За час до рассвета

Обратный путь до Хогвартса занял у Драко втрое больше времени, чем обычно. Не то, чтобы он оттягивал свое возвращение, просто не видел причины спешить. Покинув «Кабанью голову», какое-то время он бесцельно бродил по пустынным улочкам Хогсмида, надеясь, что оседающая мурашками на коже ночная прохлада поможет привести в порядок взрывающуюся от мыслей голову. Нужно было быть идиотом, чтобы не осознавать очевидного – тень Воландеморта, несмотря на официальное снятие обвинений, всегда будет маячить за его спиной. Прикормленное Министерство, конечно же, продолжит затыкать рот «Ежедневному пророку», но до гостиных и будуаров оно не дотянется. А значит, косые взгляды и сочащиеся ядом перешептывания будут преследовать их семью еще очень долгое время. И если ему, по большей части, было наплевать на жалкое тявканье злопыхателей и узколобых моралистов, то матери, как бы она ни держала маску, было плохо. Нарцисса Малфой в одно мгновение стала неугодна обществу, стремящемуся любыми способами обелить себя. Драко собирался увезти ее во Францию, после суда над отцом, но последняя просьба Снейпа перекроила все планы. Несмотря на уверения адвоката, в письме об условиях получении наследства не было ни слова. Лишь пара расплывчатых фраз о местонахождении родового гнезда Снейпов. Вероятно, крестный и не собирался доверять бумаге, а заодно и конторе "Олдридж и Арчибелд" действительно важную информацию. Еще раз внимательно перечитав короткую инструкцию, Драко через прилагающийся порт-ключ Драко в Коукворт. Дом на окраине Паучьего тупика встретил его покосившейся крышей и забитыми деревянными щитами окнами. Исходящий от него запах гнили и затхлости чувствовался даже на расстоянии. - И зачем же ты оставил мне эту развалюху?- прошептал Драко себе под нос, перешагивая едва заметную границу охранного заклинания. В ту же секунду держащаяся на одной петле дверь призывно распахнулась, демонстрируя непроглядную, клубящуюся внутри дома тьму. Вдоль позвоночника непрошеной гостей скользнула ледяная волна дурного предчувствия. Отерев о мантию внезапно взмокшие ладони, Драко нехотя поднялся по скрипящим ступенькам. На крыльце тихо подвывающий от ужаса инстинкт самосохранения заголосил во все горло. И хотя здравый смысл приказывал послать к черту Снейпа с его неожиданно проснувшейся щедростью и бежать подальше от этого жуткого места, парень решительно переступил через порог. Паника прошла так же быстро, как и началась. - Неплохо, крестный, очень неплохо - пробормотал он, чувствуя, как по спине градом катится пот. - Знал, что ты оценишь, - раздался откуда-то из-под пола голос Снейпа, и, спустя мгновение, перед ним выросла призрачная подрагивающая фигура зельевра. – Можно было, конечно, обойтись без этого, но я предпочел перестраховаться. Пожалуйста, не задавай вопросов. Это записанное сообщение, срабатывающее на твое появление. И раз ты пришел, значит, мое завещание вступило в силу. Что ж, дом, в котором я провел свое детство, теперь принадлежит тебе. Можешь делать с ним все, что заблагорассудиться: отстроить заново или сравнять с землей – все одно. Мои последние разработки и научные труды ждут тебя внутри. Думаю, они покажутся тебе весьма интересными в финансовом аспекте. Но самое главное, касающееся будущего твоей семьи, ты сможешь найти в рабочем дневнике за номером 476. Надеюсь, мне удалось тебя заинтересовать. Потому что пройти дальше этого коридора, до тех пор, пока не будет выполнено мое единственное условие, ты не сможешь. Я прошу тебя ответить согласием на любую просьбу нынешнего директора Хогвартса и выполнить взятые на себя в соответствии с ней обязательства. После этого дом признает тебя своим новым владельцем. И, Драко, я рад, что тебе удалось выжить в этой войне. Но пришло время оставить ее позади. «Оставить ее позади, - усмехнулся парень, прислоняясь к стене Визжащей Хижины и прикуривая сигарету. - Как будто это возможно». Магическая Англия еще не один год будет смотреть на всех и вся через ее призму. Да что там! Буквально утром, сам того не желая, он спровоцировал сцену, ставшую прямым доказательством его правоты. Вот только вместо положенного в таких случаях удовлетворения он испытал лишь горькое, почти болезненное разочарование. Драко бы никогда не признался, но в душе он всегда считал Грейнджер особенной. Ему казалось, что она знает и видит, чуть больше, чем остальные. Потому что наравне с обидой в брошенных ею взглядах читалось еще и до одури пугающее его понимание. Словно бы лохматой всезнайке действительно было под силу влезть в его, малфоевскую шкуру. Последние месяцы перед смертью Дамблдора Драко не эфемерно рвало на куски от невозможности хоть с кем-нибудь поговорить: рассказать о том, что скопилось внутри, а потом шагнуть наконец-то с чертовой Астрономической башни. Но лишь Грейнджер, он знал точно, не стала бы судить. Он ошибся. И от этого было в тысячу раз больнее, чем от пятого кряду воспитательного круцио. Драко знал, что непременно пожалеет о решении открыться, впустить ее в свои воспоминания. Но все, о чем он действительно мог думать тогда, это расплескавшееся в шоколадных глазах презрение. Идеальный образ всепрощающей гриффиндорки взорвался тысячью разноцветных осколков, обсыпав его острой стекляной крошкой с ног до головы. Драко со злостью выкинул окурок и, призвав метлу, помчался в сторону школы. Замок спал. Его шаги гулким эхом отдавались в пустых полутемных коридорах, вызывая неудовольствие задремавших обитателей картин. У ведущей в Восточную башню двери парень на секунду замер. Осторожно коснулся теплого дерева, напряженно вслушиваясь в царившую за ней тишину. Но уже через мгновение, устыдившись собственного малодушия, раздраженно прошипел пароль. Не медля, он в два счета преодолел лестницу и резко распахнул дверь. Она спала на диване. Грейнджер, черт бы ее побрал, спала на их общем диване в их общей гостиной. Падавший сквозь окно лунный свет покрывал серебром ее кожу, навевая воспоминания о феях из любимых в детстве сказок. Ее и без того неидеальная прическа окончательно растрепалась, и несколько прядей свободно падали на шею, привлекая внимание к вырезу рубашки, в котором виднелся край простого белого лифчика, а скучная черная юбка сбилась на поясе, оголяя изящные ноги и оставляя намек на стройные, крепкие бедра. Никогда прежде, не смотря на то, что ему доводилось бывать участником куда более развратных сцен, он не видел ничего сексуальнее. Моментально ставший каменным член лишь подтвердил правдивость этого абсурдного утверждения. Острое, практически звериное возбуждение горячей волной затопило тело. Драко с шипением сквозь стиснутые чуть ли не до судорог зубы втянул в себя раскаленный воздух. Он не может, не должен хотеть Грейнджер! Это прямая дорога в персональный ад Малфоев. До хруста сжав руки в кулаки и через силу отведя взгляд, он тихо двинулся в сторону спасительной лестницы. - Рон? – вдруг сонно пробормотала Грейнджер. – Я немного заработалась… Не открывая глаз, она предприняла попытку встать с дивана, но, потеряв равновесие, начала медленно оседать на пол. Не успев осознать, не успев остановиться, действуя лишь на чистых рефлексах, Драко в считанные секунды оказался рядом и подхватил ее на руки. - Я сейчас пойду в кровать, - опаляя его лицо пьяным дыханием, прошептала она. - Шшш, – поражаясь самому себе, тихо ответил Драко. – Все хорошо, спи. Грейнджер послушно расслабилась. Ее горячие ладошки взметнулись по его груди за шею и зарылись в волосы на затылке. Старательно игнорируя реакцию своего тела и вопящий о безумии происходящего голос разума, Драко осторожно сделал первый шаг. Гриффиндорка оказалась легкой, почти невесомой, поэтому подняться с ней по лестнице ни составило для него никакого труда. Распахнув ногой дверь в ее комнату, Драко занес Грейнджер внутрь и аккуратно опустил на кровать. - Полежи со мной, пока я не засну, - неожиданно еле слышно попросила она, удерживая его руку. Он всегда подозревал, что у вселенной скверное чувство юмора. Однако реальность превзошла даже самые смелые предположения. В слабой надежде сбросить ее пальцы, он потряс рукой. Грейнджер вздохнула и, не оставляя выбора, потянула его на кровать. Ситуация определенно начинала выходить из-под контроля.