За час до рассвета

Министерство Магии встретило их будничным переполохом. Не успела Гермиона выйти из камина, как была тут же атакована вихрем служебных записок, мчавшихся к адресатам, не разбирая дороги. Со всех сторон слышались невнятные возгласы, хлопки дверей и шум прибывающих лифтовых кабин. В царившем вокруг хаосе она привычно почувствовала себя не в своей тарелке. Рон же, напротив, действовал более чем уверенно. Ловко увернувшись от двух заваленных папками клерков, он потянул Гермиону в сторону одного из боковых коридоров. - Ты знаешь дорогу? – озираясь по сторонам, уточнила девушка, когда шум атриума остался позади. Их шаги, отражаясь от зеркальной поверхности полированного камня, гулким размеренным эхом в такт беспокойному сердцу разносились по длинному рукаву коридора. - Я сделал тебе предложение. Пришлось уточнить некоторые детали, - не оборачиваясь, откликнулся парень. – Пришли. В его голосе ей послышались незнакомые напряженные нотки, но девушка не придала им особого значения, списав на обычное в таких делах волнение. Они остановились перед массивной дверью из красного дерева. На латунной табличке рядом с которой значилось: «Отдел фиксирования межличностных обязательств. Старший сотрудник: В.Прескотт». - Не слишком-то романтично, - протянула девушка, внимательно разглядывая потемневшие от времени буквы. - Это просто…Куда там идут маглы, когда хотят пожениться? - В регистрационный офис. - Вот-вот! Это он и есть, - утвердительно кивнув, толкнул дверь Рон. Гермиона последовала за ним. В самом кабинете было также прозаично, как и снаружи: высокие теряющиеся в глубине стеллажи, замусоленная стойка регистратора и тяжелые пыльные шторы на зачарованном фальш-окне. Рон излишне бодро, не отвлекаясь на гнетущую атмосферу, шагнул вперед и несколько раз ударил по старому, скошенному на одну сторону звонку. - Да иду я! Иду! – отозвался откуда-то из глубины зала раздраженный старческий голос. – Не глухой, поди, и с первого раза слышу. Трезвонят они тут. В одном из проходов показался невысокий удивительно напоминающий Филча пожилой мужчина в потрепанной мантии министерского работника. Тяжело опираясь на трость, он не торопясь подошел к стойке и одарил их недовольным взглядом. - Старший сотрудник отдела фиксирования межличностных отношений Винсент Прескотт. Чем могу? - Мы бы хотели заключить брак, - явственно храбрясь, ответил Рон. - Молодцы, какие, - презрительно пробурчал старик. – Давайте сюда. Гермиона перевела на вмиг растерявшего всю браваду Рона вопросительный взгляд. - И чего стоим как истуканы? Мне самому у вас кровь брать что ли? - Кровь? Какую кровь? – решив, что ей послышалось, переспросила девушка. - Какую кровь? – передразнил ее мужчина. – Молодежь! Никакого понимания, никакого почтения к традициям! Свою кровь. Вы же жениться собрались. - Извините. Мы, наверное, не совсем осведомлены о процессе, - растеряно пролепетала она, не находя поддержки у прячущего глаза Рона. - Деточка, - надменно, отчего в его устах это показалось оскорблением, прошипел старик, - заключение брака – это древний ритуал, в котором кровь молодоженов ложиться в основу зелья, навсегда связывающего две судьбы в одну. - Но ведь это темная магия… – изумленно прошептала девушка. - Это магия, - отрезал он. – И ей все равно, какой ты ее считаешь. Хочешь войти в род мужа по всем правилам? Чтобы предки признали тебя, и благословили союз? – мужчина перегнулся через стойку, пытливо заглядывая в глаза. – Давай кровь. Нет? Не трать попусту мое время. - Отлично! Под страшный лающий смех старика она выскочила из кабинета, не позаботившись закрыть за собой дверь. Сердце остервенело клокотало в гортани, а глаза жгли злые слезы обиды. - Гермиона, подожди! – раздался позади взволнованный крик Рона. Но она даже не подумала обернуться. Все ее естество стремилось прочь. Пронзительная, оседающая на кончике языка прогорклым пеплом боль мучительно сдавила грудную клетку. Люди, которых она за долгие годы привыкла считать свое семьей, нагло врали ей в глаза. Никто из них не посчитал нужным объяснить, чем в действительности оборачивается магический брак. Полной, тотальной потерей свободы – не хуже империо. Только оно, по крайней мере, рано или поздно заканчивается. - Гермиона, да постой же! – схватил ее за руку Рон. – Давай поговорим! - Поговорим?! – вспылила она, резко отталкивая от себя парня. – Давай! Давай поговорим, Рон! Ты ведь не собирался рассказывать мне, верно? У тебя было все лето, но ты молчал! На что ты вообще рассчитывал? Что я спокойно, без лишних вопросов соглашусь на магию крови? Ты вообще в своем уме?! - Прости! Прости! Знаю, я должен был все объяснить. Я пытался несколько раз, правда. Но так не нашел нужных слов. Я боялся твоей реакции. Боялся, что ты откажешься! - И посчитал этот способ самым оптимальным? Серьезно!? - Я просто надеялся, надеялся, что на людях ты…не станешь устраивать драму… - Что?! Девушка изумленно задохнулась, не в состоянии поверить в то, что он действительно произнес это. - Поверь, это действительно не так страшно, как кажется, - воспользовавшись заминкой, зачастил Рон. – Посмотри на маму с папой, на Билла и Флер. Разве они выглядят несчастными? Нет! Зелье укрепляет чувства, дает роду защиту. Оно… - Замолчи, - глухо произнесла девушка. Рон осекся. Выражение ее лица и тон голоса заставили его стыдливо опустить глаза в пол. Гермиона медленно развернулась и нетвердым шагом направилась в сторону видневшегося атриума. Стены министерства нещадно давили, по капле выжимая из груди воздух и остатки самоконтроля. Казалось, еще немного и она без сил рухнет на холодные мраморные плиты, давясь горькими горячими слезами. - Гермиона… - тонко, жалобно позвал Рон, - Я люб… - Не смей! – не оборачиваясь, отчеканила она. – Даже не думай об этом. Иначе я наложу на тебя летучемышинный сглаз Джинни. У меня он выходит не хуже, уж поверь. Механически переставляя ноги, девушка шагнула в камин и, едва очутившись на улице, аппарировала в единственное безопасное место – их старый дом. Лежа на пыльном полу своей бывшей комнаты, Гермиона наконец-то позволила себе разрыдаться – некрасиво, размазывая струящиеся по лицу слезы до онемения сжатыми кулаками. Девушка вжималась в грязные доски в слепой надежде вновь ощутить тепло родительских объятий, поддержку навсегда утерянной семьи. «- Мисс Грейнджер, мне искренне жаль, - печально развел руками Себастиан де Треме, - но здесь я бессилен. Мне удалось бы восстановить пару-тройку потерянных лет. Но вы фактически переписали всю жизнь своих родителей. Удалили из нее не только воспоминания, но и абсолютно все связанные с вами чувства. Против такого магия бессильна. Гермиона коротко кивнула, не отрывая глаз от пальцев, методично разглаживающих складки мантии. Не стоило ей так обнадеживаться. Она ведь знала, что обратной дороги не будет. Но глупое сердце, не желая сдаваться, отчаянно искало хоть какую-нибудь лазейку. - Если хотите, - маг тяжело вздохнул и присел рядом, - мы можем попробовать заклинания, способные частично вернуть самые яркие и радостные воспоминания. Те, что обычно используются при вызове патронуса. Но должен предупредить, что в лучшем случае у нас получится… Скажите, вы знакомы с магловскими понятием «болезнь Альцгеймера»? - Да, дедушка по папиной линии страдал от нее. - Тогда вы представляете, с чем придется иметь дело. Ваши родители будут жить на стыке двух реальностей: утраченной и существующей. Они не смогут их разграничивать и осознавать, в которой из них находятся на данный момент. Большую часть времени они не будут помнить и узнавать вас, но иногда, в хорошие дни… - Нет, мистер де Треме, не продолжайте, - перебила девушка. – Я не хочу такой участи для своих родителей. Сейчас они живы, здоровы и счастливы. Это лучшее, на что я тогда могла рассчитывать…». Слезы иссякли ближе к вечеру. Гермиона не знала, сколько времени прошло, но чувствовала, что ей пора уходить. Старый дом забрал часть боли, а на большее он и не был способен. Возвращаться в Хогвартс не имело смысла. Кое-как приведя себя в порядок, она аппарировала туда, где никто и никогда не задавал вопросов.