Eternity

— Кол, я — она остановилась, вздрогнула от его улыбки. — Я знаю, — в его глазах вдруг стало так тоскливо, он почти разбил ее сердце, только посмотрев в них. — Я тоже люблю тебя, Давина Клэр. Пожалуйста, не плачь. Я не боюсь.       Его лицо скривилось от боли, его улыбка окончательно исчезла, выражение лица показывало, что его последние слова были ложью. Лицо Кола Майклсона было полно страха, и только смерть может быть причиной этого. Конечно, это было именно то, что случилось. — Мне очень жаль, Кол, — прошептала она, вытерев еще одну слезу с щеки. — Но я боюсь.

***

— Ты предатель! — Ты не заслуживаешь той силы, которую мы тебе дали! — Тебе должно быть стыдно за то, что ты сделал, глупый ребенок! — Ты потерял наследие! — Ты позор своей семье! — Ты грязь!        С криком я проснулась. Я всё ещё была в своей комнате, окружённая привычными вещами и мелочами. На часах было начало пятого и весь дом был погружен в тишину. Оглянувшись я не увидела ничего необычного, но сердце всё равно предательски стучало. Это был страх, тот страх который съедает изнутри. И почему-то мне казалось, что этот сон не был обычным кошмаром. Если конечно это был вообще сон. Я встала с кровати и вышла в гостиную. Там несмотря на ранний час уже сидел Даниэль. Он пил кофе, читая какой-то детектив. Мой приемный отец не обратил на меня внимание и обернулся лишь тогда когда я позвала его. — Почему не спишь? Еще совсем раннее утро, сегодня воскресенье могла бы и поспать, — Даниэль был удивлён моим ранним пробуждением, ведь обычно я не просыпалась раньше полудня.        Я подхожу к кухонной тумбе, беру первую попавшуюся кружку, кидаю в неё чайный пакетик и заливаю кипятком. Даниэль всё это время внимательно следит за моими движениями. Он буквально гипнотизирует меня взглядом. Обычно он делает так, когда хочет сказать о чём-то, но у него не хватает на это смелости. Тогда за дело берется Кристина, она всегда была более прямолинейной.        Помню, как долго Даниэль не мог сказать мне о нашем переезде в Новый Орлеан, зато Кристина нашла нужные слова. Скинув мои вещи в чемодан, она сказала, что завтра мы уезжаем. На все мои вопросы и возмущения она повторяла лишь одну единственную фразу, так надолго оставшуюся в моей памяти. — Это наше решение, Клэр. Кто ты, чтобы возражать? — Тебе не кажется, что это будет слишком сладко? — из размышлений меня вывел Даниэль, заставив обратить внимание на то, что я сыплю уже четвёртую ложку сахара в чай. — Ты какая-то странная сегодня Ди, с тобой что-то случилось? — по выражению его лица можно было понять, что его забота обо мне была искренней. — Просто ночные кошмары, — я сказала это так непринуждённо, как будто пыталась убедить себя в этих словах.       Но всё же чувство страха не отпускало меня, этот кошмар не был похож на то, что я когда-либо видела. Я была на кладбище, вокруг меня раз за разом появлялись люди, которые говорили мне о том, что я их подвела. И только одно лицо исчезало, как тут же появлялось другое. Эти лица не были мне знакомы, но вот они меня похожи знали очень хорошо. Каждый из людей в моих сне, называл меня по-разному. Клэр, Давина, Ди, девочка и только последняя женщина назвала меня словом, перевода которого я не знала. Но почему-то мне казалось, что я знаю эту женщину. Знаю, но хочу забыть. — Кошмары говоришь. Странно, раньше ты никогда не жаловалась на них. Ты была самым спокойным ребенком на моей памяти. Не боялась засыпать одна, не боялась темноты, да и кошмары тебя до сегодняшнего дня никогда не мучили, — как же мало ты обо мне знаешь. — Но не будем об этом. Кажется у тебя свидание? — Даниэль изогнул бровь, пытаясь придать своему вопросу маловажный оттенок.        Я густо покраснела, прикусила губу, а руки сами непроизвольно потянулись к волосам. Всё выдавало моё волнение, ведь Даниэль не ошибся у меня действительно было свидание. С Тимом. Мы встречались сегодня около двух в парке. Тим обещал сводить меня на первую выставку местного художника. День обещал быть интересным. — Рад, что ты забыла про своего Майклсона. Кажется, ты не виделась с ним в последнее время? — спросил Даниэль.        Сам того не подозревая, мужчина попал в мою самую больную точку. Кола я не видела уже более двух недель. Он не появлялся в школе, на звонки он тоже не отвечал. Все мои попытки разыскать его — заканчивались провалом. В итоге я поняла, что если он не хочет меня видеть, то это лишь его выбор и пытаться найти его глупо. Всё свое свободное время я посвящала Тиму. Из старого друга вышел неплохой клей, для склеивания подбитого сердца. Кол Майклсон не разбил мне сердце, он просто не успел это сделать. Но оставил на нём заметный отпечаток, который почему-то, кажется, я пронесу через всю свою жизнь. — Нет, не виделась. Он прогуливает школу, да и зачем мне с ним встречаться? — я притворно удивляюсь. — Ну да.        Допив чай, я возвращаюсь в свою комнату. На часах начало седьмого, а значит, у меня еще много времени до моего свидания. В надежде хоть как-то отвлечься я впервые за долгое время взяла в руки карандаш. Рисование для меня всегда было хорошим способом отвлечься от неприятностей. Порой я ловила себя на мысли, что берусь за карандаш и кисть только тогда когда мне плохо. Рисование успокаивало, позволяло взять все под свой контроль.       Кол Майклсон. Я нарисовала этот портрет, как в тумане, Кол Майклсон. Не было никакой ошибки, кудрявый, коричневый ореол волос. Человек, которого я нарисовала, был несомненно Кол. Я не видела его две недели — не так много времени, на самом деле, и я подозревала, что он появится скоро. Когда я закрыла глаза, смогла увидеть его улыбку и голубые глаза. Те, что заставляли меня краснеть, сгорать и желать его.        Этот рисунок не то, что хотела бы я видеть сейчас. Поэтому я вырываю его из альбома и открываю папку с моими работами. К своему ужасу я понимаю, что этот портрет там не единственный. Как сумасшедший, я рву и сминаю бумагу, отправляю ее в мусорное ведро.        Я не относилась к категории вечно опаздывающих девушек, но моя пунктуальность вредила мне. Так уже в час дня я дожидалась Тима в парке. Был конец февраля и все вокруг как будто бы чувствовало скорое пришествие весны. — Я опоздал? — сказал Тим. Он появился неожиданно, или просто я так глубоко ушла в свои мысли. — Нет, просто я пришла раньше, — почему-то оправдываюсь я. — Ладно в любом случае я обещал тебе культурную программу. И я ее устрою, тебе точно должно понравиться. Это его первая личная выставка. Я видел несколько работ и хоть я ничего не понимаю в изобразительном искусстве, ты должна это видеть, — Тим говорил это размахивая руками вокруг себя. Парень вел себя очень эмоционально. — Тогда пошли, ты так описал эту выставку, что я готова на все.        Мы подошли к входу в небольшую галерею уже через несколько минут. Тим на входе показал пригласительные и мы не спеша зашли в уютный зал. Парень был прав этот человек действительно гений, он мастер своего дела. Так показать красоту Нового Орлеана мог только человек влюбленный в этом город. — Так я был прав? — спросил Тим, когда мы остановились около одной из работ. — Ты был не просто прав, это, — у меня не хватало слов чтобы описать свои чувства, редко можно было встретить человека который смотрит на окружающий мир также как и ты. — Смотри сейчас он выйдет и расскажет о работах, — шепотом на ухо сказал мне Тим.        И действительно спустя некоторое время в зал вошел мужчина. Мужчина почему-то сразу расположил меня к себе, возможно это было потому что он, собой мне кого-то напомнил. Стоящая рядом с ним миловидная блондинка, хлопая в ладоши призывая всех к вниманию на свою персону. — Сегодня вы могли быть свидетелями, работ которые нам любезно предоставил один из жителей нашего города, — девушка отходит, выпуская вперёд мужчину. — Клаус Майклсон.        Земля как будто бы ушла у меня из-под ног. Клаус Майклсон старший брат Кола. В голове сразу же всплыли ужасы о которых рассказывал Кол. Первородный гибрид не знающий жалости, но похоже питающий слабость к искусству. Я не сразу заметила как на моё плечо легла чья-то рука. Обернувшись я удивилась во второй раз. — Привет, Давина Клэр.