***
В библиотеке стало заметно людно. Все столы были заняты, за каждым сидело по несколько человек и в основном это были девушки. Даже библиотекарь отчаялась навести у себя в обители порядок. Совершенно равнодушный ко всему Поляков сидел рядом, делая какие-то малосодержательные пометки. Крам злился, пальцы заломило от желания воспользоваться парой-тройкой темномагических проклятий. Он захлопнул книгу по трансфигурации и поднялся. Поляков не поднимая головы, спросил: - Уже уходишь? - Это книга мне не подходит, - ответил Виктор, направляясь к самым дальним стеллажам, там где он и достал этот бесполезный для себя пылесборник. Рядом с нужной полкой стояла девочка-воронье гнездо, в ее руках уже было три увесистых томика и она искала еще один, заметив его, она недовольно поджала губы, а когда увидела книгу в его руках, стала возмущенной. - Тебе еще нужна Продвинутая трансфигурация живых существ? Я могу ее взять? – тихо, но резковато уточнила она. Виктор пригляделся к девочке. Строгая, собранная и сущий ребенок. Как он мог не замечать этого? Ее рыжий непоседливый друг был полной противоположностью ей, но такой же неиспорченный. - Больше не нужна. Возьми. Он уже развернулся, когда она остановила его, потянув за рукав. В глазах сверкала грозная решительность. - Я не хочу показаться грубой, но из-за тебя здесь стало слишком шумно. Мог бы ты пореже приходить в нашу библиотеку или пока идут занятия. Даже стало неловко перед умницей. Но он не мог ей этого пообещать. Как-то неожиданно зародилась нелепая идея попросить о помощи ее. Она уж точно не стала бы ничего докладывать Каркарову и явно была не из тех, кто станет трещать о том, что ее попросили хранить в секрете. К тому же ей необходимо избавиться от него. - Мне жаль, что из-за меня здесь стало шумно. Но я ищу кое-что, - начал Виктор и огляделся, убеждаясь, что фанаты еще не стали подбираться к ним. – И я не могу взять это, пока мой друг следит за мной. Недоверие и настороженность мгновенно сменились пониманием и пытливым интересом. - Это как-то связано с Турниром? - Нет. Это очень личное. И нужно сохранить это в секрете. Я больше не приду сюда, если ты поможешь мне. Странно, но девочка охотно взялась записывать какие ему нужны книги. - Я оставлю их здесь же, на этой полке перед закрытием библиотеки. Я возьму их на ночь, поэтому обязательно верни их к утру. Виктор, испытывая воодушевление, взял свободную руку девочки в свои и с благодарностью сжал. - Спасибо… - Гермиона? – раздался знакомый хрипловатый голос, полный недоумения и обиды. Умница вырвала свою руку, обхватывая книги. Виктор обернулся, сталкиваясь с грустными потускневшими глазами, которые с каждым мгновением становились еще более печальными. - Что ты хотел, Рон? – ровно поинтересовалась девочка, будто не понимала, как их шептания смотрелись со стороны. Может быть, и не понимала. Момент когда, Виктор наконец узнал имя рыжика был ужасно испорчен. И он просто молча смотрел на… Рона, чувствуя себя человеком который залил водой пылающий костер посреди зимней ночи. - Ничего, - ответил рыжик, развернулся и выбежал из зала. Девушка потерла лоб, вдохнув: - О, Мерлин… Поход в Хогсмид. Виктор проводил ее взглядом, уговаривая себя не бежать за ним следом. Хуже этого и придумать сложно. Через полчаса мучительного сидения и «корпения» над книгами, он, наконец, покинул библиотеку. Поляков шагал рядом. Они почти вышли из школы, когда окрик остановил его. - Крам! – голос Уизли срывался, но он решительно приблизился, прямо смотря на ловца. – Ты, высокомерный, эгоистичный придурок. Поляков потянулся за палочкой. Крам остановил его, чуть выходя вперед и закрывая взволнованное чудо. Если в библиотеке можно было подумать, что бурный поток превратился в мелеющий ручей, то сейчас на Виктора обрушивался настоящий водопад из крепко замешанных эмоций. Гнев и раздражение были заметнее всего в крутом развороте плеч, во вскинутом подбородке и, конечно, пылающих глазах. От их огня должны были вспыхнуть все факелы на этаже. Но дрожание рук выдавало неуверенность, а дыхание сбивалось от пережимающего горла страха. Игорь научил своего подопечного замечать такие вещи и определять степень опасности противника. И не смотря на сомнения, Рон сейчас был опасен, нужно не дать ему выхватить палочку, тогда и Поляков медлить не будет. Виктор вспомнил, как выкашливал собственные легкие и восторг Полякова этим заклятьем. - Прости, если я чем-то обидел тебя. Но мы все еще гости в Хогвартсе. Ты мог бы… Рыжик взвился, хотя твердости у него поубавилось. Вокруг собрались другие ученики, любопытством на них взирающие. - Верно, ты здесь всего лишь гость. И тебе плевать на других людей и что они почувствуют. Ведь ты же звезда… - Рон сбился. Ему самому не понравилась поднятая им тема. И, может быть, от того, что он невольно сделал слишком яркий намек на свои собственные задетые чувства дальнейшая его речь была сумбурной, торопливой и непонятной. Виктор силился понять его, но целая волна новых английских слов и явно далеких от лицеприятных выражений накрыла его слух. Удавалось выловить только: "Я не потерплю", "Ты подлец и избалованный гад", и "Держись от Гермионы подальше". - Я прокляну тебя, если ты ее обидишь. - Попридержи язык, - прогудел лично оскорбленный вместо Крама Поляков. – Пока тебе его не укоротили. Не нравится что-то, жалуйся директору Каркарову. Уизли притих при упоминании имени темного мага, его глаза забегали. Из толпы послышались смешки и едкие замечания насчет умственных способностей рыжика. Вот теперь воспламенился Виктор. И он не нашел лучшего способа спасти его от яда окружающих, как схватить за грудки и выволочить на улицу. Рон упирался и брыкался, но Крам был сильнее и ловчее, потому с легкостью протащил его за собой наружу и прижал к стене подальше от главного входа. У самого уже дрожали пальцы, а сердце забилось в горле, но не от гнева, от того, насколько близок к нему мальчишка. Такой теплый, пахнущий удивительно по-домашнему, умилительно дующийся. Но стоило только немного ослабить хватку, как он врезал Виктору по скуле. И так ужаснулся своему поступку, что прирос к каменной кладке с широко распахнутыми глазами, приоткрыв рот. А Крам ничего не делал, почти не заметил удара, только смотрел, тяжело и неотрывно. Усмиряя в себе желание смять эти пухлые губы, заставить их заалеть. Взгляд сам собой пустился изучать объект грез и мечтаний, цепляясь за аккуратную штопку воротника, который будто не один раз был оторван, а из-за его действий воротник опять пострадал, за заплатки на мантии, искусно вшитые тем, кто не хотел, чтобы они были замечены, за стоптанные ботинки, чуть отличающиеся по цвету. Вещи висели на худой по-юношески нескладной фигуре словно с чужого плеча. Не богатенький, не избалованный, бесконечно далекий от ярлыков, навешанных Виктором. Но бесконечно одинокий и беззащитный. - Забудем то, что сейчас произошло. Договорились? Рон бездумно кивнул. - Я не имею и не буду иметь к тебе никаких претензий, - на всякий случай уточнил Крам, пресекая мысли о международном скандале и возможных исках в суд с выплатой баснословных сумм. – Обещаю, что я не обижу твою подругу. Мы просто говорили. Понимаешь? Ей не нравится, что из-за меня в библиотеке стало шумно. Уизли снова кивнул, отшатнулся от стены и поплелся к озеру. - Что за придурок? - Заткнись, Поляков, - рыкнул Виктор, впервые позволяя себе такую вольность, и устремился к кораблю. Краем глаза замечая, как идущий к дереву на берегу Рон, вдруг замер, повесил голову еще ниже и повернулся в сторону леса. Дерево у озера было его местом, его убежищем, а Крам, не зная об этом, прогнал его.***
Крам даже не заглядывал в те книги, что ему оставила Гермиона. Морально раздавленный, он был не в силах собраться для их изучения, потому все просто скопировал. Копии уменьшил и спрятал в незаметный карман на чехле для волшебной палочки. А справочники и кодексы принес Драгомиру, чтобы он их спрятал до утра у себя. - Уже ученицы Шармботона слышали о твоей стычке. Скоро это будет в газетах, - произнес друг, с сочувствием глядя на ловца. И хотя он шутил, была вероятность, что в газетах появится такая статья. – Может, уже посвятишь меня в подробности конфликта. Что ты мог не поделить с тем, от кого тебе крышу сносит? У Виктора что-то надломилось внутри. И он рассказал, как все было и о том, что Рон даже не из скромной семьи, а, скорее всего, очень бедной. Секрет, как он с родными попал в верхнее ложе, но это не меняло сути. Его рыжик - безумно приятно вновь начать использовать в мыслях эти слова - не тот, у кого к жизни и людям особые запросы. Он обычный мальчишка с незамысловатыми желаниями: как получить автограф кумира или купить его фигурку по непомерно завышенным ценам на последние карманные деньги. - А ты порядочная сволочь, Вики. Хочешь, дам совет? Виктор не хотел ни советов, ни универсальных решений, он хотел извиниться перед Роном, но не представлял, как это сделать. - Он тебя все еще обожает. Просто поверь. То как он смотрел на тебя, такое не проходит за пару дней. Предложи ему полетать вместе, в знак примирения. - Ты не в себе, Драгомир. Если Каркаров узнает… - Что он узнает? Что ты предложил полностью свести конфликт с учеником другой школы на нет. Ты любишь квиддич, он любит квиддич. Что еще нужно? Было довольно здраво. В самом начале Виктор представлял, как он постепенно сближается с рыжиком, узнает его, а когда контракт с Игорем удастся разорвать, вот тогда решить, стоит ли вообще подступаться к нему с чем-то кроме дружбы. План Драгомира возвращал Крама в начало, до того, как он решил держаться подальше от Голубых глазок. - Я предложу ему. Яркий свет просочился сквозь дверь, принимая форму ястреба. Патронус Каркаров заговорил откровенно разгневанным голосом: - Я жду тебя. Срочно. Виктор похолодел. Директор не появлялся на корабле со вчерашнего вечера. Наверняка, Поляков доложил о случившимся едва Игорь вернулся. А Драгомира совсем не обеспокоило сообщение, он заулыбался. - Вот и расскажешь ему, как придумал замять эту ситуацию. Сплетня пока только набирает обороты, нужно ее пресечь. Крам не разделял хороших ожиданий друга. Не задерживаясь, он направился в каюту директора, проговаривая мысленно свою речь. Но она ему не понадобилась. Разбивший о стену бутылку вина наставник, начал разговор не о стычке его подопечного с другим учеником. - Драконы, - прорычал он, не замечая легкую растерянность Виктора. – В первом туре будут драконы. И при этом Крауч внес в запрещенные заклинания большинство проклятий, способных остановить даже дракона. Ты ученик темного мага, но тебе запрещено пользоваться темными искусствами! Нужно взять под контроль эту министерскую крысу. Заставить его внести изменения в регламент Турнира. У Виктора вспотели ладони, чего с ним не происходило очень давно. Драконы… И хотя перспектива встретиться с настоящими монстрами была ужасной, страшнее было рассказать такому Каркарову о своих планах.***
Следующим же утром, спрятав книги по магическим контрактам на полке по трансфигурации, он покинул пустую библиотеку, не обращая внимания на Полякова, который не поспел за ним, изображая увлеченное чтение. Виктор испытывал небывалый эмоциональный подъем, направляясь к Большому залу. Такое с ним случалось только перед выходом на поле. Кожу еще жгло от заклятий хлыста, но уже можно почти не обращать на это внимания. Злой, как черт, Каркаров пришел в бешенство, когда узнал о разногласиях с учеником Дамблдора и способе их решения. Он сорвал на нем злость, засыпав проклятьями. Игорь не запрещал нападать на себя, но Крам смог остаться на ногах, только потому, что лишь защищался, и тем самым заработал право взять Молнию. Непременно, директор даст ему хорошее заживляющее зелье, когда посчитает, что воспитанник усвоил урок, а пока ему полагалось мучиться. Остановившись в дверях, он быстро нашел взглядом рыжую макушку мальчишки, сидящего в дали ото всех, рядом с ним опустилась его подруга и что-то напористо принялась объяснять, пока он размазывал кашу по тарелке. Выговорившись, девочка подскочила с места и понеслась к выходу, заметив его она сбавила шаг и прижала к себе книги. Виктор постарался быть хотя бы не страшным и коротко кивнул ей с максимумом приветливости, на которую способен. Воронье-гнездо понеслась проверять вернул ли он книги. А Крам увидел, как группа студентов за соседним с красными галстуками столом, сговорившись, послала в Рона стайку самолетиков. Ничем хорошим это закончиться не могло. Широко взмахнув палочкой и спалив дотла бумагу, он подошел к Уизли. Мальчишка даже не заметил, что только что был спасен от издевательств. Он затравленно посмотрел на Крама, а потом виновато опустил взгляд, готовый снести все что угодно. Виктор поймал себя на мысли, что ему в равной степени нравится и его кротость, и пылкость. Приблизившись вплотную, он положил руку на дрогнувшее плечо, чувствуя себя вором крадущим у всех на виду. Вот так просто касаться рыжика и не беспокоится о последствиях, все же хорошую идею ему подкинул Драгомир. - Ты любишь квиддич? Рон опасливо поглядывал на него, но кивнул. Крам с огромным для себя удовольствием провел ладонью по руке Уизли, опускаясь до кисти и поднимая ее для рукопожатия. - Давай сыграем сегодня? Конечно, неглупый рыжик увидел в этом жесте возможность уладить конфликт между школами, возникший, как ему кажется, исключительно по его вине, и крепко сжал ладонь ловца, активно потрясая. Не догадываясь насколько счастливым делал Чемпиона Дурмстранга, делясь своим теплом и, невольно, магией.