Истории, рассказанные перед сном доктором Акки Андерсен

Скарлетт было тяжело прощаться с сестрой. Алиса казалась лучиком света в невозможном царстве обязательств и желчи, а теперь Скарлетт потеряла её. Свою последнюю надежду. И пусть казалось, будто это всё ложь, не умерла, уехала всего лишь, горькая правда напоминала о себе с пугающей регулярностью. Как назло, во время похоронной процессии пошёл дождь, и не спасал даже зонт, а Скарлетт казалось, будто это небо плачет вместе с ней по уходу Алисы. Она пыталась заставить себя выглядеть сильной, но с каждым сочувствующим хрупкие преграды ломались, и Скарлетт украдкой вытирала слёзы. Слова утешения казались такими лживыми… Кто-то из гостей предложил отдать вещи Алисы в центр социальной помощи. Сама мысль расстаться с ними казалась Скарлетт кощунственной, но здравой частью мозга она понимала — от кровати и одежды проку уже не будет, а Алиса и сама бы так поступила. Она отказалась, и услышала в ответ предостережение, мол, призраки привязываются к прижизненным вещам, и пустая кровать может оказаться опасной для живой ещё Скар. Но остаться в полупустой комнате Скарлетт казалось страшнее, чем смотреть на опустевшую кровать. Вернувшись домой, Скарлетт настойчиво пыталась занять себя. Остановиться хоть на минуту значило упасть в пучину скорби и самобичевания, а этого хватило ещё на похоронах. Скарлетт готовила, убиралась, отвечала на многочисленные звонки и бегала по дому, точно ужаленная, не зная, куда ещё пристроить руки и голову. Лишь бы избавиться от посторонних мыслей. Лишь бы не плакать ещё. Уже поздно вечером Скарлетт, обессиленная, упала на кровать, даже не раздеваясь. И, пусть её клонило ко сну, и подушка казалась мягче гусиной перины, сон не шёл. Она перевернулась на бок, наткнувшись взглядом на опустевшую кровать сестры. Ком подступил к горлу, и Скарлетт, наконец, разрыдалась, не в силах больше держать в себе скорбь и нестерпимую тоску по сестре. «Алиса, Алиса…», — звала она и никак не могла утихнуть. Наконец, слёзы кончились — они всегда рано или поздно заканчиваются. Скарлетт отняла голову от подушки, тяжело и глубоко вздыхая. И её рассеянный взгляд привлекло пятно на стене напротив. Прямо над кроватью Алисы. Свет из окна пробивался из-за неплотно задёрнутых штор, бра на стене, изгибаясь, давало неверную тень, создавая причудливую иллюзию силуэта. Скарлетт улыбнулась этой тени. Ей вдруг нестерпимо захотелось представить, что это Алиса пришла в последний раз попрощаться с ней. Будто сестра сидела рядом, облачённая в любимое белое платье, и молчала, наблюдая за ней. Такая нежная, такая хрупкая, Алиса вырисовывалась перед взглядом Скарлетт из пылинок в воздухе и лунного света, казалось, она даже улыбалась — по-своему, особенно. Вот она склоняет голову набок. Вот — поправляет волосы. Вот шепчет что-то, не разобрать… Казалось, будто она просит не переживать, не скорбеть так сильно, или, быть может, просит не забывать. Тени безмолвны. Скарлетт, проваливаясь в сон, протянула руку к тени и тут же безвольно опустила её. А потом тень сделала шаг вперёд.