За час до рассвета

Рон молчал. Тишина била по ушам децибелами скандала и надрывностью истерики. И ей бы стоило что-то предпринять: словом или делом поддержать удачную, словно репетировали, легенду. Разбить, пусть и очередным обманом, кокон его оправданно-озлобленного недоверия. Ведь даже в ходе часов, вопреки заведенному порядку, отчетливо прослушивалось неприглядное «ви-но-ва-та». Но она лишь бездвижно сидела на диване, сплетая тонкие длинные пальцы в ненавистное с детства макраме. Пугающе важной казалась совсем другая мысль: Малфой соврал, когда мог сказать правду, когда должен был. Она опутывала сознание вязкой паутиной, не позволявшей обыденно-правильной нежности пробиться к заплутавшему в межреберье и опасных фантазиях сердцу. Разрывая невыносимо громкое молчание, часы пробили полдень. Они вздрогнули с идеальной, выработанной за долгие годы, синхронностью. И от этого крохотного, едва заметного, но такого важного и нужного ей именно сейчас движения на душе стало тепло и спокойно. Гермиона решительно поднялась с дивана и подошла к упрямо поджавшему губы Рону. Это будет последняя ложь. - Твое поведение просто оскорбительно, Рональд. - Оскорбительно?! – взвился гриффиндорец. - В чем ты меня, по-твоему, подозреваешь? – поинтересовалась она, уперев руки в бока. – В том, что я живу с Малфоем? Он четко дал понять, что это не так. - Чтоб я еще этому белобрысому хорьку верил, - презрительно выплюнул парень. - А мне? Мне ты веришь? - Почему ты не сказала мне, что он тоже вернулся в Хогвартс? – вопросом на вопрос ответил он. – Почему я узнаю об этом от Джинни? - Да потому что это неважно, Рон. Я его даже не замечаю. Всего лишь один из наших сокурсников, - пожала плечами девушка. - Один из? – не верящее переспросил Рон. – Гермиона, это ведь Малфой! Пожиратель смерти! Помнишь таких? - Серьезно, Рон? Будешь мне об этом напоминать? Война закончилась! Я больше не хочу жить в ее тени. Не хочу бояться каждого шороха. Нам всем пора двигаться дальше. - Пора?! - Послушай, - она взяла его за руку, с выученной до миллиметра лаской переплетая пальцы, - это несправедливо, ты прав. Но так нельзя. Невозможно идти вперед, вечно оглядываясь назад. Фр…никто из погибших не хотел бы для нас этого. Грузно ссутулившись, словно тысяча могильных плит легла на его плечи, Рон отвернулся к окну. Холодное, с трудом пробивающееся сквозь витражное окно солнце тусклыми всполохами подсветило сеточку намечающихся морщин у его глаз и едва угадываемо тронутые сединой виски. Лишь сейчас, будто бы впервые по-настоящему рассмотрев, Гермиона заметила, как сильно он повзрослел. Ее вчерашний мальчик слишком быстро становился мужчиной. Но страшное, самое страшное крылось в том, что ведущий его по этому пути аврорат, пестуя в своих солдатах выдержку и спокойствие, вместе с тем, с садистской заботой срывая с кровоточащих ран любые намеки на исцеление, подпитывал тлеющую в них ненависть. И Рон с готовностью кутался в эту боль, как в опостылевший, но единственно теплый плед. Ледяной сталью смутного понимания полоснуло едва успокоившееся сердце. Можно ли спасти того, кто этого не хочет? Есть ли обратная дорога из ада? Спасаясь от рванувших душу на части эмоций, Гермиона поспешно обхватила парня руками и прижалась щекой к его широкой спине. Отчаянно молясь всем ей известным святым, чтобы этого хватило. Им обоим. - Эта жертва не должна стать напрасной, - не до конца разобравшись в подтексте, тихо прошептала она во фланелевую ткань его рубаки. Но Рон услышал. Ни слова не говоря, он обернулся и накрыл ее губы своими. Нежность, такая привычная и робкая, до сих пор спрашивающая разрешения, показалась ей спасательным кругом среди штормового моря. И с облегчением выныривая из темных, опасных вод, Гермиона зарылась руками в его волосы, в болезненной потребности притянуть их тела как можно ближе друг другу. Чувства, так долго и так старательно подавляемые, хлынули наружу. Незнакомая, исступленная страсть гнала вперед, впервые в жизни заставляя желать чего-то большего. Но неожиданно прошившая поясницу боль вынудила ее с тихим шипением отпрянуть от Рона. - Что, что случилось?! – испуганно воскликнул он. – Я сделал что-то не так? - Нет, нет! Все в порядке, - подняла она руку в успокаивающем жесте. – Просто ударилась вчера спиной о стеллаж в кабинете Макгонагалл. Ничего страшного. Ты же знаешь, какой неуклюжей я иногда могу быть. - Ты была у мадам Помфри? - Это всего лишь царапина, Рон. Я хотела залечить сама, но отвлеклась на работу и забыла. Пустяки, правда, - натянуто улыбнулась Гермиона. – К тому же нам все равно уже пора. Или ты передумал? Борясь с самим собой, Рон недоверчиво нахмурил брови. Однако уже спустя секунду кивнул, расплываясь улыбке. - Нет, конечно же, нет.