Турнир

Виктор ссутулился сильнее, чем обычно. И сжал кулаки до хруста. Он навис над своей порцией куропатки с зеленью, пытаясь скрыть наползающую на лицо глупейшую улыбку. Сидеть было неудобно, но если иногда выдыхать через рот и считать в обратном порядке, то можно почти отвлечься от фантазий о том, как бы так случайно столкнуться с рыжиком в проходе и только ради того, чтобы не дать ему упасть, обхватить его за талию и прижать к себе. Хорошо, что Каркаров увлеченно беседовал с директорами, иначе он бы заметил, что с его подопечным что-то творится. Крама раздирало от желания еще и еще раз смотреть на стол громогласных повес. Такого с ним раньше не происходило. Даже самые откровенные особы, прижимающиеся к нему всем телом, не вызывали неприкрытого желания. Краму не нравилась их доступность. Он был разборчив и не менял партнеров, как Волков или Волчанов, после каждого матча. Пытался встречаться, ухаживать. Но те, кого не одобрял Каркаров, все равно не задерживались и пары недель. Родители мало, что успели вложить в него перед смертью в плане взаимоотношений, однако они сами стали ярким примером - как должно быть. Виктор никогда не видел их ругающимися, в их верности друг другу не сомневался никто, а отец всегда смотрел на маму, как на ценнейшее сокровище. И в этом было нечто магическое. Виктор и не надеялся испытать что-то подобное. Но испытал. А мальчишка даже не подозревал, что благодаря его горящему взгляду ловцу болгарской команды удалось поймать снитч на чемпионате мира. Быть безбашенным в игре - это одно, но нестись навстречу земле быстрее и отчаяннее, чем при Финте Вронского, реально рисковать, Виктора заставили сорванные предохранители, которые до сих пор не встали на место. Как странно сложились обстоятельства. Именно здесь в Хогвартсе, на Турнире, он вновь увидел обладателя этих поджигающих внутренний фитиль глаз. За прошедшие месяцы не раз и не два его посещала мысль разыскать мальчишку, воспользоваться своим положением. Связаться с устроителями чемпионата и хорошо попросить их поделиться информацией о том, кому были проданы билете в верхнее ложе. Но не мог так поступить. Равноценно, если бы он напрямую доложил Каркарову, что еще можно использовать против своенравного подопечного. - А где вы будете жить? - растягивая слоги, поинтересовался светловолосый мальчишка, который с самого начала пытался вывести ловца на разговор. Он наклонился вперед, явно адресуя этот вопрос знаменитости. Драгомир, будто не поняв этого, поставил локоть на стол, закрывая звезду таблоидов. Виктору не нужно было видеть лицо друга, чтобы угадать с какой именно слащавой улыбкой он отвлекает внимание на себя. Его обаянию невозможно сопротивляться, невозможно перечить даже, когда хочется врезать. - На корабле, конечно. - А учиться? Вы же будете учиться? - Господин Каркаров является мастером по нескольким дисциплинам, включая те, которых нет в школьной программе, и сам будет преподавать нам. Возможно, некоторые предметы у нас будут совместно с вашими... Виктор перестал прислушиваться и вскользь подумал, как же директор удержится от почти еженедельных наказаний холодом? Провинившиеся всегда найдутся. Выдаст за тренировки на свежем воздухе? Такой вариант Виктора устроил бы. Наверняка, соберутся любопытные, и тот мальчишка в том числе, поглазеть на полуобнаженных учеников Дурмстранга. Не страшно нарваться на несколько наказаний, он-то точно не замерзнет, наоборот, его бросит в жар. Каркаров зорко оглядел своих учеников, задерживая взгляд на смурном, как положено, воспитаннике и вернулся к разговору директоров. Во всеобщей суете и гвалте Крам осторожно, но позволял себе посматривать на лохматого воробушка. Опыт ловца и соколиное зрение помогали проделывать это максимально незаметно. Рыжик находился без труда даже в толпе. Подскакивал на месте, о чем-то рьяно споря, или смеялся, запрокинув голову, широко размахивал руками, отчего хотелось подхватить его в этот момент подмышки и притянуть к себе. От него должны были отлетать искры, столь темпераментным он был. Как же узнать его имя? А потом явилась она. Полувейла, распушив хвост, отправилась пробовать магию незнакомых юношей на вкус. Конечно, ей приглянулся самый открытый и самый яркий. Она одарила его обворожительной улыбкой, гипнотизируя и смущая взглядом, наклонилась ближе, потянулась за блюдом с какой-то французской дранью и облизнулась, но вовсе не на кулинарный изыск. Крам схватил палочку. Куда смотрят директора? - Ты что?! – встревожился Драгомир. – Опусти палочку. Не съест она его. Драгомир не понимал всей серьезности. Конечно, ему не приходилось видеть этот народ так же близко и так часто как ему. Они были талисманом болгарской команды. Однажды, по незнанию, Крам позволил одной виться рядом целый день, потом он сутки не мог придти в себя, выжатым лимоном провалявшись в постели. Тренер раз и навсегда вбил ему в голову опасность тесного общения с вейлами любого пола. Пока они не находили пару, то больше напоминали суккубов и инкубов, питающихся сексуальной энергией и энергией вообще. Виктор поглядел по сторонам. - Ты что-то ищешь? – поинтересовался Драгомир, немного сбитый с толку. -Куропатку с овощами, - отозвался Крам. Свою детскую порцию он прикончил в два прикуса. Друг вместе с ним осмотрелся, убеждаясь, что рядом вообще нет никакой птицы. - Я слышал, что в Хогвартсе нужно вслух просить то, что хочешь, и эльфы… - Драгомир не договорил, удивленный тем, что Крам резко поднялся и направился к другому столу. На него тут же устремились десятки глаз, каждую кость заломило от напряжения. Даже при разгромном счете в матче, он не чувствовал на себе такой груз. Толпа подростков – вот настоящие испытание. Силой воли он заставил себя не опускать плечи еще ниже. Наверняка, на него смотрел и Каркаров, немного прищурившись, поглаживая козлиную бородку, пытаясь прочитать его. Пусть попробует. Крам, сведя брови к переносице, широким шагом обошел зеленых галстуков и встал у красных. Благо интересующий его мальчишка тоже сидел с краю и это не выглядело так, будто он двигался специально к нему. Самые шумные ученики Хогвартса на мгновение затихли, вытянули шеи, чтобы лучше рассмотреть его, а потом зашептались, словно рой насекомых. Рыжик, казалось, не мог поверить своему счастью. На его чуть приоткрытых губах блуждала безумно соблазнительная легкая улыбка. Вейла, уже стащившая блюдо с чем-то отдаленно похожим на рыбу, кокетливо сверкнула синими глазами. На него это не подействовало, привык уже, в некотором роде. Не имей Виктор опыт общения с такими, как она, то не заметил бы исказившихся черт красивого лица, сделавших ее похожей на злую птицу. Уловив его суровый настрой, она вздернула носик и удалилась. Длинные волосы взметнулись блестящей шелковой волной. Мужская половина в зале проводила ее маслеными взглядами, за редкими исключениями. Мальчишка покосился, да и только, возвращая все свое внимание ему. В груди растекся горячий клюквенный сироп. - Вы будете это есть? - старательно выговаривая слова, произнес он, кивнув на куропатку. А сам попытался запомнить лица сидящих рядом с рыжиком ребят. На всякий случай. Девочка с вороньим гнездом на голове толкнула завороженного друга. Куропатка стояла по его правую руку. Крам был совсем не против, если бы эта заминка продлилась еще немного, он залюбовался распахнутыми глазами парнишки. Чистыми, голубыми как утреннее небо. Когда часто летаешь на рассвете, лучше кого бы то ни было знаешь этот оттенок, все его удивительные грани и незаметные для обывателя тонкие переходы. - Вот, возьми, - придвинул блюдо черноволосый мальчик, сидящий рядом. Виктор кивнул и наклонился за предложенным, опускаясь почти на один уровень с рыжим мальчишкой. - Ты точно не будешь? – напрямую обратился Крам, чувствуя, как натянулась каждая жила в теле. Между ними считанные сантиметры. Настолько близко, что хочется провести пальцами по высоким веснушчатым скулам. - Что, прости? – рыжик не сразу понял его английский, поглощенный разглядыванием. И оробел, осознав, как это выглядит со стороны. Притягательно это выглядит. И легкий румянец цвета клубничных леденцов тоже. Виктор рассчитывал, что его не поймут с первого раза, желая, чтобы парнишка переспросил, и удалось услышать его голос, который оказался с приятной хрипотцой, уже полностью сломавшийся. По хребту от поясницы к макушке пробежали мурашки. Слишком легко было представить это же звучание в иной обстановке. Сколько же между ними лет разницы? Должно быть немного. Обязано быть. - Ты будешь это есть? – А-а… Нет, не буду, пожалуйста, забирай. - Голубые глазки с жаром помотал головой, прикусывая от волнения нижнюю губу. Крам захотел проделать то же самое с этими в меру пухлыми губами. - Спасибо, - буркнул Виктор, нехотя возвращаясь на свое место. По спине словно забегали горячие солнечные зайчики. Рыжик провожал его взглядом. И хотя Крама впервые раздирало от желания широко расправить плечи, они сами собой опустились потому, что помимо всеобщего интереса к себе, он испытывал дополнительный дискомфорт в штанах. Объемистое блюдо с куропаткой отчасти спасло его. - Ну как, спугнул злобную вейлу? – тихо поинтересовался Драгомир. - Не здесь, - отрезал ловец, вгрызаясь в прожаренное на огне мясо. Даже разговор на болгарском не гарантировал тайны. Сокурсники сидели тут же, и многие владели двумя-тремя языками. По школе нельзя было пройти, не услышав половину наречий Европы, и в большей мере восточной ее части. - А я тут узнал, как его зовут. Виктор сглотнул. Неужели друг был так беспечен? - Зачем ты спросил? - Я не спрашивал. Не держи меня за дурака. Услышал от белобрысика слева от меня, который кстати не питает чувств ко всей троице, с которой ты говорил. Но особенно к рыжему Уи-з-ли, - членораздельно прошептал Драгомир, в совершенстве владевший английским. Его произношению можно доверять. Только фамилия. Но лучше, чем ничего. Теперь он уже знает, кого искать. Мозг, привыкший быстро переводить английские слова на родной язык, подсказал, что, кажется, Уизли созвучно с "ласка". Виктор задавил улыбку. В детстве у него была ручная куница, обожающая прятаться за шиворотом. - Эти, - друг покосился на учеников с зелеными галстуками, - всерьез ненавидят тех, - вскидывая брови в сторону золотисто-красных. Крам кивнул, записывая белобрысика в черный список. И так не просто, а тут еще и межфакультетская вражда. К тому же он сидит на стороне «врагов» своего рыжика. Да, именно так, своего рыжика. Не будь все запутано у него в жизни, то уже на следующий день попытался бы завести разговор с… Уизли. Виктор одними губами повторил: «Уизли, Уизли». Можно радоваться, что это не сложная английская фамилия с десятью звуками в пяти буквах. Он не исковеркает его имя при встрече. Рассчитывал на это. Пример родителей, как идеальный образец для подражания, крепко засел в уме. У них все начиналось с дружбы и общих интересов, ему следует начать с этого же. Но и такие простые вещи становятся сложнее под прицелом сотни любопытствующих и Каркарова, который волком оглядел своих учеников. Каждый приосанился. Директор недоволен, почти зол. Это скажет любой, кто проучился в Дурмстранге хотя бы год. Крам потупился, не шелохнувшись. Хотелось надеяться, что причиной плохого настроения Игоря стал не его маленький экспромт, а неудачный разговор с Дамблдором или мадам Максим и тогда гнев директора, может быть, выплеснется вместе с содержимым бутылки вина. Торжественная речь и открытие, благополучно были пропущены мимо ушей. Слух резанули только слова о контракте, который нельзя нарушить, опустив свое имя в Кубок. Идеи наставника никогда не нравились Виктору, но в этот раз опекун превзошел себя. После пожелания доброй ночи поднялся просто чудовищный гомон. Все разом подскочили, создавая на выходе толчею. - Все на корабль, - скомандовал Каркаров, стремительно удаляясь от стола преподавателей. Он остановился напротив подопечного. Его губы неприязненно кривились, но то было почти не заметно из-за бороды, просто Виктор хорошо знал его. – Как ты себя чувствуешь, Виктор, хорошо поел? – спросил он, маскируя за участливым тоном издевку. – Может быть, послать на кухню за глинтвейном или еще одним перепелом? Ловец окаменел, он снова почувствовал себя простывшим. Помотал головой и натянул шубу. Поляков, обманутый хорошим расположением директора, попытался попросить вина и, естественно, нарвался на отповедь. Драгомир несильно толкнул друга плечом. - Я же говорил тебе, быть осторожнее. Чего ты добиваешь? Повторения истории с Сашей. Виктор ничего не добивался. Руки жгло от желания применить магию. Насупившись, он, возглавляя стройную цепочку учеников Дурмстранга, двинулся к большим дверям. - Ну, где же он? Гарри, ты видишь? Хрипловатый голос задел чувствительные внутренние струны. Крам даже сбился на полшага, но не оглянулся. На выходе Каркаров задержался. Никогда еще не доводилось видеть Игоря таким напряженным. Его короткая перепалка с кем-то из преподавателей позволила исподтишка еще раз полюбоваться светлым веснушчатым лицо, мелькнувшим совсем близко, и узнать, что его мальчишка дружит с Гарри Поттером. Цельная картина складывалась не в его пользу. А если он, сирота, недостаточно хорош для парнишки из верхнего ложе, предназначенного для Министров и их высокопоставленных гостей, для парнишки дружащего с легендой всего магического мира? Он всего лишь ловец, который сегодня известен, а завтра - нет. Впервые Виктор посмотрел на свое вынужденное сотрудничество с директором под иным углом. Благодаря его жадности, газеты пишут о талантливом спортсмене, его фото на большинстве постеров почти к любым событиям в мире квиддича.. Но договор закончится, и от славы останутся только рутинные тренировки и отборочные матчи к чемпионатам, на которые его команда может и не попасть. *** - Что ты собираешься делать, Вики? – любопытствовал Драгомир, сидя на рабочем столе в халате и ковыряясь под ногтями новеньким пером. - Ничего, - прогудел Виктор, расстилая узкую кровать. – Ничего не буду делать, - встряхивая покрывало и складывая его в аккуратную стопку. - Боишься разочароваться в нем? Только потому, что он богатенький папенькин сыночек? - Я знаю, чего такие хотят. Это он разочаруется во мне, - сделал выводы Крам и отошел к умывальнику. - Тогда тебе нужно стать Чемпионом Дурмстранга. Вечная слава, признание и все такое… Виктор умылся ледяной водой, озноб прокатился от макушки до кончиков пальцев на ногах. Но в голове все еще стоял желанный образ, отзывающийся ломотой в мышцах. - Это ничего не изменит. - Твое дело. Но парнишка либо сожрет тебя глазами, либо сам к тебе подкатит. Хотя мне кажется, он не решится. Лучше бы не решился, тогда не получит отказа. - Спокойной ночи, - вежливый намек на то, что засидевшемуся другу пора уходить. - Я-то сегодня высплюсь. - Драгомир соскочил со стола, ухмыльнулся. - А вот ты, Вики… Его слова оказались ужасно близки к истине. Даже провалившись в сон после продолжительного посещения душа - Каркаров спустит с него три шкуры за впустую потраченную воду, - он не смог полностью отключится, находясь в Большом Зале на пиру. *** Утром Каркаров был тих и задумчив; на столах появился десерт. Но никто не решался трогать пирожные. Сладкоежка Драгомир следил за блюдом со сладостями, как хищник из засады, как очень трусливый хищник. Никто не хотел попадаться в очередную ловушку директора. Виктору пришлось взять на себя смелость первым попробовать «подарок» от наставника, хотя не имел пристрастия к сахару в любых его видах, рассчитывая, что опекун ничего не сделает своему Золотому Билету в преддверии отбора в Чемпионы. Игорь не обратил внимания на него, откусившего первый кусочек, остался безразличен, когда все остальные неуверенно потянулись за лакомством, и даже Виктор запереживал, когда Каркаров без напутственной речи отпустил их одеваться для посещения Хогвартса. - Думаю, это из-за того уродливого мракоборца, - предположил друг на пути в их каюты. Виктор почти полностью упустив события вчерашнего вечера, с трудом вспомнил безногого мага, столкнувшегося с ними на выходе из Большого Зала. - Призраки прошлого, - задушевно прошептал Драгомир, хохотнув. - Мне нужно попасть в библиотеку Хогвартса, - вдруг проговорил Крам, задумчиво смотря перед собой. - Что ты хочешь там найти? - То, что не смог найти в нашей библиотеке. Корабль качнуло от особенно мощного порыва ветра, даже стабилизирующая магия не спасала от сильной качки, юноши припали к одной из стен, сталкиваясь взглядами. Серые глаза Драгомира метали молнии. - Тебе осталось терпеть несколько месяцев. Если случайно нарушишь условия договора, себе же сделаешь хуже. Крам решительно оттолкнулся и, держась за поручни вдоль стен, направился к себе. - Идиот, - бросил ему друг вдогонку. Виктор ничего не ответил. *** Он заметил рыжие вихри еще издали. Не человек, а ходящий маяк. Было бы интересно взглянуть на него магическим зрением. Заклятье отнимет много сил, но затраты окупятся, в этом можно было не сомневаться. Уизли топтался около хижины на опушке, в окружении своих друзей – девочки-воронье гнездо и Того-Самого-Поттера, и разговаривал с полувеликаном. Так легко и задорно, что захотелось немедленно присоединиться к ним, хотя бы для того, чтобы просто постоять рядом. Довольно скоро ученики Хогвартса сорвались с места и с завидной непосредственностью понеслись вниз со склона. Жизнь не жалела его, каким-то невероятным образом их дороги совпали и они встретились на полпути к замку. Все внутренности сжало от сдерживаемого желания коснуться растрепавшихся огненных волос, подышать на покрасневшие от холода руки Уизли. Пришлось призвать немалую выдержку и пройти мимо. Парнишка во все глаза смотрел на него. Чувства Виктора ласкало это незамутненное любование. Но так же смотрят на подарки под елкой, с ожиданием чего-то грандиозного, а внутри всегда нечто скучное и обыденное. Несмотря на твердое решение держаться подальше от рыжика, Краму хотелось позаботиться о нем, отдать свою шубу, к примеру. Воробушек кутался в шерстяную школьную мантию и мелко подрагивал. Вот беспечный мальчишка! Наверняка, выбежал из замка, даже не подумав, какая погода на улице. Друзья-то посообразительнее оказались. И не выглядели такими замершими. Борясь с желанием развернуться, Виктор зашел в замок. Не рассыпаясь горохом по холлу, их группа выстроилась в ряд. Крам переступил возрастную линию, вытащил смятый лист из кармана и бросил в кубок. Пламя с удовольствием сожрало бумагу с его именем и названием школы. Отойдя к директору, он молча наблюдал, как сокурсники делают то же самое. Не сразу, только когда безразличный Драгомир подошел к кубку, Виктор заметил, что Каркаров совершает осторожный пас рукой. Это повторилось и с другими. Темный маг владел беспалочковой магией, широко известный факт, но даже он вряд ли был способен влиять на древний артефакт. - А он и не влиял, - тихо проговорил друг за столом, когда Крам поделился с ним своими подозрениями. – Готов поспорить, мы бросали чистые листы в пламя. Директор стирал наши имена. Кубку не придется выбирать достойнейшего, если есть только один кандидат. «Ты станешь Чемпионом», уверенно заявлял Каркаров. К восемнадцати Виктор уже давно расстался с наивностью и верой в людей, но почему-то все еще удивлялся низким поступкам Игоря. Когда Кубок, предсказуемо, выплюнул листок с его именем, Виктор тяжело встал с места; не было ни сил не желания расправлять плечи и следить за походкой. Он будто шел на эшафот. Ножом по сердцу резали самые громкие выкрики со стороны красных галстуков. Уизли подскочил на ноги и, высоко подняв над головой руки, хлопал в ладоши. - Я так и знал! Молодец, Виктор! Виктор!.. Собственное имя эхом отзывалось в пустеющем разуме. Силы, как же сладко оно звучало из его уст. К одному виду лакомства у Крама все же появилось пристрастие.