***
Лар чувствовал себя виноватым. Кричать на Айрис не было смысла, однако они с Аннит узнали одну важную деталь. Вместо маленькой девочки была другая душа, с совершенно другими мыслями и чувствами. Когда Лар спросил у неё, что Айрис собирается делать с родителями, которые её бросили, она некоторое время молчала. «Мне плевать на них», — говорила тогда Айрис. — «Я понимаю, почему они так поступили. Не могли расплатиться с долгами, или, может, боялись о том, что общество будет против полукровки в своих рядах, ведь нация Огня поддерживала свою чистокровность. Но одно я знаю точно. Нормальные родители без повода своего ребёнка бы не отдали. Похоже, что у них была черезвычайная ситуация. Не вижу смысла обижаться или рваться мстить за это». Тогда Лар понял, что человек, называющий себя именем маленькой девочки, гораздо старше, чем казалось сначала. Впрочем, эта душа даже не собиралась прятаться, ведя себя так, как скорее всего, вела себя там, за границами их понимания. Лар знал, что Айрис расскажет им всё. Когда придёт время. «Единственное, чего я боюсь, » — сказала ему однажды Айрис, — «это пробуждения стихии. Если окажется, что у меня есть предрасположенность к одной из стихий, которые мне могли передаться от родителей, то это значит, что у меня будет всего два пути. Если это будет магия земли — смерть. Если магия огня… Я не хочу участвовать в войне. Но мне придётся. Напрямую или же косвенно, но придётся. Единственный выход никак не влиять на события — смерть. Но я хочу жить. Возможно, даже больше, чем кто-либо из вас. Я видела смерть, я знаю, что это такое. Больше сталкиваться с ней я не хочу. Мне слишком мало лет, чтобы умирать так рано». Лар понимал все страхи Айрис, но никак не мог заставить себя верить ей по-настоящему. Он всё ещё опасался. Непонятно чего, но боялся прямо до дрожи. Айрис могла стать жестокой и чёрствой, когда прошла через смерть. Лару оставалось лишь гадать, почему она остаётся всё такой же, умудряясь сохранять в себе силы улыбаться, хотя видел, как Айрис истощала за всё время нахождения здесь. Она ещё всё меньше и меньше, работала больше, находила время сидеть у Аннит, рассказывала разные истории. Прошло уже три месяца, что она тут находится. На шрамы, оставленные обвалом, Лар даже не смотрел. У него было полно таких же, а может и хуже. Он сам прошёл множество испытаний, обошёл весь мир, участвовал в войне, а потом попал сюда. Его волосы выцвели со временем, пока он находился под палящим солнцем в пустыне, кожа загорела, но шрамы оставались видны, бледными полосами рассекая кожу. Но в одном мужчина не мог посоревноваться с Айрис. Ему ещё не доводилось умирать. Он чувствовал себя учителем, даже несмотря на своё же недоверие к Айрис. Для него это было странно, но желание оберегать маленькую девочку с мыслями взрослого человека никуда не пропадало, а лишь усиливалось с каждым днём. Это было странно для него, человека, который ушёл от своей семьи, решив изведать весь мир. Это, увы, не привело ни к чему хорошему. Сейчас Айрис пропадала где-то в шахтах, в комнатах для рабов. Конечно, было опасно делать жилые места под землёй, когда деревня находится прямо на границе, но выбирать не приходилось. Рабочая сила жила там же, где и работала. Айрис загорелась идеей найти ещё одну подсказку именно там. Возможно, строчка про «жалких людей» и «ничтожную силу» относилась совершенно не к этому месту, но Лар всё больше был уверен в том, что они движутся в правильном направлении. Кто может быть более жалким, чем раб, лишённый семьи и целей в жизни? Сломленный человек, не способный противиться тому, кто сильнее, предпочитая отдаваться в милость течению. Айрис не была похожа на них, как и сам Лар. Он уже успел испытать вкус полной свободы и даже хотел снова отправиться в опасное путешествие. Но не позволяло собственное состояние. Айрис же была ребёнком. Не мысленно, а внешне. Но это всё равно оставляло на её разуме некий отпечаток детства. Он видел, как тоскует порой Айрис, выводя пальцем только ей понятные знаки на столе. Лар не решился спросить, по чему так скучает Айрис, но догадывался. Семья, друзья… Всё, как и у большинства. Пока Айрис не было, он отрабатывал на кухне за двоих, успевая и чистить овощи, и резать их, и даже варить похлёбку. Когда со сменой было закончено, он тут же направился в дом травницы, зная, что встретит Айрис именно там, и не ошибся. Она сидела за столом на том же самом месте, где и всегда, и вертела в руках тонкую дощечку. — Так, господа, — начала она. — Здесь сразу две строчки и они, похоже, заключительные. Дальше придётся разбираться самим, потому что я не думаю, что этот мужик, что оставлял знаки, будет и дальше подкидывать нам рояли из кустов. — Что на ней написано? — спросил Лар, прищуривая чёрные глаза. Это вряд ли бы дало ему хоть что-то, всё же, мужчина не знал языка, на котором неизвестный оставлял свои послания. — «Уйди, не мешай умирать нам, глупец!», — зачитала Айрис с интонацией, прокашливаясь в конце. — «Не мешай задыхаться в своих же могилах». — Похоже, ты не зря сегодня спрашивала про то, где могут находиться захоронения, — нахмурилась Аннит, постукивая пальцами по кружке, из которой поднимался пар. Лар обожал находиться у травницы, чувствовать аромат жасминового чая, сидеть за столом и разговаривать с любимой женщиной. В этом доме было уютно, а Аннит дарила ему ту любовь, которой так не хватало в детстве. — Да, — подтвердила Айрис. — И это чертовски подозрительно. Я придерживаюсь мысли, что «кладбище» находится именно под землёй, в шахтах. Нужно найти это место. — Это опасно, — покачал головой Лар. — Не забывай, что ты работаешь на кухне, а не в шахтах, да и так просто тебя туда не пустят. Как думаешь, почему кладбище находится именно под землёй, а не за деревней, как это бывает обычно? Айрис наклоняет голову к плечу и приподнимает брови. Зелёный глаз смотрит на Лара испытующе, а сам мужчина чувствует, как его сердце ухнуло в пятки. — Почему же? — Потому что тут точно что-то не чисто, — говорит мужчина, прокручивая у себя в голове разные исходы событий. Больше всего пугало то, что под землёй мог жить кто-то явно не очень дружелюбный. — В любом случае, — вздыхает Айрис, — мне нужно туда. Даже если придётся рыть землю руками. Лар понимает, что так просто эту девочку не остановить, да и не пытается, зная, что Айрис его не послушает. Она была слишком упряма даже для того, чтобы сдаться. Именно в такого человека Лар хотел верить, и именно таким человеком он всегда желал стать. Мужчина понимал, что за Айрис пойдёт куда угодно, ведь уже слишком сильно привязался к ней и уже не сможет бросить её. Остаётся лишь идти за ней в непроглядную темноту будущего. Только вперёд.1.4. Только вперёд.
12 ноября 2017 г. в 12:26
Аннит пристально вглядывалась в лицо своей подопечной. Жалость, отодвинутая куда-то на самый край разума, вновь начала накатывать, стоило травнице пройтись взглядом по огромному шраму. Айрис никогда не сможет открыть оба глаза, как все. Никогда.
Женщина тяжело вздохнула, отворачиваясь от не по годам умной девочки, которая сидела за столом, выводя что-то пальцем. Огромный рубец на правой стороне лица зажил быстро. Слишком быстро для организма маленькой девочки, вся энергия тела которой уходит на рост и развитие. Впрочем, Айрис была умна. Казалось, что вся энергия ушла именно на ум — девочка почти не росла, оставаясь всё такой же костлявой. Зелёные глаза поблекли, короткие рыжие волосы, которые прежде были словно яркое пятно, казались уже не такими яркими. Айрис постоянно сутулилась, сама того не замечая, круги под её глазами с каждым днём становились всё заметнее, а щёки впадали всё больше. Айрис напоминала обтянутый кожей скелет, в котором неведомым образом ещё как-то поддерживалась жизнь.
Аннит перебирала сухими мозолистыми пальцами травы, спиной чувствуя тяжёлый взгляд.
«Маленькая девочка не может так смотреть, какой бы ад она ни пережила. Даже если вместо неё кто-то другой», — думала про себя травница, стараясь не замечать, как дрожат её руки от страха. Женщина и сама не могла сказать, когда стала бояться по-настоящему. Не Айрис. Даже не душу, которая теперь занимала место девочки. Она боялась того, что скрывалось глубоко в ней. Аннит сглотнула, прикрывая глаза.
— Я зашла в тупик, — сказала Айрис, с хлопком опуская руки на деревянный стол. Аннит вздрогнула, роняя из дрожащих пальцев травы. В этот момент она радовалась, что стоит спиной к Айрис. Ужас креп в ней. — Не знаю, что делать дальше. Могу лишь предположить, что стихотворение из четырёх строк. Две у нас уже есть. Где же искать третью?..
Аннит пожала плечами, быстро раскладывая травы. Натянув улыбку, в которую сама не верила, она повернулась лицом к полукровке. Каждый в деревне знал всё обо всех, Айрис не стала исключением. Люди прекрасно знали, кто она есть, как сюда попала, и что с ней будет дальше. Сама Айрис тоже знала. Но не хотела принимать это, хватаясь за последний шанс выбраться отсюда, чтобы жить как раньше. Пусть и в другом мире.
— Как вы сказали, кладбищ тут нет, — Айрис потёрла пальцами переносицу. — Но где тогда хоронят умерших? Быть не может, что вы тут все бессмертные.
— Я не знаю, куда относят мёртвых. Возможно, их тела оставляют в заброшенных туннелях, может скидывают в рвы. Но никто из нас никогда не прощался с умершими.
— Это странно. Очень странно, — отвечает Айрис, хмуря брови. Аннит вновь пожимает плечами. Она и впрямь не знала, куда деваются мертвые люди из их селения, даже ни разу не интересовалась. Но когда Айрис спросила об этом напрямую, травница почувствовала, как внутри неё внутренности словно скрутились в узел. А ведь действительно… Куда деваются все мёртвые люди?.. — Так, ладно. Где, по-твоему, могут находиться «жалкие люди»?
— Рабы? — предположила травница, направляясь к чайнику, в котором уже настоялся ароматный зелёный чай.
— Да, возможно, — кивает Айрис, зачёсывая ладонью длинную неровную чёлку назад, чтобы не мешалась. Аннит вновь отвела взгляд от длинной уродливой полосы. — Но шахты велики, поэтому прочёсывать их все — глупая затея. К тому же, туда могут зайти только рабочие и охранники. Это минус.
— Клетки с рабами?
— Маловероятно, — отрицает Айрис. — Туда незамеченным никак не пробраться. Всё же, рабы — главная сила и самая важная часть. Кто же будет тогда добывать уголь из шахт? Не сами же огневики.
— Что тогда? — раздражённо спрашивает Аннит, одёргивая палец от горячего чайника. — Не записку же он кому подбросил?
Айрис, стучавшая до этого пальцами по столу, на мгновение замирает, а Аннит замечает фанатичный блеск. Девочка поднимает взгляд от деревянного стола, вовсю сверкая улыбкой.
— Вполне возможно, — Айрис усмехается. — Но теперь настала моя очередь искать надписи. Сегодня ты вполне нормально отдохнёшь, не носясь по всей деревне.
Айрис встаёт из-за стола, игнорируя налитый чай, надевает на руку свой деревянный браслет, машет рукой на прощание и быстро выбегает из дома, оставляя удивлённую Аннит одну с двумя кружками, из которых идёт белый пар.
Травница по-доброму усмехается, присаживаясь за стол, и берёт в руки деревянную кружку, с наслаждением вдыхая запах жасмина. Энтузиазм Айрис вызывал в ней ответный порыв делать что-то, и это не могло не остаться незамеченным. Аннит улыбнулась своим мыслям, отпивая из кружки зелёного чаю.
Настало, наконец, время двигаться. Только вперёд.