Что-то начинается

Цири рассматривала, казалось, бесконечные слои ткани с легкой паникой в глазах. Не то, чтобы она не умела носить придворные наряды – случалось всякое, и уж, вне сомнения, шагать и даже танцевать в платье не сложнее, чем с боем прорываться сквозь ряды врагов. И она даже уже несколько раз надевала удобный черный камзольчик по фигуре, к которому полагалась бархатная юбка в пол, так же черная, разумеется. Но церемониальный наряд для коронации устрашал своей сложностью. – Вы готовы, Ваше высочество? Непривычное обращение в который раз резануло ухо, и Цири бросила раздраженный взгляд на фрейлину, перебирающую в пальцах какую-то ленту. Та немедленно опустила глаза к полу и сделала легкое движение – что-то вроде намека на реверанс. Цири тут же пожалела о своей несдержанности – девица ни в чем не виновата, а ей самой следует лучше себя контролировать. Политика – это не магия, но без сильной воли в ней оказываешься обречен точно так же. За ее спиной другая фрейлина что-то шепнула третьей. Настроение испортилось окончательно. Но, следуя только что принятому решению, Цири постаралась этого не показать. Собравшись с духом, она, наконец, подошла к платью. Проведя рукой по гладкой, как крыло нетопыря, оторочке рукой, перебрав жемчужины пуговиц, Цири на мгновение застыла, сама не заметив, как закусила губу. Сомнения в бессчетный раз охватили ее. Не дав себе снова погрузиться в невеселые раздумья “а что, если бы…”, она резко дернула головой, давая знак, чтобы приступали. К ней устремились все три фрейлины, портниха, терпеливо ждавшая в дальнем углу залы, и две ее помощницы. Как вся эта толпа умудряется кружить вокруг нее согласованно, вместо того, чтобы непрерывно толкать друг друга локтями, Цири так и не поняла, но прошло совсем немного времени, и все они отступили, оценивающе разглядывая дело рук своих. Ее предыдущий наряд лежал аккуратной стопочкой неподалеку, и Цири с неожиданной для нее самой робостью взглянула на себя в зеркало. Она ожидала увидеть в нем черную, как сердце нильфгаардского захватчика, капусту в неисчислимых слоях самых богатых тканей, какие только бывают. Но к ее огромному удивлению ворох тряпок какой-то неизвестной ей магией превратился в очень изящный наряд. Чернильно-черный лиф оттенялся сизой подбивкой, делающей цвет глубже и насыщеннее. Нижняя рубашка, демонстрируемая в разрезах рукавов и вороте, была одной непрерывной вязью назаирского кружева, а расшитый бриллиантами подол был одновременно самой простой и самой дорогой частью ее туалета. Каждая, даже самая мелкая деталь, казалось, находилась на своем месте, идеально гармонируя с другими деталями и платьем в целом. Цири впервые за долгие годы снова почувствовала себя княжной, поражаясь, как способна изменить человека одежда. При одном только взгляде на нее кто угодно поверил бы, что она законная дочь императора. Помимо воли Цири задрала подбородок. Она собиралась высказать портнихе свое восхищение, но в этот момент в комнату вошел Воорхис. – Принцесса Цирилла! Мне сказали, вы примеряете наряд для церемонии. Я не мог пропустить такое важное событие. Фрейлины захихикали, портниха поджала губы. Цири снова попыталась понять, что думает по поводу этого человека. Она слышала, что он был наследником императора до ее появления, и ожидала от него не слишком теплых чувств, но его, казалось, совершенно не беспокоило, что его отодвинули от трона. Одной из причин, как опять же “удачно” просветили Цири, было то, что он намерен на ней жениться. Сам Воорхис, к счастью, никаких поползновений в этом направлении не совершал, за что Цири была ему весьма благодарна, но при этом вел себя он настолько по-свойски, что порой казалось – они знакомы много лет. Простота, с какой он общался, порой переходящая в бесцеремонность, особенно на фоне прочей чопорной нильфгаардской аристократии, сбивала с толку, и Цири никак не могла уловить – фальшь это, маска, бравада или искренность. И если эта незамутненность искренна, то чем она вызвана – доброй, незлобливой натурой или отсутствием мозгов? Тем временем Воорхис с восхищением разглядывал ее наряд. – Безупречно, Ваше высочество! – заявил он так, будто платье было пошито самой Цири бессонными ночами. – Если позволите, Ваше высочество, – портниха аккуратно оттерла Воорхиса в сторону, какое-то время рассматривала ее, склоняя голову попеременно то к одному плечу, то к другому, а затем, приблизилась и стала что-то подкалывать булавками по бокам и подолу. – Удачно село. Осталось сшить все набело, отогнуть еще край подола, чтобы закрывал носы туфель… Еще две-три примерки, Ваше высочество, и будет готово. – Можно подбирать украшения, принцесса! – Одна из фрейлин с горящими глазами потянулась к шкатулкам расставленным на столе под окном. – Бриллианты универсальны, но изумруды будут очень кстати к вашим глазам, – внес свою лепту Воорхис. – И обязательно примерьте туфли, Ваше высочество, – другая фрейлина уже открывала атласную коробку с болтающейся на боку биркой. У Цири закружилась голова от советов, и она взмахнула рукой, словно отгоняя от себя чужие слова. Все тут же замолчали, что ее немного смутило, но она все же сказала то, что намеревалась. – Анна, подай венец. Третья фрейлина взяла со стола бархатную подушку с покоящимся на ней простым обручем с незатейливым узором и поднесла Цири. Недолго думая, Цири опустила обруч себе на голову и снова принялась изучать свое отражение. – С вашего позволения, Ваше высочество, – Анна, сминая в руках подушку, бросила быстрый взгляд на остальных девушек и торопливо, а от того несколько неразборчиво протараторила: – Есть специальное средство, крем заполнит, а сверху пудрой… И можно еще высветлить лимонным соком… Цири сначала не поняла, о чем она, но стоило ей осознать, как рука, против воли взметнулась к лицу, нащупывая уродливый шрам на щеке. Не сказать, что он ее беспокоил, но сейчас, когда об отметине напомнили, ей стало неприятно. – Думаю, на сегодня хватит, – выдавила Цири и дала знак, чтобы ее раздели. Воорхис, попрощавшись, деликатно ретировался, и до конца примерки воцарилась гнетущая тишина. Когда комнату с поклоном покинули и портниха с помощницами, унося требующий доработки наряд, Цири отпустила и фрейлин, тихим голосом попросив Анну раздобыть то средство. Она даже подумала, что можно будет взять у Филиппы поскрипу, хотя мысль о том, чтобы просить у нее хоть что-то не слишком радовала. Но Филиппа, похоже, решила прочно обосноваться при императорском дворе, и игнорировать ее точно не выйдет. Настроение, кое-как удерживаемое силой воли и красивым платьем, не выдержало напора реальности, скатившись на самое дно. Цири прошла в спальню и, даже не разуваясь, повалилась на кровать. Хотелось проткнуть кого-нибудь мечом, но даже верной Ласточки не было с ней рядом. “Слишком высоки ожидания”, – так однажды сказала Йеннифер. Цири и радовало, и печалило, что она не осталась с ней при дворе. Ткнув кулаком ближайшую подушку, Цири проворчала: – Я все равно не стану достаточно хороша для всей этой светской ерунды! Даже если шрам чудесным образом исчезнет, я буду слишком груба для них всех. Дювельшайссе! – с мрачным удовлетворением выругалась она. Весь следующий день ушел на выбор украшений. Многосоставные гарнитуры, изящные колье, официального вида медальоны, цепи махакамской работы, огромные драгоценные камни, идеально одинаковые жемчужины, замысловатое плетение тончайших металлических нитей – глаза слезились от ослепительного блеска, а голова шла кругом. Цири отобрала несколько вариантов, чтобы окончательно решить уже на готовом платье. Парадные туфли натирали мизинцы. Император прислал в подарок небольшую коробку, в которой обнаружилось тончайшее батистовое белье. Цири некоторое время пребывала в ступоре от подарка, а потом, плюнув на приличия, отправилась к нему. Советник Кретье не успел вовремя покинуть кабинет и потому стал свидетелем не слишком приятного разговора. – Что это? – Цири хотела швырнуть коробку ему на стол, но в последний момент передумала и аккуратно примостила ее с краю. – Подарок, – брови Эмгыра недоуменно поднялись. – Не думаю, что нужно объяснять тебе, как пользоваться тем, что находится в коробке. – Уж избавь, – фыркнула Цири. – Но почему это? Для чего? Она пришла сюда на эмоциях и только сейчас ощутила, как горят щеки. Вздохнув, она не слишком изящно опустилась на стул. – Я думал, ты знаешь, что в Цинтре существовала традиция. Мать делала дочери на совершеннолетие такой подарок. – Эмгыр помолчал. – Твое совершеннолетие давно прошло, и некому сделать подарок для тебя, но я решил, что будет несправедливо лишать тебя его. Я попросил графиню Лиддерталь подобрать что-нибудь соответствующее. При упоминании графини Цири сморщилась: – “Каждая деталь твоего парадного образа будет нести символическое послание твоим будущим подданным”, – заунывным голосом процитировала она. – Тебя это удивляет? – Интересно, что для моих будущих подданных будет символизировать мое батистовое белье? Цири уже успела немного узнать отца и потому, как ей показалось, различила в его глазах тщательно скрываемое волнение. Она встала, отвесила легкий прощальный поклон, извинившись за то, что помешала, и, не забыв коробку с подарком, ушла. Чертов Эмгыр снова поставил ее в тупик. Чего он ждет от нее? Когда она освоится? Или, правильнее сказать, когда примет правила, установленные им при дворе и во всей Империи? В очередной раз подавив желание зашвырнуть коробку подальше, Цири отправилась на встречу с уже ждущим ее цирюльником. Прическа, она не сомневалась в этом, тоже будет что-нибудь символизировать, например, ее намерение мудро и справедливо править. Непременно. *** Накануне церемонии, в очередной раз стоя перед зеркалом в безупречном церемониальном платье с непременным батистовым бельем под ним, в парадных туфельках, которые наконец разносились и перестали натирать, с убраной прической и тщательно замазанным шрамом, что, правда делало его не намного уродливее или незаметнее, Цири пыталась решить, на каких украшениях остановиться. Фрейлины, чувствуя ее неуверенность, наперебой советовали и даже пытались придать своему вкусу выдуманный ими только что, как полагала Цири, символизм. А она сама стояла и смотрела на себя в зеркало. И чем дольше она смотрела, окончательно перестав слушать фрейлин, тем меньше себя узнавала. – Это не я, – негромко, себе под нос произнесла она, но девушки услышали, что она что-то сказала, и замолчали. – Простите, Ваше высочество? – спросила одна из них. Цири отложила нитку жемчуга, которую держала в этот момент в руках, и приказала: – Позовите генерала Воорхиса. Она не стала ждать реакции на свои слова, вместо этого подошла вплотную к зеркалу и попыталась ладонью стереть пудру и жирный крем, маскирующие шрам. Одна из фрейлин, Анна, тут же подала ей тряпицу, смоченную в ароматной воде, и Цири провела по лицу, стараясь не капнуть на платье. Убедившись, что ни следа не осталось от косметики, она, как была, в нарядном платье проследовала в свою спальню, а оттуда в гардеробную. Цири привезла с собой немного вещей, но никому не позволила в них копаться и куда-нибудь их “прибирать”. Откинув крышку одного из сундуков, она нашарила плотную скатку из овечьей шерсти. Прихватив ее под мышку, вернулась в комнату, где проходила примерка. Как оказалось, Воорхис уже ждал ее. – Принцесса, вы хотели меня видеть, – расплылся в улыбке он. Цири только кивнула в ответ, положила свою ношу на стол и принялась распутывать кожаный ремень, которым была связана скатка. – Генерал Воорхис, – начала она. – Морвран, я же просил вас, просто Морвран! – Хорошо, Морвран, – на минуту она оторвалась от своего занятия, чтобы посмотреть на него. Он сиял, словно только что получил от нее императорскую награду. Странный человек все-таки. – Так вот, Морвран, у меня есть к вам просьба, и я уверена, что вы не откажетесь помочь мне, что бы вы ни думали на этот счет. Улыбка его, казалось, стала еще шире: – Помогу всем, чем только смогу! Цири развернула овечью шкуру и взяла в руки меч, который был в нее завернут. Все замерли, одна из фрейлин распахнула в удивлении рот, но тут же благовоспитанно прикрыла его ладошкой. – Это Клинок Зимы, – Цири повернула лезвие, чтобы поймать на него солнечный луч. Граненый узор в ответ на движение вспыхнул мешаниной холодных бликов. – Когда-то его выковали в Махакаме и закалили в пламени дракона. Он принадлежал роду ан Крайтов, пока ярл Крах ан Крайт, дядюшка Крах не подарил его Геральту, чтобы он мог сразиться с Дикой Охотой. – Это очень дорогой подарок, – вставил Воорхис, но Цири не обратила внимание на его слова. – Геральт не смог отказаться, хотя ему этот меч был ни к чему. Его ведьмачий – не хуже. К тому же Клинок Зимы коротковат для него. Но он привез его в Каэр Морхен, полагая, что когда-нибудь кому-нибудь, может, и пригодится. – Цири провела ладонью вдоль лезвия, словно оглаживая. – А я забрала его с собой. Я думала, что, может, мне удастся вернуть его Хьялмару – негоже забирать то, что на протяжении поколений принадлежало другим. – Благородное решение, принцесса! – казалось, Морвран был несколько растерян. – Но теперь я передумала. Смотря прямо перед собой, Цири сделала клинком несколько круговых движений, завершив их высоким выпадом, чем похоже, окончательно повергла фрейлин в шок. – Несколько тяжеловат по сравнению с Ласточкой, но, думаю, я привыкну. Теперь все стало тяжелее. – Наконец, она посмотрела на Воорхиса. – Морвран, я отчаянно прошу вас об услуге, я просто не знаю, к кому еще могла бы обратиться с такой просьбой. Мечу нужны ножны – под стать этому наряду. Вашему вкусу я доверяю, но сроки, сами понимаете, весьма ограничены. Воорхис был весьма удивлен ее просьбой, на его бледном лице читалось недоумение. Тем не менее он согласился. – Ваше высочество! Это невозможно, – Анна, видимо, обнадеженная прошлым успехом с кремом, набралась смелости возразить. – Этикет не позволяет женщинам появляться при дворе при оружии. Да еще меч! Его величество не позволит вам… Цири остановила ее взмахом руки, по себя отмечая, что уж этот жест у нее выходит на славу. – Ступайте, Морвран. А вы, – она повернулась к фрейлинам, – позовите портниху, она наверняка захочет что-нибудь поправить с учетом новых, так сказать, деталей. Фрейлины метнулись к дверям, и Цири, без труда догадавшись, кому они побегут докладывать, сжав зубы, приготовилась вынести не один нелегкий разговор о позволительном, приемлемом, символическом и просто требуемом. *** Она шагала по огромному тронному залу с высоко поднятой головой. В гулкой тишине, наполненной сотнями тихих вдохов, звук ее шагов катился, как гром по пустыне. Цири не видела, не смотрела на людей, но кожей чувствовала их недоумение, негодование и, кажется, даже страх. Стук собственного сердца оглушал, но она упрямо закусила губу. Ноги, опутанные многослойным пологом платья, ступали с трудом, пояс, оттянутый непривычной тяжестью меча – на спине клинок смотрелся бы смешно, – давил и тянул поясницу. Корсет стеснял грудь, мешая нормально дышать, а шею холодила массивная цепь с медальоном. Цири мимоходом порадовалась, что хотя бы туфли разносила заранее, и, уже подходя к возвышению с троном, непроизвольно положила ладонь на рукоять меча. По залу пополз шепот, оглушительный после ожидающего молчания. “А Морвран постарался на славу, – стараясь отвлечься от мыслей о том, что она натворила, подумала Цири. – Черная – какая же еще? – драконья кожа, что само по себе символично…” Цири ступила на первые ступени, ведущие к трону. “...окантовка черненым серебром – пора уже привыкать к мрачноватой роскоши Империи. Йеннифер тут наверняка было весьма комфортно.” Стараясь не встречаться взглядом с Эмгыром, но при этом не убирая руки с меча, Цири преклонила колени на специальную бархатную подушечку – черную, с золотистой бахромой. “Тисненая вязь из нильфгаардских солнц над узором из волн. Ах, генерал Воорхис, оказывается, такой романтик, кто бы мог подумать.” В этот момент Цири почувствовала, как на голову опустился венец, выметая все посторонние мысли из головы, и услышала ровный голос Эмгыра: – Встань, Цирилла, королева Цинтры, княжна Бругге и Соддена, наследница Инис Ард Скеллиг и Инис Ан Скеллиг, сюзеренка Аттре и Абб Ярра, кронпринцесса Нильфгаарда. Цири оперлась на поданную руку, поднялась и наконец посмотрела в глаза отцу. Она ожидала увидеть в них недовольство, возможно, даже гнев. Но его лицо было непроницаемым. Цири постаралась как могла незаметно сглотнуть и повернулась лицом к своим будущим подданным. Все присутствующие замерли в глубоком поклоне. Сзади послышался шум, Цири обернулась и увидела, что рядом с императорским троном появился еще один, чуть меньше. Эмгыр приглашающе махнул рукой, а сам развалился в соседнем. Дождавшись, когда Цири напряженно опустится в свое кресло – ножны при этом глухо ударились о ножку, и она слегка вздрогнула, – он объявил: – Можете начинать поздравления, – а затем, повернувшись лицом к Цири, негромко добавил: – Я рад видеть, что ты освоилась в своем новом статусе. Я надеялся, что ты сумеешь понять: будущая императрица сама решает, что ей дозволено, сама полагает себе границы – и ты меня не разочаровала. Эмгыр бросил короткий взгляд на меч и довольно улыбнулся. Цири огладила рукоять Клинка Зимы и расслабленно откинулась на спинку.