Имперский феникс

      Два десятка гвардейцев из различных подразделений 9-го полка разместились в длинном контейнере, отведенном командирами под «бытовку». Только самого «быта» внутри оказалось немного — несколько самодельных приступков для чистки обуви, бочка с технической, немного маслянистой водой и ящик ветоши между несколькими лавками. Впрочем, никто не жаловался — гвардейцам приходилось бывать и в худших условиях — и они спокойно сидели по лавкам, занимаясь починкой амуниции. В том числе и одна юная особа, штопавшая толстой иглой порванную шинель. Не повезло при падении зацепиться рукавом за острую арматуру. Джейн сидела в отдалении от остальных гвардейцев и размышляла о случившемся во время недавней зачистки отсека.       Девушку раздирали противоречия. С одной стороны, она храбро, как подобает лоялисту, бросилась на врагов, громила их гранатами и расстреливала, отправляя нечестивцев на тот свет, но с другой, дав волю чувствам, она стала перечить Шатовой.       «Сама знаю!» Эти два слова, сочившиеся злостью, четко отпечатались в памяти, точно клеймо.       Тогда эмоции взяли верх над разумом, и та, кто должна беспрекословно подчиняться старшей, дерзко отмахнулась от нее. Это может привести к тому, что ксенос что-нибудь заподозрит. Джейн страшилась того, как ей смогут воспользоваться местные ксенофилы, чтобы заманить в ловушку инквизитора.       Да, это проклятое чувство — страх. Парализует, сковывает разум и тело. Что может быть хуже отравляющей душу преступной неуверенности в собственных методах? И какой-то там тощий ксенос смог поселить в сердце чистокровного человека эту мерзость! Тем более той, кто способна отнять жизнь этой остроухой погани ничуть не хуже ее самой.       От кипевшей злости Джейн случайно сделала слишком резкое движение, и в ее руках с громким хлопком порвалась нитка. Фыркнув, лже-пустотница завязала узелок и принялась отматывать новую.       Внезапно все рукоделие Джейн накрыла тень, и раздался хрипловатый голос:       Тут свободно? Девушка взглянула в сторону — до ближайших людей, занимавшихся вместо дела чем-то непонятным, характеризующимся простыми координатами и односложными ответами «ранил», «мимо», «убил», было метра два свободной лавки.       А что, не видно? — пробурчала Джейн в ответ, даже не взглянув на подошедшего. Ей не нравилось, что кто-то мешает ей искать выход из ситуации с эльдаркой.       Не, видно, конечно, но мало ли, вдруг ты заняла для кого? — тело грузно рухнуло на скамью. Звякнув лазганом, оно развернуло на коленях гимнастерку с длинной прорехой и, подняв высоко швейные принадлежности, принялось тыкать концом нитки в иголку. Даже десятая попытка не увенчалась успехом.       При этом гвардеец продолжал говорить:       А ты давно тут, в полку? Видел тебя на нижних уровнях. Во время зачистки. Неплохо сражаешься для новичка… Да блин, чего не лезет-то?!       Джейн отмалчивалась. Может, гвардейцу надоест и он уйдет по добру, по здорову? Но неотесанный вальхалец и не думал уходить. Чуть помолчав, он вновь заговорил:       Меня Егором звать. Я тут уже давно… — не услышав ответа, гвардеец вздохнул и продолжил. — Как тебе жизнь тут, в полку? Мне кажется, это прекрасное место… Впрочем, рядом с Вальхаллой и железный гроб звездолета кажется притягательным… А ты откуда?       Джейн, осознав, что игнорированием от назойливого солдата не избавиться, прекратила штопать дыру и повернула к гвардейцу голову. Егор оказался коренастым парнем с широким лицом и желтыми волосами, испещренными серебряными прожилками исключительно ранней седины. Внимание девушки сразу же привлекли крупные, сильные руки и прикрытый майкой правильный треугольный торс. Синие, точно чистое небо, глаза заинтересованно и радостно смотрели на Джейн. Небось, думает: «Наконец-то она хоть как-то отреагировала». Хотя, его можно понять — девушек в полку было совсем немного.       Я с этого «железного гроба», двигательный отсек, — с расстановкой и долей пренебрежения произнесла девушка. Солдат стушевался, явно не ожидая такого поворота.       Прости, я погорячился, обзывая… твой дом гробом. По тебе и не скажешь, что ты пустотница. Они обычно хрупкие, тонкие и бледные. Совсем как твоя подружка…       Что он сказал? С кем сравнил? Джейн затрясло от гнева. Она вскочила на ноги. Это Шатова-то ей «подружка»?!       Поставить рядом человека и эту тварь! Совсем охренел?! Я еще могу простить, что ты обозвал мой дом, но сравнить с мутантом уже слишком! Ошеломленный вальхалец только изумленно смотрел снизу вверх на пустотницу.       Спокойно, спокойно… Я признаю, был неправ. Даже не думал, что это настолько больная тема.       Это еще мягко сказано!       Ты только сядь, а то… как-то неловко получается, — вальхалец покосился в сторону.       Девушка осторожно повернула голову. Все, абсолютно все, кто находился в бытовке, даже не успевший войти и застывший в дверях боец с бумажкой в руке, во все глаза смотрели на разбушевавшуюся Джейн. От тихой девушки и в мирной обстановке никто не ожидал подобного взрыва эмоций. Некоторые собравшиеся недобро косились на Егоря, мол, довел девушку. Ковальски мягко и медленно села на место, наклонившись только для того, чтобы подобрать с полу упавшую шинель. Она опять не сдержала эмоции, и наказание за это может настичь гораздо раньше, чем предполагалось.       Извини, я погорячилась, — прошептала девушка Егору. — Но я терпеть не могу эту остроухую бестию.       Угу. Это я уже понял, — хмыкнул солдат. Краем глаза пустотница видела, как гвардейцы равнодушно вернулись к своим занятиям. Возможно, ожидали драки или схожего развития скандала.       И ты можешь звать меня Джейн, — буркнула девушка. Егор на мгновение застыл, словно думал, не послышалось ли ему, а потом просто засиял. Открыв рот, гвардеец хотел задать вопрос, но девушка его опередила. — Телефона нет.       Я… про другое. «Джейн» разве не мужское имя?       Все вальхальцы такие бестактные?! — повысила голос пустотница, но вспышка недовольства не помешала им обоим продолжить беседу.       Обменявшись несколькими фактами из жизни в полку и на звездолете, Джейн смогла обойти все тонкие места своей «легенды» — и более темный оттенок кожи, совсем не подходящий для пустотников, и тонкие руки, не приспособленные для адского труда матросов, и манеру безупречного шитья. Натасканная Джимом — дознавателем из свиты инквизитора — девушка непринужденно рассказала о негативном воздействии плазменных реакторов, позволяющих загореть не хуже солярия на полных оборотах, о сложной жизни ремонтной бригады, где даже писарь получает сполна невзгод. Начальство могло выпороть как за неопрятный вид — портных для матросов же на звездолете не держат — так и за крохотную помарку в отчете, а бардак на столе вообще являлся прямой дорогой на эшафот. После того как Джейн поделилась, что была писарем, боец, ранее завалившийся в бытовку с листом бумаги, умолял написать за него прошение о переводе. Как оказалось, многие в бытовки прислушивались к разговору двух гвардейцев. Джейн быстро набросала документ, не отвлекаясь от разговора с Егором — сказывалась долгая практика в обращении с бумагами инквизитора. Рассыпавшегося в благодарностях солдата девушка быстро забыла, сосредоточившись на разговоре. Егор в ответ чаще понимающе хмыкал, но тоже с готовностью делился историями из жизни. Раньше Джейн не догадывалась, как тяжело приходиться многим жителям Империума, родившимся не на уютных агромирах или живущим не в шпилях ульев.       Рассказ вальхальца ужасал. Заледеневшая планета, кошмарная еда и простой выбор жизненного пути — либо вступить в армию, либо влачить существование на пищевом комбинате или военном заводе среди унылых изнуряющих смен. Даже детство, которое для Джейн было счастливейшим временем оставившим только радостные и теплые воспоминания, на Вальхалле превращались в бесконечную борьбу за выживание. Даже «игра в снежки» — милое развлечение зимних дней агромира — на ледяной планете превращалось в смертоносные «вышибалы». Дети бросались не комками мягкого снега, а осколками льда размером с противотанковую гранату. Раскровить кому-то голову или даже сломать руку было делом обыденным.       И это только самые ранние годы, а впереди было юношество, общество       «ледяных скаутов», исследовавших тоннели, куда не могли пролезть взрослые, и годы службы в СПО. В отличии от вяло работавших сил агромира, собиравших на легкую срочную службу небольшой контингент призывников, на Вальхалле солдат готовили обстоятельно, чтобы каждый из них мог стать гвардейцем.       Ежедневные марш-броски по тоннелям, рукопашный бой ледорубами и лопатами, штыком и прикладом, стремительное окапывание на любом замерзшем грунте…       На фоне всего этого, оборона космопорта на Кванте-1, где за месяц упорных боев погибла половина всего личного состава, заиграла для девушки новыми красками. Такие стойкие люди, прошедшие немыслимую школу жизни, гибли десятками в борьбе с хаоситами, чтобы удержать рубеж, за которым гражданские смогли покинуть обреченную планету. Именно тогда в шевелюре Егора появились седые пряди.       …После тех боев нас свели со 116-м, — Егор, совсем позабыв о порванной гимнастерке, самозабвенно рассказывал про злоключения полка. — Их сильно потрепали эльдарские корсары на какой-то там планетке. Мы на нее вообще чудом наткнулись — комиссар сказал, что это из-за «вихрей в Варпе». И вот после этих недобитков все и покатилось — стали набирать всякую шантрапу, пытаясь забить хоть чем-то растущие бреши в наших рядах.       И Шатова — одна из этих «затычек», — злобно проскрежетала Джейн. Слушая гвардейца, девушка успела заштопать свою шинель, и гимнастерка сослуживца как-то сама собой оказалась у нее в руках.       Угу, — вальхалец откинулся на стену, подложив предплечья под голову.       Боюсь, там, наверху, в начальстве, совсем отчаялись, раз записали в гвардейцы этого явного мутанта. Нет, я могу быть совсем не против добровольцев с других планет — они все равно замерзнут насмерть — но мутанты! — Егор поморщился, произнося слово «мутанты». Заметив презрение на лице вальхальца Джейн даже не возмутилась, что ее только что отнесли в категорию мусора, который ни на что не годен рядом с гвардейцами Вальхаллы.       Это уже совсем ни в какие рамки! — бодро поддакнула Джейн. От слов Егора в душе становилось тепло и приятно, словно во тьму ворвался лучик света. У кого-то тут такое же виденье мира, что и у нее самой!       Но эта мутантка очень быстрая, и часто появляется там, где нужно. Полезная все же, — подал голос один из гвардейцев, чистивших одежду мохнатыми щетками. Джейн прожгла солдата злобным взглядом. Как можно мириться и защищать этого остроухого монстра?! — Меня один раз чуть не покрошили в руинах, а Шатова как с неба свалилась, всех перерезала и дальше бегом, а отряд за ней.       Да плевать! — отмахнулся Егор. — Как бы ни была она полезна, ее наличие отравляет саму сущность Империума. И помяни мое слово, когда мы сможем отделаться от всех мутантов, то заживем, наконец, по-человечески.       Абсолютно согласна! — с жаром добавила Джейн. Не скрывая улыбку, девушка тихо дополнила. — Я-то боялась, что тут все такие поехавшие, как в третьем взводе.       Не, — усмехнулся снеговолосый вальхалец, — тут некоторые могут видеть в этих бестиях что-то полезное, но не больше того. Недочеловеки же.       Впервые за все время нахождения в гвардии Джейн почувствовала облегчение — наконец, радом с ней находилась родственная душа. Тот, кто не боится стоять за дело Империума и смело защищать его устои от посягательств предателей и монстров.              ***               В «амфитеатре», устроенном в отсеке с техникой, было многолюдно. Люди в шинелях и гимнастерках расположились на стальном полу или облепили танки с БТРами. Машины, специально отогнанные в стороны, полукругом окружили небольшую ровную площадку, отделенную громадным полотном. Кто-то даже принес раскладные стулья, но почти все они достались «по праву старшего» командирам, с удобствами разместившимися перед машинами. Импровизированная сцена ничем не отделялась от зрительных мест, кроме занавеса, привязанного к задранным стволам двух «Леман Руссов».       Лейтенант Багаров, маневрируя между стоявшими на стоянке БТРами, провел Элю к далекой «Химере», на крыше которой разместилось все ее отделение. В театре такую позицию назвали бы галеркой — вид был не ахти какой из-за спин разместившихся впереди отрядов.       А что так далеко? Ничего же видно не будет, — поинтересовалась Эля,       Да нам это особо не надо — скукота одна будет, — объяснил Багаров.       Иди лучше пока к Деду. Он тебе место обещал занять. Ефрейтор оказался возле самой башни. Заметив приближавшуюся эльдарку, старик с кряхтением поднялся. Девушка грациозно запрыгнула на крышу, оказавшись перед Дедом.       Полегчало? — в ясных серых глазах старика сквозило беспокойство.       Очень… — с улыбкой кивнула эльдарка. — Лейтенант многое мне объяснил.       Это хорошо. Я вот тебе место приготовил, — старик кивнул на пустую башню «Химеры». — Вначале Влад хотел туда забраться, но я его попросил.       О, спасибо, но все же не стоило. Я бы и чуть пониже бы посидела.       Да садись-садись. Тебе лучше видно будет, а мы уже все смотрели это       «житие». С высоты башни открывался хороший вид на спины вальхальцев, разместившихся на машинах впереди. В отсветах двух прожекторов ПВО можно было различить каждого солдата. Сама же сцена терялась вдали.       Представление, как и предупреждал лейтенант, оказалось скучноватым — святой Александр только бегал по сцене, рубя еретиков, либо читал проповеди, обращая один мир за другим в Имперское Кредо. В принципе, качество постановки было не столь важно, этот спектакль устроили исключительно из-за кануна праздника святого по местному времени. Как бы то ни было, Эле все равно больше нравились рискованные сюжеты со смекалистыми гвардейцами, хитрыми механикусами и харизматическими полковыми эклезиархами. Такие представления были куда живее и интереснее. «Житие» же не пробуждало ничего, кроме серой скуки, потому можно было оглядеться, посмотреть и оценить, кто, по мнению лейтенанта, из взвода       «считает ее привлекательной». Несколько кандидатов нашлись сразу.       Возле соседнего БТРа сгрудились бывшие элины призывники. Вот уж кто точно считал ее привлекательной, так это они. Одно пугало — кардинальные изменения в облике солдатиков.Ранее активные, готовые ко всему, превратились в мрачное подобие самих себя. Бледные, зашуганные ребята смотрели на сцену, не рискуя отвести взгляд — сержант Кувалдорин бдительно следил за каждым бойцом с башни машины.       Эля скривилась, нельзя же так обращаться с пополнением! Кем они станут от такого прессования? Ей удалось сделать из этих призывников партизанский отряд без всяких тумаков и тотального контроля!       С трудом давя распиравший грудь гнев, Эля перевела взгляд в сторону… наткнувшись на Империслава. Наводчик автопушки, развалившись на броне стоявшего невдалеке БТРа, тоже нисколько не интересовался представлением. Вместо этого он смотрел на эльдарку, но заметив, что она его увидела, быстро отвел взгляд. Сердце тревожно забилось, и дыхание перехватило. Щеки потеплели и стали розовыми. Сразу стало как-то тепло и приятно.       Кокетливо заправив сбившуюся прядь за ухо, Эля вдруг услышала далекий шепот, царапающий сознание. И тепло мигом превратилось в лютый холод.       «Ммм… Какой приятный мужчина…» Казалось, демонесса все еще где-то поблизости, витает вокруг звездолета и пробует пробиться через поле Геллера.       Дед, я могу отойти? — прошептала Эля, обратившись к ефрейтору.       Ненадолго…       Старик обеспокоенно посмотрел на эльдарку. Размышлял, не выкинет ли она что-нибудь или не спрячется в уголок снова рыдать, но все же кивнул. Быстро поблагодарив ефрейтора, девушка как можно быстрее спрыгнула с машины и, лавируя между БТРами, направилась подальше от отсека с техникой. Выйдя в коридор, эльдарка вжалась в угол возле переборки и обхватила себя за плечи.       Было безумно холодно. Это страх отравлял тело. Тяжело дыша, Шатова попыталась успокоиться, но получалось с трудом. Мысль о том, что демонесса может дотянуться до нее или Славы не покидала девушку. И во всем виновато развитое пси-излучение эльдарской души.       «Точно пламя свечи в абсолютной темноте сияет душа эльдара в Варпе» — говорила ей мама, обучая первым приемам духовной защиты от монстров Имматериума. Конечно, ввиду молодости Эли, ее «огонек» не был очень ярким, но ведь озлобленному демону может хватить и такого маяка… В этот миг эльдарка пожалела, что не родилась человеком — их тусклые души пусть и не были серьезно защищены, но могли легко затеряться в темноте Варпа. Попробуй, демон, схвати то, чего не можешь нащупать!       Вот только даже если Эля выдержит натиск демонетки, монстр может схватить Славу, и у одной маленькой эльдарки не получится его защитить. Ни умений, ни сил ей не хватит. Только Император и поможет, но он так далеко…       Эля!       Мелодичный, с нотками беспокойства голос Империслава Эля узнала бы и в грохоте боя, что уже говорить о тихом гуле звездолета. Похоже, его взволновал ее резкий уход.       Внутри все сжалось. Славе опасно с ней встречаться. Демону нельзя дать ни малейшего следа к нему. Его душа должна затеряться в Варпе, а не болтаться под громадным эльдарским маяком!       Надо спрятаться!       Нужно выбраться в соседний отсек. Можно даже через вентиляцию, если меч и лазган пролезут.       Выскочив из своего убежища, эльдарка с разворота врезалась прямо в Империслава. Отскочив назад, Эля замерла, не в силах сдвинуться с места — ноги словно парализовало. Вот они и встретились.       После недолгого молчания, вальхалец начал говорить первым.       Эля, нам надо серьезно поговорить, — даже в момент беспокойства Империслав говорил мягко и нежно. Чувствовалась только легкая нотка волнения.       Слав… Я не уверена… — обливаясь ледяным потом, сбивчиво ответила девушка, шагнув назад. Спина наткнулась на закрытую переборку.       Бежать некуда, только оттолкнув Империслава, а это так страшно сделать.       Эля, — вальхалец опустил голову. — Ты сильно изменилась, побывав в том злосчастном городе. Мы перестали общаться, ты закрылась, начала избегать меня. Я этого не понимаю и волнуюсь за тебя. Я хочу помочь всем, чем могу, но ты не даешь мне даже заговорить с тобой. Пожалуйста, ответь, что с тобой происходит?       Эля замерла и опустила голову. Что она скажет? «Я встретилась с демоном во плоти, разрушила его физическое тело, и теперь его дух будет гоняться за мной, силясь отомстить. И тебя он обязательно попытается достать, поскольку…»       Нет! Она не сможет ему даже признаться, что Слава ей симпатичен. Как же он поступит после всего, что она ему расскажет?       …Я даже попытался поговорить с твоими спутниками, но Кувалдорин никого к ним не подпускает. Прошу, я не могу видеть, как ты страдаешь.       Позволь мне помочь.       Империслав был столь искренен, столь добр и терпелив, что Эля чуть не решилась броситься ему в объятия, разрыдаться и высказать всё. Абсолютно всё. Только воспоминания образа демона остановил эльдарку на полдороги.       Она не сможет. Не станет подвергать Славу опасности.       Прости… — чуть слышно прошептала эльдарка. Слезы заволокли глаза, и Эля оттолкнула вальхальца. Закрыв лицо рукой, девушка побежала вперед, не разбирая дороги.       Постой! Эля! — голос Империслава быстро затих позади.              ***                     Лампы темного коридора, давно не видевшие замены, изредка помаргивали. Сам стальной тоннель был изрезан боковыми ответвлениями. Просто лабиринт какой-то.       Ворвавшись в коридор, Эля, тяжело дыша привалилась к холодной стене.       Сердце громко стучало в груди, точно хотело проломить ребра.       Может, не стоило так резко убегать от Империслава? Он же искренне хочет помочь ей. Он ведь тоже её… любит?       Нет! Лучше он немного пострадает, зато останется в безопасности. Раз Эля не отдала монстру призывников, то Славу тем более не отдаст, чего бы это ни стоило!       Эй, монстр! Голос был незнаком эльдарке. Это точно не вальхальцы — те уже давно привыкли к домашнему милому мутанту и в открытую не называли ее       «монстром». Эля быстро стерла рукавом слезы и обернулась. Посреди коридора стояли три фигуры, разодетые кое-как. Постриженные по неармейской моде, вооруженные без какого-либо регламента… и крайне агрессивные. Даже обычный человек мог почувствовать злобу, истекающую из них вместе с дурманящим запахом. То ли пойло какое-то, то ли наркотики.       Матросы… Встреча с этими безобразными образчиками людей не сулила ничего хорошего. По большей части именно на этих варварах зиждился самый темный элемент в образе «мон-кея» — низшего существа. По крайней мере, так было в рассказах мамы.       Надо уходить — комиссар запретил лишний раз контактировать с флотскими, тем более драться с ними. Полку только не хватало конфликта с капитаном корабля из-за нескольких побитых грубиянов. Самоуверенным пустотникам будет достаточно и такого никчемного повода для какой-нибудь крупной подставы. Оглядевшись, Эля осознала, что коридор ей совсем не знаком. Угораздило же заблудиться и напороться на психованных матросов!       Быстро вдохнув и выдохнув, Эля быстрым шагом направилась прочь от троицы пустотников. Возможно, найдется какой-нибудь местный офицер, который поможет вернуться в расположение полка.       Матросы не отставали.       Куда же ты так спешишь? А? Останься, поболтай с нами, — пустотники гнусавыми голосами звали эльдарку, один даже старательно посвистывал.       Элю передернуло. Омерзение и презрение сливались в единое, тошнотворное чувство, кипятком наполнявшим тело и разум, но комиссар приказал, а значит, надо терпеть.       Ты же веришь в Императора? Да? Так чего же не застрелилась? Гвардеец же должен искоренять ересь и убивать мутантов, — от пошлых грубых намеков матросня перешла к прямым оскорблениям. И начали они, разумеется, с внешности. Сами-то не лучше выглядят… Да как же эти пустотники ее задолбали! Вначале одна житья не дает, теперь ее дружки подключились. Проклятые жители чертовой пустоты!       Слышьте, а ну варежки позахлопывали, крысы пустотные! Какого фрага прикопались? Идите в свой отсек выёживаться! — резко развернувшись, гаркнула во все легкие Эля. Глубоко вдохнув, эльдарка ждала ответного действия от пустотников. В руке одного из матросов сверкнул нож, остальные только громогласно заржали.       До них было метров десять.       Сейчас она взгреет этих грубиянов. Они сами напросились.       Под улюлюканье матросов, Эля бросила лазган, силовой меч, скинула тяжелую шинель и сделала шаг вперед.       Первый матрос даже не понял, что произошло — стальной кулак влетел ему в челюсть, а Эля уже бросилась к следующему противнику. Сверхъестественная скорость, не раз спасавшая девушку во время сражений, и здесь выручала тонкую девушку. Размашистые удары людей, отравленных алкоголем — запах спирта ни с чем нельзя перепутать — проходили мимо. Этим отожравшиеся пустотники очень напомнили орков. Пройдя под прямым ударом, Эля, подпрыгнув, ткнула налетчика пальцами в глаза и, приземлившись, подсечкой свалила матроса. Токсины притупили сознание и невероятно завысили болевой порог человек, и пустотник всего лишь охнул, вместо того, чтобы взвыть от удара по глазам. Первый упавший матрос, сияя гигантским синяком на квадратной челюсти, выхватил из-за пояса револьвер.       Два выстрела успели прогрохотать по отсеку прежде, чем эльдарка налетела на бандита и выбила оружие ударом ноги. От следующего удара матрос схватился за разбитое, окровавленное лицо и перекатился на живот, пронзительно взвыв.       Третий, последний пустотник замахнулся ножом, но эльдарка легко обошла его сбоку и метко ударила сапогом по гениталиям. Согнувшегося матроса Шатова обрушила на пол ударом обеих рук по спине.       Разобравшись с наглецами, Эля облегченно выдохнула. Теперь эти психи дважды подумают прежде чем лезть к гвардейцам. Подойдя к своим брошенным пожиткам, эльдарка подняла шинель. В голове витало приятное чувство облегчения — вся накопившаяся боль, гнев и страх схлынули. Теперь можно спокойно искать путь обратно в полк, и там уже разрешить все проблемы.       Я так и знал! Мятеж! Нападение! Измена! — из-за поворота выскочил, как чертик из табакерки, флотский… видимо, офицер с изукрашенным золотом болт- пистолетом наперевес. Синий мундир с желтыми, пушистыми погонами был увешан бижутерией, чем разительно отличался от образа гвардейского офицера. Эля выпрямилась, как привыкла при обращении к старшему по званию, и открыла рот, чтобы объясниться и попросить показать дорогу к полку, но слова застряли в горле.       Ствол болт-пистолета нацелился девушке в грудь. Палец человека лежал не вдоль ствольной рамки, а на спусковом крючке. Пустотнику не потребуется много времени, чтобы выстрелить.       Маленькая, тощая мутантка! Как будто мало мы вас выкуриваем с нашего звездолета! — шипел человек, шаря глазами по девушке.       Дело принимало опасный оборот. Драку с матросами еще можно объяснить, но нападение на офицера… В коридоре позади эльдарки оглушительно загремел стальной пол от ударов множества сапогов. У флотского наверняка подкрепление.       Эля запаниковала — ей не приходилось выкручиваться из подобных ситуаций. Тут же не орки, да и в прямых коридорах сложно уйти от болтера.       Что тут за фрагня происходит?! — внезапно за спиной Эли раздался голос комиссара, а в коридор высыпал целый взвод гвардейцев во главе с политофицером. Приближавшийся грохот оказался от них, и пустотник остался в меньшинстве.       Трое вальхальцев, взяв флотского на прицел, прикрыли собой Элю. Девушка с облегчением узнала Влада и Славу.       Флотский главарь явно не ожидал подобного поворота.       Она… она напала на моих людей и покалечила их! — прокашлявшись, заявил налетчик и показал на стонущих матросов. — Эту тварь нужно истребить! Истребить безжалостно и немедленно! Роман Андреевич оценивающе взглянул на раненых, потом на изящную эльдарку и затем на офицера.       Товарищ, вы хоть понимаете, как это звучит? — комиссар решительно направился к пустотнику. — Хрупкая девушка избила трех крепких мужчин. Да вас засмеют всем кораблем! Думаю, тут подойдет маленький компромисс. Мы ведь не хотим ссориться…       Мягко положив руку на золотой болт-пистолет, комиссар опустил оружие в пол. Флотский не сопротивлялся — на него и так уставили десяток стволов, да еще и комиссар в силах всё обставить так, что это матросы напали на отряд, подстрекаемые офицером. Допрос, а потом может быть даже расстрел или шлюзовая камера. Выходцы из Схолы Прогениум обладают большой властью.       Эля, заметив, что противник больше не ведет себя агрессивно и даже наоборот, с готовностью слушает гвардейского комиссара, наконец, расслабилась и тихо обратилась к товарищам:       Спасибо, ребята. Если бы…       Деду спасибо скажешь, — прервал хмурый Влад, не отрывая взгляда от прицела. — Это он попросил проследить за тобой. Как оказалось, не зря — Слава, когда не смог тебя найти, сразу побежал за помощью. Вот мы с ним на уши дежурный взвод и поставили, а там и комиссар рядом оказался.       Все равно, спасибо…       Наконец, комиссар оставил флотского в покое и, интенсивно похлопав офицера по плечу, подошел к эльдарке. Глаза были холодны, а на теле не дрогнул ни мускул.       Рядовая Шатова, — голос звучал, словно комиссар оглашал смертный приговор, — за драку на корабле… две недели карцера!       Наручники защелкнулись на тонких запястьях эльдарки.       Что?!              ***                     Карцер представлял собой крохотное помещение, половину которого занимали нары. Удобства минимальные, зато лампочка, болтавшаяся на проводе под потолком, не гасла. Дюжий гвардеец, телосложением не уступавший гиганту Грому, грубо втолкнул эльдарку внутрь и с кошмарным лязгом захлопнул железную дверь.       Несмотря на все неудобства и сам факт длительного заключения, Эля наоборот, обрадовалась — теперь у нее есть достаточно времени обдумать все произошедшее. Что самое приятное, никто, не сможет до нее добраться целых две недели. Ни Джейн, за которой теперь не придется следить, ни даже Империслав.       Скатав шинель наподобие валика, Эля вольготно разлеглась на жестких нарах. Свесив левую руку с лежанки, девушка стала медленно перебирать четки — подарок Юрвена перед битвой с демоном.       Демон… Эля закрыла глаза. Сейчас у нее будет достаточно времени укрепить свой трепещущий разум и приготовиться к обороне. Губы сами начали шептать молитву:       Император всемилосливый, дай мне сил превозмочь…