***
Юнги любил свою работу, действительно любил. Но порой хотелось послать всё к чёрту и уехать туда, где тепло и солнечно, нет никаких проблем и всегда под рукой вкусная еда. К маме в Тэгу. Уж для кого, но для своей матери Юнги навсегда останется самым любимым и лучшим мальчиком на свете. А чем не предмет для гордости? Разве что семьи нет, но зато образование, работа вон какая интересная, зарплата высокая, связи полезные. Сыном госпожа Мин прихвастнуть любила, чего уж тут скрывать. И так хотелось бы сейчас услышать «ты справишься, мальчик мой, ты ведь у меня такой умный», но хрен там был. - Ну ты и тупица, Юнги. Неужели твоих мозгов хватает только на то, чтобы вытворять всякий бред? Мама далеко, зато рядом - Сокджин, который «любит» своего коллегу до смерти. - Иди в задницу. - Я тебе хён вообще-то, имей уважение! - Имею, если ты не заметил. Во всех позах и по несколько раз. Сокджин хмурится, поджимает губы и одаривает убийственным взглядом, но не говорит ничего. Через пару минут дверь за ним закрывается, мужчина с отчётом отправился в отдел Намджуна, чтобы обговорить пару деталей. Кажется, он нашёл что-то интересное в медкарте одной из жертв. Юнги же хочет найти портал, который перенесёт его домой, где тёплая кроватка, но всё, что ему остаётся, это и дальше копаться в рапортах, пытаясь связать то, что связываться не хочет. Мутные убийства, очередной безмозглый психопат, которых отстреливать нужно, улики, от которых нет толку. Юнги провёл столько анализов, и ни один из них не играет никакой роли. Они зашли в тупик, из которого если и есть выход, то его придётся продалбливать прямо в глухой стене. - Хоть бы помог кто-нибудь, - выдыхает устало эксперт и трёт глаза, локтём отодвигая папку в сторону.«Я был рожден тигром, я не могу жить, как собака. Попытки пробиться, закрепиться, алкоголь, деньги, влияние - я всего сам добьюсь и ничего не возьму у тебя с рук. Я не хочу твоих подачек, какими бы они ни были».
Юнги растеряно смотрит на телефон, вскинув брови в изумлении, потому что… На него наезжает собственный мобильник? После в мозгах что-то щёлкает, и Мин тянется к куску пластика и метала. Телефоны не умеют разговаривать, Чонгук получит за то, что копался в его мобильном и снова сменил мелодию на входящие звонки, надо бы налить кофе, чтобы взбодриться и вообще домой пора, а то мерещится всякое. Но для начала стоит ответить на входящий звонок, что Юнги и решает сделать в первую очередь. На самом деле отвечать не хочется, хотя чужой номер, не занесённый в записную книжку, потому что с какой это стати, Юнги знаком. Более того, эта цепочка цифр так часто отражалась на экране его телефона, что записалась на подкорку мозга благодаря хорошей зрительной памяти. Собственно, именно на этот номер сам Юнги частенько отправлял непотребные фотографии, на которых красовались оторванные головы, вырванные позвоночники, гниющие разлагающиеся тела и прочие прелести, постоянно окружающие его на работе. Но названивающий абонент почему-то не переставал писать и звонить, лишь жаловался, что от подобной жути тошнота к горлу подкатывает. Юнги же считал, что это даже полезно, если учесть, сколько раз этот абонент звонил ему в состоянии нестояния. - Хё-о-о-он, - тянет высокий голос в трубке, - а я снова пьяненький. Поначалу Юнги раздражал этот голос, раздражали интонации, раздражал сам факт, что какой-то незнакомый парень один раз спутал номер, а теперь постоянно названивает ему по неясным причинам. Юнги ругался, Юнги матерился, Юнги угрожал, Юнги действительно отправил однажды фотографию вскрытого трупа с припиской, что ещё один звонок, и абонент рискует оказаться в таком же положении под скальпелем Мина. Звонки прекратились на трое суток, а после начали сыпаться сообщения. - С чем тебя и поздравляю, - сухо отвечает Юнги. И улыбается. Это на самом деле так глупо всё, но как только раздражение улеглось, а смирение затопило сознание, мужчина начал даже получать странное удовольствие от однобоких разговоров. Пак Чимин, студент, любящий кутить по вечерам среды и пятницы, всегда болтал за двоих, нёс какой-то бред, пытался шутить, сам же с этих шуток смеялся. Юнги с лёгкостью представляет глупую счастливую улыбку, глаза-полумесяцы, взъерошенную каштановую чёлку и пухлые румяные щёки. И дело не в хорошем воображении, а в том, что он кидал своё фото. И в том, что Юнги как-то от скуки, пока Сокджин не нудил над ухом, покопался в сети и нашёл этого мальчишку в твиттере. Солнечный улыбчивый вечно растрёпанный идиот. Красивый. - … а потом они взяли меня на «слабо», но я же не мог сдаться просто так. И мы пошли в клуб, а там… Чимин продолжает рассказывать, почему «пьяненький» на этот раз, а Юнги неторопливо направляется к моргу. Где-то лежало у них тут одно тело, у которого есть то, что Мину нужно. Под лепет и смех, заикания и хихиканья мужчина находит то, что искал. Тело не сшито, исследование внутренностей ещё не закончено, и Юнги загрузил труп в камеру, намереваясь закончить завтра с утра первым делом. Поэтому он без всяких помех переключает звонок в фоновый режим, включает камеру и делает пару фотографий. Вскоре они уплывают на номер бормочущего на ухо «ой, хён, мне тут сообщение пришло, подожди секунду» абонента, после повисает тишина, и… - Меня сейчас вырвет... - Не благодари. Юнги отключается, краем уха успев уловить звуки рвоты и надеясь, что всё это было в кусты или урну, а не на себя. Так заканчивался каждый их разговор, если Чимин звонил пьяным, как было вообще-то всегда. Юнги ненавидит пьяных людей, как бы очаровательно они ни мурлыкали ему на ухо напрямую или через телефон. Алкоголь - это не всегда зло, но одно дело - выпивать, а другое - нажираться в хлам, до заплетающегося языка и рандомных звонков по неизвестным номерам. И пусть Чимин действительно очень общительный, позитивный, очаровательный мальчишка, являющийся гордостью своего потока в институте, от цирроза печени его это не спасёт. «Кстати, об этом. С чего они вообще решили, что это была передозировка лекарствами?», - вдруг думает Юнги и вновь осматривает гниющую печень трупа, фотографию которой во всех подробностях, спасибо хорошей камере за это, отправил Чимину. Печень трупа была в таком состоянии, что вполне себе могла отказать в работе, отчего этот мужчина и умер, но Юнги отчего-то зацепился за длинный список лекарств в чужой медкарте, из-за чего в первую очередь подумал о передозировке. Тем более что труп при жизни был богатым человеком, имеющим жену-стерву, двух тупых дочерей и сына, который считал себя пупом земли. Мало ли, могли ради денег грохнуть. Впрочем, ничего удивительного в том, что голова не варит, нет. Он слишком много работал в последнее время, пора бы и отдохнуть.«Хён! Садист!».
Юнги улыбается и отправляет в ответ смайл с флегматичной рожицей кота. Чимин всегда после того, как трезвеет, общается только через сообщения. То ли стыдно за свой пьяный лепет, то ли не хочет лишний раз отрывать от работы, ведь Юнги, запугивающий парня пытками и жуткими фотографиями, в конце концов, признался, что просто работает в морге, а не промышляет на досуге убийствами людишек. - Юнги? Я думал, ты уже ушёл, - Сокджин, заглянувший в морозилку, смотрит удивлённо, а после переводит взгляд на труп, красующийся в выдвинутом ящике одной из камер. - Что-то не так? - Понял, что искал не там, где нужно, - отозвался Юнги и задвинул ящик на место. - Теперь можно и домой. Ты идёшь? - Пять минут. Сокджин садится за стол, открывает одну из папок и что-то судорожно пишет, подчёркивает, ставит восклицательные знаки. Юнги тем временем неторопливо стягивает халат, заменяя его чёрным пальто, подхватывает сумку с вещами и покидает морг. По пути пробивает пропускную карту, перебрасывается парой слов с попавшимся на пути следователем, который ведёт дело о смерти того самого толстосума, вскрытое тело которого Юнги рассматривал несколько минут назад, прощается с охранником и покидает здание. На улице дождь льёт, но это не мешает прикурить сигарету по пути до машины. В салоне холодно, пахнет озоном и мятным ароматизатором, игрушкой болтающимся на зеркале заднего вида. К этим запахам примешивается запах табака, и Юнги вдыхает его полной грудью. Он не раз видел лёгкие курильщиков, знает, что примерно творится у него в груди, но отказать себе в этой дурной зависимости не может. Нервы толкают то к сигаретам, то к кофе, который такими темпами вместо крови потечёт по венам, а ещё в дом заявилась бессонница, из-за чего приходится закидываться снотворным. Юнги его ненавидит, после приёма всегда слабость в теле и рассеянность по утру, но только с помощью химии получается нормально спать. «Мерзкое состояние. Мерзкое дело. Мерзкая погода», - крутится в голове под урчание прогревающейся машины. - Извини, что так долго, - выдыхает Сокджин, запрыгивая на соседнее пассажирское. - Ничего. Что там с твоей машиной-то приключилось? Под ругательства Сокджина, которыми тот посыпал криворуких работников автомастерской, где в прошлый раз ему чинили тормоза, которые снова сломались, Юнги плавно вырулил с парковки, выезжая на дорогу и набирая скорость.***
Впервые за долгое время квартира не напоминает ледяную тюрьму, но это не означает свободу. Тэхён нервно расхаживает по гостиной, раз за разом подходит к окну, боясь увидеть там полицейскую машину, а после тут же отходит. Зачем, ну зачем он упомянул ту девушку? Дурная голова, длинный язык, ставший ещё длиннее после убойной дозы успокоительного, из-за чего теперь виски ломит, а в голове словно металлические шары катаются. У этого парня, Чонгука, звучный приятный голос и детская внешность. Милое личико, которое располагает к себе. Личико, напоминающее ребёнка, а детей Тэхён всегда любил. Племянники столько раз из него верёвки вили, пользуясь своим невинным очарованием и надутыми губами-бантиками. Совершенно очаровательные котята, которым невозможно отказать. Чонгук такой же. Красивый. Обаятельный. С огромными невинными глазами и чуть пухлыми щеками, которые и делают его моложе своего возраста. И улыбка у него такая заразительная. В первую встречу Тэхён и не рассмотрел его толком, но в этот раз времени было достаточно до того момента, как полицейский сделал первый шаг. Полицейский. От этого слова дрожь по позвоночнику, а ноги сами несут к окну. В квартире царит темнота, свет не горит даже в прихожей, где валяются на полу красные конверсы и мокрая насквозь толстовка. Тэхёну страшно, очень, хотя он и понимает где-то глубоко в душе, что бояться ему нечего. Чонгук не знает, кто такой Тэхён, где он живёт, какие тайны хранит в себе. Чонгук не знает, что это Тэхён - автор «Кровавой симфонии», а даже если бы и знал, что бы это изменило? У Тэхёна чистота в доме, априори только хорошие отзывы о себе от соседей и знакомых, а ещё ни одной промашки. Даже если Чонгук поймёт, догадается, начнёт копать, он ничего не докажет. «Я ещё не дочитал». И Тэхён рад этому, потому что сразу понял, Чонгук - фанат. Наверняка он скупил все сборники, знает их если не наизусть, то уж какие-то моменты вспомнит. Всего четыре сборника, в каждом по несколько историй, но… «Но ни в одном из них нет истории Жозефины», - воет внутренний мальчик и заливается слезами. Истерика подступает к горлу, Тэхён боится, потому что даже маленькая промашка может лишить его всего. Чёрт возьми, почему он так глуп? Почему оступился именно сейчас, когда это чревато, если всегда был так осмотрителен? Как такое получилось? Дело в лекарствах, из-за которых мозги отказываются работать? Или в Чонгуке, который взглядом тёмно-карих глаз добирался до запертых дверей души, карябая их, оставляя царапины, зазубрины? «Я знаю, ты что-то скрываешь», - кричал его взгляд, - «и я докопаюсь до истины». - Замолчи, замолчи, замолчи, - шепчет Тэхён, зажимая уши руками и оседая на пол. Лёгкие колет болезненно, воздуха не хватает, а паника захватывает с головой. Сворачиваясь эмбрионом, мужчина чувствует, как сердце бьётся где-то в горле. Ему стоило пройти мимо кафе, а не заходить в него, когда глаза уловили знакомый силуэт, склонившийся над раскрытой книгой. Ему стоило просто пройти мимо. Так почему же ноги сами понесли его к тому, кто может стать концом всего? «И станет. Как только дочитает книгу до конца», - шепчет внутренний голос. Тэхён не верит в правосудие, но знает, что не все кадры, работающие в органах, ходят с пустой головой. Чонгук дочитает и поймёт, что никакой Жозефины нет. Он поймёт, что Тэхён что-то скрывает, и начнёт его искать. И найдёт. Тэхён не оставил никаких следов, но почему-то уверен, что Чонгук его найдёт. Потому что по глазам было заметно, что полицейский подсознательно подозревает его, чисто интуитивно. - И когда он меня найдёт, наступит конец… Слова растворяются в тишине квартиры, мешаясь с шумным дыханием и шелестом штор. Сквозняк холодит кожу, успокаивает ненавязчивыми касаниями, и Тэхён переворачивается на спину, устремляя взор в потолок. Интересно, сколько времени у него есть до того момента, когда нужно будет шагнуть за грань? Хорошо бы ещё раз навестить родителей и заглянуть в гости к брату, в последний раз топя любимых племяшек во внимании и ласке. Хорошо бы успеть попрощаться с этим миром, выпить последнюю кружку кофе, насладиться прогулкой по парку. Тэхён не та птичка, которая сможет выжить за решёткой. Когда Чонгук подберётся, ловить уже будет некого.to be continued...