Destroers of Daydreams. Часть первая - "Сказки часто лгут"

      Селестия. Собственной персоной.       Даже игнорируя тот факт, что моя голова теперь была на уровне пола, откуда, в принципе, все кажется больше, аликорн был раза в три крупнее обычной пони, возвышаясь надо мной словно белоснежная башня.       Не уходя далеко от знакомого мне образа, ее грива, нарушая все законы физики, медленно развевалась в воздухе, несмотря на всякое отсутствие даже малейшего сквозняка. Казалось, что она способна гипнотизировать, будто плавая в воде и переливаясь самыми различными цветами. И при всем при этом, можно было заметить небольшую пульсацию, словно через каждый волосок перекачивали какую-то энергию. Все это, с одной стороны, выглядело по своему привлекательно и крайне необычно… Но с другой, заставляло воспринимать принцессу как нечто противоестественное и очень опасное.       На голове, позади длинного острого рога, восседала красивая корона с тремя длинными зубцами, наиболее массивным из которых был, конечно же, центральный, который слегка огибал рог у своего основания и пылал огненным рубином. Два других зубца находились почти у самых ушей. Всю переднюю часть украшал внушительный золотой нагрудник, с похожим по виду но огромным по размеру рубином по центру.       На этом ее сходство с добродушным мультяшным воплощением заканчивалось… и помимо нагрудника, на принцессе было еще множество прочих элементов доспехов, представляющих из себя хитроумные наборы пластин, закрывающих часть шеи, спину и ноги. Украшенные изящной гравировкой, сделаны и спроектированы они были весьма мастерски, чтобы не сковывать ее движений. Однако, было хорошо заметно, что ходить в таком виде ей приходится не часто. Неужели меня считают настолько опасным?       Лицо ее было холодным и сосредоточенным. Внимательный взгляд пару раз медленно и молча прошелся по мне сверху вниз и обратно, словно она видела меня насквозь. Весь ее образ излучал некую незримую, однако, весьма ощутимую силу, что даже такой, как я, плохо знакомый с этим миром, без труда понял, что появление принцессы здесь — это целое событие. Которое было спровоцировано мной.       Но даже при всей своей силе, да еще и будучи облаченной в позолоченный доспех, принцесса все равно была не одна. По обе стороны от нее стояли две куда более мрачные и неподвижные фигуры, на фоне которых кто угодно покажется доброй и жизнерадостной принцессой. Закованные в темно-серый, грубый и куда более тяжелый металл с головы до ног, они не имели ни единого открытого участка тела... Даже их лиц я не видел, лишь глаза изредка блестели бликами на свету сквозь тонкий зазор в шлеме, над которым было что-то вроде металлической пластины с вырезанными на ней символами, смысл которых я разобрать не смог. По размеру они тоже казались куда крупнее обычной пони, однако, мне кажется, что это просто из-за толстого слоя брони.       Эта парочка имела совсем уж мало общего со стражниками из мультика… О чем мне лишний раз напоминали еще и две несомненно острые пики, находящиеся настолько близко от моего лица, что при большом желании мне бы не составило труда почесать об них нос… И конечно же, при этих мыслях мой нос действительно зачесался.       По факту, мне бы следовало хорошенько так запаниковать. Но чудо настойка из пузырька все еще давала о себе знать, так что, я был спокоен как индийская корова…       — Твайлайт... — произнесла Селестия голосом непривычно теплым, который был гораздо ласковее и заботливее, чем можно было ожидать от той, что силой мысли подвесила меня вверх тормашками, — ты не могла бы оставить нас?       — Но принцесса... — начала Твайлайт, которую, судя по ее виду, слегка шокировала такая внезапная выходка по отношению ко мне.       — Твайлайт, — повторила принцесса, добавив лишь одну крохотную холодную нотку, чем сразу дала понять, что это не простая просьба.       — Да, принцесса. — произнес смиренный голос, и она покинула комнату, кинув мне напоследок извиняющийся взгляд, от которого мне стало как то не по себе.       Когда Твайлайт скрылась, меня начали покалывать крохотные иголочки отчаянья. Я остался один на один с неизвестностью, без всякой опоры под ногами… во многих смыслах. Как же оказывается мало мне нужно времени, чтобы к кому-то так сильно привязаться…. Впрочем, учитывая обстоятельства, оно и неудивительно. Кроме нее со мной никто и не разговаривал больше… И ни с кем я больше не знаком. Только посредственно.       Интересно, я всегда был таким сентиментальным? Жуть… Аж самому противно.       — Итак, мы, пожалуй, начнем. — Селестия прервала мои раздумья тем самым холодным и властным голосом, которого я и ждал от нее изначально. Вот теперь было как то привычней слышать его от кого-то подобного. Никакой обманчивой заботы не осталось и в помине. — Кто ты, и что делаешь здесь?       Хаха, ну ладно, так и быть, слушай. Мне есть что рассказать.       — Я человек… — начал было я, пока вдруг не понял, что это, собственно, и все. Черт… Столько переживаний за последние сутки, а сказать то толком и нечего. Как то даже обидно стало.       Но хуже всего, что это был допрос. А моя амнезия тут очень некстати. Не думаю, что в нее так легко поверят. Да и тот факт, что я так хорошо осведомлен об этом мире из, якобы, каких то детских сказок, тоже не скрашивал моего положения. Внезапно все обернулось против меня… Оставалось только догадываться о том, как хорошо Твайлайт успела посвятить ее в мое положение. И чем лучше она это сделала, тем хуже для меня.       Кстати о положении… Кровь уже начала приливать в голову, что явно не добавляло этим разговорам уюта.       — Хотелось бы подробнее, — произнесла принцесса.       — На самом деле, мне тоже… — ответил я, продолжая медленно вращаться вокруг своей оси, не в силах как то на это повлиять. — Боюсь, что я частично потерял свою память, и даже близкого понятия не имею о том кто я и что я здесь делаю. Впрочем, насчет последнего я не был бы в курсе даже если бы ничего не забыл… Специально я сюда не лез, если вы об этом. Так что, если вы знаете где отсюда выход обратно, то я бы с радостью им воспользовался. И… я дико извиняюсь, но вы не могли бы меня перевернуть? Такое положение не всегда хорошо сказывается на людях… Будет очень некстати, если я потеряю сознание при затянувшейся беседе…       Надо отдать ей должное, мою просьбу она исполнила. Правда произошло это слегка стремительней, чем я ожидал. За одно мгновение меня провернуло по часовой стрелке и тошнота вновь подобралась к горлу. Каким-то чудом я не встретился головой с различными предметами интерьера…       Теперь наши глаза находились на одном уровне, и это совершенно не добавило мне уверенности. У нее они были такие яркие и фиолетовые… Это одновременно и пугало, и притягивало.       — Так сойдет? — спросила она таким безразличным тоном, что я почувствовал себя тряпичной куклой.       — Превосходно… — выдавил я из себя. — Благодарю.       — Потеря памяти, значит? Поясню ситуацию с моей точки зрения. Люди представляют собой потенциальную угрозу. Не все те редкие контакты с вашим видом проходили удачно как для нас, так и для вас. — Она сделала особый акцент на последнем слове. — Мы не знаем, откуда вы приходите и с какой целью это делаете, а в вашу столь избирательную потерю памяти поверить сложно. Как и в то, что ваше внезапное… появление, произошло не где нибудь, а в опасной близости хранителей элементов и моей личной ученицы. К тому же, такое появление уже второе за очень короткий промежуток времени, что указывает на нежелательную тенденцию. О вашей абсурдной осведомленности об этом мире мне тоже известно. Надо полагать, меня вы тоже знаете?       — Да, принцесса… — ответил я, стараясь скрыть попытку огрызнуться. Было бы глупо погибнуть от руки пони, ляпнув что-то не то. Я бы после такого сам себя засмеял…       — Хорошо. В таком случае, сообщаю вам, что с этого момента вы попадаете под стражу до того времени, пока не будет вынесено решение о вашей дальнейшей судьбе.       О, просто превосходно. Сказочный, блин, мирок.       — Мои слова все равно ни на что не повлияют, ведь так?       — Нет, и рада, что вы в состоянии это понять. Увы, среди вашего вида часто попадались куда менее… сообразительные экземпляры.       Ну класс, она решила меня еще и унизить.       — У людей не больше идиотов, чем у всех остальных, знаете ли. Но я надеюсь, что вы не собираетесь вешать на меня ответственность за весь мой вид?       Я старался говорить спокойно, насколько это было возможно в моем состоянии. Лучше не казаться ей тем самым “Менее сообразительным экземпляром”, иначе моя судьба могла очень быстро оборваться.       Хотя я понятия не имел что можно от нее ожидать. Каким образом тут избавляются от опасных и разумных существ? Может быть просто отправляют обратно в свой мир? Оставляют гнить в клетках? Казнят? Гонят из страны? Проверять не хотелось.       Подумать только… мне угрожает расправой принцесса пони. Надеюсь это не тот случай, где если ты погибнешь в этом мире, то погибнешь и в реальности. Мне бы сейчас не помешала какая-нибудь синяя таблетка от всех бед.       — Нет, не собираюсь, — ответила она, но верилось по прежнему слабо.       — Может мне следует чего-то опасаться или быть к чему-то готовым? Не поймите меня неправильно, просто меня не каждый день отдают под стражу. Да еще и в совершенно незнакомом для меня месте. Я понимаю, что не могу требовать каких то прав или гарантий… Но просто, если вам не безразлична участь столь беспомощного существа, как я, вы могли бы меня хоть немного утешить? Мне действительно это важно...       — Уверена, что с вами все будет в полном порядке, при должном поведении с вашей стороны, и вы сможете спокойно продолжить познавать наш мир или искать дорогу к своему. А пока…       Она наградила меня едва заметной улыбкой и я поплыл к выходу.       Именно наградила. Скорее всего, это означало, что пока я все сделал правильно. Да и ее голос уже не был столь жесток и невосприимчив. Возможно, ей и вправду приходилось встречаться с весьма агрессивными личностями из моего славного племени. Не знаю, что именно они натворили, но что бы не говорила принцесса, теперь именно мне предстоит за это расплачиваться.       Ну, по крайней мере, здесь знают кто такие люди. Это, вроде бы, и хорошо, что нас сразу не отстреливают, и в то же время не очень… Были какие-то неоспоримые плюсы в том, что о твоей судьбе теперь заботится не какой-то один малознакомый тебе единорог, а сама принцесса, за которой стоит мощь целой страны.       Одна из темных фигур двинулась к выходу, наполнив комнату лязгом доспехов и тяжелыми ударами металла по деревянному покрытию, и я последовал прямо за ней, по пути больно ударившись головой о дверную перегородку. Селестия этого не заметила… Ну или сделала вид, что не заметила. Ладно, пока терпимо…       Замыкал нашу колонну второй страж. Но вот сама принцесса осталась в библиотеке, явно намереваясь еще о чем то поговорить со своей протеже.       И вот, я снова на свежем воздухе. Снаружи нас уже ожидали две отливающие золотом четырехколесные колесницы, которых определенно не было, когда я входил. С такой же гравировкой и стилистикой, под стать доспехам Селестии.       А запряжены в них были… эм… пегасы. Это в самом деле были пегасы…. Они что, реально летают на колесницах? Сказки, конечно, сказками, но это уже в край сумасшествие! Да как на такой штуке вообще можно летать?       Ну и конечно, тут уже собралась толпа зевак, раздумывающих о внезапном визите принцессы. Когда вслед за стражниками вылетел я, то они начали активно что-то обсуждать. К процессу подключались все новые и новые прохожие, большинство из которых сочло ситуацию весьма забавной. Виновник стольких беспокойств теперь беспомощно болтался в воздухе, не в силах сделать что-либо, отловленный лично горячо любимой всеми принцессой… мда.       Чувствовал я себя ужасно глупо и позорно. Я ведь даже ничего не сделал. Ничем этого не заслужил. Жертвой был я, а не они! Вся эта радость и облегчение на их лицах меня убивала.       Меня “аккуратно” погрузили на одну из колесниц, даже не притворяясь, что как то отличают меня от мешка с картошкой. Двигаться я все равно самостоятельно не мог, так что меня посадили на очень низкое, но зато мягкое, сидение.       Пегасов было запряжено шестеро, и бронированы они были куда более скромно, нежели мои спутники, которые заняли места по обе стороны от меня. Правда скромность эта заключалась только в количестве брони, а не в ее внешнем виде. В этом плане она больше напоминала вычурный доспех принцессы солнца. Второй транспорт, кстати, предназначался лично ее святейшеству, которая еще не спешила выходить наружу.       Ну а толпа вокруг все росла. Однако, ближе чем на пять метров никто не подходил, подчиняясь каким то неизвестным мне правилам. Среди них я смог заметить Флаттершай, которая выражала лишь сильное беспокойство. Там же была и Эплджек, у которой все было проще, и она просто внимательно наблюдала за ситуацией, высказывая лишь легкое волнение и желание поскорее проникнуть внутрь библиотеки и лично узнать у Твайлайт все подробности. Зрительного контакта со мной и та и другая, почему-то, старательно избегали.       А это кажется… да, Пинки Пай. Розовое нагромождение кудрявых волос и мечущие всюду голубые глаза. Едва ли она успела оказаться в курсе происходящего, ей просто нравилась сама массовка, а причины ее формирования были не столь значительны. Остальных из шестерки либо не было, либо я их не замечал. Другие пони если и казались мне смутно знакомыми, то я как то позабыл их имена… А может и вовсе никогда не знал. Очень сомневаюсь, что “фоновых” персонажей создавали с настоящих прототипов. Скорее, это просто совпадения.       Наконец, принцесса вышла из библиотеки. Из толпы последовали радостные возгласы приветствий и поклоны. Герой дня просто. Вид у нее был такой довольный, что мне захотелось всеми силами сорвать эту улыбку с ее лица…       Твайлайт ее провожала, но осталась стоять в проходе, смотря на меня взглядом, на котором теперь появился легкий налет подозрений… Браво, принцесса! Единственное существо, с которым мне удалось нормально поговорить, теперь думает обо мне как об очередной угрозе. Очень сложно налаживать контакты с неизвестным миром в таких неблагодарных условиях... Что-то день сегодня с самого утра не задался…       К ней сразу же присоединились все ее друзья. И да, некоторых я действительно не заметил. Рэйнбоу, которая все это время предпочитала парить где-то над нашими головами, и Рарити, чья красота умудрялась стоять еще на ступеньку выше всего ее окружения. Между ними тут же вспыхнуло какое-то бурное обсуждение, которое до меня не доходило из-за шума пони вокруг.       Было очень странно наблюдать их всех вместе. Троих из них я видел сейчас впервые, но все же, как сильно они были похожи на свои нарисованные копии. И в то же время, насколько гигантская пропасть была между мультфильмом и этим бредом… Как сильно выделялась Дэш со своими радужными волосами, что казалось специфичным даже для ее обстановки, заставляя задуматься о том, какие неведомые обстоятельства вообще могли привести к такой своеобразной черте. Как въедалась в глаза Пинки одним лишь своим аномально розовым видом, оставляя темные пятна на сетчатке глаза. Ну и как роскошно на фоне всего этого безумия показывала себя Рарити, стараясь подать себя максимально невозмутимо.       Селестия успешно погрузила свое высочество на личную колесницу, и мы тронулись. Шестерка провожала меня взглядом, но все смотрели по разному. И только Эплджек и Твайлайт решили помахать мне вслед. Вот только я уже не был уверен, с каким посылом был их жест и что он означал.       Мы ехали подозрительно мягко для колесницы. Я ожидал, что будет трясти как в падающем лайнере, но нет. Вполне себе. Будто по ровному асфальту катимся. Мне даже начало казаться, что это будет весьма увлекательно, пока пегасы не начали резко набирать скорость, абсолютно синхронно выпрямив свои крылья, будто связанные друг с другом. И вот, под один общий взмах, мы оторвались от земли.       Это оказалось чуть более резким, чем я ожидал, и все органы внутри меня решили дружно съежиться в один большой нефункционирующий комок…       Да как на этом вообще можно летать?! Тут погибнешь если не от падения, то от страха! Нет ни крыши, ни нормальных сидений, ни ремней безопасности… Могли бы ручки хотя бы приделать, в конце концов! Если это был такой оригинальный способ казни людей, то тогда да, очень даже неплохо!       Объекты внизу начали пугающе быстро уменьшаться. Эти полу-пернатые недо-кони носились с какими-то аномальными скоростями! Теперь можно было без труда уложить в поле зрения весь городок. Все это нагромождение желтых крыш посреди зеленых крон. Переплетения дорог и ручьев.Здания, что выделялись из общей кучи, но понять предназначение которых отсюда не представлялось возможным, вроде разноцветных шатров или укрепленных каменных башен.       Так… ладно… Давай немного успокоимся... Что бы меня не ждало впереди, перед этим еще был целый полет над Эквестрией! А это явно должно было быть запоминающимся, ведь так?       Черт его знает…       Мы начали длинный поворот, при котором я серьезно забеспокоился о том, что просто напросто выпаду к чертям из этого развеселого аттракциона. Но по какой то причине, силы инерции не действовали на меня и стражей. По тем же причинам мне в лицо не били потоки воздуха. Что-ж… возможно, это и не самый плохой способ передвижения.       Поворот закончился когда далеко впереди возникла скала столь исполинских размеров, что она едва помещалась в моем воображении… Ее вершина была полностью скрыта за облаками, подпирая, казалось, само небо, не давая ему рухнуть на всех нас. Глядя на нее появлялось чувство, что она не природного происхождения. Вокруг было еще множество гор и возвышенностей с обледенелыми вершинами, и они тоже были далеко не крохотными, однако, в сравнении с этой, они казались просто камушками у ее основания. Некое существо невиданной силы просто вбило ее в землю прямо посреди этой страны.       Отсюда можно было увидеть и сам Кантерлот, но он казался ужасно маленьким на фоне всего остального зрелища. Сложно представить, что заставило принцессу строить город на такой огромной высоте и сколько сил было на это затрачено. Все это казалось ужасно вычурным и не рациональным. Да и попросту невозможным. Однако, вот он, город под небесами.       Я не боялся высоты, но подъем все продолжался и продолжался, что начинало напрягать. Падение до земли заняло бы целую жизнь, короткую но очень яркую. А пегасы, тем временем, все набирали скорость, пока все на земле не стало игрушечным.       На много километров и в любом направлении можно было увидеть абсолютно все. Вон та крохотная лужица — озеро, где все это началось. По одну его сторону так же громоздились скалы, зато с другой начинался сам поселок, к которому примыкали пашни со знакомой фермой на обширном холме. За ней начинался сад, контрастирующий с прочей растительностью своей систематичностью и ухоженностью.       Все остальное пространство занимала темная линия вечнодикого леса, которая окружала весь поселок практически наполовину, доходя и до озера. Чаще всего, границу между ним и городом играла именно та река, которую я пересекал рядом с домом пегаски-отшельника. Сама же река шла аж до самой горы Кантерлота…       Но этот лес, он был просто огромен… Словно зеленый океан, которому не доставало лишь немного, чтобы уткнуться в горизонт. Совершенно дикое место, в котором нет ничего, кроме, разве что, старого замка двух сестер, о котором я тоже слышал, но найти который отсюда не мог. Все что мне удалось увидеть — это город по другую сторону леса. Большой, с высокими зданиями из камня, блеск золотых крыш которых можно было увидеть даже отсюда. Город, о котором я ничего не знаю. Но, скорее всего, цена моим знаниям об этом мире в принципе ничтожно мала, да и источник был крайне сомнительный.        Прошло чуть меньше часа, если верить самому ненадежному хронометру, что был встроен в моей голове. Сложно было судить, ведь при таких переживаниях время летит слишком непредсказуемо. Ну, а если спросить мой еще менее надежный дальномер, то до земли было… эм… явно больше одного километра… или даже двух... но вот насколько больше… А, впрочем, какая разница. Просто лишний раз не смотри вниз. Смотри лучше на… на… матерь божья...       Столица, внезапно, оказалась прямо перед моим носом, как только наш транспорт вынырнул из очередного скопления облаков. Мы оказались с ней на одной высоте.       Вот только... это мало похоже на Кантерлот. Если только не считать Кантерлотом любой город, который построят на горе. Но черт бы его побрал, он не только был реальным, но еще и охренительно огромным! Маленькие пони страдают очень серьезным гигантизмом, как по мне.       Город стоял на отсечении, будто кто-то рубанул по скале пару раз, оторвав от нее кусочек, и на освободившемся месте решил построить что-то очень грандиозное и бессмысленное. Именно кусочек, потому что, каким бы большим не был этот город, на этой вершине можно было бы построить еще штук пять таких же. Его массивные стены вырастали прямо из скалы, описывая столицу по длинной и ровной дуге, заставляя ее принимать форму ровной трети от круга и надежно закрывая ее от всевозможных угроз. Хотя, какие угрозы могли быть на такой высоте я даже представить боялся.       Из этой стены вырастали три высоких каменных зубца, назначение которых было мне неизвестно. Один из них, самый огромный, стоял прямо по центру этой дуги, чем делил ее на две равные половины. Два других базировались на ее концах под основанием горной вершины, которая продолжала уходить далеко вверх, теряясь в облаках. Вполне возможно, что эти зубцы чисто декоративные, но… может мне просто показалось, но это подозрительно сильно напоминает форму, в которой оформлена корона принцессы.       Пик вершины надежно укрывал город с другой стороны, и был почти полностью покрыт растительностью, в отличии от всей остальной горы, которая представляла лишь голый камень покрытый снегом и льдом. С этого же пика, откуда то сверху, стекали несколько красивейших водопадов, что обрывались большими водоемами, окруженными парками и заповедниками, разбитыми прямо посреди города. Но самые большие из этих водопадов стекали не на город, а в самый низ, к подножию, где давали начало рекам, одна из которых тянулась до самого поселка.       Не знаю, откуда там, наверху, взялись настолько обширные массивы воды. Как и не знаю причин, по которым вся столица не закована в лед.       Подлетев еще ближе, начала четко прослеживаться многоярусность этого города. Он был весь поделен на три большие округлые ступени, которые поднимались ко дворцу в самом дальнем “углу” в основании вершины. Первая из этих ступеней, самая нижняя и огромная, представляла собой бесконечные переплетения улиц и переулков, полных жизни и стандартной для города суеты. Настоящие каменные джунгли в реалиях магического мира.       Уследить за всем этим не представлялось возможным, так что глаза бегали от самых обширных площадей, до самых высоких башен, и наоборот. Шея уже болела от постоянного вращения в разные стороны, но эта боль почти радовала, ведь это было тем немногим, что было под моим контролем и не блокировалось удерживающим заклятием.       Вторая ступень была отведена под один сплошной парк с большими озерами, образованными в результате работы тех самых водопадов с вершины. И хотя она была значительно меньше первой ступени, тот же Понивиль можно было бы уместить на ней полностью раза два минимум. И здесь не было ни единого здания или строения, не считая редких беседок, шатров и торговых палаток.       Ну и наконец — самая верхняя и маленькая ступенька, “бросающая тень” на великолепие своих сестер. Дворец, являющийся настоящей жемчужиной этого места, совершенно не похожий на замок какой-то принцесски. Это была настоящая королевская цитадель, сосредоточение всей власти этой страны. Нагромождение белоснежных башен, по общей форме больше напоминавшие дворец кристальной империи, чем самого Кантерлота. Острие, направленное в небеса…       Самое высокое здание, стоящее на самой верхней ступени самого высокого города на самой высокой горе в самом центре страны в доме который построил Джек… Вот черт… Я уже начинаю сомневаться в глупости решения постройки столицы прямо тут. Она напоминала древнегреческий Олимп, место пребывания богов, откуда они взирали на мир простых смертных. Здесь было средоточие всего величия тех существ, от которых теперь зависит моя судьба. Это же надо было так влипнуть на ровном месте...       Многокилометровая пропасть под нами резко сменилась городом и колесница взяла уверенный курс на дворец, ловко маневрируя среди высоких башен даже не думая при этом сбросить скорость хоть немного, заставляя пролетающих мимо пегасов бросаться врассыпную. Бесчисленное количество крошечных пони на земле поднимали свои головы к небесам, наблюдая за прибытием своей принцессы. Некоторые даже нам махали, надеясь что их приветствие окажется замеченным.       Не успел я проморгаться, как под нами пронеслась вторая округлая стена, отделявшая первую ступень от второй. Она была значительно меньше первой, но все с теми же декоративными зубцами. Пони, отдыхающие здесь от шумного города, намертво облепили все имеющиеся озера, плавая или валяясь на берегу под большими зонтами и кронами деревьев. По широким дорожкам, между десятков белоснежных статуй, бродили цепочки экскурсионных групп, каждая из которых не упустила возможности понаблюдать и за нами.       Ну и последняя стена, после которой, наконец то, мы начали резко снижать как скорость, так и высоту, целясь аккурат в просторную площадь перед дворцом, которая так и пестрила декоративными излишествами в виде тех же статуй и фонтанов. Но обилие камня с лихвой компенсировалось утыканной повсюду растительностью, плотность которой была лишь слегка меньше, чем в том же парке. И пока мы не приземлились, я успел заметить и то, что скрыто от обычных смертных — роскошный королевский сад, который брал свое начало уже по другую сторону дворца и был закрыт для посещения. Наверняка тот самый, в котором любит собираться местная знать...       Сквозь всю площадь шла широкая каменная дорога, упирающаяся прямиком в белоснежную лестницу, перед которой мы и приземлились. Принцесса покинула свою колесницу и я послушно полетел за ней по воздуху, зацепившись взглядом за великолепные врата вверху лестницы, на которых золото переплеталось с серебром в сложных узорах. И пока я наивно предвкушал то, как буду лететь за Селестией через дворец, любуясь его красотой по пути в тюрьму, принцесса двинулась совершенно в другую сторону, к одному из неприметных зданий в стороне, которое было словно вырезанным в скале…       Как оказалось, путь к тюрьме гораздо короче и невзрачнее, и вместо больших блестящих ворот мне достались большие и серые… Мрачные и тяжелые, как мои спутники. Небольшая прогулка до них поперек самой площади вот и все, что я получу.       Окружение тоже, как назло, было под завязку наполнено жизнью. Тут были обитатели и работники замка, которые просто занимались своими обязанностями; стражники и солдаты, куда же без них; обычные горожане, пришедшие отдохнуть в тени больших деревьев или просто прогуляться, ну и конечно, злосчастные и вездесущие туристы, от которых никуда не спрятаться. Таков был состав всей той аудитории, что внимательно следила за столь необычным существом, которого поймала их любимая принцесса. Наверное, это действительно интересное зрелище. Хотел бы я тоже понаблюдать за ним со стороны…       Еще пара стражей в тех же доспехах расступилась перед нами и ворота сами раскрылись. Войдя внутрь… точнее, влетев, передо мной открылось просторное и почти пустое помещение с очень скудным освещением и высоким потолком. Стены были тоже серые, сделанные из самого скучного камня. Совершенно пустые, кроме дальней стены, где была еще одна пара дверей. Если меня попросят назвать самое невзрачное и унылое место, я не думая ткну пальцем в это вот все.       Но были и весьма необычные… особенности. В самом центре этой комнаты зияла совершенно ровная и круглая пропасть метров пятнадцать в диаметре, уходящая в непроглядную тьму. Ни перил, ни ограждений. Просто огромная дыра в полу, с идеально гладкими стенами, ведущая, должно быть, в саму преисподнюю, не иначе.       Посреди самой же пропасти, выходя из темноты и упираясь прямиком в потолок, возвышался огромный каменный столб, изрезанный бесчисленным количеством каких-то знаков и символов. Сперва я подумал, что это и есть место моего заточения. Что меня прикуют цепями прямо к этому столбу над тьмой. Но не совсем…       Вокруг бездны, на равном отдалении друг от друга, стояло шестеро стражников. Они были совершенно неподвижны, и в таком полумраке их можно было принять за подставки для доспехов. Однако, подставки подали признаки жизни, когда вошла Селестия, совершенно синхронно отвесив поклон, как заведенные.       Принцесса начала пересекать комнату, а я и мои спутники остались на месте, наблюдая за ее манипуляциями. Дойдя до края обрыва она не остановилась, шагая прямо в пустоту и расправив крылья. Копыта ее уперлись прямо в воздух несмотря на то, что она так и не сделала ни единого взмаха, а просто продолжала идти как ни в чем не бывало, направляясь прямиком к центральному столбу. Создавая впечатление, что вся эта пропасть лишь обман зрения и только.       Ее рог засиял золотом, и столб ответил ей тем же. Надписи на нем вспыхивали светом одна за другой, начиная с самого верха и уходя во тьму, без труда рассекая ее и обнажая все те же голые стены. Однако, где то под землей прошел гул и вибрация, после чего стены начали менять свою форму. Из них начали медленно выезжать каменные плиты, образующие ступени, что уходили вниз бесконечной спиралью.       Что-ж… весьма и весьма эффектно. Но опять же, как то слишком вычурно и затратно. Мне не верится, что я могу быть настолько опасен. Если бы меня прицепили наручниками к батарее, эффект был бы тот же…       Наверное, в этом и проблема, и в этом мире попусту не изобрели такую вещь, как батареи.       Закончив свой обряд, Селестия все же взмахнула своими мощными крыльями. Одного раза ей вполне хватило для того, чтобы долететь и плавно приземлиться обратно на край.       Учитывая то, как нежно со мной обращались все это время, меня бы даже не удивило, если меня просто спустят вниз по этой лестнице головой вперед, требуя благодарности за то, что эти ступени вообще есть. Первым, как обычно, двинулся один из охранников, которых я уже, каким то невиданным образом, научился друг от друга отличать. Потом поплыл я, а потом нашу колонну замкнул и второй.       Сама принцесса прошла мимо, покинув эту жуткую комнату не сказав ни слова, что меня слегка сбило с толку. И хотя я ее ощутимо недолюбливал после всего произошедшего, мне стало совсем тоскливо, когда она ушла. Сначала Твайлайт, теперь она… Я пытался всеми силами цепляться за всех, кто хоть немного был в курсе моей плачевной ситуации, кто мог мне помочь, а они все бросали меня одного… Кажется, в этой комнате стало еще чуть темнее.       Далее последовал молчаливый и долгий спуск вниз с теми из пони, кто все еще, по каким то причинам, бросить меня не могли, хотя и наверняка этого хотели. Иногда до меня доносилось их ровное и глубокое дыхание сквозь забрало шлема. Эти звуки были единственным, что говорило о том, что существа, заключенные в эту броню — живые. Их доспехи лязгали и стучали об пол, отдаваясь жутким эхом, от которого казалось, что глубоко внизу нечто кошмарное, заточенное навечно во тьме, гремит цепями и просится на волю.        Здесь было прохладно, что для подобного места вполне свойственно, однако, воздух был на удивление свежий, хотя ничего похожего на вентиляцию я не заметил, как ни старался. Единственным источником света для нас служили горящие надписи на столбе, который не продолжал светиться полностью, а лишь в том месте, где мы в данный момент проходили. Но этого свечения едва хватало на то, чтобы мы не спотыкались на каждой ступени.       Я пытался хоть как-то расшифровать это нагромождение иероглифов, но все безуспешно. Может это какие-то особые защитные руны или что-то вроде того? Магия же, и все дела. Долго смотреть на них тоже не получалось… слишком яркие... глаза болели…       Лишь спустя пару десятков ступеней окружавшая нас заурядность была разбавлена хоть чем то. Мы вышли на полукруглую площадку, на которой находился большой и широкий проход вглубь стены, закрытый стальной решеткой. Но мы просто напросто прошли мимо него, продолжив этот нудный спуск.       Я начал считать про себя ступени. Мы преодолели еще две площадки, которые выглядели абсолютно идентично первой, и попадались через каждые тридцать шесть ступеней. А вот на четвертом этаже меня уже ждало кое-что новенькое. Вместо стальной решетки было нечто, напоминающее энергетический барьер золотого цвета. Точно такой же был еще этажом ниже, заставив меня гадать о том, что же будет на седьмом и последующих этажах. Вполне логично, что чем ниже мы спускались, тем более опасные существа были заключены в этих камерах.       Но мы остановились на пятом этаже, хотя ступени продолжали уходить дальше вниз. Признаться, даже выяснять не хотелось, что там заключено на самом дне. Хотя, едва ли что-то слишком опасное, учитывая то, что даже самого обычного человека вроде меня спустили аж до пятого этажа. Адекватными оценками угрозы тут явно и не пахнет, раз за мной сама принцесса прилетела лично, да еще и с мини армией из этих двоих.       Стражи приблизились к проходу, а меня оставили парить на одном месте. Коротко переглянувшись друг с другом, они одновременно приложили копыта к двум круглым углублениям по обе стороны от барьера. Столб позади меня засветился сильнее от этих действий и барьер рассыпался на сотни крохотных частиц, которые тут же испарились в воздухе.       Я поплыл прямо внутрь, напоследок бросив взгляд вверх, ожидая увидеть там свет той комнаты… но увидел, почему то, лишь такую же тьму, как и внизу.       Эти проходы были достаточно большими и явно предназначались не для одних лишь пони. Шириной они были метра в три, а высотой в пять. Далее был лишь коридор с решетками по сторонам. Всего было четыре камеры и все оказались пустыми.       Меня осторожно бросили в первую из них по левой стороне. Осторожность заключалась лишь в том, чтобы я не столкнулся с местными дизайнерскими решениями и упал прямиком в объятия холодного каменного пола. И как только решетка за мной закрылась, заклятие, сковывающее меня рассеялось, а мой эскорт удалился обратно во тьму. Магический барьер за ними вновь возник с интересным звуком, отдаленно похожим на всплеск воды.       — Рад был поболтать! — крикнул я им вслед.       Что-ж, думаю, пора тебя поздравить. Ты — преступник. Официально. Да еще и оцененный на “пятый уровень угрозы”, что мне, на самом деле, только льстит. Не знаю, что такого натворили мои предшественники, но это было действительно нечто крутое и опасное. Отрывались как могли, в отличии от тебя, накаченного успокоительным по самые уши.       В камере было достаточно светло и я поднял глаза вверх в поисках источника освещения. Это оказалось небольшое окно почти под самым потолком, тоже закрытое решеткой… Какой-то магический трюк? Откуда могут взяться окна на такой огромной глубине? Сквозь металлические прутья на меня светило вполне привычное солнце, теплыми лучами лаская кожу. Хм… надо как нибудь в него заглянуть.       Из мебели здесь была маленькая соломенная кровать, на которой бы я при всем желании не смог поместиться, если только не в позе зародыша, а также низкий деревянный стол, на который и было решено вскарабкаться для лучшего обзора.       Встав на него ногами и заглянув в окно, я увидел бескрайнюю долину с высоты птичьего полета. Было видно множество рек, полей, лесов, озер, гор… Может, моя камера просто располагается на самом склоне скалы?       Спустившись обратно я примкнул к прутьям решетки и увидел точно такое же окно в соседней камере. Мда, определенно это всего лишь трюк.       Или все таки нет? Может мы специально так расположены, что вокруг нас сплошная пропасть и долгое падение к подножию горы? Один вход и один выход. Тогда как насчет существ с крыльями?       Брось, неужели это действительно то, о чем ты сейчас будешь думать?       Только стол, кровать и голые стены. Самое время для возникновения полне резонного вопроса:       — Эй! А в туалет куда? — крикнул я в пустоту.       Ответа, очевидно, не последовало, и я мрачно посмотрел на высокое окно, надеясь, что до этого дело не дойдет.       Зеркало... Могу поклясться, что его не было здесь еще пару секунд назад… Нельзя же было его так просто не заметить. Да и вообще, с таким скромным интерьером кто будет ставить еще и зеркало в камеру, да еще и ростом с меня? Оно здесь явно не случайно…       Медленно приблизившись к нему, я впервые смог взглянуть на себя полностью. И увиденное, скажу честно, не оставляло особых поводов для радости. Длинные темные волосы из-за грязи теперь походили на тонкие черные сосульки, мертвым грузом свисая с головы. Кожа стала бледной и сухой, кое как обтягивая собой череп. Глаза были слегка покрасневшие. Ко всему прочему, у меня было достаточно худое и жилистое тело, дополняющее образ какого-то среднестатистического наркомана…       Грязные, мятые, местами рваные джинсы уже слегка растеряли свой первоначальный цвет, предпочитая его цвету травы вперемешку с землей. Синюю клетчатую рубашку ждала та же судьба, хотя с ней все было не столь безнадежно. А вот черная майка оказалась вещью куда более практичной, как и обшарпанные кроссовки. Ну и правильно, что им сделается.       Все эти повреждения, грязь, болезненный вид… Все это было приобретено мной уже здесь, в этом мире. Никаких ран, пятен крови, одежды разорванной в клочья. Ни единого последствия аварии. Будто она мне просто приснилась. Зато стоило только на пару дней попасть в другой мир, как я превратился в черт знает кого. Неудивительно, что все пони от меня отшатывались. К такому человеку я бы и сам близко подходить не стал.       Было довольно забавное чувство внутри, ведь по сути, я впервые видел себя в нормальном зеркале после потери памяти. Однако, выглядел я на удивление привычным самому себе. Выглядел очень знакомым и… не знаю… родным? Организм без проблем признавал самого себя. И даже знал о том, что такой больной и усталый вид для меня не свойственен.       И в то же время, я оставался незнакомым для памяти, которая заново отрисовывала мою внешность где-то внутри. После всего того, что мне удалось сегодня увидеть, единственной привычной для глаз вещью оказался я сам. Единственное, что осталось со мной от моего прошлого мира сейчас с любопытством смотрит на меня из зеркала.       Сколько мне лет? Двадцать? Двадцать пять? Всегда удивлялся людям, которые могут хотя бы приблизительно угадать возраст. Я, почему то, никогда так не мог. Максимум в диапазоне плюс-минус лет десять. Наверняка мне было больше восемнадцати… Но для двадцати пяти я, вроде, выгляжу слишком уж молодо. Не считая того, что похож на зомби.       Ладно, эта тайна останется нераскрытой.       Идиот, у тебя же есть карманы! За целый день ты не додумался в них заглянуть? Это, блин, первое, что стоило сделать!       Да как то не до этого было, знаешь… Жить сильно хотелось.       Так, посмотрим… Ага, бинго, деньги! Всего пара монет, которые сейчас могли представлять из себя ценность только в глазах какого-нибудь чокнутого коллекционера, который, с какой то стати, поверит тому, что я действительно приволок их из другой вселенной. Еще почти пустая и мятая пачка жвачки и скорлупа от фисташек… Стандартный набор.       А это еще что? Похоже на… хм… похоже на медиатор, самостоятельно и не очень аккуратно вырезанный из пластиковой карты. Мда, кажется, ты был не особо то богатым. Или просто ленивым. Так значит, что я умею играть на гитаре? Да нет… вроде бы. В голове нет совершенно ничего похожего на знания подобного рода. Может это и не медиатор вовсе. По крайней мере, я знаю значение этого слова.       Отсыревший надорванный чек, который, судя по всему, провалялся в кармане не один год. Написанное можно было разобрать лишь по выцветшим фрагментам:       “Добро пожаловать! ... Оплата по карте на сумму … 1746 … Пиццерия Дон Гурман …. Спасибо за использование карт банка СанЮниверс … Удачного вам дня! ”       Какое идиотское название…       Самая странная находка оказалась в заднем кармане — ключ от мотоцикла, с болтающимся на нем брелоком в виде маленького блестящего шлема. Отлично! Я не только обладал удивительными целительными способностями и самовосстанавливающейся после аварий одеждой, так я еще и на мотоцикле умел ездить без ключа в зажигании! Пусть мой мир и лишен магии, ко мне это явно не относилось.       Со вторым карманом повезло чуть больше: складной нож и плеер с небольшим разбитым дисплеем. Было явной ошибкой класть их рядом друг с другом. Нож раскрывался с классным щелчком и выглядел прочным и качественным. Небольшой и легкий, сделанный из металла окрашенного в матовый черный. Лезвие было острым, но надеюсь, что оно мне не понадобится. На рукоятке были нацарапаны три буквы: “C.J.R.”. Забавно.       Убрав его в другой карман я начал вертеть в руках плеер, замотанный в наушники, пытаясь узнать как именно его включать. Надписи на кнопках давно стерлись до неразборчивого состояния. Но, наконец, он подал признаки жизни. Экран все еще работал, несмотря на внушительную трещину. Индикатор оповестил о низком заряде батареи, так что я решил оставить это на потом.       За спиной раздался внезапный звук, от которого чуть сердце в желудок не провалилось. На столе, прямо из воздуха, материализовалась тарелка и чашка с каким-то содержимым…. Твоюж мать… Кажется, это мой обед. Самый страшный обед в жизни….       С другой стороны, очень даже вовремя. Вот это сервис! А я все представлял как бедных охранников будут гонять туда и обратно по этим бесконечным ступеням, выдвигая и задвигая их обратно каждый раз.       Взяв тарелку я сел на кровать, которая, кроме всего прочего, оказалась еще и очень неудобной, и начал медленно есть, уткнувшись взглядом в противоположную стену…. Интересно, это стряпня Твайлайт на вкус как тюремная, или наоборот?       Мой текущий рацион состоял из тех же странных, но довольно вкусных растений. Едва ли пони вообще питаются чем то другим. Они же пони. Скажи спасибо, что не сорванная под забором свежая трава. Можешь для сравнения попробовать на вкус свою соломенную кровать.       В кружке была обычная вода. Просто и со вкусом. Привыкаем к тюремной жизни.       Сколько мне тут сидеть то? День? Два? Месяц? Десять лет? Хоть бы в соседние камеры кого-нибудь посадили, иначе свихнусь. Собственно, моя жизнь на данный момент была настолько неопределенной, что предстоящая скука была единственным, что меня волновало.       Задумавшись о чем то, я совершенно не заметил, как тарелка опустела. Как будто я вообще ничего не съел. Такой едой вообще можно наесться?       Заняться стало откровенно нечем, так что я начал бесцельно глядеть в окно, надеяться, что мимо пролетит какой нибудь пегас и со мной поболтает. Но вспомнив о том что окно, скорее всего, фальшивое, меня совсем сковала тоска.       Хм…. а может…       Мне пришла в голову блестящая идея это проверить! Посуда никуда не исчезла после моей трапезы, так что я схватил кружку и что есть силы запустил в окно, удивительно точно попав прямо между решеток.       Кружка исчезла с громким хлопком во вспышке яркого золотого света, а через секунду я уже лежал распластавшись по полу, с новым покраснением на лбу от прилетевшей назад кружки, которая, внезапно, возникла с тем же хлопком, только уже перед решеткой. Определенно иллюзия…       Знаешь, неудивительно, что у тебя амнезия, учитывая то, сколько раз я получил по голове за одни лишь сутки.       Проклиная весь мир, я добрался обратно до кровати, пытаясь на нее лечь. В итоге, единственное лежачее положение удалось получить лишь закинув ноги на стену. Ладно, пришло время для плеера, делать все равно нечего. Распутав клубок из наушников я снова его включил. Уверен, что в прошлом я бы многое отдал, чтобы иметь возможность послушать любимые песни как в первый раз. Дорогой же ценой мне досталось такое удовольствие.       То, что я слышал, частично объясняло мой вешний вид. В большинстве случаев играла тяжелая музыка, исполняемая группами, названия которых мне ни о чем не говорили. Но на слух они воспринимались совершенно привычно, в отличии от памяти. Я ловил себя на том, что некоторые слова из песни возникали в голове еще до того, как они произносились в действительности. Чувство было сравнимое с дежавю.       Но была там и музыка совершенно различных жанров, не имеющая ничего общего друг с другом и неизвестно по каким причинам заслужившая место в плеере. Одна из таких песен выделялась как то больше обычного. Я совершенно точно понимал, что у меня есть определенная причина, по которой я ее слушал.       И в памяти начали всплывать образы, упустить которые я боялся. Сигналы в мозгу начали прокладывать себе дорогу сквозь сплошной туман, знакомыми маршрутами. Был сильный ливень, мерзкий и холодный. И дома вокруг, серые и невзрачные на фоне темного бесцветного неба. Один из моих наушников был у впереди идущей девушки, которая что-то кричала мне, пытаясь перекричать и музыку и шум дождя.       Также, как я теперь выглядел невзрачно на фоне окружающего меня мира, так и она выглядела непривычно ярко на столь однотонном городском фоне. Огненно-рыжие волосы и ярко зеленые глаза. Сочетание, которое я никогда не любил… до этого самого момента.       Я пытался мокрыми пальцами переключить песню по скользким клавишам, но экран предательски погас. Сколько себя помню, этот плеер всегда подводил в самый ненужный момент…       Воспоминание прервалось так же внезапно, как и началось, со странным послевкусием. Я взглянул на плеер, который снова сделал то, за что я готов был его проклинать. Но впервые в жизни ему удалось сделать это дважды и одновременно!       Уверен, что я должен был что-то почувствовать из-за этого воспоминания. Но ничего не было. Я по прежнему не помнил ни города, ни девушки, хоть что-то глубоко во мне на короткое мгновение и откликнулось на ее образ, но тут же бесследно испарилось.       Что-ж, могло быть и хуже, верно? Вдруг я бы узнал в ней какую-нибудь любовь всей своей жизни и начал бы страдать от невозможности быть рядом и прочей дешевой драмы на ровном месте. Тем не менее, расслабляться еще рано. Как ни крути, но это было воспоминание, одно из утраченных. И пусть оно ни о чем не говорило, но по прежнему являлось кусочком от общего пазла.       Вот только теперь я уже не уверен в том, что хочу его собирать. Кто знает, какая картина мне откроется? Так ли плохо забыть обо всем?       Черт возьми, да я только что прошел в каком-то сантиметре от какой-нибудь глубокой душевной трагедии! На фоне такой специфической ситуации амнезия кажется скорее спасением, чем проклятием. Мои собственные воспоминания однозначно сыграют против меня, чтобы в них не находилось! Они опасны!       Может ну его этот плеер? Надо будет стереть эту песню, все равно она не в моем вкусе. На всякий пожарный. Только сначала надо найти способ его зарядить…       У меня было еще много времени, чтобы это все обдумать. Еще больше времени чтобы изучить эту камеру вдоль и поперек. Изучить самого себя, без конца пялясь в зеркало… Хотел нацарапать что-нибудь ножом на камне, но у меня ничего не вышло, сколько бы я не пытался. Хрен поймет, из чего они делают эти кирпичи. Хотя, это тюрьма, в конце концов. Так и должно быть.       Затем мне пришло в голову отодвинуть стол к дальней стене, чтобы можно было метать нож в него, но он оказался намертво прикованным к полу и никак не поддавался. Пришлось обходиться старой игрой, суть которой заключалась в попытках не попасть лезвием по собственным пальцам. Но уже после пары ранений я начал придумывать игры с монетами, кружкой и магическим окном, пока все монеты не укатились сквозь решетку в соседнюю камеру.       Но долго все это не могло продолжаться. Успокоительное выветривалось и осознание того, что произошло за сегодняшний день начало медленно наполнять меня. Мрачная перспектива, что я могу остаться тут на месяцы или годы начала казаться слишком реальной, а почти все свои развлечения я уже израсходовал. События этого утра, не говоря уже о вчерашней ночи, начали казаться такими далекими… будто их вообще никогда не происходило. Ведь весь этот бред по прежнему продолжался, и за пределами этой камеры все еще лежал мир, объяснения которому ты не можешь даже вообразить.       Что делать дальше? Я все еще в западне собственного разума, который во всю прыть несется куда-то в пропасть. Фиолетовый единорог больше ничего тебе в чай не плеснет. Да и чая ты едва ли получишь.       И ведь никто мне даже не сказал, что теперь со мной будет! Что им помешает продержать тебя здесь всю жизнь? Кто вообще знает о том, что ты заперт здесь? Кто встанет на мою защиту? Кому моя судьба небезразлична? Что будет, если однажды еда перестанет телепортироваться к тебе в камеру?       У тебя здесь нет никаких прав. Ты никто. У тебя даже имени нет. Незнакомец, без близких и друзей. И сделать с тобой могут все что угодно. Возможно, о тебе уже все забыли, как о мимолетном событии. Чего ты сейчас ждешь? Принцессу? Да с каких пор принцессы вообще занимаются подобными делами? Она выполнила свой долг и изолировала тебя от общества. Все. Абзац. Дальше история обрывается. Никто и никогда о тебе уже не услышит...       По телу пробежал холодок от собственных мыслей. Ты, блин, просто мастер нагнетать обстановку! Мне что, недостаточно хреново, по твоему? Хватит выдумывать всякую чушь. Давай думать о хорошем? Ты же не в стан каких-то монстров попал. Это же пони. Ну, ты помнишь, милые добрые создания, питающиеся кексами и поющие песни… Все будет нормально. Что ты паникуешь, еще и дня не прошло. Сейчас они просто убедятся, что от тебя не будет проблем и сразу отпустят. Ведь от тебя не будет проблем, так ведь? А там, как только выкарабкаемся, сразу начнем искать дорогу назад, вот и все. Никаких поводов для паники.       Вот только за целый день я не увидел ни одного кекса. И не услышал ни одной песни….       Потратив на эту терапию некоторое время, мне удалось успокоиться, заняв мозги обдумыванием плана нашего побега отсюда. После чего начались стандартные занятия всякой фигней.       Принцесса, вопреки моим страхам, все же появилась, застав меня за очередными безуспешными попытками расположиться на кровати. И появилась она в буквальном смысле, с яркой вспышкой возникнув из воздуха, прямо как кружка. Естественно, с обратной стороны решетки.       От невероятной тоски, я сидел балансируя на самом краю изголовья кровати, подогнув ноги под себя и поставив при этом пустую миску себе на голову. Пробыв, по моим меркам, где то пару часов в абсолютной тишине, для меня громкий хлопок ее появления стал настоящей неожиданностью. Естестественно, я тут же рухнул спиной на твердый пол, потеряв равновесие, в довесок получив еще и удар пустой миской, которая последовала прямо за мной.       С трудом удержавшись от того, чтобы кинуть эту тарелку в Селестию, я поднялся на ноги, потирая новый ушиб, и швырнул ее в угол, где ее уже ждала сломанная кружка.       — Я рада, что ты столь рационально обошелся с предоставленным имуществом, — произнесла она, провожая миску взглядом.       — Простите, я просто… Ну, в этой камере все слегка не человеческое. Никак не могу привыкнуть… Честно сказать, я уже начал думать, что вы про меня забыли.       Селестия удивленно подняла брови.       — Ты пробыл здесь всего два часа.       — Люди очень тяжко переносят скуку и одиночество. Я понимаю что, возможно, представляю для вас всех нечто жуткое и непонятное, но неужели вы считаете меня настолько опасным? Сколько мне предстоит тут еще находиться?       — Безопасности не бывает много. Ты будешь тут до тех пор, пока мы не решим, что с тобой делать. Уверяю, это не самое худшее место. Мы ждем нашего эксперта в поведении существ, который и решит, насколько большую опасность ты можешь представлять в действительности. Не только для нас, но и для себя.       В ее голосе не было строгости или осуждения, она просто делилась со мной информацией. Это заставило меня расслабиться и даже слегка воспрять духом. Видишь? Просто дождемся, пока тебя не проверят… хотя… в каком смысле проверят?       — Эксперта в поведении существ? — усмехнулся я. — Вроде эксперта по диким животным или что-то вроде того?       — Нет, эксперта по разумным существам. Дабы не было всяких… культурных несостыковок.       — Что-то мне подсказывает, что большинство из этих несостыковок уже произошли, — ответил я, постучав по металлическим прутьям решетки.       — Я действительно надеюсь, что в будущем их будет меньше. Мне хочется, чтобы между нашими народами было как можно меньше разногласий.       — Народами? Мне сказали, что я здесь один.       — Что автоматически делает тебя главным представителем людей здесь, разве нет? — улыбнулась она.       — Оу… что-ж, наверное, вы правы. Только я не был готов к такой внезапной ответственности.       — Могу понять, — кивнула она. — Но я пришла сюда чтобы обсудить с тобой возможность восстановления твоей памяти.       — Восстановление памяти? Вы и такое можете?       — Мы могли бы попробовать. Быть может, принципы работы памяти не сильно отличаются в обоих мирах.       О, отлично, они еще и в чужих головах копаться умеют.       — Кхм… тогда забавно, что вы это предложили… — неуверенно начал я. — Я не уверен, что хочу этого. Но спасибо за заботу.       — Почему же?       — А сами как думаете? Я очнулся в чужом для меня мире без малейшего понятия о том, как долго я здесь пробуду и вернусь ли домой вообще. Может в моей прошлой жизни была масса того, что я хотел бы забыть? Или еще хуже, много тех вещей, ради которых мне вообще стоило жить? И которые теперь навсегда остались где то там, куда я даже не в состоянии вернуться.       — Хорошо. Это в твоей воле. Так что мы просто дождемся нашего эксперта.       — Но мне же не обязательно весь этот период быть поблизости от всяких хранительниц элементов или под самым боком у вашей ученицы. Вы можете поместить меня и в другое безопасное место. Не столь тоскливое. Лучше уж в глухом лесу сидеть, чем здесь. Поверьте, всего пара веревок сведет всю мою опасность до ничтожных значений.       — Охотно верю. Но боюсь, что я не могу нарушать собственные законы и правила. Однако, может я могу как то скрасить твое пребывание тут?       — Правда? — невольно улыбнулся я, обрадовавшись хоть какой то подачке. — А можно кровать побольше? И какую-нибудь книжку. Тут кошмарный уровень досуга.       — Можно, я распоряжусь. Что-то еще?       — Нет, благодарю. Не думаю, что у вас есть зарядки для плееров. Как нибудь переживу.       — В таком случае, я должна идти. Надеюсь, что твое заточение будет продолжаться не слишком долго.       Она развернулась и собралась уходить, оставив меня в приподнятом настроении. Вот видишь? Все не так уж и плохо. Представитель человечества, хах. И все это затянется не на месяцы, и не на годы. Пара дней, только и всего. А может и того меньше.       Хотя… пара дней? Черт, я тут вспомнил еще кое о чем.       — Оу, постойте! — крикнул я ей вслед.       — Да? — обернулась она, словно ожидая, что ее окликнут.       — Тут, в общем, такое дело… Понимаете, людям иногда надо… эм, как бы это сказать… сбрасывать отходы. В том смысле, что… в общем, дело конечно не царское, я понимаю, но вот если припрет то могут быть проблемы… — начал я, пытаясь понять, как именно объяснить нечто подобное не кому-нибудь, а принцессе.       — Ах да, совсем забыла об этом.       Она слегка улыбнулась, и эта улыбка мне совсем не понравилась. И даже больше, она вызвала во мне настоящий ужас. И даже не понимая причин этого страха, мне захотелось развернуться и бежать. Вот только бежать было некуда. Не было никаких сомнений, она ни о чем не забывала и ждала, когда я это спрошу.       Ее рог начал светиться, разрезая окружающий мрак, и все мое тело резко поразила уже такая знакомая жгучая боль, поднимая меня в воздух параллельно полу. Но в этот раз, она длилась лишь короткое мгновение. Мир вокруг дрогнул и глаза инстинктивно сомкнулись. Я даже не заметил, в какой момент я вновь оказался на твердом полу, лишившись всяких чувств и переваривая все то, что только что произошло.       — Прости меня за это…       Сквозь заложенные уши я услышал хлопок, с которым принцесса исчезла обратно, оставив после себя лишь невыносимо звенящую тишину.       В глазах все помутнело и тошнота вновь подобралась к горлу. Сердце колотилось как отбойный молоток, грозя разнести в труху всю грудную клетку. Живот и всю спину продолжало выжигать нестерпимым огнем. А в голове появилось очень специфическое чувство того, что в ней возникло нечто лишнее и чужое…       Остальное же тело сообщало о чем-то странном, что я не мог понять. Чувствовалась какая-то пустота и легкость, а еще странное осознание того, что у меня больше нет какой-то существенной части моих органов...       Я закричал, но едва был способен слышать собственный голос, который доходил до меня будто из глухой комнаты. Судорожно прощупывая свой живот онемевшими руками, я понимал, что мои ощущения не были лишены оснований. Наравне с бешенным стуком сердца я слышал еще и едва различимую пульсацию, распространяющуюся по всему телу наподобие эха. Ее источник находился чуть ниже того места, где должен находиться желудок…       Определенно, изнутри что-то исчезло… вопрос был лишь в том, что теперь находится на месте пропавших органов? Продолжая ощупывать собственное тело, затаив дыхание, я с ужасом понимал, что внутри меня что-то было. Что-то чужеродное. Живое и активное. Живот раздулся, будто на нем появился какой-то большой и нездоровый нарост.       Кажется, у меня больше нет кишечника… почек… мочевого пузыря и… и...       Задрав футболку, я сперва даже не понял, что именно увидел. Живот действительно был вздут и шел чуть ли не буграми. Но хуже всего то, что он был словно обгоревший…. обуглившийся.       Из меня снова вырвался крик. В этот раз моя боль не была каким-то обманом… Я даже не мог убедить себя в том, что это по прежнему мое тело. Что оно по прежнему живое. Почерневшее и покрытое какими-то нарывами и язвами…       Но мне нужно было узнать, насколько серьезны повреждения на самом деле. Я знал, что это еще не все. Дрожащими руками я пытался расстегнуть ремень, что оказалось ужасно трудным.       Наконец, покончив с этим неблагодарным занятием, которое, казалось, длилось вечность, я смог воочию убедиться во всем. Тот кошмар, который теперь покрывал большую часть моего торса продолжался и дальше. И внутренние органы были не единственным, что у меня исчезло.       Я посчитал, что это и есть настоящая смерть… А не то, что я пережил ночью. Я знал, что уже погиб, хотя и не чувствовал этого. В таком состоянии невозможно выжить… Треть от моего тела была изуродована и сожжена...       Еще какое-то время я пытался оставаться в сознании, но понимал, что это бесполезно. Тело снова сковала боль и я упал на холодный каменный пол корчась в очередной нахлынувшей агонии, пока наконец не отключился.                            ***              Я медленно поднял отяжелевшие веки, обнаружив себя лежащим у стены на полу. В том же самом месте, где был и в прошлый раз. И еще раз до этого. Снова и снова. Я просыпался раз за разом, но постоянно убеждался лишь в том, что произошедшее мне не приснилось. Я по прежнему был жив. И жизнь стала моим главным проклятием.       Сегодня день был пасмурный, и в камере было довольно темно. Во всяком случае, это окно выдавало именно такую информацию. И у меня не было ни малейшего понятия, можно ли ему верить, как и всему остальному миру.       Вокруг меня уже давно царила тишина столь мертвая, будто я сам старался всеми силами убедить себя в том, что уже не жив. Лишь иногда она прерывалась специфическим звуком очередной возникшей из ниоткуда тарелки или чашки. Стол был уже забит этой едой под завязку, но к ней никто даже не прикасался. После каждого хлопка телепортации можно было гадать, последует ли за этим звук удара посуды об пол, для которой больше не осталось места на столе, и содержимое которой теперь было разлито по всей камере.       У стены стояла новая деревянная кровать, куда больше прежней, на которой тоже ни разу никто не лежал. Рядом с ней, среди бесчисленного содержимого тарелок, валялась внушительных размеров книга, которую тоже никто не открывал. Оглавление на ней гласило — “Падение Таро-Амуналон. Том четвертый: основание Эквестрии”.       Как и любая другая надпись на обложке, эта была написана на совершенно чужом языке, который я видел впервые в жизни. Но который понимал лучше родного. Объяснение этому я нашел в маленькой подписи в самом низу: “Интернациональное издание, дополненное смысловыми печатями сенсорума”.       Но я продолжал сидеть в пустом углу, без единого звука или признака жизни. Я боялся двигаться. Я лишь вздрагивал от каждого звука или шороха. Взгляд был совершенно отсутствующий и направленный в никуда. Сказать о том, как долго это продолжалось я не мог. Кажется, прошла пара суток с тех пор, как меня предали и изуродовали. Может чуть больше… Ориентироваться я мог лишь по лживому окну.       Секунды плыли мучительно медленно, нехотя перетекая в минуты а затем и в часы. Я не знал, засыпал ли я или продолжал упорно сидеть, лишь иногда смыкая глаза. Мой организм был сам себе хозяин в это время. В отличии от меня, ему было чем заняться, и он понемногу уживался с новыми реалиями. Всякие эмоции вроде злости, обиды, гордости — это все работа беспокойных мозгов, которым вечно что-то не нравится. Его же задача совершенно проста и лаконична — тихо обеспечивать наше выживание, несмотря ни на что. И я не мог его за это винить. Он справлялся со своими задачами поразительно эффективно.       Зато теперь я понимал, почему меня не посадили в камеры для “безопасных” заключенных. Желание оправдать все самые страшные опасения Селестии или любой другой пони перекрывало всякий здравый смысл или чувство банального страха. Пальцы нервно сжимались в нетерпении при каждой малейшей мысли о том, как я душу ее голыми руками. Если понятие справедливости имеет хоть какой то смысл для их вселенной, то она должна поплатиться за это, даже если мне придется собственноручно вырезать часть ее органов. Точно так же, как сделала она.       И хотя в этом вопросе все было предельно ясно, я не мог понять, почему мне так плохо от подобных мыслей. Меня тошнило от них, сколь обоснованными они не казались бы.       Чего они ждут? Чего добиваются? Какие у них могут быть цели? Они бросают меня в клетку, ставят на мне опыты, а потом оставляют на долгое томление в собственной бессильной злобе и одиночестве, где тишина давит столь сильно, что своим звоном перекрывает даже мысли. Она хочет чтобы я напал? Ей нужен повод чтобы убить меня? Поздравляю, она его получит. Хотите видеть истинную сущность человека? Я покажу вам ее…. Уже плевать на последствия.       Самые депрессивные мысли всегда были связаны с фиолетовым единорогом. Она ведь знала о том, что со мной сделают? Не могла не знать. С таким хладнокровием отдать меня прямо на растерзание. От этого бросало в дрожь. Пока Твайлайт улыбалась и высказывала желание помочь в милых разговорах за чаем, она лишь тянула время пока прибудет Селестия, а ее подруги следили за тем, чтобы я не сбежал куда-нибудь в лес под разными предлогами.       Видишь, чем оборачивается столь слепое доверие первому, кого ты посчитал знакомым? Серыми стенами и решеткой. Интересно, чего ты вообще ждал? Ты действительно считаешь, что кто-то пойдет против принцессы ради неизвестного существа с которым знаком меньше суток? Который проявил глупость поверив кому-то просто напросто потому, что больше некому было верить. Никто не говорил, что тебе спасают жизнь по доброте душевной. Неужели ты будешь судить об устройстве целого мира основываясь лишь детским мультиком? Очнись, ты не в сказочной стране, и никогда в ней не был. Ты застрял в кошмаре.       Подопытное животное. Теперь ты лишь домашний питомец. Послушный и стерилизованный. Они либо превратят тебя в преданного раба, либо подождут пока ты не потеряешь здесь последний рассудок, выставляя на потеху народу как редкого зверя. У тебя никого нет. Никто не встанет на твою защиту. Никто не подумает о том, что тебе может быть больно или страшно…       Было очень холодно, но я научился не обращать на это внимания, зная, что это ложное чувство. Их теперь было много. С моим организмом все было не очень то хорошо, особенно в первый день. Безо всякой причины меня бросало в дрожь. Температура тела могла подниматься до таких значений, что клянусь, влага на теле начинала испаряться на глазах. Постоянные конвульсии, остановить которые было невозможно. Но хуже всего — резкая боль, которая периодически возникала в самых разных частях тела. Чаще всего — именно в животе. Проходила она столь же резко и быстро, как и появлялась. Казалось, что в тебя вонзают целый метр заостренной стали, совершенно неожиданно и в случайное место. Постоянное нахождение в состоянии страха из-за таких неизбежных ударов сводило с ума окончательно.       Бывали и более странные ощущения. Часто я чувствовал, что покидаю собственное тело, оставляя его на холодном камне и уходя далеко за границы этой камеры. А порой, слышал как кровь течет по сосудам. Зубы начинали чесаться, а звуки можно было попробовать на вкус… Становилось то очень весело, то тут же бросало в ярость. Одолевала то депрессия, то умиротворение. Начинало казаться, что стены давят, хотя я никогда не страдал клаустрофобией. Появлялись пугающе реалистичные мысли о том, что я уже мертв...       В первое время я даже пытался спать по собственной воле, но стоило задремать хоть на секунду, как начинало казаться, что ты проваливаешься в пустоту, и тебя тут-же выкидывало назад в реальность. Порой меня будил собственный душераздирающий смех или крик, но я до конца так и не был уверен, действительно ли я издавал эти звуки. Как и не был уверен, спал ли я….       Каменный пол подо мной был весь исцарапан. Большинство царапин сопровождались следами крови. Но я не помню, чтобы я их оставлял. И с моими ногтями тоже все было в порядке. Но стоило на секунду закрыть глаза, как царапин становилось больше.       В одном из больших серых кирпичей стены, которые я не мог поцарапать даже ножом, зияла большая трещина, на которой тоже были красные следы… По всей камере можно было найти множество мелких осколков зеркала. Но оно, вроде, висело на прежнем месте...       И я долгое время видел чьи-то глаза. В соседней камере. Мерцающий синий взгляд то появлялся, то исчезал, но их владелец всегда скрывался во тьме… Улыбался мне…       Но уже несколько часов подряд все было подозрительно спокойно. Я бы мог сказать, что все пришло в порядок… Так что, возможно, здесь действительно было холодно. Но безумие было лишь вопросом времени и только. Боль и странные чувства еще вернутся, я уверен в этом. Сколько еще времени должно пройти, прежде чем я решу сам себе горло перерезать куском зеркала?       Я уже начал забывать о том, где я вообще нахожусь и почему. Все что произошло воспринималось не более, чем сон. Будто я всегда сидел в этой камере, а остальное мне просто показалось. Как будто я родился здесь… вырос… и умру тоже тут. Нет никаких принцесс. Мне их просто внушили. Есть только эта камера и мое безумие. Я лишь жертва чьих-то жестоких психологических экспериментов и никогда не покидал свой родной мир.       Эти мысли казались ужасно правдоподобными, если бы не одно “но”….       Взгляд лениво сфокусировался на моих руках, которые стали выглядеть слегка иначе примерно сутки назад. Кожа на них теперь была совершенно однородной структуры. Всевозможные дефекты, царапины, родинки и прочее — все исчезло. Даже шрам на предплечье, который был со мной, наверное, большую часть моей жизни — просто испарился. Той же участи подверглась и растительность, за очевидным исключением головы. Кроме того, кожа стала отливать каким-то странным бледно-синим оттенком, а сама стала бесцветной. Еще немного, и она станет похожей на кожу какого-то сказочного эльфа…       Сперва я полагал, что мне это мерещится из-за постоянного нахождения здесь… Но теперь, сваливать это на игру воображения было просто глупо.       Я ничего не ел, не пил и, возможно, не спал. Но совершенно не чувствовал себя уставшим и истощенным. Наоборот, энергия била ключом и наполняла странной силой. Казалось, что еще немного, и я смог бы голыми руками разогнуть эти проклятые решетки. Два прута, кстати, уже были погнуты… Но раньше они были в порядке.       Зрение стало гораздо лучше и быстрее приспосабливаться к темноте и было как никогда острым, и я был способен разглядеть вещи, которых раньше вообще не замечал. Слух смог бы уловить даже шорох насекомого в соседней камере. Я чувствовал запах еды на столе и без труда мог разложить его на все составляющие ингредиенты. Сердце стучало ровно, как метроном. Дыхание глубокое и равномерное. Тело и мозг работали как идеально отлаженный механизм. Если я и был человеком, то сейчас я в этом сильно сомневался.       Я не подходил к зеркалу. Я боялся увидеть то, что посмотрит на меня оттуда. Я вообще никуда не выходил и ничего не делал. Боялся. Я только сидел и ждал. Ждал худшего. Два долгих дня. И наконец….       — Развлекаешься?       В этот раз, принцесса буквально выплыла из темноты, без всяких вспышек и хлопков, будто стояла в том углу все это время. А я даже не шелохнулся, да и вообще отреагировал на нее слабо. После столь долгой тишины и пустоты, которая окружала меня все это время, аликорн походил на мираж. Мне понадобилось время на то, чтобы осознать, что она мне не кажется… Но я все еще в этом не был уверен. Думаю, что шизофрения это наименьшее из того, что со мной могло здесь произойти.       Она держалась на некотором отдалении от решетки, что показалось мне забавным.       — Что ты со мной сделала? — спросил я слегка изменившимся голосом, который сразу же вызвал несоответствия в голове.       — Правильней спросить: что я сделала для тебя. Заменила твою прежнюю систему обмена веществ на совершенно новую. Ну и еще сотни маленьких изменений, которые не столь значительны.       Никогда ее такой не видел. На лице было выражение, словно она приготовила для меня какой-то незабываемый сюрприз на день рожденья.       Она видит тут много поводов для радости? Продолжает провоцировать?       Я ничего не ответил и она продолжила.       — Более того, теперь, как и у всех остальных существ нашего мира, твое тело имеет возможность производить и накапливать магическую энергию! Только взгляни на себя теперь! — Она указала на зеркало, но я по прежнему сидел на месте, не сводя с нее взгляд. Не думает же она всерьез, что я действительно прямо сейчас сделаю это.       — Мне плевать. Я неплохо жил со своей старой… системой.       — Вот именно, что жил. Видишь ли, она совершенно не приспособлена для жизни в этом мире. Не волнуйся, ты получишь ее назад, как только надумаешь вернуться в свой старый мир. Ну и, конечно, если найдешь туда дорогу.       Она снова замолчала, ожидая от меня хоть какой-то реакции, к которой я не был расположен.       — Теперь, обладая новой системой и избавившись от всего ненужного, твой организм способен на гораздо большее. Ты меньше подвержен повреждениям и намного быстрее с ними справляешься. Срок твоей жизни возрос в несколько раз и…       — Я хочу все вернуть как было, — все так же безэмоционально прервал ее я, пытаясь даже не слушать того, что она говорит. — Сейчас.       По ее лицу пробежала тень разочарования.       — Я уже объяснила, ты получишь все назад, как только надумаешь нас покинуть. Когда я говорю, что твой прошлый организм не был приспособлен для жизни в нашем мире, я имею ввиду, что ты просто напросто погибнешь. Твои иммунные и пищеварительные системы совершенно бесполезны. Ты даже не успеешь найти способа вернуться в свой мир. А теперь, мы подарили тебе не только возможность выжить и найти дорогу домой, но и множество преимуществ на этом пути.       — А если я попробую вернуть их другими способами?       — Мы говорим о замене большей части органов у живого создания. Для этого требуется огромное магическое мастерство и очень большая внимательность. Если любая мелочь пойдет не так — ты погибнешь. Не говоря уже о том, что эти органы придется воссоздать заново, причем мгновенно, и только мы знаем их подробное строение.       — Восхитительно… — прошептал я, закрывая глаза от внезапного отчаяния.       Выращивание органов… Даже человечество еще не в полной мере способно на такое. Удалить старые органы, тут же вырастить новые, совершенно другие, а затем каким-то образом соединить их со всем остальным организмом, в котором никогда не было ничего подобного. И все это меньше, чем за один удар моего сердца.       С кем же я, черт возьми, столкнулся? Что это за существа такие? На что еще они способны?! Что еще они со мной сделают…       Моя ярость постепенно начала замещаться отчаянным страхом и осознанием своей беспомощности… Образ доброй принцессы солнца, что сейчас стоял передо мной, стал походить на чью-то жестокую и извращенную шутку, наполненную иронией и самыми жуткими кошмарами.       — Давай немного прогуляемся.       Она открыла клетку и даже не наложила на меня каких-то заклятий. Опять какие-то трюки?       Два дня я сидел здесь и ждал, когда мне представится такой шанс. И вот, когда время пришло, она заявляется ко мне с улыбкой на лице и говорит о том, что, якобы, спасла мне этим жизнь. А я оказался парализован собственным страхом и беспомощностью.       Какое-то время мы продолжали молча смотреть друг на друга. На ее лице продолжала висеть легкая улыбка, а в глазах мелькала надежда. Я не собирался верить этим эмоциям.       — Ну?       — Никуда я с тобой идти не собираюсь, — тихо ответил я. — Хочешь меня прикончить, пожалуйста, я весь ваш. Хочешь отрезать от меня еще что-нибудь — ради бога. Но делать то, что ты говоришь, я больше не собираюсь.       — Никто не собирается причинять тебе вред.       — Ложь! — крикнул я, вскочив на ноги и ударив рукой по стене от нервов, которые копились все это время.       Я почувствовал, как камень, который я не мог даже поцарапать, затрещал по швам от этого удара, а перед лицом пролетела каменная крошка. Но я ни на секунду не оторвал взгляда от принцессы.       Все суставы начали весело пощелкивать от двухдневного пребывания в одном положении. Под ногами захрустели осколки стекла. Я действительно чувствовал поразительную легкость и силу в себе, из-за чего начал полагать, что смог бы сопротивляться Селестии в новых условиях, которые она сама же и создала. Так что страх утих, а злость начала распирать во все стороны.       Само присутствие принцессы казалось наглой издевкой после всех мучений. Не говоря уже о том, что она говорила.       — Нет, не ложь, — улыбка сползла с ее лица, словно она могла читать мои мысли. — Я потратила столько сил на спасение не для того, чтобы просто тебя убить.       Не отрывая взгляда от ее лица я медленно приблизился к решетке.       — Да ну? И стоило оно того?       — Это ты мне скажи, — холодно ответила она, кивнув в сторону одной из стен, на которой висело зеркало. — Ради тебя старалась.       Ну ладно, твоя взяла.       Повернув голову, я встретился взглядом с недовольным и злым человеком, который, в отличии от меня, не выглядел полуживым приведением. Он смотрел на меня непривычно яркими, фиолетовыми, словно слегка светящимися в темноте глазами. Точно такими же глазами, которые я видел до этого повсюду, с того самого момента, как попал сюда. Слишком необычные для моего мира, но совершенно нормальные для этого. Глаза, полные необъяснимой жизни.       Теперь я полностью гармонировал со всем своим окружением. Сливался с ним, и был его частью. Я не казался чужим.       Я не знаю, почему именно фиолетовый. Казалось, что из всех цветов он был наименее подходящим… Однако, когда видишь всю картину в целом, то начинаешь думать совершенно иначе. Вот только…. она действительно превратила меня в какого-то эльфа. Или даже… темного эльфа, я не знаю как еще это назвать. Высокий, худой, длинные темные волосы и крайне специфичный цвет кожи. Ладно хоть уши не стали длинными и заостренными.       Забавно. Пару дней назад почти такое же описание внешности подходило для наркомана.       Казалось, что я смотрю на статую. На нечто, созданное искусственно. Но так мастерски, что воспринималось как живое. И даже больше, я никогда не чувствовал себя настолько живым.       Самое время внести небольшую поправку: если я и был человеком, то теперь я человек из этого мира.       Моя рука невольно скользнула под футболку, что боялась сделать все это время, опасаясь нащупать там нечто отвратительное. Но нет. Там все было в полном порядке. Никаких ожогов, шрамов, нарывов или ненормальных наростов. Сложно было сопоставить в голове все то, что было еще пару дней назад, и то, что есть сейчас. Новые органы, судя по всему, прекрасно прижились. Но вот старые так и не вернулись.       Отведя взгляд от зеркала, у которого теперь не хватало довольно большого куска, я вышел из камеры и вновь взглянул на принцессу, которая была чуть выше меня по росту.       Стало ясно, что не существует никакого “эксперта в поведении существ”. Моя судьба решается прямо здесь и сейчас. Ей и мной самим. А все, что здесь произошло, было своеобразным стресс-тестом. Был ли я тем самым “менее сообразительным экземпляром” или нет. Способен ли я сделать рациональный выбор между какой-никакой жизнью и бессмысленной смертью?       Я не знаю. Пока что, это оставалось загадкой даже для меня. В этот раз принцесса даже не была обвешана броней. Я бы мог вцепиться в нее прямо сейчас, или даже попытаться достать складной нож, но она единственная, кто может вернуть меня в порядок, если, конечно, не врет.       Но дело было не в этом, не так ли?       Ты собирался вступать в схватку с аликорном, который может силой мысли выпотрошить тебя, переставить все части тела местами и собрать обратно даже глазом не моргнув. Было бы даже не удивительно, если бы мой нож согнулся пополам об ее кажущуюся нежной шкуру.       Так был ли я настолько туп?       Выбора в любом случае не было, и придется сообщить своей гордости, что эту битву она с треском проиграла. Поздравляю, мы в тупике. Так что, опять же, весь вопрос упирается лишь в то, хочешь ли ты бессмысленно умереть прямо тут, в героическом и коротком сражении за свое достоинство.       Знатная была бы сцена, сказочный эльф против радужного единорога.       Она столь легко втоптала мои хладнокровные намерения в грязь. Я ее ненавижу… Но сделать ничего не могу. И дело, как мне кажется, даже не в том, что она превосходит меня в силе. Я просто нашел оправдание тому, что не мог себе объяснить.       Она же внимательно следила за мной, будто действительно ожидая, что я вот вот могу наброситься.       — После вас, — произнес я, указывая на магический барьер.       Селестия улыбнулась. После всего того, что произошло, я никак не думал, что она способна на столь искреннюю и теплую улыбку. Это был неудачно скрываемый восторг и облегчение, словно принцесса сама не верила в успех своей задумки.       Я и сам в это не верил. Я просто устало поддался обстоятельствам, которые тащили меня куда-то вверх, обратно к солнцу и свежему воздуху, как я надеялся и ждал. Впав в состояние совершенно инертное ко всем обстоятельствам я мечтал лишь о небольшом перерыве и возможности все хорошенько обдумать.       Но это не помешало абсурдному желанию улыбнуться ей в ответ нагло ворваться в голову, перечеркивая разом все то, что вынашивал долгие дни. И я даже попытался это сделать, но у меня так и не получилось. На ее искреннюю радость я смог ответить лишь прохладной вежливостью, и то, которую пришлось выдавливать из себя через силу. Все таки ее радости были весьма сомнительными.       Интересно, Дискорд чувствовал себя так же, когда его перековали на “светлую сторону силы”? Ведь это тоже было не добровольное решение. Просто напросто ультиматум, которым и его загнали в тупик существа гораздо более страшные и опасные, что скрываются за разноцветной пушистой шкурой пони. Я понятия не имел, что они прячут за своими улыбками, которым я продолжал слепо верить даже в этом положении.       Смотря в глаза Селестии я видел два абсолютно равносильных исхода, с которыми она меня просто отпустит на все четыре стороны или так же просто убьет не поведя и бровью. Предположить о том, когда она говорит правду а когда лжет казалось невозможным, ведь я понятия не имел, что у нее в голове и чего она от меня добивается. Я знал лишь то, что ни один из вариантов меня больше не удивит.       Золотой барьер рассыпался а где то глубоко в стенах опять начали работать скрытые механизмы, обнажающие каменные ступени. Но стоило мне сделать шаг в направлении свободы, как боль внутри снова ко мне вернулась. Та самая боль, которая мгновенно прочистила мне мозги, пока я падал обратно на холодный пол. Если это и был очередной обман со стороны принцессы, то он выглядел довольно бессмысленным, хотя и предсказуемым…       Но Селестия не позволила мне упасть, легко подхватив меня своей золотистой магией и аккуратно посадив к стене. Она выглядела очень взволнованной, отлично понимая что этот внезапный приступ мог разрушить и без того шаткое доверие к ней.       — Тебе все же следовало немного поесть, — произнесла она, тяжело вздохнув и сев прямо на пол рядом со мной. — Не волнуйся, такого больше не повторится.       — Уверены? — почти прорычал я сквозь зубы. В сказочном мире, который наполнен магией, нет ни одного заклятия для обезболивания?       — Все прошлые приступы проходили быстро, не так ли? Так что да, я уверена. Не забывай дышать! Этот последний.       Боль начала отпускать лишь спустя пару секунд. После этого все тело сильно расслабилось и словно отключилось, как обычно бывает перед тем как провалиться в сон. И действительно, сознание помутнело и начало расплываться, готовясь отключиться следом. Все эти дни без сна нахлынули разом, ничем больше не сдерживаемые.       Но взволнованные глаза Селестии озабоченно продолжали мелькать перед моим лицом.       — Не теряй сознание! — вещала она словно из другой вселенной. — Смотри прямо на меня, взгляд не отводи. Продолжай дышать, слышишь? Если уснешь сейчас, то это может плохо закончиться. Сопротивляйся.       Ей легко говорить. Даже мои приказы мозгом успешно игнорировались, не говоря уже о ее. Я оказался напрочь увязшим в пепельно-сером дурмане, который делал бессмысленными любые попытки выкарабкаться назад в реальность.       — Секунду, это должно помочь…       В глаза ударил золотой свет от которого едва не расплавилась сетчатка и звон в ушах стоял дичайший. Она вроде бы сказала о помощи, а не о попытках окончательно меня контузить своими светошумовыми аттракционами.       Но, судя по всему, ей лучше известно о том, как работает человеческая голова. Эта вспышка выбила из меня все подчистую, вплоть до последней мысли или желания. Организм мобилизовался и понял, что спокойно поспать не получится, пока рядом со мной в радиусе километра будут находиться эти непредсказуемые четвероногие.       — Так лучше?       — Нет, — ответил я, пытаясь скрыть радость от того, что все еще в состоянии что-то слышать и видеть. Силуэт аликорна медленно но верно приобретал отчетливый контур.       Мне вдруг захотелось расхохотаться без всякой веской причины. Залиться тем безумным смехом который я слышал время от времени пока сидел в камере. Который не давал мне спать… Но мне удалось сдержаться и неожиданный порыв прошел.       Я поднялся обратно на ноги с помощью принцессы.       — А что…. Что было бы, если бы я все таки уснул? — спросил я, пытаясь анализировать эту странную ситуацию.       — Мне бы пришлось самой тащить тебя на самый верх по этим ступеням, — ответила принцесса с улыбкой на лице. Это была шутка? Или нет? Черт ее разберет. Ее и эту ее улыбку. — Ты в состоянии идти?       — Кажется да, все вроде бы нормально. Но…       — Но?       Я взглянул на открытый проход в стене, в котором когда то был барьер.       — Прежде чем я выйду отсюда, я бы хотел задать вам один вопрос. Вы сказали, что могли бы восстановить мою память.       После короткой паузы Селестия утвердительно кивнула.       — Ты уверен что все правильно обдумал?       — Да, — ответил я, глубоко вздохнув. -- Но я хочу стереть ее. Навсегда. Под самый корень. Чтобы я больше никогда не смог вспомнить все то, что забыл, даже если бы захотел. — Селестия не смогла скрыть удивления. И даже легкого замешательства. — Такой вариант возможен?       Она ненадолго задумалась, не сводя с меня взгляда.       — Это… неожиданная просьба. Я понимаю твои мотивы, но должна быть уверена что ты понимаешь, на что идешь. Из всех мыслимых страхов, страх перед правдой может оказаться самым губительным. Обратного пути не будет. Ты действительно хочешь этого?       Я взглянул на свои руки, пытаясь воссоздать в памяти тот образ, который увидел лишь однажды в зеркале всего пару минут назад. Если бы я увидел нечто подобное не в собственном отражении, то даже не воспринял бы это за человека. Не знаю, что со мной сделали, но уверен, что прежним мне уже никогда не стать. После всего пережитого.       Так зачем мне остатки памяти того, кем я больше не являюсь? Человека постороннего и чужого. Это больше не его голова, и тело тоже не его. Я боюсь этих воспоминаний, а теперь у меня есть возможность навсегда от них избавиться. Я даже не пойму, что потеряю. Сейчас у тебя есть шанс выйти из этой камеры кем то совершенно другим. Тебе больше нечего терять.       Так чего же ты ждешь?       — Да, — выдохнул я. — Хочу.       — Так тому и быть, — вновь кивнула она, начиная идти в сторону выхода. Но судя по всему мне не удалось скрыть от нее тот факт, что меня самого беспокоит собственный выбор. — Если позволишь мне выразить свое мнение, то я восхищена подобным решением. Оно требовало немалой смелости.       Скорее огромной трусости.       — Спасибо, — ответил я, невольно радуясь ее одобрению. Это успокаивало. Даже несмотря на то, что я хотел ее убить…       Я не мог продолжать злиться на нее. Это казалось неправильным. Но почему? Что со мной не так? Возможен ли вариант того, что она как то на тебя влияет и манипулирует твоими чувствами и решениями? Чего ей стоит залезть тебе в голову и внушить что угодно?       — Что-то случилось? — спросила она, остановившись уже по другую сторону арки, в то время как я по прежнему не сдвинулся с места.       — Я просто подумал... — начал я, но потом посчитал глупым задавать ей напрямую вопросы о том, управляет ли она моими мыслями. К счастью, у меня были и другие вопросы в запасе. — Разве вы не сейчас сотрете мне память?       — Оу, нет, такие силы мне неподвластны, — усмехнулась она. — Но я провожу тебя к тому, кто сможет это сделать. Если ты, конечно, не продолжишь стоять на одном месте. Если у тебя все еще что то болит и ты не можешь идти, то…       — Нет, нет, все в порядке… — ответил я, двинувшись вслед за принцессой, которая уже начала подъем по лестнице.       У самой арки мое внимание привлекло нечто блестящее на полу. Это оказалась одна из монеток, которые я потерял во время своих игр. Было бы глупо заставлять принцессу ждать ради того, чтобы я нашел все остальные в соседних камерах, так что я быстро ее подобрал и догнал аликорна.       Ну вот и все. Какова бы ни была моя прошлая жизнь, я только что с ней попрощался. Каковы бы ни были правила в этом мире, я только что их принял. Начал новую игру.       Если в моей “столь избирательной” амнезии и был какой-то глубокий смысл, то он заключался в предоставленном мне выборе между двумя мирами. В обоих я, получается, не жил. Но с обоими был знаком, в той или иной степени. Тут либо первый, со всеми его радостями, недостатками и неизвестностью собственного прошлого, а либо второй, побывать в котором дано лишь единицам, но в котором ты потеряешь все, вплоть до собственного имени. Выбор между неизвестным прошлым и непредсказуемым будущим. Я выбрал последнее…       И только сейчас все в голове прояснилось… А почему бы, собственно, и нет? Почему не остаться здесь навсегда? Неужели у тебя отбило всякую тягу к новому и неизведанному? Как ты не представляешь масштабов ситуации, в которой оказался? Перед тобой лежит целый новый мир, который людям не доступен, а ты как идиот ломишься в старый, который был просто напросто привычней. Подумать только, как же мне сейчас стыдно за тебя. Я ведь даже не обдумывал такой вариант!       Впрочем, я ни один вариант не обдумывал. Не успел. Но спроси себя: если бы прямо сейчас тебе предложили вернуться обратно, то неужели ты бы согласился без всяких раздумий? И как бы ты жил после всего увиденного? Тебе даже возвращаться не к чему. Как по волшебству ты забыл именно ту часть своей жизни, без которой тебе было бы проще остаться здесь. Сама вселенная маячит сигнальными огнями перед твоим лицом а ты их впритык не замечаешь. Не можешь же ты быть настолько трусливым и тупым.       Теперь с этим миром у тебя больше общего, особенно в свете последних событий. А что у тебя есть от старого? Только бесполезные воспоминания, и ничего больше. Да, согласен, по началу будет сложно. Но неужели хуже того, что мы уже пережили? И да, тут есть вещи, к которым будет сложно привыкнуть. Но признай, тебе могло бы понравиться здесь. К любой мелочи вокруг разгорался такой огромный интерес. А теперь еще и к самому себе. Я ведь еще пока даже толком не представляю, что именно со мной сделали. Может оно действительно к лучшему? Оставь все это в прошлом мире вместе со всем остальным и живи в свое удовольствие. В чем проблема?       Вот только не началась бы у тебя тоска по другим людям. Отныне ты — последний представитель своего вида в пределах ближайшей вселенной.       Селестия едва ли часто ходила пешком по этой лестнице. Если вообще когда-либо ходила. Но в этот раз посчитала нужным меня проводить. И хочется думать, что это из вежливости, чем из необходимости. Кто знает, может она с секунды на секунду ожидает очередной приступ?       — Принцесса? — спросил я, отчаянно пытаясь под любым предлогом разбавить гнетущую тишину вокруг.       — Да?       — Я тут подумал… Не будет ли лучше, ну знаете, стереть мне память прям совсем, а не только то, что я и так забыл. И о том, что здесь произошло. Вообще всю. Это кажется логичным, разве нет? На вашем месте я бы так и сделал. Даже спрашивать бы не стал.       Спрашивал я это с таким видом, будто сам себе могилу копал. Но что-то внутри говорило мне, что от этого были бы почти одни плюсы. Мне было настолько нечего терять.       — Что-ж… Эта просьба тоже имеет под собой основания. Но не стоит кидаться из крайности в крайность. Всегда будут воспоминания, от которых мы хотели бы избавиться, но это не делает их менее нужными или значимыми. Я не просто так оставила этот выбор за тобой. Мне важно, чтобы ты понимал, что то, что мы сделали с тобой без твоей воли — было необходимо. Во всем остальном я старалась давать тебе максимальную свободу.       — Ну… да. Думаю в этом есть смысл.       Селестия улыбнулась.       — Хорошо, что ты так думаешь, потому что мы бы все равно не смогли эту память стереть.       — Почему?       — Не думаю что я та, кто сможет правильно тебе все объяснить.       — И все же? Разве одни воспоминания можно стереть а другие нет?       — С вопросами памяти никогда не бывает все просто. Легко стереть то, что и так не помнишь. Ты даже не заметишь пропажи этих воспоминаний. Но вся остальная память напрямую влияет на твою жизнь и на то, кто ты есть. Особенно те воспоминания, порожденные самыми сильными эмоциями. Которые врезаются настолько крепко, что от них не избавит уже ничто. К сожалению, мы не вправе распоряжаться такими вещами. И стереть получится лишь то, к чему ты равнодушен. Только такие воспоминания по настоящему лишние.       — Выходит, что и смысла в таком стирании тоже нет?       — Так и есть. Но всегда бывают исключения.       — А что теперь со мной будет?       — Тебе лучше знать, разве нет? — улыбнулась она.       — Я не вернусь обратно в камеру?       — Уверена, что ты сможешь подобрать себе более подходящее место для жилья. Я не могу раздавать камеры всем желающим, иначе их у меня попусту не останется. Но, если говорить серьезно, то после всего пережитого тобой, ты вполне заслуживаешь возможности хорошенько расслабиться. На первое время. Уверена, что худшее уже позади.       Как только мы вышли обратно в то просторное помещение, последняя плита за нами задвинулась и столб потух. Стражи отвесили точно такой же поклон и вернулись в свое первоначальное положение. Все было точно так же, будто я вошел сюда впервые лишь пару минут назад. Произошедшее казалось страшным сном.       Селестия остановилась на уступе и развернулась лицом к пропасти. Я сделал то же самое, снова уставившись в загадочные символы на столбе.       — Тот, кто не заслуживает отсюда выйти, никогда не выйдет. Верно и обратное, — проговорила она, судя по всему частично расшифровывая общий смысл этих знаков.       — Обратное? — спросил я, вглядываясь в бездонную тьму под самыми ногами. Когда ступени отсутствовали зрелище было поистине завораживающим. Страшно было даже представить себе падение туда, вниз, и лететь не видя даже дна. — То есть, невиновный не сможет сюда войти?       — Вроде того. Увы, не все так просто. Сюда можно войти или выйти только по моей воле. Ответственность за то, кто виновен а кто нет по прежнему лежит на моих плечах. И я, как и все, не застрахована от ошибок.       С этими словами она толкнула меня прямо вперед.       Я предпринял некие неудачные попытки остаться на уступе, балансируя на самом краю, но все таки неизбежно шагнул в пустоту. Видимо все таки придется встретиться с сущностями из самых нижних камер. Если я, конечно, успею это сделать, прежде чем разбиться.       Но нога уперлась прямо в воздух. Точно так же, как это было с принцессой. Под подошвами плавали те же самые непонятные символы, горящие золотым светом.       Я так понимаю, это был оригинальный способ продемонстрировать мне что меня больше не считают опасным. Сказать ничего я не мог пока мозг не отошел от шока а сердце не начало снова биться.       — Пугающее у вас чувство юмора, принцесса, — проговорил я не своим голосом, не в силах оторвать взгляда от бездны под самыми ногами. — Но место потрясающее. Страшное, темное, одинокое… но потрясающее.       — Благодарю. Но я бы посоветовала тебе вернуться назад. Магия — тонкая штука. Кто знает, когда она даст сбой, — проговорила она, разворачиваясь и начиная идти к выходу из помещения.       Опять шутки? Проверять не хотелось и я на покосившихся от страха ногах вернулся на твердую поверхность.       Спешно переведя дыхание, я увидел как тяжелые серые ворота снова открылись по некой негласной команде, позволяя непривычно ярким лучам дневного света протечь внутрь. Это зрелище подарило мне какой-то невероятный прилив энтузиазма и желания жить. Я так давно не видел солнца! Так давно не чувствовал тепла на коже, а глаза так устали от серого фона без капли цвета. Долгое пребывание в подобных местах никому не пойдет на пользу. Не хочу даже думать о тех, кто сидит тут больше двух суток.       Я посмотрел на принцессу, будто ожидая от нее еще каких-нибудь подвохов или неожиданных сюрпризов. Видимо это первые симптомы долгого с ней общения… небольшая паранойя в подарок. Но она лишь глядела наружу, как будто ей было вообще не до меня.       Сделав несколько шагов, я неторопливо погрузился в поток света. Фальшивое окно мне врало, на улице стоял совершенно ясный день без единого облака над головой. Солнце тут же ударило мне в глаза, но они легко это перенесли и мгновенно приспособились к окружению, что стало приятным сюрпризом.       Я снова оказался на дороге из белого гравия, окруженной живой изгородью, за которой возвышались деревья и высокие статуи пони и других неизвестных мне существ. И так хотелось просто перелезть через это заграждение и упасть прямо в мягкую и ровную траву под ним. Дать глазам и всему остальному телу отдохнуть от всего произошедшего. Выпасть из потока событий буквально на час и привести мысли в порядок...       Каким же все было свежим и ярким! Я словно ожил только сейчас. Начал чувствовать только сейчас. И первый вдох сделал только сейчас. И дело было не в том, что я каких то два жалких дня просидел в подземелье, вовсе нет. Сами чувства обострились настолько, что я просто терялся от такого огромного потока информации.       Мне хотелось на все посмотреть новым взглядом, потрогать все заново. Хотелось ощутить все по новому, как в первый раз. Переписать с нуля все мои познания о мире.       А самое классное, что теперь это все чувствовалось таким близким. Весь этот мир развернулся ко мне совсем другой стороной. Точнее, я сам предстал перед ним в виде чего-то совершенно нового… Жизнь вокруг будто принимала меня, а я перестал воспринимать ее как чужую.       По основной дороге ведущей ко дворцу шагало множество пони, но на наше милое ответвление, ведущее к этой тюрьме, не сворачивал никто. Кроме стражников здесь была лишь одна пегаска с очень белой шкурой и сине-голубыми волосами, что возилась с цветами и явно тут работала, стараясь делать вид что занята и не замечает ни принцессы, ни двуногого создания. В основном же пони облепляли фонтаны или прохлаждались в тени деревьев, расстелив по земле одеяла… Не дворцовая площадь а парк отдыха какой-то. Тут водилось так много птиц и различной мелкой живности, которая носилась среди листвы от одной пони к другой, выпрашивая какую-нибудь еду. За ними, в свою очередь, носились маленькие дети, которых тут тоже хватало.       Может плюнуть на все и нырнуть в один из этих фонтанов? Не кинут же они меня обратно в темницу за это? Надо отдать принцессе должное, она никуда не торопила меня, и дала пропитаться этим всем каждой клеткой организма.       — Я явно недооценил список всего того, что вы во мне поменяли, — сказал я, запрокинув голову и уставившись в небо.       — Ты еще даже не представляешь насколько…. — произнесла принцесса, проходя мимо меня и направившись ко дворцу. — Следуй за мной.       Воу, возможно я все таки полюбуюсь этим замком изнутри! Ладно, я готов забыть о фонтане.       Пони с почтительными улыбками расступались перед нами, время от времени отвешивая небольшие поклоны. Это удобно, когда рядом с тобой шагает живая богиня, так меньше внимания обращают на тебя самого. В отличии от Понивилля, здесь никто не позволял себе просто таращиться на меня. И уж тем более никто не убегал или трясся от страха. Быть может это принцесса внушала им чувство контроля над ситуацией, ну или жители Кантерлота просто более привыкшие к незнакомым существам и представителям других народов. Хотя мне хочется надеяться на то, что они тоже начали видеть во мне не что-то чужое, когда я перестал выглядеть как полу-приведение.       Поднявшись по белой лестнице, мы уткнулись в серебряно-золотые узорчатые ворота, по обе стороны от которых также стояли стражники, но уже не в таких тяжелых и куда более ярких доспехах, отливавших тем же золотом. Их прикрывали длинные красные плащи, а из каждого шлема торчало стройное красное перо. На нагруднике красовался герб с изображенной на нем королевской короной, рассеченной надвое. В отличии от “тюремщиков”, более легкие шлемы позволяли разглядеть их лица, вот только выглядели они все одинаково, словно близнецы. Все поголовно имели белый цвет шкуры, бордовые волосы и золотистый цвет глаз. На лбу у каждого были точно такие же таблички с символами. Теперь я был почти уверен в том, что это что-то вроде звания каждого из солдатов. Вооружены они были не знакомыми мне пиками, а чем то вроде алебард. Кажется, это называется глефа или что-то вроде того. Помимо этого, у каждого на боку висели большие ножны с мечами.       Врата сами перед нами распахнулись, приглашая в большой и просторный зал с очень высоким потолком, под которым висела добрая пара тонн хрусталя в виде люстр. По обе стороны находились две пары таких же огромных дверей, а вот впереди зиял проход, ведущий, кажется, в тронный зал, представляющий из себя длинное и светлое помещение с цветными витражами вместо окон. Заканчивался он постаментом с двумя тронами в самом конце.По сторонам от прохода вверх уходили две закругленные лестницы, ведущие куда-то на последующие этажи. Со стен свисали тяжелые гобелены с гербом королевства — все та же рассеченная надвое корона, только уже цветная, половина из которой была золотой, половина серебряной.       Кроме вездесущей стражи здесь было еще множество пони, но если я правильно понял, все они заняты определенными дворцовыми обязанностями. Обычных граждан, которые бы просто слонялись без дела или любовались видами тут не было. Я единственный, кто с интересом разглядывал каждую деталь нового для себя пространства.       И да, кажется, я был прав насчет пластинок со званием. У некоторых из тех, что не таскали на себе доспехи, были повязки на лбу или шее с такой же металлической пластинкой. Когда они проходили мимо стражи, то им, так-же как принцессе, адресован был поклон, в отличии от тех, у кого повязок не было. Вот у них наверное шея болит постоянно так делать…       Пока я вертел головой, до меня донесся голос принцессы, вернувший меня в реальность.       — Нам сюда, — сказала она, успев дойти уже до одной из дверей справа, пока я стоял на одном месте пытаясь все разглядеть.       Жаль, а я думал пойдем в комнату с витражами.       Догнав ее, я вошел в дверь ведущую в еще один длинный и широкий коридор с большими окнами по одной стороне, и новыми дверьми с другой. Мы начали молча идти по нему, пока Селестия вдруг не произнесла:       — Ларен?       — Чего? — не понял я.       — Да, принцесса? — возник из ниоткуда новый голос прямо у меня за спиной, от которого я невольно вздрогнул и обернулся.       Позади стояла единорожка светло-серого цвета и темно-коричневой гривой с излишне ответсвенным видом. Откуда она взялась я не представлял. Если только она не бродила за нами все это время. Ее взгляд продержался на мне лишь пару мгновений, прежде чем полностью посвятить себя принцессе.       — Не могла бы ты попросить подготовить колесницу минут через пятнадцать? Прямо к выходу из замка. А еще, передай заместителю главнокомандующего о том, что камера под номером пятьдесят один освободилась. Только попроси его вернуть книгу которая там лежит обратно в дворцовую библиотеку, иначе Луна мне этого не простит.       — Будет сделано, принцесса. Что-то еще?       — Нет, благодарю.       Я лишь на секунду перевел взгляд на принцессу, но единорог уже снова куда-то испарился.       — Что за...       — Могу я тебя кое о чем попросить? — спросила принцесса, и я не сразу понял, что она обращается уже ко мне.       — Меня? О чем же?       Мы дошли уже до середины коридора и свернули на лестницу, уходящую вниз.       — Скажу прямо, твои знания о родном мире могли бы стать для нас полезными.       — Мои знания? Но зачем вам они?       — Сложно переоценить их значимость. Они содержат на себе отпечаток твоего вида и культуру твоего народа, не говоря уже обо всем остальном твоем мире. Эти знания бесценны.       — У меня возникает странное чувство, что я не могу так просто распоряжаться ими.       — Я это понимаю. Но не волнуйся, мы никогда не используем их во вред вам или кому либо еще.       Действительно, глупо подозревать то что пони нападут на землю. Или все же не настолько глупо? Только представь себе армию таких вот стражей, вторгающихся в наш мир целыми тысячами. А наши пули и бомбы просто рассыпаются в пыль об их магические барьеры…       Да ну, чушь какая-то. Хотя, одно твое бредовое предсказание уже сбылось, так что аккуратней с этим.       Закончив спускаться, мы вновь пошли по очередному коридору. Окон тут уже не было.       — Я опасаюсь не столько за свой мир, сколько за ваш собственный.       — Почему же?       — Вы слишком мало знаете о моем мире. Вы даже представить себе не можете, откуда я пришел. И я боюсь, что эти знания могут сделать ваш мир похожим на мой. Вы правы, принцесса, люди могут быть опасны. Даже если они сами того не хотят. При всем уважении, я не уверен, что вы поступите с ними мудро.       — Я знаю, что представляет из себя твой дом. И поверь, разницу между нашими мирами составляют вовсе не наличие тех или иных знаний. Кроме того, ты слегка переоцениваешь свою память.       — Зачем я вообще вам нужен?       — В каком смысле?       — Зачем вы все это делаете? Вы сказали, что существа подобные мне не живут долго в вашем мире, так почему просто не оставить меня умирать? Почему вы тратите на меня свое время? Неужели подобными вещами занимаются принцессы?       — Ты воспринимаешь все в слишком негативном свете. В этом, конечно же, виноваты последние события, ну и я в первую очередь. Ты хоть и не первый человек, но тем не менее, ты часть совершенно другого мира о котором нам крайне мало известно. Но не думай что ты представляешь ценность только из-за этого. Ты был и остаешься существом, которое попало в беду. Мы лишь хотим помочь тебе. Но признаю, тебя действительно отдали под стражу из-за опасений. Мы не знали, что именно ты собирался делать и случайно ли попал в этот мир.       — И вы действительно считаете меня безопасным?       — Не надо думать, что я не понимаю, чего именно стоило тебе то, что произошло за эти дни. Но ты смог не только пережить все это, но и пересилить свои эмоции и осознать, что другого выбора просто не было. Ты даже решил пожертвовать собственной памятью о старой жизни. Ты решил отдать последнее что у тебя было в пользу второго шанса здесь. Если это не повод доверять тебе, то я даже не знаю.       — И вы позволите мне остаться здесь? Что если я просто скрывал свои истинные мотивы все это время?       — Я просто верю тебе. Странно, что ты сам себе не хочешь поверить. Мы пришли. — Она остановилась перед очередными дверьми в конце коридора. — Будет лучше, если ты войдешь туда один. Обитатель этой комнаты может становиться весьма... рассеянным, когда в ней присутствует больше одного существа за раз.       Что-ж, ну ладно.       Я потянул на себя ручку двери и зашел внутрь, оказавшись в темной круглой комнате, в которой было куда теплее чем в коридоре. Честно говоря, я ожидал чего то… менее огромного.       Основным источником света был гигантский стеклянный шар, плавающий в метре над полом в центре комнаты. В диаметре он был раза в два выше меня, а внутри клубился светящийся синеватый туман. Да и сам он медленно вращался вокруг своей оси.       Стены комнаты по всей окружности представляли из себя полки, на которых стояли такие же шарики, только гораздо меньше, размерами с шары для боулинга. Сотни шаров. Может даже тысячи. Некоторые из них светились очень ярко, другие были совершенно тусклыми. Цвета разнились от синего до серо-голубого. Они чем то напоминали хрустальные шарики для предсказаний. Черт, клянусь, что где-то я такое уже видел…       И все эти полки тянулись вверх метров на двадцать, до самого потолка, который мерцал словно звездное небо. Если бы я не знал, что за стенами светит солнце, то подумал бы что потолка нет вообще. Но между высоченным потолком и полом помимо полок были еще и три балкона, находящиеся на одной высоте.       На полу стояло множество столов, заваленных всяким непонятным хламом и книгами. Причудливыми приборами и устройствами, назначение которых оставалось загадкой. Некоторые из них издавали странные звуки, двигались, мигали и всячески высказывали свою активность. Стены над столами были завешаны листами, плакатами, картами, схемами которые тоже ни о чем мне не говорили.       Кажется, хозяина странной и неоправданно высокой комнаты сейчас нет. Я хотел вернуться обратно к принцессе, но мне на секунду показалось, что среди клубящегося тумана внутри сферы я заменил… нечто… что тут же скрылось. Что-то вроде видения или размытой картинки…       Я начал медленно приближаться к нему, зачарованно вглядываясь внутрь. И чем дольше я смотрел, тем сильнее шар к себе притягивал. Был в этих завихрениях какой то тайный смысл, который очень хотелось разгадать. Рука уже сама начала тянуться к нему, но ее прервал очень низкий и холодный голос, громко раздавшийся откуда-то сверху.       Могу поклясться, это не пони. Этот голос было сложно описать словами… Он будто состоял из сплошных щелчков и скрипов, которые каким-то неведомым и невозможным образом превращались в итоге в понятные мне слова.       — Человеку не следует этого делать.       Вздрогнув, я поднял голову вверх, но там по прежнему было пусто. До тех самых пор, пока с одного из балконов не выплыло большое темное пятно, начавшее стремительный спуск прямо по стене заполненной шариками. Оно в считанные мгновения приняло вид гигантского паука, ловко карабкающегося по полкам, цепляясь за них всеми восемью огромными лапами.       И вот, почти трехметровое чудище ловко соскочило со стены и удивительно легко для своих то размеров приземлилось на пол прямо передо мной, изучая меня шестью ярко-синими фасеточными глазами.       Мда…. и почему в любом мире с магией есть гигантские пауки? Это какая-то классика жанра или что-то вроде того? Из-за подобных банальностей я начинаю меньше верить в окружение. Хотя казалось бы, куда уж меньше.       Низкий голос вновь прогремел, исходя не от самого паука, а словно отовсюду и сразу. По его клешнеобразной челюсти было сложно понять, он ли вообще издает эти звуки или нет. Может передо мной просто обычный паук, а говорит кто-то другой?       — И что-же у нас здесь?       Он продолжал на меня смотреть, пока я пытался побороть ступор, вызванный всей этой сценой.       — Охренеть… я… эм…. — я вдруг забыл, зачем вообще пришел. — Мне нужно стереть воспоминания.       Паук издал несколько странных щелкающих звуков и начал стремительно приближаться ко мне, я же интуитивно начал пятиться назад, совершенно не желая подпускать эту чушь ближе.       — Стереть воспоминания значит, да? — Снова ряд щелкающих звуков. — Что же такого успело случиться в жизни столь молодого человека, что он хочет избавиться от своих воспоминаний?       — Вы знаете кто я?       — Что люди, что пони, что все остальные — никто не знает цену собственной памяти! — Он начал карабкаться на стену и оказался висящим прямо надо мной. Я же поспешил в другую часть комнаты, боясь что он вот вот сорвется и рухнет прямо на меня. — Все стараются забыть что-то, что им не нравится. Все считают, что от этого им станет лучше. Но отсутствие воспоминаний не меняет мира вокруг, да! Не делает его лучше! И только наша память позволяет приблизить наше понимание мира к тому, каким он на самом деле является, пусть это и тяжкая ноша!       Он кружил вокруг меня, издавая щелкающие звуки и умудряясь не задеть своими огромными лапами ни единого хрустального шара на полке и не единой вещи на столах.       — Итак. — Совершенно неожиданно, он протянул одну из своих длинных конечностей прямо к моему лбу, застав меня врасплох. — Посмотрим что у нас здесь.       Тело перестало меня слушаться и намертво замерло в одном положении. Его голос начал вещать прямо у меня в голове.       “Как все запутанно! У человека в голове совершенный бардак! Человек плохо распоряжается своей головой. Она вообще ему нужна? А это еще что? Человек уже пытался забыть свое прошлое? А… он не знает. И теперь боится. Хочет уничтожить то, о чем даже не знает!”       Он убрал лапу от лба, и контроль над телом снова ко мне вернулся. От головы до ног прошел очень неприятный холодок.       — Слабость, — произнес он. — Трусость. И он пришел за помощью ко мне.       — За помощью, — подтвердил я. — А не за нравоучениями и ворчанием. Так вы сможете мне помочь?       — Смогу ли я? — Опять щелканье, — Конечно же я смогу! Захочу ли?       — Принцесса….       — Принцесса мной не командует, — перебил он меня.       — Но просит. Так от чего зависит получение этой помощи?       — От того, что человек назвал ворчанием. Я должен убедиться, что человек знает, на что идет. На что себя обрекает и чего просит. Он уверен в своем решении? Человек хочет забыть то, что и так забыто?       — Вы ведь уже знаете ответ?       — Я лишь видел твою память. В отличии от воли или желаний, память куда более постоянна. Человек мог изменить свое решение. Человек мог усомниться в своих желаниях! Страх неведения и утраты мог оказаться сильнее страха правды!       — Человек не усомнился.       Паук вновь издал щелканье и еще набор каких-то непонятных скрежещущих звуков и полез куда-то наверх. Чуть позже он спустился вновь, держа абсолютно прозрачный шар, который протянул мне.       — Человеку стоит держать это очень крепко. Так же крепко, как человек держится за свои решения. Если сомнения человека не позволят мне вмешаться в его память — то ничего не выйдет.       — Да, меня уже предупредили, — ответил я, хватаясь руками за шар.       Он вновь поднес одну из лап ко лбу, вторую положил на шар. Контроль над телом пропал, глаза закрылись, в голове разлился сплошной непроглядный туман, точно как в шариках.       “Человек должен расслабиться. Человек должен пустить меня к своей памяти. Да, вот так…. все готово.”       Меня вышвырнуло обратно в реальность.       — Так быстро? — спросил я, открыв глаза. Пустой шар оказался наполнен все тем же светящимся туманом прямиком из моей головы.       — Воспоминания быстротечны. Теперь, они заперты здесь, внутри. Человек сделает с ними то, что посчитает нужным. Я не могу позволить себе уничтожать воспоминания. Этот поступок останется на совести человека.       Он продолжал кружить вокруг меня.       — Нужно уничтожить их прямо здесь?       — Нет! — прогремело существо, резко приближаясь ко мне почти вплотную. — Не здесь! Человек сделает это в другом месте, максимально далеком отсюда! Здесь — колыбель воспоминаний. Человек заберет это с собой и ему хватит духу их уничтожить, а иначе он будет жить с ними вечно! И сомнения навсегда завладеют человеком! Порой даже в делах трусости приходится быть решительным и храбрым, да! — Он заполз еще выше и вновь устремил на меня свой взгляд свысока. — Но у человека есть еще одно дело ко мне, не так ли? Еще одно решение, в котором он сомневается. Он готов его принять?       — Человек… в смысле я… я согласен. Да. Человек принял решение.       — Тогда человек может коснуться! — ответил паук, ткнув в сторону огромной сферы.       Шар оказался очень приятным на ощупь и теплым. Кожу словно покалывали множества маленьких статических зарядов.       Чудище оказалось прямо у меня перед лицом совершенно внезапно, приложив лапу ко лбу. Процедура повторилась вновь, однако, в этот раз тумана в голове не было. Все мои знания о мире просто проносились передо мной с поражающей скоростью. Даже то, что я считал давно забытым. Сколько же хлама способна вместить одна голова! Вся моя несуществующая жизнь пронеслась перед глазами.       — Все готово. Принцесса оценит это. Солнечная королева умеет ценить воспоминания. Знает цену памяти! — Он провел лапой по всей комнате вокруг, указывая на бесчисленное множество хрустальных шариков. — И я должен поблагодарить человека. Его знания — бесценный дар, столь новый для этого места! Здесь он найдет свое достойное применение.       — Вы можете так просто и быстро пересаживать такой огромный объем информации из одной головы в другую? — спросил я, пытаясь прийти в себя после этой странной процедуры. Возможности этого паука вдруг сильно меня заинтересовали и я уже думал как бы получить от него максимум пользы.       — Я могу, да! Но человек должен понимать, что воспоминания — вещь непростая. Их можно перенести из одной головы в другую, но вот поймет ли их другая голова? Загляни! — Он снова указал на сферу. — Загляни и скажи мне, что ты видишь?       — Ничего. Туман… Дым?       — Смотри внимательней!       Я начал вглядываться в шар, пока вдруг не начал выцеплять некие образы. Я видел свой собственный мир… картинки из моей собственной головы, как будто я прямо сейчас создавал их в собственном воображении! Я отлично все понимал.       — Я что-то вижу! — воодушевленно воскликнул я, всматриваясь все внимательней в образы.       — Потому что это частицы твоей собственной памяти! Все остальное в этом шаре человеку не принадлежит, вот человек ничего и не видит. Не понимает!       — Я видел что-то. Еще до того, как моя память оказалась внутри.       — Если долго вглядываться в бессмыслицу, то мозг начнет искать и находить в ней смысл. Но это не значит, что он на самом деле есть. Это случайность и не более.       Этот шар приковал к себе все мое внимание. Я не мог отвести взгляда от собственного мира. Наблюдать за ним таким образом было гораздо интересней, чем в собственной памяти.       Но спустя еще пару секунд, в голове началась какая-то болезненная пульсация, так что пришлось отвести от сферы взгляд. И как только я это сделал, все то, что я только что увидел, бесследно растворилось. Ощущения были точно такие же, какие бывают когда только проснулся после очень яркого сна, который никак не можешь вспомнить.       — Больно, не правда ли? — спросил паук. — Ни одна голова не в состоянии принимать в себя так много за раз без всяких последствий. А ведь ты всего лишь взглянул на то, что и без того есть в твоей голове. Ты можешь заглянуть в любой из этих шаров, но не увидишь ничего, кроме тумана. Но проведи с ним какое то время, попытайся вникнуть в суть того, что в нем скрыто, и его тайны могут открыться тебе совершенно внезапно! А это, — он ткнул в шар, который я держал в руках, — это скрыто даже от самого человека. Может случайно, а может намеренно. Но если тебе не хватит сил их уничтожить, они когда нибудь тебе откроются. — Он повернулся к огромной сфере. — Твои знания требуют очень долгой обработки и расшифровки! Память для каждого своя. Знания человека найдут свое отражение в более универсальной форме. — Он не глядя ткнул на большую стопку книг, бумаги и перьев. — Но это займет много времени, даже для меня! А теперь, человек должен идти! Ибо время вне нашей памяти по прежнему быстротечно...       — Спасибо...       — Человек меня уже отблагодарил! Я прощаю человеку его кощунственное поведение с собственными воспоминаниями! Возможно, я еще увижу человека. Надеюсь, человек приобретет еще много новых знаний!       Я кивнул и направился к выходу. Паук же совершенно потерял ко мне всякий интерес, начиная бродить вокруг шара и тыкая лапами в различные его части.       Принцесса все также стояла за дверью.       — Интересные у вас в замке комнаты….       — Как все прошло? — спросила она.       Я вытянул перед ней хрустальный шар.       — Он сказал, что его нужно как то уничтожить. Подальше от этого места. Как обычно это делают? Буквально или как то по особому? Может есть какой-то ритуал?       Селестия вздохнула и просто ударила по шару копытом, от чего тот вылетел у меня из рук и разбился вдребезги о дверь в комнату с пауком. Обычно, я в таких вещах был более сентиментальным...       Внутри шар был не полым, а пористым. Из него начала медленно вытекать прозрачная и вязкая жидкость, которая тут же начинала шипеть и испаряться в виде темного пара.       — Эм… — протянул я, обернувшись на принцессу. — Ну... так будет даже лучше, наверное… Без всяких лишних соплей и церемоний… Может стоило его хотя бы на улицу вынести? А то теперь весь пол в осколках.       — Нет смысла иметь собственный дворец если ты не можешь в нем лишний раз намусорить, — ответила Селестия, пытаясь понять мою реакцию на ее жест. — Я надеюсь, я не переборщила поступив столь резко?       — Я представлял это как то иначе. Что нужно с ними как то попрощаться напоследок… С другой стороны, я мог замешкаться и угрозы этого паука могли бы сбыться. Так что, может оно и к лучшему. Но кто он вообще?       — Тебе достаточно знать то, что он очень полезен когда дело касается подобных вопросов, — ответила она, разворачиваясь и начиная идти обратной дорогой. Я двинулся следом. — Это очень удивительные существа с совершенно уникальной магией. Если бы они только не были такими упертыми и ревнивыми в отношении всего, что связано с памятью или знаниями. Так что особо им не доверяй, если не знаешь наверняка. Уверена, что он не с большим энтузиазмом отнесся к твоей проблеме. На самом деле он мог просто так все стереть. Просто слишком принципиальный, чтобы делать это самому. Зря только тратит дымчатый хрусталь, который я с таким трудом для него добываю.       — У него разве нет имени?       — Есть. Но, боюсь, что мой язык физически не способен его перещелкать и проскрежетать правильно. В прошлый раз он очень сильно обиделся на меня за это. И ведь никогда этого теперь не забудет.       — Колесница подана, принцесса, — раздался голос позади.       — Черт возьми! — вскрикнул я, чуть не подпрыгнув от неожиданности. Да откуда она только берется?!       — Отлично, благодарю, — ответила принцесса. — Будь еще добра, надо найти кого-нибудь чтобы собрал обратно дымчатый хрусталь там, под дверью, и передай что он был заполнен от силы минут пять, так что пусть будут аккуратней. Пока это все.       — Хорошо, но у меня есть еще несколько дел, которые мне нужно с вами обсудить, — произнес серый единорог, бросая на меня короткий взгляд.       Селестия кивнула и ответила ей на неизвестном мне языке. Ой да ладно, что за секреты?       Так прошла почти вся наша обратная дорога. Единорожка о чем то бойко и бесперебойно докладывала, а принцесса лишь кивала в ответ и изредка вставляла пару своих слов в ее монолог. В какой то момент они поменялись ролями, Селестия начала говорить а единорог быстро записывал сказанное на лист бумаги, ловко орудуя прямо в воздухе чем то вроде карандаша.       А я не понимал ровным счетом ни слова из их болтовни, так что просто разглядывал местную архитектуру, плетясь за ними. Должен признать, их язык звучал очень красиво и мелодично, однако, он натолкнул меня на очень непростой вопрос...       Когда мы вернулись в основной коридор, единорог поклонился и свернул за одну из дверей.       — Прости, на чем мы остановились? — спросила Селестия, снова обращая на меня внимание.       — Я не помню, — честно признался я. — А откуда вы знаете наш язык?       — Ваш язык? — Принцесса улыбнулась, явно удивившись вопросу. — Как думаешь, на каком языке ты сейчас говоришь?       Я хотел было сразу ответить, ведь все казалось очевидным. Не так уж много языков я знал, да и то, едва ли мог бы на них свободно говорить, как на родном. Но тот, на котором я говорил сейчас, родным мне точно не был... И даже знакомым.       Мое молчание рассмешило принцессу.       — Это — сенсорум. Или, как его называют иначе — смысловой язык. Он был изобретен уже очень давно и стал настоящей находкой, разрушая языковые барьеры между различными народами. Это язык нашего разума. Язык, на котором мы мыслим. Раз подобный вопрос не возник у тебя раньше, то я была уверена, что люди уже давно открыли этот способ общения.       — Значит, я сейчас говорю на незнакомом языке? Как такое возможно?       — Когда ты говоришь на родном для тебя языке — ты не задумываешься о каждом сказанном тобой слове. Для тебя это происходит само по себе. Говорить на нем для тебя проще и естественней, чем на любом другом. Но язык смысла куда более естественен для твоего разума, так что, ты даже не замечаешь того, что говоришь на нем. Присмотрись повнимательней: движения моих губ не соответствуют словам, которые ты слышишь.       Черт возьми, а она права. И как я раньше этого не заметил… Теперь мне было сложно не обращать на это внимание.       — Попробуй говорить, тщательно вдумываясь в каждое слово.       — Тщательно вдумываясь?       Странно, слова были абсолютно те же самые, но звучали совершенно по другому. Как это возможно я не понимал, ведь разницу можно было заметить только интуитивно.       Что-то в моей голове тут-же переклинило. Для разума это был шок. Несколько дней он говорил на языке, которого никогда не знал. Говорил словами, которых никогда не знал. Или точнее сказать — всегда знал? Но я не мог вспомнить как звучал этот язык. Когда я вспоминаю все те моменты, когда говорил на сенсоруме, я будто говорил на родном языке… Его просто не существовало в моей голове. Мистика какая-то       — Понял?       — Хотите сказать, что не понимаете ни слова из того, что я говорю сейчас? — спросил я, но ответа не последовало. — А как теперь снова перейти на этот язык смысла?       Идиот, тебя же не понимают. И что теперь делать?       Я начал панически махать руками, указывая на собственный рот надеясь, что принцесса поймет. Она снова рассмеялась.       — Подожди немного, твоему сознанию нужно к этому привыкнуть. Скоро ты сам поймешь, как переходить с языка на язык Попробуй думать более... абстрактно. Как бы тяжело это не звучало, но ты должен попытаться снова не задумываться о словах.       — А как мне… — В голове опять что-то щелкнуло. Кажется, все вернулось на место. — Как тогда вообще узнать, на каком именно языке ты сейчас говоришь? — спросил я, с надеждой глядя на принцессу. К облегчению, она среагировала.       — А у тебя быстро получается! Но на самом деле — никак. Ты научишься просто чувствовать это.       — А та книга в камере это тоже сенсорум?       — И да, и нет. Увы, на сенсоруме писать невозможно. Это язык абстракций и образов, а не точных значений. И на самом деле его гораздо проще нарисовать, чем написать. На той книге были специальные магические печати, позволяющие тебе понять смысл написанного. Книга могла быть совершенно пустой, потому что написанное в ней для тебя все равно не имело смысла. И это могла быть и вовсе не книга. Такое магическое послание можно оставить где угодно и как угодно.       — Зачем тогда вообще нужен обычный язык?       — О, все народы очень любят свои языки, и большую часть времени говорят именно на них. Сенсорум часто бывает ужасно неудобным и грубым в повседневной жизни, из-за его излишней обобщенности и двойственности. Очень скоро ты начнешь находить в нем очень много минусов в сравнении с традиционными языками. Да и невозможно жить, зная только сенсорум. Грубо говоря, это вообще не язык, это просто инструмент. А что касается книг… Зачаровывать что-либо дело весьма затратное. Такие печати накладываются для других народов, что желают познакомиться с нашей культурой, или на учебники по языкам.       Хм… интересная штука. Понятия не имею как точно она работает, но если подумать, то это еще один плюсик в пользу реальности этого мира. Если бы это все было действительно одной большой галлюцинацией, то все болтали бы на моем родном языке.       Но с другой стороны, этот сенсорум больше смахивает на какую-то дешевую отговорку. Язык смысла… хрень какая-то. Не может же быть так, что любой разум мыслит на одном языке. Тем более что я вообще разум из другого мира… Мне ведь только что тот паук втирал что каждый мозг мыслит по разному или что-то вроде того, разве нет? Что то здесь явно не стыкуется.       Что-ж… Ладно, так и быть, одно очко в пользу маразма.       Но тот язык, на котором они болтали в тайне от меня, настоящий? Мог ли мой мозг выдумать для самого себя совершенно новый язык, которого бы я не знал?       Да легко… Он целый мир вокруг выдумал! До каждого крохотного кирпичика! Правда за основу почему-то взял какой-то мультик….       Мы снова оказались на залитой солнцем площади, где нас уже ждала колесница. Как оказалось, когда вокруг тебя не толпятся стражники, то вполне хватает и одной.       Селестия жестом пригласила сесть на одно из кресел и сама расположилась напротив. Ну, второй раз лететь будет не так страшно. Да еще и комфортабельней.       Набрав скорость, мы оторвались от земли. Я начал надеяться, что мне выпадет шанс прийти когда-нибудь в этот город просто так, по своей воле. Отсюда, с высоты, виделось слишком много интересных мест. Целая столица совершенно чужого мира! Я даже в голове не мог уложить, сколько всего классного тут можно будет найти.       Впрочем, для начала мне вполне хватило бы и какого-нибудь Понивилля.       — Я должна тебе кое в чем признаться, — произнесла принцесса, спустя некоторое время.       — В чем же? — спросил я, отвлекаясь от пропасти внизу и разворачиваясь к ней.       — Ты первый человек, подвергшийся такой процедуре. Я думаю, что ты должен это знать.       — Ну... я вроде сам догадался. А что случалось с остальными?       — Они умирали. Лишь один из них смог протянуть почти год. Но это было почти полтора тысячелетия назад. Некоторые просто исчезали навсегда. Хочется думать, что они нашли дорогу домой.       Земля под нами ушла, и внизу вновь расположилась бескрайняя долина. Пегасы начали медленное снижение.       — Вы думаете, что теперь у меня больше шансов?       — О, определенно! Во всяком случае столько же, как и любого другого здешнего существа. Ты первый представитель своего вида, наделенный магической энергией. Твой потенциал еще только предстоит раскрыть, но одно известно точно, теперь ты - полноценная часть нашего мира. Если ты не против, я попрошу Твайлайт следить за твоим состоянием, на всякий случай.       — Твайлайт? Так мы действительно летим в Понивиль? Вы позволите мне вернуться обратно?       — Почти. Прежде, нужно будет сделать еще кое-что. — Мы начали пролетать над огромным темно-зеленым океаном вечно-дикого леса, довольно быстро снижаясь — Ты должен получше узнать свои новые возможности. А заодно, поближе познакомиться с нашим миром.       — И каким же образом?       Селестия улыбнулась той самой недоброй улыбкой, которая запомнилась мне не самыми приятными последствиями.       — Приключениями!       С этими словами, что-то меня подбросило и колесница продолжила свой путь уже без меня.