Имперский феникс

      Грузовой челнок, гудя остывавшими двигателями, замер на рокритовой полосе.       Рампа безбожно медленно, с противным скрипом опускалась. В щель с воем устремился свежий ледяной воздух. Майор Бромов, нетерпеливо притопывая, сверлил злым взглядом железный лист и сквозь зубы ругал ленивый дух машины за медлительность. Трое адъютантов и вся первая рота стояли позади, готовые, точно спринтеры, броситься вперед, вслед за командиром.       Комиссар держался немного особняком, возле стены. На лице Романа Андреевича не было и тени волнения — только твердый, чуть усталый взгляд вперед, на цель между рампой и челноком. Он тоже предвкушает сражение.       «На планете …рки. Повтор… орки!» — вокс-антенны звездолета перехватили сигнал с планеты сразу после выхода из Варпа. Бромова за весь путь от края системы к планете не покидал прилив сил.       Орки.       Зеленокожие ксеносы, которых надо истребить и обратить в пепел.       Бромов скривил ухмылку, когда по глазам резанула полоса света над опускающейся рампой.       Орки.       Разве не в этом смысл и радость гвардейца? Уничтожать этих тварей и мстить! Мстить! Мстить! За Вальхаллу! За разоренные зелеными налетчиками планеты! За Империум!       Смерть!       Наконец, рампа соизволила коснуться земли.       Грохот и скрежет удара подействовали на майора как залп сигнальной ракеты — вальхалец, придерживая одной рукой на бедре силовую саблю и другой сжимая болт-пистолет, вырвался вон из корабля. Валенки зашуршали по тонкому слою свежевыпавшего снега.       Шумно потянув краснеющим носом воздух, Бромов удовлетворенно всхрапнул.       Он на твердой земле, на него сыплется густой снег, морозец щекочет нос, а впереди своей смерти ждут орки. Не это ли повод радоваться?!       И солдаты всецело разделяли настрой командира — сотня вальхальцев с дружным «ура» выбегала из шаттла вслед за командиром. Адъютанты мигом оказались за спиной майора, а рядовой состав выстраивался «квадратом» перед челноком. Плечо к плечу, лазган к лазгагу серые шинели образовывали монолитную стену.       Черная кожанка хмурого комиссара медленно двигалась перед строем. Гвардейцы при приближении политофицера старались не шевелиться, а смотреть куда-нибудь вдаль, чтобы не пересечься взглядом с проверяющим. Неожиданно, Роман остановился перед молодым гвардейцем. Юноша выделялся ярко-красной половиной лица от носа до подбородка с характерными бордовыми штриками от бритвы. Краснота продолжалась вплоть до кадыка.       Комиссар тихо задал короткий вопрос. Гвардеец чуть сбивчиво ответил, но столь же тихо. Развернувшись было дальше, политофицер вдруг протянул руку к злосчастному гвардейцу. Солдат, поколебавшись — видимо, приказа не понял сразу — медленно снял с плеча лазган и протянул оружие офицеру. Роман Андреевич ловко вскрыл ствольную коробку и достал линзу из фокусирующего блока.       Не прошло и секунды, как комиссар позвал сержанта и, показав тому стеклянный кругляш, вручил командиру лазерную винтовку, а потом зашагал к прямо майору.       — Роман Андреевич, что-то не так? — поинтересовался Бромов, когда хмурый политофицер оказался рядом.       — Рядовой Петровски — раздолбай, — пожал плечами комиссар. — Лазган не чищен, никак дисциплине не научится. Придется всыпать плетей — не через голову, так… через спину дойдет.       — Ловко вы его изобличили, — оглянувшись, Бромов увидел, как сержант проводил короткую выволочку Петровскому.       — Ничего сложного — на шее много порезов от бритвы, на подбородке полоска щетины, кожа сухая — антибактериальным гелем не мазал. Стало быть, торопился побриться, времени не было. А куда оно делось? На подготовку или на развлечения? Не ясно, а линзы в лазгане с копотью. Промаялся дурью, так пусть получит что полагается.       — Обязательно получит, Роман Андреевич, но меня кое-что тут смущает — почему нас не встречают? — вальхалец обвел рукой чистое взлетное поле.       На ближайшие полтора-два километра не было ни души — только трепыхался полосатый флаг-конус над далекими зданиями. По фасаду, стеклянной башенке и связке антенн они напоминали центр управления. Впрочем, какой бы большой не должна быть такая постройка, на фоне темной громады хребта она выглядела очень скромно.       — Действительно, так с нами еще никто не обходился, — съязвил комиссар и достал из кобуры болт-пистолет. Проверив магазин и предохранитель, Роман положил оружие обратно. — Впрочем… Это ведь вы сетовали весь перелет на тесноту? Прогуляемся по свежему воздуху. Только пусть все будут готовы к чему-нибудь неожиданному.       Майор криво ухмыльнулся — вместо толковой высадки и последующего расквартирования происходит какой-то бардак. Зато есть шанс, что с орками придется встретиться раньше предполагаемого.       А вот это уже не могло не радовать бодрого вальхальца.       — Лазганы на грудь! В предбоевой становись, и за мной, соколики! — прикрикнул на роту Бромов и, сжимая в руках болт-пистолет, направился вперед, к центру управления.       Две сотни валенок ритмично бухали по рокриту. Над строем трепыхались взводные штурмовые знамена. Майор легко шагал впереди, слыша как вьется над головой алое полковое полотнище. Конечно, этот строй ни сколько не походил на нормальный походный — ни авангарда, ни арьергарда, ни колонны — скорее на широкое наступление пехоты.       Не прошла гвардия и половины пути, как с той же стороны появилась колонна имперских автомашин.       — А вот и встречающие, — пробормотал комиссар, расстегивая кобуру. — Наши ли?       — Припозднились что-то, — Бромов, не оглядываясь, поднял кулак над головой, а затем махнул рукой влево. Рота мигом рассыпалась в шеренги по взводам. — Время дорого, а они опаздывают. Им вообще нужна наша помощь?       Из шести колесных машин три были черными и вытянутыми лимузинами с вычурными двуглавыми орлами на радиаторной решетке. Остальные оказались почти квадратными гусеничными автобусами, на крышах которых примостились пулеметные турели. Скорее всего предназначались для охраны — рота внутри при всем желании не уместилась бы.       — Автобусы с пулеметами? Местная экзотика? — шепнул майор комиссару, вспоминая, что на разных мирах техника может разительно отличаться от общепринятой.       — Возможно, вся мало-мальски военная техника уже на фронте? — пожал плечами Роман. Комиссар щурился, вглядываясь в транспорты.       — Кошмарная планета…       В турелях появились головы людей — увидев боевой строй, охранники навели на него пулеметы. Впрочем, это даже не смутило вальхальцев.       Черные «лимузины» остановились на почтительной дистанции от гвардейцев. Личности, выбравшиеся из служебных, изукрашенных позолоченными вензелями и черепами, машин выглядели слишком вычурно для солдат, но недостаточно богато для высокопоставленных офицеров. Антрацитовые мундиры с серебряными аксельбантами и «пушистые» эполеты, широкие фуражки со скромными сияющими черепами и аквиллами — командиры сил планетарной обороны.       Встречающие столпились возле машин. Их явно сбило с толку, что орда гвардейцев целилась в них. Майор Бромов, широко расставив ноги, упер руки в боки и исподлобья оглядел офицеров СПО. Пауза затянулась, пока самый храбрый из встречающих не подошел, имитируя строевой шаг.       — Сэр… Полковник Тотоновко, сэр? — сбивчиво спросил СПОшник, прикладывая руку к фуражке.       — Я за него! — громко заявил вальхалец, крайне небрежно выполнив приветствие, почти просто махнув рукой у виска, и сразу перешел к делу. — Майор Бромов. Какая обстановка? Где засели орки, и сколько их?       Чиновник поперхнулся — его явно не готовили к скорому отчету. Видимо, считали, что встретят полковника, не очень жаждущего лезть на передовую или думать о ней хотя бы до штаба. Странно, что заявились без оркестра, танцовщиц и ковровой дорожки до самого штаба.       Однако, СПО окончательно парализовал комиссар. Достав из кармана кожанки блокнот и карандаш, политофицер стал старательно что-то записывать.       — Что, никто ничего не знает? Может, хоть ты скажешь что-нибудь дельное? — рявкнул Бромов, не заметив, что взгляды встречающих прикованы к пляшущему карандашу, и указал пальцем на водителя ближайшей машины. Водитель — молодой бледный курсант в серой форме СПО — с ужасом смотрел на бодрых, веселых вальхальцев, а после вопроса вообще попытался спрятаться за рулем.       — Вся информация в штабе… Если изволите… — вновь подал голос «храбрейший».       — Изволю! — нетерпеливо рявкнул майор. — И организуйте быстрое размещение полка. По всем вопросам обращайтесь к моим адъютантам. Коля! — один из сопровождавших Бромова, высокий и худой, как палка, вышел вперед.       Встречающие переполошились. Николай быстро увел в сторону планетного офицера.Майор зашагал сразу к ближайшему лимузину и сам — немыслимо для высокого ранга! — открыл себе дверь.       — Чего только не придумают, лишь бы повыпендриваться, — пробурчал Бромов, заглядывая внутрь. Салон представлял из себя длинные диванообразные сидения, расположенные друг напротив друга и обитые черной кожей — нетипичная конструкция для имперских машин.       Вальхалец завалился на заднее сидение, даже не стряся с валенок снег — белые пятна так и остались на коврике. Комиссар и оставшиеся адъютанты не отставали. Роман на ходу спрятал блокнот в карман и быстро окинул хмурым взглядом СПОшников.       — Малой, гони к штабу. Сейчас от того, как ты водишь, зависит судьба всей планеты, — громко велел майор водителю и шепнул комиссару, севшему рядом.– Такое ощущение, что они сами не хотят спасать собственную планету.       — Спокойнее, они напуганы, — тихо ответил Роман, пристегиваясь. — Либо, ксеноугроза куда серьезнее, чем мы предполагали, либо слишком переоценена. Видишь, в встречающихнам дали наименее толковых офицеров.       — Надеюсь, так оно и есть, — хмыкнул вальхалец, наблюдая, как в салон едва ли не на ходу запрыгивает один из представителей СПО. Щуплый, быстрый и кошмарно бледный, особенно на фоне черного салона.       Малой, оказавшийся тем самым курсантом, у которого Бромов допытывался сводки с фронта, принял приказ гвардейца буквально — лимузин мчался на полной скорости. Медленно падающие снежинки превращались в сверкающий коридор из нитей, за пределами которого виднелись квадратные здания с мраморными, подсвеченными лампами, аквиллами, пиктами блондинистого человека в богатом костюме и изредка рекламой бытовых принадлежностей или работы на горно-перерабатывающих комплексах. Один из таких, судя по символу, занимал весь хребет, видимый с космодрома и любой другой точки города.       Однако, дым, скрывавшийся в слоистых облаках, не походил на работу фабрик.       — У меня не хорошее предчувствие, — пробормотал комиссар, глядя на дым.       

***

             Штаб, по сравнению с разукрашенными и сверкающими лимузинами, выглядел, точно совсем недавно расконсервирован — серые, обшарпанные стены; наспех проложенные энергокабели взамен сгнившей проводки, неработающая тумба гололита, бегающие толпами писари и лейтенанты…       Майор Бромов не сдержался и смачно плюнул на пол. И вот этих раздолбаев должна спасать гвардия?       — Представители 9-го полка! — объявил щуплый офицер, ехавший с вальхальцами в лимузине. На голос обернулись все присутствовавшие.       — Гвардейцы?! Так быстро? — в низком голосе сквозило облегчение.       Взгляд комиссара мгновенно вычислил командира СПО — усатый мужчина немногим старше Романа в антрацитовом мундире стоял в окружении связистов и адъютантов перед столом, заваленном по краям донесениями. По центру лежала старая карта, прижатая с четырех сторон разными предметами — чернильницей, фуражкой и автопистолетами. На пергаменте схемы лежали цветные пикты аэросъемки и разведки.       Командир быстро обогнул стол и подбежал к вальхальцам. Вместо воинского приветствия, штабист обеими руками пожал руки майору и затем комиссару. Роман хорошо прочувствовал, что руки у СПОшника весьма крепкие — кисть ныла и едва ли не трещала, попав в тиски бойца.       — Майор Термополи… Ударение на вторую «о». Очень рад вас видеть!       — Да что у вас за бардак тут твориться? — громко спросил Бромов, представив себя и комиссара.       — Просто кошмар! — с жаром заявил Термополи. — Орки застали нас врасплох. Мы стягиваем все имеющиеся силы. Мобилизация новых сил призывников идет полным ходом, но еще далека до завершения.       — Любой проверяющий заявил бы, что кадровый вопрос на этой планете не решен, — заметил Роман Андреевич.       — Конечно, комиссар. Кургезия не самый дисциплинированный мир, но я готов принять высшую меру наказания, когда все закончиться, — махнул рукой командир СПО. Подойдя к столу, он начал водить пальцами по карте.       — Тут. Долина Провидения. Горнорудный комплекс «Провидение-1». Здесь окопались орки.       — Вы отдали им сходу громадный склад техники и материалов? — возмутился Бромов, наклоняясь над картой. Ксеносы могли из любого металлолома собрать оружие, и буры, взрывчатка и дробилки обязательно обернуться против людей. — И как они туда попали? С неба свалились?       Термополи только кивнул.       — Вы угадали, майор.       Командир СПО сгреб со стола несколько пиктов, правильно их перетасовал и протянул их вальхальцу.       На первом же изображении виднелась непонятная куча металлолома, висевшая среди звезд. В этой «куче» смутно угадывались громады двигателей и стволы орудий.       Орочий крузер — громадный звездолет с экипажем в тысячи зеленокожих.       И, судя по пиктам, сделанным со спутников и наземных телескопов, эта летающая хрень кувырком вывалилась из Варпа, протаранив на ходу орбитальную защитную станцию. Конечно, станцию разнесло на клочки — должно быть, десятки тысяч людей были выброшены в пустоту, но зато орочью машину разорвало на две половинки, точно рифом.       -…Передняя половина орочьего корабля рухнула прямо на шахтерский комплекс в долине Провидения. Вторая же перенеслась в Варп. Я не знаю, как у них это получилось с разломанным кораблем…       — Долина? — уперев руки в край стола, спросил майор Бромов, разглядывая на пикте аэросъемки груговой хребет, на вершине которого за клубами дыма виднелись строения. — Значит, горы не должны позволить им выбраться. По крайней мере, пока их не станет слишком много. Как давно зеленокожие уже здесь?       — Если я правильно понял, месяц, — комиссар указал на угол пикта воздушной разведки — желтыми цифрами отпечаталась дата.       — Месяц!!! И они так и не вылезли наружу! — вскричал майор и, схватив Термополи за грудки, принялся немилосердно трясти командующего СПО, не переставая ругаться. — Вы хоть понимаете, что месяц форы — непростительная роскошь?! Услуга ксеносам! За это время они должны были утроить, если не удесятерить свое количество! А техника! А шахтерская взрывчатка!       Роман Андреевич поправил фуражку, ненароком прикрыв рукой лицо, исказившееся в ужасе. Орда орков сидит в подземелье и не высовывается. Это нетипично для них. Зачем они там сидят? Что могли задумать? Не говоря уже о том, что их действительно может наплодиться, как тараканов, а вальхальцы уступали им числом еще до крушения крузера.       Это означало лишь одно — схватка будет жестокой, и придется приложить все умения, чтобы победить.       — Они пытаются — их силы стремятся покинуть шахты на подъемниках, но наши силы их сдерживают. Почти тысяча бойцов СПО с танками и артиллерией стоят у ущелья на севере от города. Еще по тысяче на остальных маршрутах — южном и восточном «серпантинах». Еще две тысячи в резерве и несут охранение на постах вокруг долины. Орки надежно заперты в горах, — Термополи, пытаясь вырваться из медвежьих лап разъяренного вальхальца, продолжал отвечать.       — Майор, пусти его! — велел комиссар. — Остынь.       Бромов, выпустив СПОшника, плюнул на пол еще раз. «Надежно? Слово «Надежно» к оркам применимо только вместе с огнеметом — из золы эти твари еще не научились рождаться.       — Так! — тяжело дыша от гнева, вальхальский майор жестом подозвал своего адъютанта и быстро сообщил ему. — Собрать и перевезти с корабля всех людей. Всех! Включая призывников и осужденных. Запечатаем орков как можно надежнее и возьмем комплекс в осаду. Сколько бы их там ни было, разберемся со всеми так или иначе. Пусть местное техножречество ведет круглосуточное сканирование горных пород — нам еще не хватало внезапно узнать, что они готовятся обвалить пол-горы, чтобы выкатить против нас гарганта. Металлолома у них, я уверен, достаточно. И реквизируйте с местных складов всю взрывчатку — любые технические тоннели и лазейки должны быть тщательно завалены, — адъютант кивнул, записывая приказы в планшет. Майор же, посмотрев на карту, померил валявшейся рядом линейкой диаметр долины. — И самое главное, передайте сигнал астропатом о запросе поддержки — нам нужен крейсер с тяжелыми ленс-излучателями…       — К-крейсер? — внезапно раздался голос от входа. — З-зачем вам крейсер?       Гвардейцы обернулись. В штаб вошел одетый в богато расшитый золотом синий мундир низкий человек с жиденькими соломенными волосами. Два громадных ордена, изукрашенных жемчугом, изображали знак системы — что-то похожее на схематичный символ шахты или литейной. В руках пришедший держал трость с перламутровым шаром-набалдашником. Позади человека стояла толпа таких же разукрашенных личностей с инфопланшетами.       — Губернатор Лекс? — тихо пробормотал комиссар, узнав лицо с рекламных транспарантов на дороге. Кого же еще могли так тиражировать?       — З-зачем вам крейсер, гвардеец? — повторил вопрос человек, подойдя в упор к майору и едва ли не ткнув вальхальца тростью.       — Чтобы сжечь орков дотла, конечно же! — бросил Бромов, чуть не добавив «Вы что, блин, тупой нахрен?», но комиссар положил на плечо разгоряченному вальхальцу тяжелую руку. Бромов глубоко вдохнул, пытаясь успокоиться, а Роман Андреевич продолжил за него:       — Товарищ губернатор, они же так удачно угодили прямо в уютную формочку для запекания! — вальхалец даже руками показал, сложив руки чашечкой. — Залатаем дырочки в ней и приготовим жульену. Одно удовольствие обрушить на них ярость Империума.       — Но это же-же шахты-ы! Там цен-ное оборудование! Оно стоит десятикратно дороже всего в-вашего отребья! — вскричал губернатор. — Поэтому я приказываю вам штурмом взять комплекс и отбить его обратно.       Майор удивленно переглянулись с комиссаром. Роман Андреевич, тяжело вздохнув, кивнул товарищу по полку.       — Вы что, блин, тупой нахрен? — вскричал Бромов. — Нас слишком мало для наступательных операций! Две тысячи человек против орды окопавшихся ксеносов. Если вам так важны ваши шахты, то сходите сами и попросите орков убраться оттуда по-хорошему. Или попросите, чтобы они сами там работали!       Штаб затих. Казалось, даже споткнувшийся о кабель лейтенант, завис в воздухе, чтобы не дай Император, издать хоть звук. Губернатор, ставший пунцовым от ярости — еще бы, какой-то варвар с отмороженного мира ему, высокородному наместнику, перечит — крикнул комиссару.       — Что же вы стоите! Немедленно ра-рас-с-с-стреляйте этого бунтовщика! Это же неслыхан-но! Он отказывается выполнять свой долг перед Императоро-ром! Я приказываю…       — Приказываете? — голос Романа Андреевича оставался ледяным, сам комиссар удивленно изогнул бровь. Щелкнула застежка на кобуре. На лбу губернатора выступил блестящий пот. — Гвардии? Это вы СПО можете вертеть как хотите. Гвардия вне вашей юрисдикции, товарищ губернатор, а если хотите протестовать, то пишите жалобу губернатору Вальхаллы «Волкову В. И.».       Губернатор, тяжело дыша от ярости, мог только безвредно сжимать и разжимать кулаки. Комиссар был абсолютно прав. К тому же, рассердившись, политофицер потребует объявить военное положение и сместит губернатора, поставив его на уровень обычных гражданских. Даже расстрел был бы куда лучше подобной участи!       — Если вы уничтожите шахты-ты, — попытался озвучить хоть какой-то мало-мальски стоящий довод, — то обречете на голодную смерть мно-ожество людей.       — Смерть от голода вам не грозит — Империум пришлет припасы — а вот от гибели в лапах орков вас можем защитить только мы, и только тем способом, который мы предлагаем. Не выжжем орков сейчас — и меньше чем за пару лет зеленокожие захватят всю систему, а из вашего дворца сделают уборную. Так как вы подпишетесь в письме? Как «бывший губернатор» товарищу Волкову или «действующий губернатор» представителям агромиров? Повторю: солдат слишком мало, чтобы проводить штурм и зачистку. Соберите всех, кого сможете, и отправляйте сюда — с орками нельзя быть ни в чем уверенными.       — Нам просто феноменально повезло, что зеленокожие рухнули в закрытой со всех сторон долине, а не посреди равнин! — рявкнул майор. — Ищи-загоняй их там в окружение… Себе дороже.       

***

      Челнок трясло — верхние слои атмосферы неохотно впускали машину в своим недра — но Дед не замечал конвульсивной дрожи машины. Его самого трясло не слабее.       «А Эля, она действительно… эльдар?»       Конечно, комиссар, не произносил название ксенорасы, но явно подразумевал. Что же еще можно было там подразумевать?!       Почему? Зачем Роман Андреевич вообще спросил такое? Если бы он прекрасно знал о ксено-происхождении Эли, то мигом бы искоренил эту ересь болт-пистолетом.       А если не знает, то зачем спрашивал у потенциального еретика-ксенофила? За комиссаром не была замечена тяга к охоте и поддавки, значит, предупреждение не могло оказаться просто так, для удовольствия.       Это все так запутанно.       Как теперь защитить Элю? Что может сделать против политофицера всего лишь ефрейтор?       Старик покрепче схватился за цевье лазгана — то же, что и любой гвардеец, оказавшийся неподалеку от комиссара…       Но даже если комиссар и погибнет, то где гарантия, что следующий не застрелит Элю сразу, как увидит? Оба варианта угрожали смертью.       Не находя решения, Дед обхватил голову руками.       От одной неловко оброненной фразы жизнь превратилась в кошмар.       

***

             Щелк. Щелк. Щелк.       Имперские четки размеренно стучали в живой руке эльдарки.       «Где твой волевой стержень?» — слова Багарова всплывали из глубины памяти, точно образы на зеркале.       Щелк!       Бусина проползла между тонкими пальцами девушки, а губы прошептали строки литании:       «…хоть к слабости склонный…»       Щелк!       «…но стал гвардейцем.»       И лейтенант Багаров точно вторил словам оберега: «Ты — гвардеец 9-го полка. Не мутант, не чудовище, а гвардеец, солдат.»       Стержень. Уверенность.       «Страх — ничто, ибо вера моя сильна».       Вера…       Вера в императора… и вера в себя.       «Ты можешь стать офицером, и тем ты защитишь всех от всех опасностей галактики. Верь!»       — Император, да обрушится свет Твой на безобразие мира сего, да предстанет оно пред взором Твоим, и да сгорят они под этим взглядом, несущим пламя правосудия.       Слова литании против демонов сами собой срывались с губ, облегчая душу, закованную в ледяные тиски страха.       Щелк!       И дыхание стало ровнее.       Щелк!       И в груди поднималось тепло!       Щелк!       Миндалевидные глаза распахнулись. Ранее красные от слез глаза были кристально белые и смотрели твердо.       Она больше не боится.       Она — гвардеец, она сражается против тьмы вместе с Императором.       Она станет офицером и защитит всех.       Теперь ничто не столкнет ее с пути.       Эля сжала в кулаке деревянные четки и облегченно выдохнула:       — Спасибо тебе, Юрвен. Спасибо за всё.       Крохотное железное окошко со скрежетом отъехало в сторону, и в проеме появилось два глаза тюремщика.       — Шатова… С вещами на выход. Живо!       Девушка чуть не свалилась с нар от неожиданности.       — Что? Мы уже прилетели? — чуть не выкрикнула эльдарка, переворачиваясь на кровати. Цель всего перелета полка оказалась уже так близко.       — Ага, шесть часов как, — ответствовал тюремщик, звеня ключами. — Полк уже высадился, а вы последние из-за всей этой суматохи.       «Уже высадился» — эти слова порождали целый сноп беспокойных мыслей. Что там с Дедом, Славой и остальными друзьями? Сколько врагов? И кто эти враги? Вроде, обещали конфликт с орочьей бандой, но все же, кто на самом деле ждет на планете? Не попадут ли гвардейцы в огненный котел прямо при посадке? И идут ли бои уже?!       Погруженная в беспокойные размышления, Эля не заметила, как ее поставили в колонну с остальными заключенными — такими же наказанными гвардейцами 9-го полка. Их вели по корабельным коридорам. Возвращение в реальность произошло путем удара лбом в спину впередиидущего. Широкоплечий вальхалец громко охнул и обернулся, смотря на эльдарку сверху вниз испепеляющим взглядом. И так невысокая девушка внезапно захотела стать еще меньше, но… не стала. Если она опять будет вести себя как маленькая девочка, то никогда не станет офицером.       Эля выпрямилась и посмотрела прямо в глаза косматому и бородатому гвардейцу, напоминавшему лицом из-за торчащих во все стороны бакенбард льва.       — И чего встал? — заявила девушка, расправив плечи. Эля не заметила, что вся колонна стоит — как впереди Эли, так и позади, а ближайшие заключенные с интересом смотрят на развивающийся конфликт.       Гвардеец, собравшийся было на нее накричать, смутился. На мгновение, на косматом лице промелькнуло изумление, но оно быстро прошло. Человек схватил эльдарку за воротник и слегка приподнял.       — Слышь, мелочь пузатая… — прорычал вальхалец, но Эля мигом его перебила:       — Чего сразу пузатая, чурбан ты нестриженный! Опусти меня на землю сейчас же!       — Значит, против мелочи ничего против не имеем? Еще раз меня…       — А-ну, разошлись! Отпустил ее сейчас же! — к спорящим подошел конвоир с крайне знакомым голосом– Или спина уже не болит от плетей?! Еще добавить?       Лапища мигом разжалась, и Эля вновь коснулась сапогами пола. Хмурый вальхалец молча развернулся обратно — спорить он явно не собирался.       Поправив помятую шинель, Эля повернула голову к своему спасителю. Рядом, сжимая лазган, стоял… Рыжик. Тот самый ее призывник-арбитр. Из рослого, пышущего здоровьем и железной уверенностью, юноша превратился в куда более зашуганную копию самого себя — побледнел, похудел. Дробовик у него отобрали. Небось, заявили, что не положено.       Призывник даже не посмотрел на Элю, а побыстрее попытался уйти вперед. Эльдарка хотела было окликнуть его — все же так давно не виделись, а раз колонна стоит, то можно хоть чуточку переброситься парой фраз –но подумала, что только подставит парня перед строгим сержантом Кувалдориным. Незачем портить и так незавидную долю мальчика.       И по поводу порчи…       Эля взглянула на впередистоящего «льва». Рыжик упомянул о плетях, так может, спина у гвардейца еще не зажила? А эльдарка прямо в нее с ходу и врезалась. Наверное, было очень больно.       Стоило бы извиниться, но аккуратно — нельзя показать себя слабой, тем более перед заключенными.       Подойдя чуть ближе, Эля встала на цыпочки и тихо прошептала:       — Извини, я сегодня как сонная муха… натыкаюсь на все подряд.       Вальхалец даже не пошевелился.       Эля, обиженно надув губки — она тут извиниться пытается, а ее в упор не замечают! — набрала дистанцию. Впрочем, инцидент был ею быстро забыт. Загудел ветер из-за открывшейся гермодвери, и колонна продолжила путь в ангар. Видимо, заминкой была именно она — заклинило ее или дух машины раскапризничался.       В громадном зале стоял всего один челнок, внешне напоминавший кирпич с крылышками. И этот летающий кошмар, способный вместить не меньше сотни человек, занимал всего восьмую часть ангара! Вокруг скрежетали сервиторы и матросы, готовящие машину к взлету. С двух сторон от колонны на значительном удалении стояло отделение Кувалдорина. Вращая головой, Эля увидела всех своих призывников — они точно изваяния, провожали заключенных одним только взглядом.       Сами проштрафившиеся гвардейцы, как и Эля, по одному заходили по передней рампе, над которой сверкала стеклами кабина. Из-за спины впереди идущего «льва», эльдарке было плохо видно, но стоило войти под «клюв» кабины и встать на рампу, как девушке показалось, будто она входит в пасть гигантского монстра. Внутри оказались ряды кресел с прямоугольными «хомутами» над ними.       «Лев», размещенный рядом, все время ерзал. Никак у него не получалось устроиться из-за раненой спины. Пока сержант Кувалдрин не решил проблему кардинально, ударив гвардейца в челюсть и насильно закрыв страховочной планкой, когда тот перестал на секунду сопротивляться.       — Терпи, солдат, — с издевкой велел сержант и перешел к следующему проблемному заключенному.       — За что тебя так отделали? — спросила Эля, когда Кувалдорин отошел подальше, а побитый гвардеец хоть немного пришел в чувство.       «Лев» повернул косматую голову к девушке. Хмурое выражение лица не обещало ничего хорошего.       — Попытался навешать тумаков такому же козлу, как вот этот вот, — гвардеец показал рукой на сержанта. — И ничуть не жалею. А у тебя?       — Подралась с матросами. Трое на одного. Мне даже понравилось.       Вальхалец ухмыльнулся, но тут же его спина вновь дала о себе знать. Боец заворочался, пытаясь занять место поудобнее.       — Сильно боли… — попыталась спросить Эля, но кирпич-челнок запустил двигатель.       Грохочущая машина затряслась, заворочалась, и разговаривать не получилось бы никак — тактические жесты мало подходили к лирическому разговору.       Гвардеец трепыхался, изнывая от тряски, но терпел, как подобает вальхальцу. Эльдарке повезло немного больше — страховка крепко прижимала ее к креслу — но ощущения все равно оставались не радужными. Казалось, что внутренние органы играют в безумную чехарду, а перегрузка с точностью хирурга больно давила на кишки и между глаз. И дискомфорт постоянно комментировался сержантом Кувалдориным.       — Только пикните у меня, всем пасти позаклеиваю! Солдат должен терпеть, и вы будете тоже!       Не самый гладкий старт — кирпич он и есть кирпич — быстро перерос в адскую тряску, когда нос машины клюнул атмосферу. Замигали красные лампы, предупреждая о повышении температуры. Корпус потихоньку раскалялся.       Эля спокойно, лишь с тенью волнения, смотрела перед собой — это далеко не первый ее спуск на имперском челноке. Впрочем, раньше либо техника была не столь изношенной, либо пилоты поаккуратнее, и спуск был более гладким.       Лампы выключились также неожиданно, как и зажглись, но после этого полет стал поровнее. Пройдя верхние слои и сбросив скорость, челнок стал куда более управляемым и спокойным. Только двигатели шумели, как прежде, с надрывом и жутким грохотом.       — Самое страшное позади, — проговорила Эля сама себе вслух — ее тихий голос все равно заглушал двигатель.       И эльдарка никогда так не ошибалась.       Сверху, где располагалась кабина пилотов, раздался жуткий вопль, перешедший в тонкий визг. Эля от испуга вжалась в кресло, вцепившись руками в крепежи.       — Проверь, что там за хрень! — сержант Кувалдорин, сидящий в кресле, толкнул Томаса и указал рукой на лестницу к кабине пилотов. Зашуганный призывник только послушно кивнул, отстегнулся и вышел, шатаясь как пьяный, на середину трясущегося салона.       В тот же момент раздался взрыв, и машину тряхнуло.       Томаса швырнуло в сторону, как легкую куклу.       Челнок стал ощутимо заваливаться на бок.       

***

             Тучи закрывали небо над космодромом. Дед, уже протоптавший целую тропу в снегу, переводил на ящике дух и ждал. Снежинки мерно падали, оседая пушистым слоем на взлетном поле.       Устало выдохнув облачко пара, гвардеец взглянул на наручный хронометр. Он находится на космодроме уже два часа в открытых дверях ангара в ожидании последнего шаттла. Сержант отправил старика забрать амнистированную Шатову, но просил не задерживаться.       Но как тут не задержишься, если никто так и не прилетел?!       Оставаться и сидеть сиднем было нельзя — бездействием не помочь Эле, где бы она ни потерялась. Повесив лазган на плечо, вальхалец направился к приземистому зданию, увешенному вокс- и ауспекс-антенами.       После короткой перепалки с двумя караульными из местных сил самообороны, Дед проник в центр управления полетами.       — Чем… могу помочь, сэр? — спросила гражданская связистка в синей пилотке, кажущейся крохотной на пышных рыжих волосах, белоснежной блузке и короткой синей юбке до колен. Девушка испуганно прижимала к груди инфопланшет. Облик бородатого солдата был для нее слишком экзотическим.       — Шаттл ХР-1 с «Крыла орла». Должен был прилететь час назад. Почему он так задержался?       — Боюсь, ничем не смогу помочь, — с заученной улыбкой сообщила девушка. — Мы потеряли их след на ауспексе почти два часа назад. И по расчетам, у них уже закончилось топливо… Сэр? Сэр, вам плохо? Может, позвать…       Старый вальхалец не разобрал, кого хотела позвать девушка — в ушах словно забулькала вода, в глазах потемнело, а из-под ног исчезла опора. Даже удар головой о рокритовое покрытие не привел старика в чувство.