на друга. Пробежка на морозе отсудила злость Каллена на приятеля, но на смену ей вернулось засевшее занозой в сердце смятение, растревоженное ещё сильнее словами приятеля.       - Его Эннлайз вчера отшила. Сам бы увидел, если бы вовремя вернулся.       Каллен покосился на Фэрриса.       - Он ей признался?       - Да ещё как! Они снова поссорились, он на эмоциях и проговорился. А Лиз сказала, что не воспринимает его как мужчину.       Каллен протяжно выдохнул. Дыхание превратилось в золотистое от рассветных лучей облачко пара.       - Это не даёт ему права говорить такие вещи.       Однако, в глубине души обида на приятеля стремительно сменялась сочувствием.       - Не даёт, - согласно кивнул Фэррис, и тут же назидательно добавил: - Но Андрасте учила прощению. Даже таких засранцев, как Бев.       Возможно, и так. Но разве слова Бевала не верны? Возможно, Каллен именно потому так разозлился, что Бев попросту озвучил его собственные тревожные опасения. Будь на месте Элен кто-нибудь посторонний, разве не думал бы Каллен точно также? С чего бы Рыцарю-командору Грегору рисковать безопасностью Круга ради Элен, когда она так уязвима для влияния демонов?       Все уже давно закончили пробежку и отправились на завтрак. Только Каллен и Бевал продолжали бежать, обливаясь потом под безжалостным надзором лейтенанта. Бевал упрямо бежал впереди, не давая Каллену с ним поравняться. Впрочем, юноша и сам не горел желанием первым идти на примирение.       Когда в глазах начали мельтешить черные мошки, а лёгкие запылали огнем, короткая команда Ларсена оповестила об окончании пытки. Бевал тут же нырнул в дверной проем и скрылся в Башне. Каллен, едва переставляя натертые ноги, поплелся следом за ним в трапезную.       У самого входа в трапезный зал его окликнули. Каллен обернулся. Сторм махал ему из глубины коридора, и юноша, забыв про усталость, поспешил к капитану.       - Что-то случилось? Как она? - Вопросы лезли вперёд друг друга, Каллен не знал, какой задать первым. Ответ на какой из них он боялся услышать сильнее всего.       Сторм прервал его жестом руки. Таким напряженным Каллен молодого капитана еще не видел. Тревога, мелкими крысиными зубками точившая юношу изнутри, впилась в сердце волчьей пастью.       - Пойдём-ка со мной, - проговорил мужчина и стремительно зашагал прочь по коридору       В полном молчании они дошли до лестницы, поднялись наверх, прошли мимо казарм. Наконец, остановившись у двери кабинета Рыцаря-командора Грегора, Сторм коротко постучал, тут же открыл дверь и без единого слова вошел. Каллен, чуть помявшись на пороге, смущённо проскользнул следом.       Не слишком просторный кабинет Командора оказался неожиданно многолюдным. Сам Грегор мрачно сгорбился за своим массивным письменным столом. Кроме него в присутствующих Каллен узнал Первого чародея Ирвинга, скалой подле Командора возвышалась старшая чародейка Винн, а в тени возле окна замер незнакомый юноше маг. Скрестив руки на груди и склонив абсолютно лысую голову к плечу, он вслушивался в очевидно давно начавшийся разговор.       - Я сказал, это мое окончательное решение, - раздражённо проговорил Командор, одновременно что-то выписывая пером на листе бумаги перед собой.       - Создатель милосердный... Ирвинг, скажи что-нибудь, - отчаянно всплеснула руками чародейка.       Первый чародей хмурился на стуле возле противоположной окну стены.       - По правде сказать, я и хотел бы, но...       - Вы не можете поступить с ней так. Она и магию-то не использует!       - Она устроила истерику посреди коридора, Винн, - каждое слово Грегора было тяжёлым, как тренировочный меч. - Я не могу рисковать всем Кругом ради твоей личной привязанности.       - Дело не в привязанности, а в справедливости. Элен изо всех сил старается быть полезной Кругу, несмотря на всё, что она перенесла. Неужели это ничего не значит?       - Будучи усмиренной, она продолжит приносить не меньшую пользу.       - Да что же это... Мало ты детей усмирил, Грегор?       - Винн, пожалуйста... - устало проговорил Ирвинг, как будто уже далеко не в первый раз.       - Рыцарь-командор прав, - подал от окна голос лысый маг. - Чародейка вашего опыта должна знать, как опасны бывают маги в столь нестабильном душевном состоянии.       Пожилая чародейка метнула в мужчину свирепый взгляд. Каллен ощутил, как воздух в комнате наэлектризовался. Он покосился на Сторма, но тот сосредоточенно наблюдал за разговором, не делая попыток вмешаться.       - А ты, змей, вообще молчи! - Прошипела женщина. - Их кровь на твоей совести, я точно это знаю!       - Винн, прошу тебя... - вздохнул Ирвинг и потёр переносицу.       - Достаточно! - Рявкнул Командор, размашисто ударив по столешнице кулаком.       Повисло гнетущее молчание. Поочередно окинув присутствующих тяжёлым взглядом запавших от недосыпа глаз, Грегор остановился на Сторме.       - Рыцарь-капитан, я жду отчёт. Что говорит о девушке Целитель?       - Сэр, на этот счёт готов отчитаться рыцарь-храмовник Резерфорд.       Каллен моргнул и оторопело уставился на капитана. Капитан и четверо присутствующих выжидательно уставились на него в ответ. Сторм незаметно для остальных подмигнул.       - Эм, да... Сэр, - отчаянно соображая, что же от него хочет капитан, Каллен обвел глазами такие разные лица рыцарей и чародеев. Взгляд неожиданно зацепился за таинственного мага, скрывающегося в тени. Что-то в нем настораживало, неприятное чувство вызывала странная лёгкая улыбка, застывшая будто смола на лице чародея. - Сэр, я уверен, что девушка не представляет угрозы.       - Вот как? Вы уверены? - В хриплом голосе Грегора послышался сарказм. - Будьте любезны, обоснуйте вашу уверенность, рыцарь-храмовник Резерфорд.       Уголки губ лысого мага растянулись сильнее. В немигающем взгляде появилось нечто плотоядное. Замечает кто-нибудь ещё эту пробирающую до костей энергию?       Каллен сглотнул и заметил, что старшая чародейка Винн, скрестив руки, тоже настороженно смотрит на рыцаря. Гордая осанка, вздернутый подбородок – вся ее фигура источала холодную неприступность, но в глубине светлых глаз женщины горело знакомое свирепое пламя, без лишних слов говорившее о том, что за свое сокровище она будет бороться до последнего.       Волнение исчезло без следа, рой мельтешащих мыслей выстроился в единую верную линию. Каллен заложил руки за спину и твердо встретил прибивающий к полу взгляд Командора.       - Сэр, за всё время, что я знаком с этой девушкой, она не подала ни малейшего повода для беспокойства. Она чтит идеалы Круга сильнее многих опытных магов. Она всё своё время посвящает воспитанию детей и подопечным Целителя, - чем больше Каллен говорил, тем больше ему хотелось сказать. Куда-то исчезли привычные робость и смущение, пристальные взгляды больше не заставляли его запинаться. - Я каждый день наблюдаю, как Элен оберегает молодых учеников ценой собственной безопасности. Её любовь к людям искренна, и именно эта любовь делает ее намного более ценным членом Круга, чем равнодушные усмиренные. Пусть сейчас ее душевный покой нарушен, но, я точно знаю, она скорее навредит себе, чем кому-либо из нас.       - Позвольте заметить, сэр рыцарь, - подал голос из тени незнакомый чародей. Улыбки на его лице больше не было. - Вы не можете знать о каждом темном закутке человеческой души. Все кажутся безобидными, пока не случится непоправимое. Достаточно на миг дать слабину перед соблазнами демонов...       - В таком случае, - перебил его Каллен, - вас тоже следует подвергнуть усмирению, мастер?..       - Ульдред.       Чародей сузил глаза, жилка на его скуле дернулась, но уголки тонких губ снова растянулись в подобии улыбки.        - Что ж, touchér*, - склонил голову Ульдред, изображая смирение. – Понимаю, как звучат мои слова. Я лишь хотел сказать, что, возможно, ваше здравомыслие затуманено невинным обликом юной магессы. Не хотел сообщать из уважения к вам, дорогая коллега Винн, но до меня дошли слухи, что девушка интересовалась… необычными заклинаниями, в основе которых лежит, в том числе, магия крови.       - Лжец! – Воскликнула женщина и метнулась к лысому магу. Первый чародей и рыцарь-командор бросились ей наперехват, но Каллен успел раньше. Чародейка рвалась из хватки молодого рыцаря, не сводя свирепого взгляда с Ульдреда. – Проклятый лжец! Да отсохнет твой змеиный язык!       - Винн, угомонись! – Прогремел подоспевший к ней Командор. Первый чародей вклинился между ней и Ульдредом.       - Винн, пожалуйста, это же только слухи, - примирительно поднял старик руки. – Твоя подопечная не первый год окружена пересудами.       - Это наглое вранье, Ирвинг, - чародейка перестала сопротивляться, и, когда Каллен отпустил ее, выставила над плечом Первого чародея обличающий перст. – И он это прекрасно знает. Моя Элен никогда бы не прикоснулась этой мерзости.       Мрачный, как грозовая туча, Рыцарь-командор вернулся к своему столу, но остался стоять на ногах.       - Правда или нет, важно сейчас то, что я не могу оставить свободу магу, который не способен управлять собственным рассудком.       - Ты не можешь усмирить девочку только потому, что она боится своей магии!       - Не указывай мне, что я могу или не могу делать, Винн. Если ей не хватает смелости, чтобы владеть магией, она не будет ею владеть!       - А что, если у нее появится смелость?       Присутствующие в кабинете повернулись к Сторму. Кажется, все успели про него забыть. Несмотря на крайне гнетущее настроение в комнате, рыцарь выглядел безмятежным, как воды озера Каленхад.       - Элен не хватает уверенности в своих силах, потому как она чувствует себя беззащитной. Она боится, ведь кроме недоступной ей сейчас магии у нее нет другого оружия. Но что, если дать ей почувствовать свою силу иначе, без использования магии?       - Ближе к делу, Сторм, - лицо Командора было похоже на обтесанный непогодой камень.       - Я предлагаю научить ее владению мечом.       Его голос затих в удивленной тишине.       - Мечом, - повторил Грегор, будто проверяя, правильно ли он помнит значение этого слова. – Ничего более абсурдного я не слышал. Чем это поможет? В Тень она меч с собой не возьмет.       - Ей и не нужно. Она сейчас будто в начале своего обучения. Дети много занимаются прикладными предметами, прежде чем войти в Тень, верно? Ментальные тренировки, физические. Вот и ей придется заново научиться защищать себя. Для начала без магии. Если она станет спокойнее и увереннее в материальном мире, то, возможно, со временем найдет в себе силы вновь шагнуть за Завесу.       - Времени у неё было предостаточно, капитан. Почти четыре года, если мне не изменяет память. Видит Андрасте, я был терпелив. Больше я не вижу причин откладывать неизбежное.       - Но, Командор, сэр, - вмешался Каллен, – причина есть. Она ведь недавно стала помощницей Главного Целителя. Разве это не хорошо для неё?       - Именно, - поддержал юношу капитан. – Старик Эйнан ни за что бы не взял ученицу, если бы не был уверен в ее способностях. Может быть, стоит выслушать и его мнение?       Командор угрожающе нахмурился, переводя раздраженный взгляд с одного подчиненного на другого. Очевидно, он не привык, чтобы его решения так упорно оспаривались. Каллен чувствовал, как воздух в комнате становится тяжелым, будто перед грозой.       - Грегор, пожалуйста, - подала голос старшая чародейка Винн и сделала шаг к Командру, с материнской мольбой заглядывая в его лицо. Рыцарь взглянул на женщину в ответ, долго и задумчиво. Будто некий негласный диалог, понятный только им двоим, происходил между Командором и пожилой волшебницей, пока Каллен боялся лишний раз вдохнуть. Постепенно суровые морщины на жестком лице смягчились.       - Что скажешь, Ирвинг?       - Я сомневаюсь, как и ты, Грегор, - помедлив, проговорил Первый чародей. – Наш долг – хранить безопасность в Круге. Но Круг магов без самих магов – это просто груда камней. Если мы уничтожим каждого оступившегося молодого чародея, что от нас останется?       - Ошибка мага не то же, что ошибка обычного человека.       - И всё же, мы должны оставаться людьми.       Командор вздохнул и направился к своему месту. Томительная тишина в кабинете достигала своего апогея.       - Кто будет с ней заниматься? – Проворчал, наконец, Командор.       - Сэр, я готов, - Каллен выступил вперед быстрее, чем прозвучал вопрос. – Я готов взять на себя ответственность за обучение Элен.       Грегор грузно уселся за стол и прожёг Каллена пристальным взглядом поверх сцепленных рук.       - Вы понимаете значение этого слова – ответственность, юноша? Оно не имеет ничего общего с личной привязанностью, напоминаю, недопустимой в Ордене.       Каллен собрал все свое мужество, чтобы не отвести глаза или хотя бы не опростаться.       - Сэр, мой долг, как рыцаря-храмовника, защищать магов. Я лишь пытаюсь исполнить свою данную перед Создателем клятву.       К изумлению юноши, уголок губ Командора неожиданно дернулся вверх в отдаленном подобии улыбки – первой на памяти Каллена. Впрочем, наваждение тут же исчезло, и суровое лицо вновь стало непроницаемым, как гранит на стенах кабинета.       - Что ж, да будет так. Даю один месяц, рыцарь-капитан, и ни днем более. Сделайте всё возможное, потому как впредь послаблений не будет. Это моё последнее слово.       Весь обратный путь рыцари прошли в молчании. Только у дверей лазарета капитан остановился и жестом руки придержал увязшего в раздумьях молодого рыцаря.       - Прости меня за это, Каллен, - проговорил Сторм, не глядя на юношу. – За то, что вынудил тебя подписаться на эту затею.       Брови Каллена взметнулись вверх.       - Я ведь сам вызвался помочь. Но… Откуда ты знал, что Рыцарь-командор согласится?       - Не знал, - слабая улыбка тронула губы рыцаря. Он выглядел очень уставшим. – Идея была спонтанной. На самом деле, я понятия не имел, что делать. Я, как последний трус, отправил тебя решать проблему вместо себя, чем поставил под угрозу всё, что ты имеешь.       Каллен окончательно растерялся.       - Под угрозу?       - Каллен, ты понимаешь, на что согласился? – Сторм положил руки на плечи Каллена и заглянул ему в глаза. – За месяц ты должен подготовить Элен к прохождению Истязания, в противном случае она будет усмирена. Если же она выйдет из себя и на кого-нибудь нападет, нас с тобой сошлют в Эонар**. Ты осознаешь это?       Каллен сглотнул ставшую кислой слюну. Вот как. Угроза в словах Рыцаря-Командора об ответственности навела юношу на подобную мысль, но в тот момент он был слишком обеспокоен судьбой Нэл. Впрочем, так ли это важно? Перед внутренним взором молодого рыцаря вновь возникла стройная фигура гордой девушки, что радеет за свободу и счастье каждого ребенка в Круге больше, чем за собственное спасение. Испугала бы ее возможность неудачи? Отступила бы она, если бы выбор стоял между ее жизнью и жизнью тех, кто в ней нуждается?       - Я действительно верю в то, что сказал Рыцарю-командору, - проговорил юноша, ответив капитану решительным взглядом. – И я верю в Элен.       Капитан долго молчал, прежде чем его лицо смягчила усмешка.       - Спасибо тебе, Каллен. Это то, что мне нужно было услышать.       Дверь в лазарет была приоткрыта. Сторм распахнул ее и вошел первым, Каллен зашел следом.       Лазарет по-прежнему пустовал, за исключением Целителя и его единственной подопечной. Холодный магический свет подчеркивал неуютную, нервозную, болезненную атмосферу. Элен по-прежнему безучастно лежала в кровати, будто бы даже не пошевелившись с того момента, как рыцарь видел ее в последний раз. Поблекшие серые глаза всё также смотрели в никуда.       Старый эльф сидел на краю ее постели. Он обернулся, услышав шаги, и Каллен понял, что старик не на шутку зол.       - Не думал, что ты такая трусиха, - прошипел Целитель напоследок и вскочил с кровати.       - В чем дело, Целитель, пациентка капризничает? – Преувеличенно бодро спросил Сторм, но старый эльф лишь окинул рыцарей раздраженным взглядом.       - Спроси у нее сам, - бросил он и стремительно направился прочь из лазарета, едва не толкнув Каллена плечом. - Только время зря потратил.       Тяжелая дверь с грохотом захлопнулась. Рыцари озадаченно переглянулись. Сторм кивнул подбородком в сторону брошенной Целителем чародейки и тоже двинулся к выходу.       - Побудь-ка пока с ней. Я поговорю с Эйнаном.       Без капитана атмосфера в лазарете стала совсем неуютной. Магические светлячки под потолком неспешно кружили, издавая слышное лишь на периферии слуха настырное жужжание. В тишине жужжание отражалось от стен и заполняло все помещение тонким визгливым гулом. Будто оказался посреди мушиного роя, так и тянуло почесаться.       Элен не подала ни единого знака, что в курсе присутствия Каллена. Помедлив, молодой рыцарь нерешительно приблизился к ее постели. Безразличная, поблекшая, опустошенная, как высушенный на солнце панцирь жука - тронешь и тут же рассыпется, - девушка безучастно смотрела в пустоту. Под ее глазами залегли серые тени. Спала ли она этой ночью? Или так и не сомкнула век, боясь вновь встретиться со своими кошмарами?       Каллен обвел глазами лазарет, не увидел ни одного стула и, подумав, осторожно опустился на край кровати, в оставленную Целителем примятую ложбинку. Элен не шелохнулась.       - Я, эм... Есть хорошие новости, для тебя... Вернее, не очень хорошие, но лучше, чем если бы тебя... - Каллен осекся и поморщился, мысленно ругая себя последними словами. Куда подевалось его недавнее красноречие? - То есть, я хотел сказать... Как ты себя чувствуешь?       Девушка молчала. Может быть, она спит с открытыми глазами? Но ведь Целитель только что с ней о чём-то говорил.       Каллен вздохнул и перевел взгляд на дверь, куда выбежал вслед за разъяренным эльфом Сторм. В памяти возникли последние брошенные слова Целилтеля. "Не думал, что ты такая трусиха". О чем был разговор? Она боится усмирения? Вряд ли можно ее в этом обвинять.       Каллена прожгла ужасающая догадка. Может ли быть, что Целитель уговаривал Элен пойти на Отсечение ради безопасности Круга? И обвинял в трусости перед этим "благородным" шагом? Волна злости поднялась к горлу юноши. Старый пройдоха, наверняка испугался ответственности за свою ученицу. Нужно их догнать и всё выяснить, опередить капитана. Что, если старик успеет убедить Сторма? Или он уже говорит с Грегором?..       - Каллен, я устала.       Слабый голос показался юноше колебанием воздуха. Он удивлённо обернулся. Лицо девушки оставалось похожим на безмолвную мраморную скульптуру.       - Если хочешь поспать, я посторожу тебя, - Каллен повернулся к Элен всем телом и склонился поближе, не будучи уверенным до конца, что ему не показалось. После продолжительной тишины пересохшие губы Элен чуть приоткрылись.       - Нет. Я не могу... спать, - прошелестела она, заставив юношу склониться ещё ниже. - Я не могу... так... больше.       "Я не могу жить в мире, где Создатель допускает подобное". По спине молодого рыцаря пробежал липкий озноб.       - Что… Ты такое говоришь? - Промямлил юноша.       Тишина лазарета показалась невыносимо тяжёлой, давящей на уши, а свет - ослепительно ярким. Слишком светло, слишком громко жужжат светлячки, слишком неуютно и муторно.       Будто ожившее каменное изваяние, Элен медленно повернула голову и посмотрела молодому рыцарю прямо в глаза. Ее взгляд, неожиданно ясный, был наполнен отчаянной решимостью, от которой юноше стало противно и холодно. Он отстранился от девушки, гоня из воспоминаний накрытое белым полотном тело его друга, что выносили из кельи молчаливые служители.       - О чем ты говоришь? - Повторил он громче. Ему хотелось взять ее за плечи и хорошенько встряхнуть, а лучше надавать оплеух.       - Я пройду Отсечение. Так будет лучше, - сказала она тихо, но твердо.       Он не верил своим ушам.       - Лучше для кого? Для Сторма? Для твоей наставницы?       - Для всего Круга. Каллен, ты же всё видел… Это неизбежно.       - Я видел, как за тебя боролись те, кто тебя любит. Думаешь, им будет лучше, если ты?.. Если тебя... А как же Целитель? И дети, и... - Каллен задыхался, его распирало от гремучей смеси злости, разочарования и тоски. После всего, что он повидал в Круге, после спора в кабинете Грегора желание Элен добровольно решиться на то, что возможно даже хуже смерти, будто выбило землю у него из-под ног. - Неужели, ты действительно этого хочешь?       Она отвернулась и снова отрешённо уставилась в пустоту.       - Я хочу перестать бояться. Хочу покоя. Для всех.       - Думаешь, они смогут спокойно смотреть в твои безразличные глаза? Думаешь, это сделает их счастливыми?       - Каллен…       - Бояться - нормально. Все чего-то боятся. Даже Андрасте боялась, когда шла против целой Империи. Но она всё равно боролась за то, что считала правильным, а то, что ты делаешь - это... Это трусость. Целитель был прав насчёт тебя. Как ты можешь сдаться, когда столько людей за тебя сражаются?       - Пожалуйста...       - Я считал тебя сильной, сильнее всех, кого я знаю. А ты просто...       Его неконтролируемую гневную речь прервал тихий всхлип. Он оглянулся через плечо. Элен прижала к лицу ладони, из-под которых на разбросанные по подушке черные пряди волос стекали мокрые дорожки. Ее мелко трясло, и сдерживаемые рыдания нет-нет да взрывались короткими надрывными вздохами.       Вся злость Каллена мгновенно схлынула, оставив в душе беспомощную пустоту и чувство вины. О чём он только думал? Забросать ее обвинениями в трусости после всех испытаний, что она вынесла в одиночестве с гордо поднятой головой. Один Создатель знает, чего ей стоило принять это страшное решение.       Юноша молчал, как побитый остолоп, пока Элен трясло от рыданий, не решаясь ни вымолвить хоть пол-слова, ни утешить ее прикосновением. Был бы здесь Сторм, он наверняка сказал бы что-нибудь нужное и правильное.       В голову пришла неожиданная идея. Прикрыв глаза, Каллен завел тихий речитатив, несмело поначалу, но с каждым словом обретая уверенность.       - О, Создатель, услышь мой плач. Направь меня сквозь чернейшие ночи. Закали мое сердце от искушений зла. Даруй мне отдых в теплейших домах. Мой Создатель, узнай мое сердце, забери у меня жизнь из печалей. Возвысь меня над миром боли…       Настороженный взгляд покрасневших глаз заставил его осечься. Во взгляде девушки читался немой вопрос.       - Моя мама читала мне в детстве эти строки из Песни, когда я был напуган, - пояснил юноша и усмехнулся, ощутив внезапный прилив нежности от полузабытых воспоминаний. - Они меня всегда успокаивали. На обучении в церкви я часто повторял их, когда чувствовал себя одиноким. Хочешь, чтобы я прекратил?       Странное жужжание светящихся мотыльков будто бы смягчилось и даже в чем-то стало уютным. Медленно, не сводя с юноши мерцающих от влаги серебристых глаз, Элен покачала головой. Каллен улыбнулся.       Забыв про смущение, он протянул руку и сжал в своей ладони холодные, как зимний ветер, пальцы чародейки.       - Мой Создатель, узнай мое сердце… ______________________________________ *Прим.: touchér(орл.) - в фехтовании: удар(укол), при котором бойцу засчитывается чистая победа ** Прим.: Эонар -  тевинтерская крепость на севере Ферелдена. После падения империи используется орденом храмовников как тюрьма для малефикаров и отступников.